Значит, своим процветанием планета была в значительной степени
обязана представителям благородной профессии медиков и более конкретно,
врачам планеты Ланке. Но и Межзвездная медицинская служба вносит в это
дело свой вклад, и он был рад представить уважаемому собранию доктора
Кальхауна, сотрудника Главного управления медслужбы, с которым многие из
присутствующих уже познакомились за те три дня, что он провел на планете.
Речь Кальхауна, конечно, звучала не столь вдохновенно. Он сказал то,
что полагается говорить в таких случаях, то есть выразил признательность
врачам Лайке за то, что они выполняют свой профессиональный долг так, как
это от них требуется. Но даже в эту минуту он не мог отделаться от вполне
реального ощущения, что от него что-то скрывают. И все же сказать об этом
вслух Кальхаун не решился, так как никаких доказательств у него не было.
Поэтому он произнес ничем не примечательную речь и сел на свое место в
ожидании конца заседания.
С гораздо большим удовольствием он находился бы сейчас на борту
своего медицинского корабля. Мургатройд был для него намного более
приятной компанией, чем сидящий рядом с ним министр здравоохранения.
Кальхаун предвкушал, как он вернется на свой корабль и как спокойно он там
будет себя чувствовать, если ему удастся освободиться от мысли, что на
планете происходит что-то странное.
Вдруг где-то в другой части здания послышались крики и раздался
характерный шум, который сопровождает выстрел из бластера. Затем снова
донеслись крики, и снова были пущены в ход бластеры. Все смолкло столь же
внезапно, и наступила тишина.
В лекционном зале царило полное молчание. Все напряженно и испуганно
вслушивались в эту зловещую тишину, но никто не произнес ни слова.
Вскоре в зал вошел человек в форме полицейского. Выражение
нескрываемого ужаса на его лице поразило всех присутствующих. Он обратился
к первому оказавшемуся рядом врачу. Лицо врача внезапно посерело, и он
какой-то неуверенной походкой вышел из зала. Кто-то задал полицейскому
какой-то вопрос, он ответили вышел, тоже как будто неохотно. Все
присутствующие начали переговариваться друг с другом, выясняя, что
произошло и что сказал полицейский.
Новость распространилась по залу молниеносно. Каждый, кто узнавал, в
чем дело, бледнел, а некоторые были близки к обмороку. Многие стали
потихоньку пробираться к выходу, стараясь не привлекать к себе внимания.
- Боже мой! - сказал министр здравоохранения, сидевший рядом с
Кальхауном. - Что же произошло? Подождите, я сейчас все выясню.
Он отошел от Кальхауна, остановил одного из врачей и задал какой-то
вопрос. Ответ, по-видимому, потряс его. Он задал еще несколько вопросов и
вернулся к Кальхауну. Было видно, что он близок к панике.
- Что там такое? - спросил Кальхаун.
- Кража со взломом, - пробормотал министр. Зубы его стучали, и он
никак не мог унять дрожь. - У нас за последнее время произошло несколько
ограблений. Мы стараемся бороться с преступностью. С точки зрения
экономики это расточительно. Но этот преступник пытался совершить кражу со
взломом здесь, в этом здании. Его обнаружили, и он то ли выпрыгнул, то ли
выпал из окна. - Министр вытер пот со лба. - Он мертв. Все это, конечно,
неприятно, но, в общем-то, не так уж и важно. Вернее, совсем неважно. Не
стоит даже и говорить об этом.
Кальхаун ему не поверил. Объяснение звучало крайне неубедительно,
если принять во внимание то, что все были так явно напуганы. И конечно же,
вовсе не угроза оказаться жертвами преступления наводила такой ужас на
всех присутствующих. Дело было, видимо, гораздо серьезнее. Кальхаун
чувствовал, что это происшествие как-то связано с его неясными
подозрениями, что от него что-то скрывают. Тот полицейский, который
появился в зале, тоже был сильно напуган. Почему? Кальхаун окинул взглядом
зал. Все двигались к выходу, стараясь сохранять чувство собственного
достоинства, но видно было, что они торопятся побыстрее уйти. Что-то здесь
явно не в порядке, а министр здравоохранения ему солгал. Было ясно, что
если он попытается задавать еще вопросы, то услышит в ответ только новую
ложь. Кальхаун пожал плечами.
- Во всяком случае, - заметил он, - собрание, я вижу, закончено. Все
расходятся. Мне, пожалуй, пора возвращаться в космопорт.
