Между тем и на греческом фронте дела шли не лучше. Правда, победы, одержанные в Эритрее и Абиссинии, являлись некоторым утешением. Из арабских же стран поступали тревожные сигналы. В Ираке начались волнения. Египет хранил загадочное молчание. Беспокойство вызывали начавшиеся переговоры между Германией и Виши в отношении Сирии. В Палестине нужно было принять ряд предосторожностей в связи с назревающим конфликтом между арабами и евреями.
К этим значительным трудностям, с которыми столкнулся Уэйвелл, добавлялись и другие. Из Лондона поступали телеграммы. Интересуясь всем и проявляя нетерпение, Черчилль постоянно требовал объяснений и направлял директивы. Наносил визиты Иден - вначале как военный министр, затем, в апреле 1941, когда я его встретил в Каире, уже в качестве министра иностранных дел. Независимо от него предпринимал демарши посол сэр Майлс Лэмисон, на которого благодаря его личным качествам и в силу обстоятельств было возложено нечто вроде постоянной миссии по координации. Кроме того, в состав армии, действовавшей на Востоке, входило большое число контингентов из доминионов - Австралии, Новой Зеландии, Южно-Африканского Союза. Правительства этих доминионов ревностно следили за использованием своих войск. Имелись также индийские войска, которые нужно было использовать так, чтобы не создавалось впечатления, что они несут основную нагрузку. Иными словами, Уэйвелл осуществлял военное командование, сталкиваясь с различными политическими препятствиями.
Должен сказать, что он встречал их с благородной невозмутимостью, причем даже не переместил свою штаб-квартиру из Каира, где эти препятствия встречались на каждом шагу. Среди сутолоки, шума и пыли этого города, в тесном и душном кабинете Уэйвелла непрерывно отвлекали вопросы, не имеющие ни малейшего отношения к его прямым обязанностям военачальника. А тут еще некстати приехал я, полный решимости безотлагательно урегулировать в интересах Франции проблемы, которые непосредственно затрагивали англичан и прежде всего английского главнокомандующего.
Вместе с генералом Катру я выяснил наши перспективы. Прежде всего нас интересовал ход событий в Сирии и Ливане. Рано или поздно нам придется направиться туда. Если же мы там будем, Франция сможет внести важный вклад в общие усилия. Упустив эту возможность, Франция потеряет свои позиции. Если допустить, что победу одержат державы оси, то они и там установят свое господство. В противном случае наше место займут англичане. Поэтому было необходимо при первой же возможности распространить влияние "Свободной Франции" на Дамаск и Бейрут.
Однако когда я прибыл в Каир, такой возможности не существовало. Нечего было и надеяться, что армия и власти стран Леванта сами выйдут из того гипнотического состояния, в котором они пребывали. Движение, которое в июне 1940 направляло целые колонны в Палестину, схлынуло. Люди заняли выжидательную позицию. К тому же в связи с демобилизацией, проведенной по указу правительства Виши после перемирия, большое количество офицеров и солдат возвратилось во Францию. Кроме того, из среды должностных лиц и военных, которые оставались на службе, многие "деголлевцы" по распоряжению Виши были отправлены на родину и даже арестованы. Иными словами, движение, на которое возлагались надежды в период приезда в Каир генерала Катру, угасло, а информация, полученная нами из Бейрута и Дамаска, не давала оснований надеяться, что оно вскоре может возобновиться.
Французская эскадра в Александрии столь же упорно отказывалась от участия в борьбе. После того как адмирал Годфруа заключил соглашение с Эндрью Каннингэмом о нейтрализации своих кораблей, линкор "Лоррен", крейсеры "Дюге-Труен", "Дюкен", "Сюффрен", "Турвиль", эсминцы "Баск", "Форбен", "Фортюне", подводная лодка "Проте" стояли на якоре в порту. Время от времени на нашу сторону переходили отдельные офицеры из командного состава и члены экипажей. Остальные же, подчиняясь приказам Виши, занимались в военное время тем, что взаимно убеждали друг друга, что лучший способ служения интересам оккупированной Франции - это неучастие в борьбе. Однажды в апреле, когда я пересекал Александрийский рейд, направляясь на корабль к адмиралу Каннингэму, я с болью в сердце увидел прекрасные французские корабли, в бездействии дремавшие в гавани, в то время как тут же рядом корабли английского флота жили кипучей боевой жизнью.
