Снег потемнел, осел, ручьями унесся в низины. Самолеты переставили с лыж на колеса. И радостно всем - на фронт же летят! - и жутковато: как оно все там сложится? В ночь на 19 апреля спать легли рано. Встали тоже рано, с рассветом: вылет назначен на восемь ноль-ноль.
Пришли на стоянку, осмотрели самолеты, опробовали моторы. Все нормально, можно лететь, но последнее слово - разрешение на вылет - зависит от Москвы, от отдела перелетов. Отдел перелетов, прежде чем дать разрешение, должен выяснить погоду по маршруту. Это, оказывается, не так-то просто, на это нужно время, и разрешение пришло только в одиннадцать. Аэродром, схваченный за ночь морозцем, раскис, размяк. А самолеты загружены до предела. В них и инструмент, и чехлы, и все необходимое, без чего невозможно обойтись на другом аэродроме. Командир полка беспокоится: о таких условиях самолет, пожалуй, не сможет взлететь, не оторвется, а если и оторвется, то не сможет перетянуть лес, подступивший к площадке с севера.
- Обстановка, конечно, сложная, - говорит комиссар.- Что будем делать?
- Надо отставить вылет, перенести на завтра, - отвечает майор Хороших.- Но как на это посмотрят люди?
- Вот именно. А люди рвутся на фронт. Настроились на вылет. Самолеты могут увязнуть на полколеса, а им все разно, лишь бы дали команду на взлет. Хотите убедиться? - комиссар оглянулся, увидел стоявших неподалеку Жукова и Константинова. Позвал их, спрашивает: - Что будем делать, друзья?
- Лететь! - дружно отвечают летчик и штурман.
- Как же лететь? Самолет-то не оторвется.
- Оторвется!..
- Ладно, идите, - смеясь говорит комиссар. Повернулся к майору Хороших: - Не беспокойтесь, товарищ командир, завтра улетим, по морозцу.
Владимир написал Тамаре письмо. "Дорогая сестра, извини, что долго молчал, не было никаких новостей. Теперь есть. Завтра, 20 апреля, улетаем на фронт. Улетели бы и сегодня, но помешала погода, пришлось задержаться. Настроение у всех бодрое, ждем не дождемся, когда сразимся с врагом. Скоро год, как война началась, а мы все по тылам летаем, перед людьми стыдно.
Получишь мой новый адрес, сообщи его Василию, пусть он напишет, как у него дела, как он воюет. Обстановка под Ленинградом очень тяжелая...".
Крещение огнем
Май 1942 года, Юго-Западный фронт. Линия фронта проходит восточнее Харькова на расстоянии пятьдесят - шестьдесят километров. Харьков давно у немцев, но наши войска готовят здесь большую наступательную операцию.
Полк майора Хороших имеет два аэродрома. Основной - Тимоново, и подскока - хутор Портянкин. Тимоново - это полевая площадка, небольшая, непыльная, расположена близ деревни того же названия, в пяти километрах севернее города Валуйки. Здесь, в одном из домов обосновался штаб авиачасти. По домам распределен и личный состав - летчики, штурманы, техники и механики. С запада к аэродрому примыкает поле с посевами, с востока - дубовая роща, в ней стоят самолеты. Характерный ориентир для поиска площадки - станция и город Валуйки.
Аэродром подскока - тоже полевая площадка, небольшая, узкая. Взлет и посадка возможны только в двух направлениях, восточном и западном. Расположен близ хутора Портянкин, в семидесяти километрах западнее Тимоново. Линия фронта здесь в непосредственной близости, в восьми - десяти километрах, то есть в четырех минутах полета на самолете У-2. При хорошей организации за ночь можно сделать пять-шесть вылетов, нанести пять-шесть бомбовых ударов по врагу. С этой целью экипажи и будут сюда прилетать. Вечером прилетят, утром, перед рассветом, возвратятся на основную базу.
Все здесь привозное: бензин, масло, боеприпасы. И все лишь в необходимом количестве, без лишних запасов. Работа пойдет по принципу: прилетел, сделал удар по врагу, улетел.
11 мая 1942 года - первая боевая ночь.
Наконец-то дождались! Но ждали не просто так, все время готовились. И в Чувашии, и в Солнечногорске. Промежуток с 20 апреля по 11 мая был, как говорят, уплотнен до предела. Изучали район боевых действий вплоть до Харькова, готовили материальную часть, летали на полигон. Учились находить и уничтожать цель уже в летних условиях, то есть при отсутствии снежного покрова, когда внизу все черно. Оказалось, что это не просто, и тоже имеет свои особенности.
Итак, первая боевая ночь, первое боевое задание. С утра командир полка и начальник штаба капитан Василий Хужко улетели в штаб общевойсковой армии, в интересах которой надо летать, бомбить противника. А экипажи готовились к перелету на аэродром подскока. Готовились до обеда. После обеда - отдых. Так положено перед ночной работой.
Владимир не сомкнул глаз. Думал, переживал, волновался. Чем оно кончится, первое боевое задание? Как их встретит противник? Четыре минуты полета - и ты уже над его позициями. По тебе уже бьют, стреляют. Но прежде чем лететь на задание, надо сначала найти хутор Портянкин, затем полевую площадку близ хутора. За это ответственен штурман. А вдруг не найдем? Что тогда делать? Владимир мысленно представлял себе карту района, маршрут, соединивший две полевые площадки, свои действия...
Незаметно пролетело время. Из оцепенения выводит какое-то оживленное движение в казарме.
- Подъем! - командует Жуков.- Собираемся.
Пришли на стоянку, к машине. Владимира и здесь не оставляют беспокойные мысли. Подошел Слепов, глянул в глаза - все понял, успокаивает:
- Не волнуйся. Переживания - это от нечего делать. Летчик мотор запустит, и все встанет на свое место. Работа начнется, о постороннем некогда думать. Кроме того, не одиночно пойдем, а звеньями, половину забот - на плечи ведущего.
Прав штурман Слепов. С запуском мотора, со взлетом началась обычная штурманская работа. Владимир ведет ориентировку, сличает карту с местностью, контролирует курс и время. Звено идет клином. Впереди Ломовцев с Косаревым, слева - Ананьев с Головановым, справа - Жуков с Константиновым. Ломовцев обернулся, поднял в кулак сжатую руку: держись, дескать, не бойся! Пусть боятся фашисты. Владимир улыбается, понял: ободряет его Ломовцев. И понял, почему ободряет: Слепов подсказал. Внимательный, чуткий человек. С виду суровый, грубоватый, а душа тонкая, чувствительная.
Звено пересекает пойму реки Оскол, впереди высокий лесистый берег. Ломовцев переходит в набор высоты, затем прижимает машину к верхушкам деревьев. Но вот кончается лес, под крыло побежали поля. Их рассекают овраги, речушки. Уже зеленеют озимые. От близости земли, скорости, свежести ветра прибывают силы, уверенность. И Владимир уже смеется над своими тревогами, страхами. Чего боялся? Из-за чего переживал?
Вот и конец маршрута. Впереди хутор Портянкин, аэродром. На полосе лежит полотняное "Т", разрешающее посадку. Самолеты один за другим заходят в створ полосы, приземляются, заруливают на указанные техниками места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86