Для верующего и для богослова Церковь продолжала существовать, и этот достойный уважения идеализм, как и бессмысленная политическая фразеология, говорит и поныне о «Церкви» не просто как об известном понятии, но как о действительности. В сущности, к этому времени сформировались так называемые «разные» Церкви: римско-католическая, греко-восточная, несколько евангелических различных оттенков, как лютеранская, кальвинистская, англиканская и пр. Религиозные идеи не утратили своей силы ни в ближайшем периоде времени, ни в позднейшую эпоху, а если такое и случалось, то в ограниченных пределах и на короткий срок. Но дело было в том, что эти идеи не владели уже миром преимущественно или исключительно, и это составляло огромный прогресс. Вместо церковной идеи выступала теперь идея государственная. Она заявляла о себе даже в гугенотской войне, в «тридцатилетней» и в английской революции, проводимая с настойчивостью такими могучими личностями, как, например, кардинал Ришелье.
Сословно-аристократический элемент склонялся перед ней, и так как всякая идея ищет ургана, видимого образа, в который может воплотиться, то она нашла себе этот выход в сильной монархической власти. Поэтому полтора века, прошедшие со времени подписания Мюнстерского мира до нового созыва французских Etats generaux, после двухсотлетнего гражданского мира (1648-1789 гг.) справедливо называются веком абсолютизма. Это название можно рассматривать как кличку, ярлык, но понятно, что это слово не включает в себя понятие всех сил эпохи, что оно не характеризует, а лишь обозначает ее. Самым первым в ряду блестящих деятелей этого периода стоит французский король Людовик XIV; последним – король Пруссии Фридрих II. Они выражают собой успех, сделанный человечеством в течение четырех или пяти поколений, и позволяют разделить весь этот период на три части:
1. От Вестфальского мира до смерти короля испанского Карла II, 1648-1700 гг.
2. От смерти этого последнего испанского Габсбурга до воцарения прусского короля Фридриха II, 1700-1740 гг.
3. От воцарения Фридриха Великого до собрания сословных чинов в Версале, т. е. до начала французской революции, 1740-1789 гг.
Людовик XIV
Первый из этих периодов принято называть веком Людовика XIV. Это эпоха преобладающего влияния Франции и ее завоеваний, а потому личность этого короля и его могущество занимают, по праву, первое место в истории этого времени.
Правление Мазариии
Первые годы царствования Людовика, вступившего на престол пятилетним ребенком, знаменуются именем кардинала Мазарини, успешно продолжавшего внешнюю политику Ришелье, которая завершилась заключением Вестфальского мира. Но воплощение идей Ришелье и во внутренней политике, утверждение королевской власти,– что означало, для Мазарини, и его собственную на все время регентства,– представляло собой для кардинала большие затруднения. Старинный французский государственный строй с его особенностями, притязания принцев крови, знатных домов, духовенства, парламента и магистратуры, составляли элементы оппозиции, действовавшей иногда в разнобой, иногда соединенными силами, часто успешно, и расшатывали его положение.
Эта оппозиция известна под общим названием Фронды, хотя происхождение этого названия остается невыясненным. Война и подготовка выгодного мира требовали денег, особенно возросли тайные расходы. Однако при существовавшей тогда системе взимания податей и при алчности всех близко стоящих к кормилу правления, большая часть доходов не достигала казны. Отовсюду раздавались жалобы на налоговый гнет и на управление финансами, равно как и на финансовые проекты правительства, и очагом этих жалоб был парижский парламент – могущественнейшая из семнадцати французских судебных корпораций. Везде, где упоминается о «парламенте» в единственном числе, подразумевается всегда лишь этот парижский парламент.
На первом плане стояли во Франции, как и в Англии, вопросы принципиальные. Парламент оспаривал закономерность финансовых планов и операций правительства, поскольку они не были рассмотрены им, парламентом, и не внесены в его регистры, в качестве законоположений. Правительство выходило из затруднения при помощи весьма своеобразного учреждения, известного под названием Lits de justice. Эдикт прочитывался в присутствии короля, после чего этот эдикт не мог уже подвергаться обсуждению. В 1645 году таким порядком были проведены 19 эдиктов о новых налогах, благодаря тому, что семилетнего ребенка-короля приводили в парламент, и он произносил там звучные слова: «Мой канцлер передаст вам мою волю». То же самое повторилось и в 1648 году, но встретило уже энергичное сопротивление – парламент не соглашался на безусловное подчинение личному королевскому слову ввиду малолетства короля.
Возраставшее всевластие короля угрожало столь многим интересам, что и здесь стали популярными те идеи, которые так восторжествовали в Англии, и парламент стал изучать свои права, стараясь привести их в стройную и прочную систему. Абсолютизм казался пригодным лишь для скифов и варварских племен. В особенности восставал парламент против произвольных арестов, которые позволяло себе правительство, и требовал обеспечения личной свободы. Правительство то проявляло твердость, то делало разные уступки, которые так и не восстановили спокойствия. Тем временем оппозиция становилась опасной, благодаря демагогическому таланту ловкого, хитрого, безнравственного духовного сановника, парижского коадъютора Поля Гонди, известного под именем кардинала Ретца.
Его пороки и распутная жизнь не казались ни ему самому, ни курии препятствием для столь высокого духовного сана. Но ему не удалось занять влиятельного положения при дворе, и он завидовал иностранцу Мазарини. На этом иностранце сосредоточилось общее недовольство. Под влиянием коадъютора город Париж был настроен угрожающе в отношении Мазарини. Дело дошло до баррикад, до торжественного шествия парламента в Лувр с просьбой об освобождении заключенных. Изгнанная английская королева, нашедшая себе убежище во Франции и видевшая эту сцену, говорила, что эта демонстрация была грознее тех, которые предшествовали низвержению королевской власти в Англии. Двор, чтобы избежать насилия, переехал в Сен-Жермен. Парламент требовал его возвращения, настаивая на отмене произвольных арестов и права короля задерживать кого-либо из подданных в заключении долее двадцати четырех часов, не подвергнув дела расследованию.
Мазарини счел за лучшее уступить. Все требования парламента были исполнены, за исключением только отмены lits de justice, королевских заседаний. Мир был восстановлен, но возникли новые недоразумения в связи со ссорой Мазарини с принцем Людовиком Конде, который во время последних смут был на стороне правительства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218