Приказываю взять под стражу элина Мейчона, а также названных судей и очевидцев. Казнь состоится сегодня, через час. Да сбудется воля Димоэта!
— Не-ет! — пронзительно закричала какая-то женщина. — Не-е-е-т!
Все повернулись в ее сторону. Два охранника бросились успокаивать нарушительницу тишины.
Это была Сейс.
Глава 9
Палач в Реухале — одна из самых уважаемых профессий.
Палачи жили своим особым городом в Городе Городов и чужих туда не пускали. Старейшины палачей по всему миру подбирали маленьких мальчиков, лишившихся родителей, и воспитывали по своим собственным законам.
Все палачи были прекрасными воинами, но состязались лишь между собой — на Состязания Димоэта, как и на многочисленные турниры на материках, они не допускались, поскольку являлись орудием Димоэта.
Погибнуть на Поле Казни палачу не считалось позорным — он лишь орудие наказания и в его смерти повинны только те, кто осудил невинного, их ждет возмездие от названных братьев погибшего палача. Не считалось позором также, если в течение отведенного для казни срока жертва ускользала от двух палачей, случалось и такое. Этих бойцов не наказывали, но по древней неписанной традиции они уже никогда не выйдут для свершения смертной казни — будут лишь наказывать плетьми всякую шантрапу.
Когда-то давно палачи выходили закованными в прочные латы — но от тяжелых воинов у жертвы появляется больше возможностей убегать по просторному, почти восемьдесят шагов в диаметре, Полю Казни, окруженному высокими трибунами.
Теперь у палачей была традиционная форма — черные кожаные штаны и белая, как небесные облака, кожаная куртка с нашитыми на ней белыми же стальными пластинами.
Но широкие мечи были остры всегда — чтобы быстрей и безболезненней снести голову тем, кто осознал, раскаялся в содеянном и не пытается сопротивляться. Говорят, раскаявшихся милостивый Димоэт прощает в царстве мертвых.
Пятеро палачей, назначенных для казни Трэггану и Мейчона были спокойны и уверены в себе, хотя прекрасно знали с кем придется встретиться в ближайшее время — они ходили на Состязания Димоэта и видели Мейчона с мечом в руках. Но они не боялись — не боялись погибнуть, ибо если такое случится, значит им велели убить невинных.
Никто из палачей не хотел смерти невинных, им предначертано наказывать зло. И только зло.
* * *
Мейчона провели в специальную комнату, где по давно заведенному ритуалу маг второй грани снял с него магическую копию.
Сперва молодой маг, восхищенный тем, что видит героя прошедших Состязаний Димоэта, напустил на Мейчона из курильницы дым, от которого воин раскашлялся, потом какой-то другой дрянью напустил другой дым — так что помещение погрузилось в коричневый неприятный и непроглядный туман.
Когда все рассеялось, рядом с Мейчоном оказался прозрачный магический куб с точной его копией внутри. Копия имела удивительно глупое выражение лица.
Молодой маг посоветовал Мейчону сосредоточиться и не смотреть так удивленно — копия повторила все движения. Тогда маг сделал что-то еще, пробормотал какие-то заклинания и копия замерла. На веки вечные. Как памятник Мейчону, жизни которого в ближайшие часы, если не минуты, должен положить конец меч палача.
Два стражника провели его по коридору. У выхода их уже ожидал Трэггану в сопровождении охранников и жрец Храма Правосудия, который вел заседание суда.
Из противоположного выхода на Поле Казни появились пять палачей в одинаковых форменных одеждах с обнаженными мечами в руках. Вел их седобородый и седовласый мужчина, по фигуре которого никак нельзя было сказать, что он стар и немощен.
— Казнь элла Итсевд-ди-Реухала Трэггану и элина Мейчона из Велинойса, обвиненных в убийстве монаха зеленого братства Иераггу из Итсевда начинается, — объявил жрец Храма Правосудия и взмахнул рукой.
Он взошел по лестнице на специальную трибуну, где под охраной сидели семеро судей, вынесших приговор и трое слуг Трэггану, прямо указавших на вину хозяина. Там же находился и элиран-обвинитель.
Два помощника жреца Храма Правосудия коротко протрубили в трубы, третий перевернул огромные песочные часы, отмеряющие время казни.
Мейчон посмотрел на друга.
Тот улыбнулся ему — улыбка из-за свежего шрама вышла кривой и уродливой. Трэггану отважно двинулся навстречу палачам.
— Я — старейшина братства реухалских палачей, элин Майг, — представился им седобородый, когда они сблизились. — Мы ничего не имеем против вас. Мы знаем, кто вы, поэтому я сам вызвался на казнь. Вы не сможете убегать от нас три часа. Смиритесь, и я лично сразу и безболезненно снесу вам головы. Или проткну мечом в сердце, как пожелаете. Не советую вам убегать.
