Потом Г.Г., запихнув очередную конфетку в рот, где-то в глубине под вислым носом, что-то прошипел.
Митя похолодел: он ни черта не понимал, что говорит это мужик, развалившийся в кресле, расползшийся в нем, с недобрыми, уплывшими в мешки глазками. Митя подумал сначала, что тот предлагает ему присесть, но рядом не было ни стула, ни кресла... Да и кивнуть этот Г.Г. мог бы...
Г.Г. совершенно стал не в себе - ничего не понимает этот зятек Трофима! Но Трофим сейчас в чести, Г.Г., пожалуй, будет поменьше рангом, поэтому с этой соплей зеленой придется чуть повысить голос. Г.Г. прошипел погромче, будто через силу, будто страдая от того, что ему приходится говорить громче: что ж... вы... молодой человек (Митя был весь внимание, он понял, что, видимо, тут так говорят! И надо напрячься, перенапрячься! но услышать!)?.. Вы работать прибыли или с девками шляться (это Митя разобрал и похолодел: вот оно как! Его вели! За ним следили! И все его походы с Катрин известны!.. А если бы он... Его даже тряхануло от ужаса и он уставился в змеиные глаза своего шефа с тихим кошмаром внутри)? Я вас... могу... отправить немедля в Союз... молодой человек... И вашей карьере... Г.Г. взял новую конфетку и речь его уже стала совсем не ясна, лишь отдельные слова: предательство... Родина... Девка... Честь советского... Тесть... Работа...
Мите казалось, что он находится в театре абсурда, о котором читал в какой-то книжке... Он только понял в конце, что завтра будет работа с утра и до ночи. Прием.
В свой номер он притащился в изнеможении физическом и психическом: все кончено, - с Парижем ли, не с Парижем... Этот шипящий змей сделает все, чтобы у Мити был черный шар по всем параметрам. Как бы теперь он не старался, - ничего не изменишь. Прощай Катрин, девочка хиппи, свободно идущая дорогами Европы. Куда Мите! - Мите из Союза, приехавшему по наводке тестя, не имеющему простых человеческих прав!
Митя сидел на постели, глаза у него пылали жаром, он курил сигарету за сигаретой.
Хотел даже выпить чего-нибудь из мини-бара в номере, - он все просмотрел здесь и всему удивился. Но выпивать Митя побоялся не дай Бог, эта шипучая змея вызовет ночью... А что? Такой все может. Митя подумал, а как он будет переводить Г.Г.? Как он разберется в том, что тот из себя выдавит? Да на хрена ТАК ехать в Париж! Лучше вовсе не знать ничего и жить до последнего своего часа на родине... А что змей шипел о Родине? Кажется, Митя ее предал!.. О, Господи! Митя и предположить не мог, когда стремился как к земле обетованной, - в МГИМО, что все обернется - вот ТАКИМ... Прощай, Катрин, свободная как природа.
Раным рано к нему в номер заскочил Олег. Извинился, что так рано, объяснил, что иного времени не будет, а ему, во-первых, надо знать, что "этот" сказал Мите, и дать кое-какие советы. - Ну как ты? - спросил Олег, валясь в кресло, - слушай, дай горло ромочить, вчера нажрался на ночь виски, с этим сбрендишь...
- А разве можно пить перед работой? - Уже всего опасаясь, спросил Митя.
Олег усмехнулся, - пить можно, даже нажраться вечером в номере можно, только с утра чтоб - хоккей... Вот шляться по городу, да одному - нельзя. А с девкой!.. - Криминал, брат! Ну, давай выпьем, что ли...
Он встал и взял из бара бутылку виски. Плеснул в два бокала и произнес торжественно: за твой первый кувырок в загранку! Чтоб - не последний!
Они выпили и Митя сказал: знаешь, Олег, думаю, что последний. Меня эта шипучка вчера в предательстве и в измене родине обвинила.
Олег заржал, - сегодня, здесь с Митей, ранним утром, он был весел, бодр и свободен, - ты его правильно обозвал. У нас его в МИДе зовут просто "г". Вонючий мужик, ты его остерегайся. Он конечно на тебя накапает, но твой тесть повыше него будет, - отмажет. Ты, главное, чтоб с девчонками, - ни Боже мой! Самый криминал.
Он потянулся, выпил еще немного и мечтательно сказал: я бы в бордель сползал, охота посмотреть, посидеть, девку хорошую выбрать, трахнуть. Негритяшку!
Мите ничего не хотелось, только бы выбраться отсюда и отмазаться от невиннейшего дня с Катрин.
- Олег, слушай, а как мне сегодня эту бормотуху переводить? - спросил он.
Олег отхлебнул из бокала и стал его поучать: ты слушай внимательно и отключись ото всего вокруг, смотри, б...., прямо ему в пасть. По губам. Слушай! - Вдруг вскинулся он, - я попробую тебе помочь. У него всегда текстуха есть. Я попрошу его референта дать мне на минутку, он парень ничего, выпить не дурак, купишь ему бренди или еще чего-нибудь... Давай, я пошел. Сиди здесь.
