- На дороге остались два фургона. И все, - подвел итоги Бушуев.Столпотворения нет. Паники нет. А почему? Продумано все. Отход планомерный. Видишь, идут небольшими колоннами. Небольшие - гибки, маневренны. Да и дороги хорошие, ровные. Пробку создать не просто.
Враг хоть и отступает, но огрызается как только может. 13 февраля наши войска освободили Ростов, а 14-го днем Бушуев и Константинов получили боевое задание разведать дорогу от Ростова до Большекрепинской, посмотреть, куда отступили немцы.
Самолет проходит над городом в направлении с юга на север. Высота сто пятьдесят метров. В городе народу пока немного. В основном на подходе. С узлами идут, с мешками, тянут санки со скарбом. Из деревень, станиц, расположенных близ Ростова, возвращаются в свои дома, квартиры. Увидев самолет, останавливаются, машут руками, платками, шапками. Погода как по заказу: сквозь редкие облака проглядывает веселое солнце.
Самолет над северной окраиной города. Владимир ищет дорогу на Большекрепинскую, но ее найти невозможно. Окраина исполосована окопами, ходами сообщений, и все это залито водой, все превратилось в тысячи больших и малых луж. Владимир пристально смотрит вниз, ищет, и вдруг волна сжатого воздуха - вихревой след пронесшейся пулеметной очереди - резко бьет по лицу. Мгновение, и огневые трассы прошивают пространство вокруг самолета.
- Влево! Влево давай! - кричит Владимир.- Влево!..
Стрелять могли только справа, оттуда, где окопы, а также с дороги, а она где-то здесь, под самолетом, может, немного правее, а слева - большое, еще покрытое снегом пятно - центральный аэродром Ростова, находящийся в стороне от дороги. Известно, что враг его оставил, значит, там никого нет, там безопасно, если будет необходимость, можно и приземлиться.
Летчик бросает машину влево, но снаряд "эрликона" настигает ее, попадает в крыло. Элерон разбит, воздушный поток треплет лоскутья обшивки. Но самолет управляем, мотор работает хорошо. Садиться не нужно. Бушуев кружит над аэродромом, рассматривает стоянки. На них: "мессершмитты", "хейнкели", "юнкерсы". Разбитые. Целые. Разбитые - это работа гвардейцев, в том числе Бушуева и Константинова. Они прилетали сюда не раз, бомбили, а теперь видят результаты своей работы. Целые и, очевидно, исправные самолеты не улетели из-за отсутствия горючего: гвардейцы разбомбили и сожгли бензохранилище.
- Полюбовались и хватит, - говорит летчик.- Надо идти домой, докладывать: враг рядом с Ростовом.
Таганрогский залив, протянувшийся к западу от Ростова, огромен, как море. На южной его стороне - наши войска, на северной - вражеские. А вот где они там находятся, что делают, и предстоит разузнать нашим разведчикам - Бушуеву и Константинову.
С аэродрома Новониколаевка, расположенного в тридцати километрах южнее Ростова, им надо выйти к населенному пункту Семибалка, что на южном побережье залива, пересечь залив и, углубившись в тыл вражеских войск, обследовать район севернее Таганрога. Посмотреть: есть ли аэродромы, и если есть, то определить, какая на них авиация. Одновременно разведать расположение войск, движение автоколонн на дорогах.
И все это днем. Но при условии, если удержится плохая погода, если нижняя кромка облаков будет не выше двухсот метров. Если выше - лететь нельзя: негде будет укрыться от вражеских истребителей и от огня зениток. Такие условия командир полка поставил перед Бушуевым. Он уже знает своего летчика, знает, если ему не запретить, он сам не вернется, полезет в пекло.
И вот экипаж идет над заливом. Идет, а погода все лучше и лучше. При подходе к середине залива видно, что впереди безоблачно, ясно. И виден берег - высокий, обрывистый. Самолет, идущий над ледяной гладью, виден оттуда как на ладони. "Дальше идти нельзя, - думает Владимир, - надо возвращаться, иначе будет поздно". Но разве скажешь об этом Бушуеву? Наверняка ответит: "Не твое дело. Сиди и молчи". Хуже того, может назвать трусом.
Владимир молчит. Но сидит как на иголках. Ему уже кажется, что на них наводят пушки и пулеметы, вот-вот откроют огонь. Наконец Бушуев не выдержал:
- Это же самоубийство.
- Что верно, то верно, - нарочито спокойно говорит Константинов.
- Так чего же молчишь? - кричит, сразу вспылив, Бушуев. И, резко положив машину в глубокий вираж, разворачивается на обратный курс.
Такой он, Бушуев, когда дело касается выполнения боевого задания принципиальный, непреклонный, непримиримый. Возвратившись, он будет теперь терзаться, что боевое задание не выполнено, будет думать, что краски он все же сгустил, что погода не такая уж хорошая, чтобы вернуться ни с чем. И хуже всего, что кто-то может подумать, что он, Бушуев, спасовал. Это ему хуже всего.
Опять полет на разведку. И опять днем. Стоит плохая погода, весь район закрыт низкой облачностью. Истребители, штурмовики, бомбардировщики прижаты к земле, надежда лишь на У-2. Командир полка ставит боевую задачу Бушуеву и Константинову:
- Надо сходить за Таганрогский залив, посмотреть, что там делают фашисты. Отходят или закрепились? Маршрут полета: Новониколаевка - Самбек Матвеев Курган - Успенское- Калиновка - Новониколаевка. Проложите маршрут, изучите, вылет по готовности.
Самбек - пункт на северном побережье залива, невдалеке от речки Миус, небольшой и пока что мало кому известной, но которая вскоре станет не только известной, но и знаменитой и даже войдет в историю Великой Отечественной. К ней и летит экипаж лейтенанта Бушуева. Летит под низкой рваной облачностью - всего сто метров отделяют ее от земли. Там, над высоким северным берегом, высота облаков уменьшится вдвое, и лететь будет еще сложнее.
И точно, над береговой чертой залива облака слились с туманом и, чтобы хоть что-то видеть под собой и немного вперед, экипаж летит над самой землей, на высоте десяти - пятнадцати метров, опасаясь встречи с телефонными столбами, с высокими деревьями.
При подходе к Самбеку летчик и штурман вдруг видят окопы. Может, это старые? Сделали круг, посмотрели. Нет, не старые. Свежеотрытые. Летят дальше. Около железной дороги - другая линия окопов, еще не законченная. Немецкие солдаты, побросав лопаты, разбежались. От неожиданности голову потеряли. Вместо того чтобы укрыться в окопах, выбежали на открытое место.
- Видал паникеров! - смеется Бушуев.- Как зайцы.
Еще одна линия - у самой реки Миус. Здесь работают наши, русские. Подростки, женщины. Машут руками, приветствуют. Понятно, не по своей воле трудятся, немцы на работу согнали.
Три линии окопов... Константинов сделал пометку на карте, снова смотрит на землю. И... прямо перед собой в полуотрытом окопе увидел фашиста. Оставив лопату, он мгновенно поднялся, кинул руку на бруствер - за автоматом...
- Вверх, Дима, вверх! - закричал Константинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86