Считая, однако, что ход битвы на Средиземном море не может не оказать воздействия на умонастроения военачальников в Африке и на Востоке, мы попытались установить контакте ними. В ноябре месяце Катру направил Вейгану письмо. Хотя я и не питал почти никаких надежд, я одобрил эту инициативу. Сам я неоднократно обращался по радио с конкретными призывами, а 28 декабря 1940, в частности, заявил: "Все без исключения французские военачальники, независимо от совершенных ими ошибок, принявшие решение вновь обнажить меч, могут рассчитывать на то, что мы будем сотрудничать с ними, не претендуя ни на какие преимущества. Если Французская Африка поднимется наконец (!) на борьбу, то мы, частица империи, составим с нею одно целое".
В январе я совещался с членами Совета обороны о нашем отношении к Виши, если оно неожиданно вступит в борьбу; я увидел, что они тоже выступают за объединение. 24 февраля я написал в этом духе письмо генералу Вейгану, несмотря на его проклятия, направленные по моему адресу, и на весьма нелюбезный прием моего предыдущего послания. Я настоятельно убеждал Вейгана воспользоваться последней возможностью, которая ему предоставлялась, и вступить в борьбу. Я предлагал ему объединиться и давал понять, что в случае его согласия он может рассчитывать на мою помощь и уважение. Кроме того, Катру не упускал случая, чтобы направить адмиралу Годфруа предложения в том же духе. Наконец в ноябре Катру направил письма Верховному комиссару в странах Леванта Пюо, командующему войсками генералу Фужеру и его заместителю генералу Арлабоссу, хотя бы только для того, чтобы установить с ними связь.
Однако эти многочисленные попытки не дали никакого результата. Нашим эмиссарам Вейган то отвечал, что "де Голля следует расстрелять", то, что "он слишком стар, чтобы выступать в роли бунтовщика", и что "поскольку две трети Франции являются оккупированными противником, а оставшаяся треть, что еще хуже, - ведомством Дарлана, а также учитывая, что Дарлан установил за ним постоянную слежку, он, даже если бы захотел, все равно не смог бы ничего сделать". Что же касается адмирала Годфруа, то он благожелательно отнесся к посланиям Катру, но дальше этого дело не пошло. Наконец Арлабосс прислал из Бейрута на имя Катру корректный, но холодный ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250
К этим значительным трудностям, с которыми столкнулся Уэйвелл, добавлялись и другие. Из Лондона поступали телеграммы. Интересуясь всем и проявляя нетерпение, Черчилль постоянно требовал объяснений и направлял директивы. Наносил визиты Иден - вначале как военный министр, затем, в апреле 1941, когда я его встретил в Каире, уже в качестве министра иностранных дел. Независимо от него предпринимал демарши посол сэр Майлс Лэмисон, на которого благодаря его личным качествам и в силу обстоятельств было возложено нечто вроде постоянной миссии по координации. Кроме того, в состав армии, действовавшей на Востоке, входило большое число контингентов из доминионов - Австралии, Новой Зеландии, Южно-Африканского Союза. Правительства этих доминионов ревностно следили за использованием своих войск. Имелись также индийские войска, которые нужно было использовать так, чтобы не создавалось впечатления, что они несут основную нагрузку. Иными словами, Уэйвелл осуществлял военное командование, сталкиваясь с различными политическими препятствиями.
Должен сказать, что он встречал их с благородной невозмутимостью, причем даже не переместил свою штаб-квартиру из Каира, где эти препятствия встречались на каждом шагу. Среди сутолоки, шума и пыли этого города, в тесном и душном кабинете Уэйвелла непрерывно отвлекали вопросы, не имеющие ни малейшего отношения к его прямым обязанностям военачальника. А тут еще некстати приехал я, полный решимости безотлагательно урегулировать в интересах Франции проблемы, которые непосредственно затрагивали англичан и прежде всего английского главнокомандующего.
Вместе с генералом Катру я выяснил наши перспективы. Прежде всего нас интересовал ход событий в Сирии и Ливане. Рано или поздно нам придется направиться туда. Если же мы там будем, Франция сможет внести важный вклад в общие усилия. Упустив эту возможность, Франция потеряет свои позиции. Если допустить, что победу одержат державы оси, то они и там установят свое господство. В противном случае наше место займут англичане. Поэтому было необходимо при первой же возможности распространить влияние "Свободной Франции" на Дамаск и Бейрут.