Через полчаса Олег ввалился в номер к Мите уже сильно навеселе с какими-то листками и заорал: беги, воруй, пока трамваи ходят! Читай и запоминай! Олежке бутылочка за шпионаж!
Все обошлось на дневной встрече.
Митя переводил точно, синхронно и спокойно. Г.Г. как-то с интересом глянул на него: он ценил профи.
А на приеме Митя опять оторвал штуку.
Сначала все было распрекрасно, Митя не отходил от шефа и, уже как-то приноровившись к нему, - и шеф с иностранцами делал в своей манере некоторую подвижку, понять что-то было можно,- лихо переводил, переходя и на испанский, и на английский, - нужно было это или нет, действуя по своему разумению и желая задобрить шефа. Тому нравилось, как работает мальчишка, но раздражала его слишком свободная манера держаться и это лихое знание языков, тогда как сам он к языкам был туповат и кроме слабенького английского ничем не владел.
Все и осталось бы нормальным, если бы не пришлось Мите поставить бутылку референту и Олегу, и самому с ними выпить.
Он вдруг почувствовал легкость необыкновенную, веселость и радость, которую хотелось делить со всеми. И уже в конце приема, когда гостей оставалось немного, Митя сел за рояль и стал наигрывать и петь свои песенки. Оставшиеся собрались вокруг него и выражали одобрением выкриками и аплодисментами, особенно воодушевились женщины. После своего Митя перешел на битлов и тут пошло братание. Кто-то подал Мите бокал с шампанским, он легко его опорожнил и продолжал петь.
Сквозь винную завесу, он вдруг увидел глаза шефа: из-под полуприкрытых тяжелых век его пронзали две иглы, впившиеся казалось прямо в митины зрачки. Митя вздрогнул, ощутил себя там, где он находился, с улыбкой закрыл рояль, встал, раскланялся и удалился вслед за шефом, который выплывал из зала.
Митя думал, что шеф ему сделает замечание, хотя сам Митя не видел ничего дурного в том, что несколько развеселил публику, - попел и поиграл. Но шеф смолчал и Митя забыл об этом инциденте.
Олег, правда, забежав к нему, сказал, хлопнув рюмаху виски, - ну, ты даешь! Опять устроил! Какого тебе понадобилось распевать?
На официальщине!
- Да пошел ты,- беззлобно и устало сказал Митя. Ему уже до тошноты надоело пребывание в ИЛЬ де ФРАНС, хотелось домой - в простоту отношений и свободу, тоже, впрочем, относительную, но все же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Митя похолодел: он ни черта не понимал, что говорит это мужик, развалившийся в кресле, расползшийся в нем, с недобрыми, уплывшими в мешки глазками. Митя подумал сначала, что тот предлагает ему присесть, но рядом не было ни стула, ни кресла... Да и кивнуть этот Г.Г. мог бы...
Г.Г. совершенно стал не в себе - ничего не понимает этот зятек Трофима! Но Трофим сейчас в чести, Г.Г., пожалуй, будет поменьше рангом, поэтому с этой соплей зеленой придется чуть повысить голос. Г.Г. прошипел погромче, будто через силу, будто страдая от того, что ему приходится говорить громче: что ж... вы... молодой человек (Митя был весь внимание, он понял, что, видимо, тут так говорят! И надо напрячься, перенапрячься! но услышать!)?.. Вы работать прибыли или с девками шляться (это Митя разобрал и похолодел: вот оно как! Его вели! За ним следили! И все его походы с Катрин известны!.. А если бы он... Его даже тряхануло от ужаса и он уставился в змеиные глаза своего шефа с тихим кошмаром внутри)? Я вас... могу... отправить немедля в Союз... молодой человек... И вашей карьере... Г.Г. взял новую конфетку и речь его уже стала совсем не ясна, лишь отдельные слова: предательство... Родина... Девка... Честь советского... Тесть... Работа...
Мите казалось, что он находится в театре абсурда, о котором читал в какой-то книжке... Он только понял в конце, что завтра будет работа с утра и до ночи. Прием.
В свой номер он притащился в изнеможении физическом и психическом: все кончено, - с Парижем ли, не с Парижем... Этот шипящий змей сделает все, чтобы у Мити был черный шар по всем параметрам. Как бы теперь он не старался, - ничего не изменишь. Прощай Катрин, девочка хиппи, свободно идущая дорогами Европы. Куда Мите! - Мите из Союза, приехавшему по наводке тестя, не имеющему простых человеческих прав!
Митя сидел на постели, глаза у него пылали жаром, он курил сигарету за сигаретой.
Хотел даже выпить чего-нибудь из мини-бара в номере, - он все просмотрел здесь и всему удивился. Но выпивать Митя побоялся не дай Бог, эта шипучая змея вызовет ночью... А что? Такой все может. Митя подумал, а как он будет переводить Г.Г.? Как он разберется в том, что тот из себя выдавит? Да на хрена ТАК ехать в Париж! Лучше вовсе не знать ничего и жить до последнего своего часа на родине... А что змей шипел о Родине? Кажется, Митя ее предал!.. О, Господи! Митя и предположить не мог, когда стремился как к земле обетованной, - в МГИМО, что все обернется - вот ТАКИМ... Прощай, Катрин, свободная как природа.
