Жолкевский предложил им избрать в цари королевича Владислава, сына Сигизмунда III. Бояре и патриарх с этим согласились, но при непременном условии, что королевич перейдет в православие. На основании этого условия, принятого Жолкевским, Москва (27 августа 1610 г.) присягнула Владиславу, и Жолкевский, отогнав от Москвы скопища самозванца, уговорил бояр впустить в Москву польский гарнизон под видом охраны столицы. Патриарх был против этого замысла но бояре его не послушали и впустили поляков в Москву. Затем хитрый Жолкевский посоветовал боярам отправить к Сигизмунду почетное посольство и усиленно хлопотал о том, чтобы в состав посольства были назначены наиболее знатные представители бояр и митрополит Филарет (Романов) которые, находясь в Москве, могли представлять опасность для выполнения дальнейших польских замыслов. Вскоре после отъезда посольства Жолкевский и сам уехал из Москвы, захватив с собой в качестве пленников бывшего московского царя Василия (Шуйского) и его двух братьев
Борьба с поляками в Москве
Однако вскоре обнаружилось все коварство польской затеи. Оказалось, что Сигизмунд и не думал отпускать королевича в Москву на царство, а, наоборот, сам предполагал сесть на московский престол. Посольству, которое к нему прибыло из Москвы, он поставил прежде всего непременным условием сдачу Смоленска. Все это еще более усложнило и затруднило общее положение дел...
А между тем, именно в это время самозванец был убит одним из своих приближенных и в Москве почти одновременно узнали о происках Сигизмунда и о гибели самозванца. Тогда под влиянием патриарха Гермогена все население Москвы поняло, что поляки собираются погубить Московское государство. Из Москвы пошли во все стороны Руси грамоты, в которых русский народ призывался к избавлению древней столицы из-под власти поляков и подавалась всем мысль о необходимости избрания царя из русских и православных людей. Хотя поляки и русские изменники и заключили патриарха Гермогена под стражу, но семя, посеянное его грамотами и поучениями, взросло и принесло плоды.
В то время, когда Смоленск после отчаянной обороны, был, наконец взят поляками, и Сигизмунд торжествовал свою победу на его развалинах, население Москвы уже вступило в борьбу с польским гарнизоном и выжгло весь город вокруг Кремля, в котором заперлись поляки оказавшиеся таким образом в осаде. В то же время на помощь москвичам шло уже многочисленное ополчение, собранное из весьма разнородных элементов под командованием трех воевод, которые постоянно между собой ссорились и не ладили. Ополчение подошло к Москве, вступило в бой с поляками, но их действия не могли освободить Москву, тем более, что в любой момент можно было ожидать, что на помощь полякам, осажденным в Москве, придет польский король со своим войском.
Троицкие грамоты. Минин и Пожарский
В эту критическую минуту двое энергичных деятелей этой страшной эпохи – архимандрит Троице-Сергиева монастыря Дионисий и Авраамий Палицын, его келарь и помощник, стали по всей Русской Земле рассылать грамоты, увещевая всех «сразиться с врагами Московского государства и до конца постоять за веру и отечество». В октябре 1611 года одна из таких грамот была доставлена в Нижний Новгород и оглашена в соборе перед народом. Грамота вызвала сильное воодушевление в толпе. По прочтении ее один из почтеннейших горожан Козьма Минин (по роду деятельности – мясной торговец) стал говорить согражданам: «Чтобы помочь Москве – ничего не пожалеем: дома продадим, жен и детей заложим и будем искать себе начальника!» Побуждаемые Мининым нижегородцы решили, что следует немедленно созвать ратных людей и собрать казну на жалованье им. Они избрали воеводой своего ополчения храброго князя Пожарского, который уже бился под Москвой с поляками, а управление казной и все заботы о содержании войска возложили на Минина. Как только поднялись нижегородцы, к ним отовсюду стали стекаться и ратники, и пожертвования. Увидев такое одушевление, нижегородцы стали уже от себя рассылать всюду грамоты с призывами «быть с ними в одном совете и идти на врага поспешно».
