И бритву. Скажи Райсграйну, что я спущусь в нижний кабинет, хочу с ним поговорить. Да, пусть соберут сундуки, на три дня я отправляюсь в Креман. Со мной поедешь ты и еще двое, выберешь сам. Все, отправляйся, я жду наверху.
Проходя по лестнице мимо дверей третьего этажа, ведущих к детской, Трэггану остановился и, повинуясь мгновенному импульсу, пошел взглянуть на сына.
В детских комнатах ни няни, ни сына не было.
«Возможно, они пошли к Млейн, — решил Трэггану. — Но ведь уже поздно, малышу надо спать».
Он хотел немедленно отправиться к жене, хотя не собирался этого делать сейчас.
Взгляд случайно упал в зеркало. Трэггану беззвучно выругался. В Северном Оклумше он бы не постеснялся своего вида. Но сейчас, в роскошной обстановке дворца… Он выглядел как отвратительная гусеница на сочном спелом яблоке.
Он бросился наверх, хотелось как можно быстрее смыть тюремную грязь.
Не доходя лестничного пролета, Трэггану остановился.
Дверь в его кабинет, в который запрещен вход всем, кроме него самого и доверенных слуг, была приоткрыта, и из нее пробивался свет свечей, хотя на улице, несмотря на поздний час, еще было довольно светло.
Гирну не успел бы обернуться так быстро, да и не мог он пройти мимо.
Трэггану решительно направился к своему личному кабинету и резко распахнул дверь.
За его столом сидел элл Канеррану и просматривал какие-то свитки.
При виде Трэггану тесть вскочил со стула и отшатнулся, словно увидел привидение.
— Не ждали? — усмехнулся Трэггану.
— Почему же, сынок? — нашел в себе силы ответить элл Канеррану. — Как раз просматривал свитки: все ли в порядке к твоему приходу? Не пропустил ли чего? Ведь по твоему легкомыслию все Праздники Димоэта мне пришлось исполнять твои обязанности. Это было не просто, смею тебя заверить, сынок.
— По моему легкомыслию? — вскинул брови Трэггану.
Он не собирался заводить серьезный разговор прямо сегодня. Он хотел посоветоваться с отцом. Он подозревал, даже больше, был уверен, что именно тесть пытался свалить на него вину за убийство монаха. Кому еще была выгодна гибель Трэггану? Ну, может, конечно, и королю Итсевда, не зря же его величество самолично приехал на праздники…
И все же: загадочная смерть элла Ланэррагу, глупая гибель на охоте элла Вэмбреггану, странное нападение разбойников на замок в Кремане — не звенья ли это одной цепочки, не сеть ли терпеливого и упорного в своих намерениях паука. Очень терпеливого и очень упорного… Слишком стройно все получалось, чтобы оказаться случайностью, у Трэггану было время подумать.
Что ж, раз того хочет Димоэт, сейчас во всем и разберемся.
— Да, сынок, по твоему легкомыслию, — подтвердил элл Канеррану. — Я тебе говорил, чтобы ты не высовывался тогда, в день пробуждения аддаканов. А ты… «Он оскорбил меня…» — передразнил тесть Трэггану. — « Честь дороже…» Этого монаха убрали бы так и так, он — дешевка. Свалили бы тогда его смерть на другого… Зачем было осложнять себе жизнь?
Трэггану ничего не ответил. Он прошел в сад.
Элл Канеррану встал из-за стола и проследовал за ним.
Трэггану взял ведро, оно оказалось пустым. Стараясь не выплеснуть зло наружу, он бросил ведро в утробу колодца и стал крутить ручку.
Подняв ведро, он все так же молча снял сапоги. Затем стянул перевязь с мечом и положил у колодца так, чтобы в любое мгновение дотянуться до рукояти. Скинул с себя грязную одежду, не стесняясь тестя, словно тот и не стоял молча на пороге сада.
Трэггану опрокинул на себя ведро воды и снова сбросил за водой. Возможно, принять горячую ванну было бы сейчас лучше. Но на войне, как на войне. И сражается он, возможно, с чудовищами более страшными, чем в Северном Оклумше, ибо эти сегодняшние монстры — в человечьем обличье.
— Тебе полить воды, сынок? — наконец прервал зловещее молчание элл Канеррану.
Трэггану покачал головой и молча продолжил смывать с себя грязь. Если бы не элл Канеррану рядом, он испытал бы истинное наслаждение от умывания после десяти дней, проведенных в темной тесной камере, в которой едва хватало места, чтобы проделать хоть какие-то упражнения для поддержания формы.
— Где Млейн и мой сын? — наконец спросил Трэггану.
— В моем доме. Неужели ты думаешь, сынок, что после того, как ты хотел убить мою дочь, я оставлю ее здесь к твоему возвращению?
— Я не собирался убивать Млейн, — хмуро ответил Трэггану. — Я ее люблю.
— Не собирался?! — язвительно переспросил тесть.