Раным рано к нему в номер заскочил Олег. Извинился, что так рано, объяснил, что иного времени не будет, а ему, во-первых, надо знать, что "этот" сказал Мите, и дать кое-какие советы. - Ну как ты? - спросил Олег, валясь в кресло, - слушай, дай горло ромочить, вчера нажрался на ночь виски, с этим сбрендишь...
- А разве можно пить перед работой? - Уже всего опасаясь, спросил Митя.
Олег усмехнулся, - пить можно, даже нажраться вечером в номере можно, только с утра чтоб - хоккей... Вот шляться по городу, да одному - нельзя. А с девкой!.. - Криминал, брат! Ну, давай выпьем, что ли...
Он встал и взял из бара бутылку виски. Плеснул в два бокала и произнес торжественно: за твой первый кувырок в загранку! Чтоб - не последний!
Они выпили и Митя сказал: знаешь, Олег, думаю, что последний. Меня эта шипучка вчера в предательстве и в измене родине обвинила.
Олег заржал, - сегодня, здесь с Митей, ранним утром, он был весел, бодр и свободен, - ты его правильно обозвал. У нас его в МИДе зовут просто "г". Вонючий мужик, ты его остерегайся. Он конечно на тебя накапает, но твой тесть повыше него будет, - отмажет. Ты, главное, чтоб с девчонками, - ни Боже мой! Самый криминал.
Он потянулся, выпил еще немного и мечтательно сказал: я бы в бордель сползал, охота посмотреть, посидеть, девку хорошую выбрать, трахнуть. Негритяшку!
Мите ничего не хотелось, только бы выбраться отсюда и отмазаться от невиннейшего дня с Катрин.
- Олег, слушай, а как мне сегодня эту бормотуху переводить? - спросил он.
Олег отхлебнул из бокала и стал его поучать: ты слушай внимательно и отключись ото всего вокруг, смотри, б...., прямо ему в пасть. По губам. Слушай! - Вдруг вскинулся он, - я попробую тебе помочь. У него всегда текстуха есть. Я попрошу его референта дать мне на минутку, он парень ничего, выпить не дурак, купишь ему бренди или еще чего-нибудь... Давай, я пошел. Сиди здесь.
Через полчаса Олег ввалился в номер к Мите уже сильно навеселе с какими-то листками и заорал: беги, воруй, пока трамваи ходят! Читай и запоминай! Олежке бутылочка за шпионаж!
Все обошлось на дневной встрече.
Митя переводил точно, синхронно и спокойно. Г.Г. как-то с интересом глянул на него: он ценил профи.
А на приеме Митя опять оторвал штуку.
Сначала все было распрекрасно, Митя не отходил от шефа и, уже как-то приноровившись к нему, - и шеф с иностранцами делал в своей манере некоторую подвижку, понять что-то было можно,- лихо переводил, переходя и на испанский, и на английский, - нужно было это или нет, действуя по своему разумению и желая задобрить шефа. Тому нравилось, как работает мальчишка, но раздражала его слишком свободная манера держаться и это лихое знание языков, тогда как сам он к языкам был туповат и кроме слабенького английского ничем не владел.
Все и осталось бы нормальным, если бы не пришлось Мите поставить бутылку референту и Олегу, и самому с ними выпить.
Он вдруг почувствовал легкость необыкновенную, веселость и радость, которую хотелось делить со всеми. И уже в конце приема, когда гостей оставалось немного, Митя сел за рояль и стал наигрывать и петь свои песенки. Оставшиеся собрались вокруг него и выражали одобрением выкриками и аплодисментами, особенно воодушевились женщины. После своего Митя перешел на битлов и тут пошло братание. Кто-то подал Мите бокал с шампанским, он легко его опорожнил и продолжал петь.
Сквозь винную завесу, он вдруг увидел глаза шефа: из-под полуприкрытых тяжелых век его пронзали две иглы, впившиеся казалось прямо в митины зрачки. Митя вздрогнул, ощутил себя там, где он находился, с улыбкой закрыл рояль, встал, раскланялся и удалился вслед за шефом, который выплывал из зала.
Митя думал, что шеф ему сделает замечание, хотя сам Митя не видел ничего дурного в том, что несколько развеселил публику, - попел и поиграл. Но шеф смолчал и Митя забыл об этом инциденте.
Олег, правда, забежав к нему, сказал, хлопнув рюмаху виски, - ну, ты даешь! Опять устроил! Какого тебе понадобилось распевать?
На официальщине!
- Да пошел ты,- беззлобно и устало сказал Митя. Ему уже до тошноты надоело пребывание в ИЛЬ де ФРАНС, хотелось домой - в простоту отношений и свободу, тоже, впрочем, относительную, но все же.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153