— А мы не собираемся убегать, — сказал Мейчон. — Мы тоже ничего не имеем против вас лично. Но мы — невиновны!
С этими словами Мейчон выбросил вперед правую руку и указательный палец, словно крепкий клинок, пронзил седобородому горло. Мейчон ловко подхватил его меч:
— Трэггану, лови!
Под вздох многочисленных зрителей меч, вращаясь, пролетел несколько шагов до Трэггану. Тот не растерялся и поймал прямо на лету, рукоять как родная сжалась пальцами.
Седобородый Майг еще даже не успел упасть — четверо палачей следили за полетом его меча.
Мейчон с развороту ногой ударил в грудь ближайшего палача, сшиб его на земь, быстро подбежал, вырвал из бесчувственных пальцев меч, и выпрямился.
Никто ничего не успел понять, как вооруженные Трэггану и Мейчон уже стояли против троих палачей.
— Мы невиновны! — громко прокричал Трэггану, подняв над головой меч. — И всем докажем это!
Словно по команде, повинуясь внутреннему чутью и возникшей между ними нити святой дружбы, Трэггану и Мейчон яростно бросились к оставшимся палачам.
Те растерялись. Видно элин Майг очень много для них значил и его гибель просто ошеломила палачей.
Они отступили. Побежали. Один из них прокричал что-то непонятное. Палачи остановились на приличном расстоянии от казнимых и посмотрели друг на друга.
Трибуны охнули — никто не ожидал подобного.
Хотя никто не запрещал делать ставки и на Поле Казни, это считалось неприличным — реухалцы строго блюли традиции. На Поле Казни ходили смотреть на торжество справедливости. Здесь всегда лилась кровь — не случайная кровь, кровь преступников.
Трибуны охнули и заулюлюкали. Впервые зрители увидели, что не жертва старается сбежать от палача, а палач от приговоренного. Так или иначе, но три часа без малого придется бегать, если не хотят встретить врага лицом к лицу.
Трэггану и Мейчон, разгоряченные едва начавшейся, но уже принесшей первый успех схваткой, верующие в победу, ибо невинны, потеряв осторожность, кинулись на палачей. Словно обоим ум и опыт забила одна мысль — они невинны и, значит, неуязвимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Не-ет! — пронзительно закричала какая-то женщина. — Не-е-е-т!
Все повернулись в ее сторону. Два охранника бросились успокаивать нарушительницу тишины.
Это была Сейс.
Глава 9
Палач в Реухале — одна из самых уважаемых профессий.
Палачи жили своим особым городом в Городе Городов и чужих туда не пускали. Старейшины палачей по всему миру подбирали маленьких мальчиков, лишившихся родителей, и воспитывали по своим собственным законам.
Все палачи были прекрасными воинами, но состязались лишь между собой — на Состязания Димоэта, как и на многочисленные турниры на материках, они не допускались, поскольку являлись орудием Димоэта.
Погибнуть на Поле Казни палачу не считалось позорным — он лишь орудие наказания и в его смерти повинны только те, кто осудил невинного, их ждет возмездие от названных братьев погибшего палача. Не считалось позором также, если в течение отведенного для казни срока жертва ускользала от двух палачей, случалось и такое. Этих бойцов не наказывали, но по древней неписанной традиции они уже никогда не выйдут для свершения смертной казни — будут лишь наказывать плетьми всякую шантрапу.
Когда-то давно палачи выходили закованными в прочные латы — но от тяжелых воинов у жертвы появляется больше возможностей убегать по просторному, почти восемьдесят шагов в диаметре, Полю Казни, окруженному высокими трибунами.
Теперь у палачей была традиционная форма — черные кожаные штаны и белая, как небесные облака, кожаная куртка с нашитыми на ней белыми же стальными пластинами.
Но широкие мечи были остры всегда — чтобы быстрей и безболезненней снести голову тем, кто осознал, раскаялся в содеянном и не пытается сопротивляться. Говорят, раскаявшихся милостивый Димоэт прощает в царстве мертвых.
Пятеро палачей, назначенных для казни Трэггану и Мейчона были спокойны и уверены в себе, хотя прекрасно знали с кем придется встретиться в ближайшее время — они ходили на Состязания Димоэта и видели Мейчона с мечом в руках. Но они не боялись — не боялись погибнуть, ибо если такое случится, значит им велели убить невинных.
Никто из палачей не хотел смерти невинных, им предначертано наказывать зло. И только зло.