На самом деле он не собирался этого делать.
- Да, да, конечно, - сказал министр, уже почти не в силах владеть
собой. Он даже не пошел провожать Кальхауна к выходу.
Кальхаун присоединился к людям, выходившим из зала. Многие не
захотели ждать лифта и стали спускаться вниз по лестнице. Глядя на их
лица, Кальхаун отметил, что выглядят они одинаково: бледные и напуганные.
Наконец он вышел на свежий воздух. На расстоянии нескольких метров от
выхода на земле полукругом были расставлены горящие факелы. Они заливали
землю и часть здания Министерства здравоохранения слепящим светом.
За этим огненным полукругом на земле лежал мертвый человек. По всей
видимости, он упал с большой высоты. Ни один из ученых-медиков, выходящих
из здания, даже не взглянул на него. Они выходили и тут же исчезали в
темноте. Только один Кальхаун подошел к тому месту, где были расставлены
факелы. Полицейский, который нес охрану и сам был явно напуган,
предупредил его, что близко подходить нельзя. Кальхаун несколько секунд
постоял и, несмотря на протесты полицейского, шагнул вперед.
Рот мертвеца был открыт, и на лице его застыла отвратительная
гримаса. Пока полицейский продолжал протестовать, Кальхаун быстро осмотрел
лежавшего. Поразительно было то, что у этого человека оказался кариес:
несколько зубов он потерял совсем, в других поблескивали металлические
пломбы, хотя такие методы лечения не применялись уже много столетий.
Одежда его была пошита из какого-то странного материала, и Кальхаун не мог
вспомнить, видел он такую ткань когда-либо или нет. На щеке у несчастного
бугрился шрам. Наклонившись ниже, Кальхаун увидел, что кожа на его носу
была в каких-то пятнах, и сам нос распух. Все в его облике было настолько
странно и неожиданно, что Кальхаун просто не мог поверить своим глазам.
Он поднял кусочек ткани, который оторвался, видимо, когда этот
человек падал с высоты. Рассматривая его, он услышал голос человека,
задыхавшегося от возмущения:
- Кальхаун! Что вы делаете?! - Это был министр здравоохранения,
которого била нервная дрожь. - Прекратите, бросьте это...
- Я осматривал этого человека, - объяснил Кальхаун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
обязана представителям благородной профессии медиков и более конкретно,
врачам планеты Ланке. Но и Межзвездная медицинская служба вносит в это
дело свой вклад, и он был рад представить уважаемому собранию доктора
Кальхауна, сотрудника Главного управления медслужбы, с которым многие из
присутствующих уже познакомились за те три дня, что он провел на планете.
Речь Кальхауна, конечно, звучала не столь вдохновенно. Он сказал то,
что полагается говорить в таких случаях, то есть выразил признательность
врачам Лайке за то, что они выполняют свой профессиональный долг так, как
это от них требуется. Но даже в эту минуту он не мог отделаться от вполне
реального ощущения, что от него что-то скрывают. И все же сказать об этом
вслух Кальхаун не решился, так как никаких доказательств у него не было.
Поэтому он произнес ничем не примечательную речь и сел на свое место в
ожидании конца заседания.
С гораздо большим удовольствием он находился бы сейчас на борту
своего медицинского корабля. Мургатройд был для него намного более
приятной компанией, чем сидящий рядом с ним министр здравоохранения.
Кальхаун предвкушал, как он вернется на свой корабль и как спокойно он там
будет себя чувствовать, если ему удастся освободиться от мысли, что на
планете происходит что-то странное.
Вдруг где-то в другой части здания послышались крики и раздался
характерный шум, который сопровождает выстрел из бластера. Затем снова
донеслись крики, и снова были пущены в ход бластеры. Все смолкло столь же
внезапно, и наступила тишина.
В лекционном зале царило полное молчание. Все напряженно и испуганно
вслушивались в эту зловещую тишину, но никто не произнес ни слова.
Вскоре в зал вошел человек в форме полицейского. Выражение
нескрываемого ужаса на его лице поразило всех присутствующих. Он обратился
к первому оказавшемуся рядом врачу. Лицо врача внезапно посерело, и он
какой-то неуверенной походкой вышел из зала. Кто-то задал полицейскому
какой-то вопрос, он ответили вышел, тоже как будто неохотно. Все
присутствующие начали переговариваться друг с другом, выясняя, что
произошло и что сказал полицейский.