Нападать на Трэггану эллу Канеррану было привычнее и приятнее, чем отвечать на его вопросы.
— Но я сам видел. И Млейн говорит. Она не будет лгать родному отцу.
Трэггану, ни слова не сказав, взял меч и сапоги и прошел в кабинет.
Там уже дожидался Гирну с одеждой. На столе Трэггану заметил поднос с ужином, закрытый серебряным колпаком.
Трэггану надел штаны и сапоги, взял бритву и подошел к зеркалу.
— Хозяин, давайте я вас побрею, — предложил Гирну.
— Я сам. Подожди меня за дверью.
Эллу Канеррану неприятно было находиться в присутствии Трэггану, но он не знал, как уйти.
— Что ты собираешься делать, сынок? — спросил он, стараясь быть как можно любезнее.
— Заберу сына и отвезу его к отцу в Креман, — ответил Трэггану, заканчивая скоблить шею.
Шрам на щеке уже заживал и выводить его Трэггану не будет — решено. В память об этих событиях останется.
— Нет, — твердо сказал элл Канеррану.
— Что нет? — не понял Трэггану.
— Я не позволю подвергать малыша опасности.
— Это мой сын.
— Это мой внук.
— Да-а, — кивнул Трэггану, — и в случае моей смерти ты становишься его опекуном и хозяином всего вот этого, — он обвел рукой вокруг себя, охватывая жестом не только кабинет, но и дворец. — Если я не ошибаюсь, ты же приходится моему отцу двоюродным племянником?
— Да. Но какое это имеет значение? — не понял тесть.
— Никакого, — равнодушным тоном ответил Трэггану, застегивая белую рубашку. — Просто из дальнего родственника ты в одночасье оказываешься единственным наследником, если что-то случится с моим отцом, со мной и с моим сыном.
— Да как ты смеешь так говорить?! — вспылил элл Канеррану.
— Отчего умер элл Ланэррагу? — словно невзначай поинтересовался Трэггану.
— Что? — удивился тесть.
— Я спрашиваю: отчего умер элл Ланэррагу?
— Я… Я… не знаю. При чем здесь вообще это?
— Не причем, — согласился Трэггану. — Сперва умирает хозяин одного из самых богатых кварталов Реухала, потом вырезается семья его родного брата в Кремане. Не вся, правда, третий сын, имеющий теперь право наследования, чудом остался в живых. Да и сам хозяин замка, хоть и калека, но жив. Но это-то как раз значения не имеет, поскольку он — калека, прикованный к постели. Потом на охоте погибает наследник элла Ланэррагу… Здорово, не правда ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Проходя по лестнице мимо дверей третьего этажа, ведущих к детской, Трэггану остановился и, повинуясь мгновенному импульсу, пошел взглянуть на сына.
В детских комнатах ни няни, ни сына не было.
«Возможно, они пошли к Млейн, — решил Трэггану. — Но ведь уже поздно, малышу надо спать».
Он хотел немедленно отправиться к жене, хотя не собирался этого делать сейчас.
Взгляд случайно упал в зеркало. Трэггану беззвучно выругался. В Северном Оклумше он бы не постеснялся своего вида. Но сейчас, в роскошной обстановке дворца… Он выглядел как отвратительная гусеница на сочном спелом яблоке.
Он бросился наверх, хотелось как можно быстрее смыть тюремную грязь.
Не доходя лестничного пролета, Трэггану остановился.
Дверь в его кабинет, в который запрещен вход всем, кроме него самого и доверенных слуг, была приоткрыта, и из нее пробивался свет свечей, хотя на улице, несмотря на поздний час, еще было довольно светло.
Гирну не успел бы обернуться так быстро, да и не мог он пройти мимо.
Трэггану решительно направился к своему личному кабинету и резко распахнул дверь.
За его столом сидел элл Канеррану и просматривал какие-то свитки.
При виде Трэггану тесть вскочил со стула и отшатнулся, словно увидел привидение.
— Не ждали? — усмехнулся Трэггану.
— Почему же, сынок? — нашел в себе силы ответить элл Канеррану. — Как раз просматривал свитки: все ли в порядке к твоему приходу? Не пропустил ли чего? Ведь по твоему легкомыслию все Праздники Димоэта мне пришлось исполнять твои обязанности. Это было не просто, смею тебя заверить, сынок.
— По моему легкомыслию? — вскинул брови Трэггану.
Он не собирался заводить серьезный разговор прямо сегодня. Он хотел посоветоваться с отцом. Он подозревал, даже больше, был уверен, что именно тесть пытался свалить на него вину за убийство монаха. Кому еще была выгодна гибель Трэггану? Ну, может, конечно, и королю Итсевда, не зря же его величество самолично приехал на праздники…
И все же: загадочная смерть элла Ланэррагу, глупая гибель на охоте элла Вэмбреггану, странное нападение разбойников на замок в Кремане — не звенья ли это одной цепочки, не сеть ли терпеливого и упорного в своих намерениях паука. Очень терпеливого и очень упорного… Слишком стройно все получалось, чтобы оказаться случайностью, у Трэггану было время подумать.