* * *
Мейчона провели в специальную комнату, где по давно заведенному ритуалу маг второй грани снял с него магическую копию.
Сперва молодой маг, восхищенный тем, что видит героя прошедших Состязаний Димоэта, напустил на Мейчона из курильницы дым, от которого воин раскашлялся, потом какой-то другой дрянью напустил другой дым — так что помещение погрузилось в коричневый неприятный и непроглядный туман.
Когда все рассеялось, рядом с Мейчоном оказался прозрачный магический куб с точной его копией внутри. Копия имела удивительно глупое выражение лица.
Молодой маг посоветовал Мейчону сосредоточиться и не смотреть так удивленно — копия повторила все движения. Тогда маг сделал что-то еще, пробормотал какие-то заклинания и копия замерла. На веки вечные. Как памятник Мейчону, жизни которого в ближайшие часы, если не минуты, должен положить конец меч палача.
Два стражника провели его по коридору. У выхода их уже ожидал Трэггану в сопровождении охранников и жрец Храма Правосудия, который вел заседание суда.
Из противоположного выхода на Поле Казни появились пять палачей в одинаковых форменных одеждах с обнаженными мечами в руках. Вел их седобородый и седовласый мужчина, по фигуре которого никак нельзя было сказать, что он стар и немощен.
— Казнь элла Итсевд-ди-Реухала Трэггану и элина Мейчона из Велинойса, обвиненных в убийстве монаха зеленого братства Иераггу из Итсевда начинается, — объявил жрец Храма Правосудия и взмахнул рукой.
Он взошел по лестнице на специальную трибуну, где под охраной сидели семеро судей, вынесших приговор и трое слуг Трэггану, прямо указавших на вину хозяина. Там же находился и элиран-обвинитель.
Два помощника жреца Храма Правосудия коротко протрубили в трубы, третий перевернул огромные песочные часы, отмеряющие время казни.
Мейчон посмотрел на друга.
Тот улыбнулся ему — улыбка из-за свежего шрама вышла кривой и уродливой. Трэггану отважно двинулся навстречу палачам.
— Я — старейшина братства реухалских палачей, элин Майг, — представился им седобородый, когда они сблизились. — Мы ничего не имеем против вас. Мы знаем, кто вы, поэтому я сам вызвался на казнь. Вы не сможете убегать от нас три часа. Смиритесь, и я лично сразу и безболезненно снесу вам головы. Или проткну мечом в сердце, как пожелаете. Не советую вам убегать.
— А мы не собираемся убегать, — сказал Мейчон. — Мы тоже ничего не имеем против вас лично. Но мы — невиновны!
С этими словами Мейчон выбросил вперед правую руку и указательный палец, словно крепкий клинок, пронзил седобородому горло. Мейчон ловко подхватил его меч:
— Трэггану, лови!
Под вздох многочисленных зрителей меч, вращаясь, пролетел несколько шагов до Трэггану. Тот не растерялся и поймал прямо на лету, рукоять как родная сжалась пальцами.
Седобородый Майг еще даже не успел упасть — четверо палачей следили за полетом его меча.
Мейчон с развороту ногой ударил в грудь ближайшего палача, сшиб его на земь, быстро подбежал, вырвал из бесчувственных пальцев меч, и выпрямился.
Никто ничего не успел понять, как вооруженные Трэггану и Мейчон уже стояли против троих палачей.
— Мы невиновны! — громко прокричал Трэггану, подняв над головой меч. — И всем докажем это!
Словно по команде, повинуясь внутреннему чутью и возникшей между ними нити святой дружбы, Трэггану и Мейчон яростно бросились к оставшимся палачам.
Те растерялись. Видно элин Майг очень много для них значил и его гибель просто ошеломила палачей.
Они отступили. Побежали. Один из них прокричал что-то непонятное. Палачи остановились на приличном расстоянии от казнимых и посмотрели друг на друга.
Трибуны охнули — никто не ожидал подобного.
Хотя никто не запрещал делать ставки и на Поле Казни, это считалось неприличным — реухалцы строго блюли традиции. На Поле Казни ходили смотреть на торжество справедливости. Здесь всегда лилась кровь — не случайная кровь, кровь преступников.
Трибуны охнули и заулюлюкали. Впервые зрители увидели, что не жертва старается сбежать от палача, а палач от приговоренного. Так или иначе, но три часа без малого придется бегать, если не хотят встретить врага лицом к лицу.
Трэггану и Мейчон, разгоряченные едва начавшейся, но уже принесшей первый успех схваткой, верующие в победу, ибо невинны, потеряв осторожность, кинулись на палачей. Словно обоим ум и опыт забила одна мысль — они невинны и, значит, неуязвимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96