Новость распространилась по залу молниеносно. Каждый, кто узнавал, в
чем дело, бледнел, а некоторые были близки к обмороку. Многие стали
потихоньку пробираться к выходу, стараясь не привлекать к себе внимания.
- Боже мой! - сказал министр здравоохранения, сидевший рядом с
Кальхауном. - Что же произошло? Подождите, я сейчас все выясню.
Он отошел от Кальхауна, остановил одного из врачей и задал какой-то
вопрос. Ответ, по-видимому, потряс его. Он задал еще несколько вопросов и
вернулся к Кальхауну. Было видно, что он близок к панике.
- Что там такое? - спросил Кальхаун.
- Кража со взломом, - пробормотал министр. Зубы его стучали, и он
никак не мог унять дрожь. - У нас за последнее время произошло несколько
ограблений. Мы стараемся бороться с преступностью. С точки зрения
экономики это расточительно. Но этот преступник пытался совершить кражу со
взломом здесь, в этом здании. Его обнаружили, и он то ли выпрыгнул, то ли
выпал из окна. - Министр вытер пот со лба. - Он мертв. Все это, конечно,
неприятно, но, в общем-то, не так уж и важно. Вернее, совсем неважно. Не
стоит даже и говорить об этом.
Кальхаун ему не поверил. Объяснение звучало крайне неубедительно,
если принять во внимание то, что все были так явно напуганы. И конечно же,
вовсе не угроза оказаться жертвами преступления наводила такой ужас на
всех присутствующих. Дело было, видимо, гораздо серьезнее. Кальхаун
чувствовал, что это происшествие как-то связано с его неясными
подозрениями, что от него что-то скрывают. Тот полицейский, который
появился в зале, тоже был сильно напуган. Почему? Кальхаун окинул взглядом
зал. Все двигались к выходу, стараясь сохранять чувство собственного
достоинства, но видно было, что они торопятся побыстрее уйти. Что-то здесь
явно не в порядке, а министр здравоохранения ему солгал. Было ясно, что
если он попытается задавать еще вопросы, то услышит в ответ только новую
ложь. Кальхаун пожал плечами.
- Во всяком случае, - заметил он, - собрание, я вижу, закончено. Все
расходятся. Мне, пожалуй, пора возвращаться в космопорт.
На самом деле он не собирался этого делать.
- Да, да, конечно, - сказал министр, уже почти не в силах владеть
собой. Он даже не пошел провожать Кальхауна к выходу.
Кальхаун присоединился к людям, выходившим из зала. Многие не
захотели ждать лифта и стали спускаться вниз по лестнице. Глядя на их
лица, Кальхаун отметил, что выглядят они одинаково: бледные и напуганные.
Наконец он вышел на свежий воздух. На расстоянии нескольких метров от
выхода на земле полукругом были расставлены горящие факелы. Они заливали
землю и часть здания Министерства здравоохранения слепящим светом.
За этим огненным полукругом на земле лежал мертвый человек. По всей
видимости, он упал с большой высоты. Ни один из ученых-медиков, выходящих
из здания, даже не взглянул на него. Они выходили и тут же исчезали в
темноте. Только один Кальхаун подошел к тому месту, где были расставлены
факелы. Полицейский, который нес охрану и сам был явно напуган,
предупредил его, что близко подходить нельзя. Кальхаун несколько секунд
постоял и, несмотря на протесты полицейского, шагнул вперед.
Рот мертвеца был открыт, и на лице его застыла отвратительная
гримаса. Пока полицейский продолжал протестовать, Кальхаун быстро осмотрел
лежавшего. Поразительно было то, что у этого человека оказался кариес:
несколько зубов он потерял совсем, в других поблескивали металлические
пломбы, хотя такие методы лечения не применялись уже много столетий.
Одежда его была пошита из какого-то странного материала, и Кальхаун не мог
вспомнить, видел он такую ткань когда-либо или нет. На щеке у несчастного
бугрился шрам. Наклонившись ниже, Кальхаун увидел, что кожа на его носу
была в каких-то пятнах, и сам нос распух. Все в его облике было настолько
странно и неожиданно, что Кальхаун просто не мог поверить своим глазам.
Он поднял кусочек ткани, который оторвался, видимо, когда этот
человек падал с высоты. Рассматривая его, он услышал голос человека,
задыхавшегося от возмущения:
- Кальхаун! Что вы делаете?! - Это был министр здравоохранения,
которого била нервная дрожь. - Прекратите, бросьте это...
- Я осматривал этого человека, - объяснил Кальхаун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52