Что ж, раз того хочет Димоэт, сейчас во всем и разберемся.
— Да, сынок, по твоему легкомыслию, — подтвердил элл Канеррану. — Я тебе говорил, чтобы ты не высовывался тогда, в день пробуждения аддаканов. А ты… «Он оскорбил меня…» — передразнил тесть Трэггану. — « Честь дороже…» Этого монаха убрали бы так и так, он — дешевка. Свалили бы тогда его смерть на другого… Зачем было осложнять себе жизнь?
Трэггану ничего не ответил. Он прошел в сад.
Элл Канеррану встал из-за стола и проследовал за ним.
Трэггану взял ведро, оно оказалось пустым. Стараясь не выплеснуть зло наружу, он бросил ведро в утробу колодца и стал крутить ручку.
Подняв ведро, он все так же молча снял сапоги. Затем стянул перевязь с мечом и положил у колодца так, чтобы в любое мгновение дотянуться до рукояти. Скинул с себя грязную одежду, не стесняясь тестя, словно тот и не стоял молча на пороге сада.
Трэггану опрокинул на себя ведро воды и снова сбросил за водой. Возможно, принять горячую ванну было бы сейчас лучше. Но на войне, как на войне. И сражается он, возможно, с чудовищами более страшными, чем в Северном Оклумше, ибо эти сегодняшние монстры — в человечьем обличье.
— Тебе полить воды, сынок? — наконец прервал зловещее молчание элл Канеррану.
Трэггану покачал головой и молча продолжил смывать с себя грязь. Если бы не элл Канеррану рядом, он испытал бы истинное наслаждение от умывания после десяти дней, проведенных в темной тесной камере, в которой едва хватало места, чтобы проделать хоть какие-то упражнения для поддержания формы.
— Где Млейн и мой сын? — наконец спросил Трэггану.
— В моем доме. Неужели ты думаешь, сынок, что после того, как ты хотел убить мою дочь, я оставлю ее здесь к твоему возвращению?
— Я не собирался убивать Млейн, — хмуро ответил Трэггану. — Я ее люблю.
— Не собирался?! — язвительно переспросил тесть.
Нападать на Трэггану эллу Канеррану было привычнее и приятнее, чем отвечать на его вопросы.
— Но я сам видел. И Млейн говорит. Она не будет лгать родному отцу.
Трэггану, ни слова не сказав, взял меч и сапоги и прошел в кабинет.
Там уже дожидался Гирну с одеждой. На столе Трэггану заметил поднос с ужином, закрытый серебряным колпаком.
Трэггану надел штаны и сапоги, взял бритву и подошел к зеркалу.
— Хозяин, давайте я вас побрею, — предложил Гирну.
— Я сам. Подожди меня за дверью.
Эллу Канеррану неприятно было находиться в присутствии Трэггану, но он не знал, как уйти.
— Что ты собираешься делать, сынок? — спросил он, стараясь быть как можно любезнее.
— Заберу сына и отвезу его к отцу в Креман, — ответил Трэггану, заканчивая скоблить шею.
Шрам на щеке уже заживал и выводить его Трэггану не будет — решено. В память об этих событиях останется.
— Нет, — твердо сказал элл Канеррану.
— Что нет? — не понял Трэггану.
— Я не позволю подвергать малыша опасности.
— Это мой сын.
— Это мой внук.
— Да-а, — кивнул Трэггану, — и в случае моей смерти ты становишься его опекуном и хозяином всего вот этого, — он обвел рукой вокруг себя, охватывая жестом не только кабинет, но и дворец. — Если я не ошибаюсь, ты же приходится моему отцу двоюродным племянником?
— Да. Но какое это имеет значение? — не понял тесть.
— Никакого, — равнодушным тоном ответил Трэггану, застегивая белую рубашку. — Просто из дальнего родственника ты в одночасье оказываешься единственным наследником, если что-то случится с моим отцом, со мной и с моим сыном.
— Да как ты смеешь так говорить?! — вспылил элл Канеррану.
— Отчего умер элл Ланэррагу? — словно невзначай поинтересовался Трэггану.
— Что? — удивился тесть.
— Я спрашиваю: отчего умер элл Ланэррагу?
— Я… Я… не знаю. При чем здесь вообще это?
— Не причем, — согласился Трэггану. — Сперва умирает хозяин одного из самых богатых кварталов Реухала, потом вырезается семья его родного брата в Кремане. Не вся, правда, третий сын, имеющий теперь право наследования, чудом остался в живых. Да и сам хозяин замка, хоть и калека, но жив. Но это-то как раз значения не имеет, поскольку он — калека, прикованный к постели. Потом на охоте погибает наследник элла Ланэррагу… Здорово, не правда ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96