Однако когда я прибыл в Каир, такой возможности не существовало. Нечего было и надеяться, что армия и власти стран Леванта сами выйдут из того гипнотического состояния, в котором они пребывали. Движение, которое в июне 1940 направляло целые колонны в Палестину, схлынуло. Люди заняли выжидательную позицию. К тому же в связи с демобилизацией, проведенной по указу правительства Виши после перемирия, большое количество офицеров и солдат возвратилось во Францию. Кроме того, из среды должностных лиц и военных, которые оставались на службе, многие "деголлевцы" по распоряжению Виши были отправлены на родину и даже арестованы. Иными словами, движение, на которое возлагались надежды в период приезда в Каир генерала Катру, угасло, а информация, полученная нами из Бейрута и Дамаска, не давала оснований надеяться, что оно вскоре может возобновиться.
Французская эскадра в Александрии столь же упорно отказывалась от участия в борьбе. После того как адмирал Годфруа заключил соглашение с Эндрью Каннингэмом о нейтрализации своих кораблей, линкор "Лоррен", крейсеры "Дюге-Труен", "Дюкен", "Сюффрен", "Турвиль", эсминцы "Баск", "Форбен", "Фортюне", подводная лодка "Проте" стояли на якоре в порту. Время от времени на нашу сторону переходили отдельные офицеры из командного состава и члены экипажей. Остальные же, подчиняясь приказам Виши, занимались в военное время тем, что взаимно убеждали друг друга, что лучший способ служения интересам оккупированной Франции - это неучастие в борьбе. Однажды в апреле, когда я пересекал Александрийский рейд, направляясь на корабль к адмиралу Каннингэму, я с болью в сердце увидел прекрасные французские корабли, в бездействии дремавшие в гавани, в то время как тут же рядом корабли английского флота жили кипучей боевой жизнью.
Считая, однако, что ход битвы на Средиземном море не может не оказать воздействия на умонастроения военачальников в Африке и на Востоке, мы попытались установить контакте ними. В ноябре месяце Катру направил Вейгану письмо. Хотя я и не питал почти никаких надежд, я одобрил эту инициативу. Сам я неоднократно обращался по радио с конкретными призывами, а 28 декабря 1940, в частности, заявил: "Все без исключения французские военачальники, независимо от совершенных ими ошибок, принявшие решение вновь обнажить меч, могут рассчитывать на то, что мы будем сотрудничать с ними, не претендуя ни на какие преимущества. Если Французская Африка поднимется наконец (!) на борьбу, то мы, частица империи, составим с нею одно целое".
В январе я совещался с членами Совета обороны о нашем отношении к Виши, если оно неожиданно вступит в борьбу; я увидел, что они тоже выступают за объединение. 24 февраля я написал в этом духе письмо генералу Вейгану, несмотря на его проклятия, направленные по моему адресу, и на весьма нелюбезный прием моего предыдущего послания. Я настоятельно убеждал Вейгана воспользоваться последней возможностью, которая ему предоставлялась, и вступить в борьбу. Я предлагал ему объединиться и давал понять, что в случае его согласия он может рассчитывать на мою помощь и уважение. Кроме того, Катру не упускал случая, чтобы направить адмиралу Годфруа предложения в том же духе. Наконец в ноябре Катру направил письма Верховному комиссару в странах Леванта Пюо, командующему войсками генералу Фужеру и его заместителю генералу Арлабоссу, хотя бы только для того, чтобы установить с ними связь.
Однако эти многочисленные попытки не дали никакого результата. Нашим эмиссарам Вейган то отвечал, что "де Голля следует расстрелять", то, что "он слишком стар, чтобы выступать в роли бунтовщика", и что "поскольку две трети Франции являются оккупированными противником, а оставшаяся треть, что еще хуже, - ведомством Дарлана, а также учитывая, что Дарлан установил за ним постоянную слежку, он, даже если бы захотел, все равно не смог бы ничего сделать". Что же касается адмирала Годфруа, то он благожелательно отнесся к посланиям Катру, но дальше этого дело не пошло. Наконец Арлабосс прислал из Бейрута на имя Катру корректный, но холодный ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250