Освобождение Москвы и избрание царем Михаила Федоровича Романова
Пожарский и Минин шли к Москве медленно и осторожно, постепенно стягивая к своему ополчению подкрепления, подходившие из разных городов. Под Москвой они стали отдельным станом, не смешивая свои полки с нестройным войском первого ополчения. Однако с воеводами было согласие действовать заодно. Оказалось, что нижегородское ополчение подошло к Москве как раз вовремя. На помощь осажденным в Москве полякам подходило уже сильное польское войско, под командованием гетмана Хоткевича и с большим обозом припасов. 22 и 24 августа под стенами Москвы произошли жестокие сражения, победа в которых осталась на стороне русского народного ополчения. Хоткевич вынужден был отступить с большими потерями, так и не успев ни провести в Москву свежие войска, ни доставить запасы осажденным в Кремле полякам, которые уже испытывали голод. Однако поляки продержались в Кремле еще три месяца и только в конце ноября сдались Пожарскому и Минину. 27 ноября 1612 года ополчение и народ с духовенством и воеводами во главе вступили в Кремль, очищенный от страшных следов разорения и долгой осады.
Могила князя Пожарского в часовне Спасо-Евфимиевского монастыря
Гробница Козьмы Минина в усыпальнице Нижегородского собора
Вскоре после очищения Москвы от поляков все вожди народного ополчения, бояре и высшее духовенство решили приступить к избранию царя «всей Землей». На Земский Собор были созваны в Москву представители от всех городов и всех сословий. Когда же в Москву съехались все выборные, они в течение трех дней готовились к выборам постом и молитвой, а затем уже приступили к совещаниям. 21 февраля 1613 года выборные на Соборе единодушно постановили: избрать царем юного Михаила Федоровича Романова, сына Федора Никитича (в иночестве Филарета), в то время томившегося в плену у поляков.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Германия с начала религиозного мира. Царствования: Фердинанда I, Максимилиана II, Рудольфа II, Матвея. Юлих-Клэвские споры о наследстве и смуты в габсбургских потомственных владениях
Германия с 1555 г.
В самом сердце Европы возникли религиозные распри, что, впрочем, явилось закономерным развитием событий. Аугсбургский договор возвратил протестантизму его положение, дал положительные результаты в заселенных протестантами районах. Но все же не водворил окончательно религиозного мира. Новые воззрения в кругу протестантов не подкрепили старых начал, но беспрестанно подавали повод к новым спорам и неурядицам. В то время, как католическая Церковь могла похвастаться духом единства, протестанты не могли ужиться между собой, спорили и нападали друг на друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
Борьба с поляками в Москве
Однако вскоре обнаружилось все коварство польской затеи. Оказалось, что Сигизмунд и не думал отпускать королевича в Москву на царство, а, наоборот, сам предполагал сесть на московский престол. Посольству, которое к нему прибыло из Москвы, он поставил прежде всего непременным условием сдачу Смоленска. Все это еще более усложнило и затруднило общее положение дел...
А между тем, именно в это время самозванец был убит одним из своих приближенных и в Москве почти одновременно узнали о происках Сигизмунда и о гибели самозванца. Тогда под влиянием патриарха Гермогена все население Москвы поняло, что поляки собираются погубить Московское государство. Из Москвы пошли во все стороны Руси грамоты, в которых русский народ призывался к избавлению древней столицы из-под власти поляков и подавалась всем мысль о необходимости избрания царя из русских и православных людей. Хотя поляки и русские изменники и заключили патриарха Гермогена под стражу, но семя, посеянное его грамотами и поучениями, взросло и принесло плоды.
В то время, когда Смоленск после отчаянной обороны, был, наконец взят поляками, и Сигизмунд торжествовал свою победу на его развалинах, население Москвы уже вступило в борьбу с польским гарнизоном и выжгло весь город вокруг Кремля, в котором заперлись поляки оказавшиеся таким образом в осаде. В то же время на помощь москвичам шло уже многочисленное ополчение, собранное из весьма разнородных элементов под командованием трех воевод, которые постоянно между собой ссорились и не ладили. Ополчение подошло к Москве, вступило в бой с поляками, но их действия не могли освободить Москву, тем более, что в любой момент можно было ожидать, что на помощь полякам, осажденным в Москве, придет польский король со своим войском.
Троицкие грамоты. Минин и Пожарский
В эту критическую минуту двое энергичных деятелей этой страшной эпохи – архимандрит Троице-Сергиева монастыря Дионисий и Авраамий Палицын, его келарь и помощник, стали по всей Русской Земле рассылать грамоты, увещевая всех «сразиться с врагами Московского государства и до конца постоять за веру и отечество». В октябре 1611 года одна из таких грамот была доставлена в Нижний Новгород и оглашена в соборе перед народом. Грамота вызвала сильное воодушевление в толпе. По прочтении ее один из почтеннейших горожан Козьма Минин (по роду деятельности – мясной торговец) стал говорить согражданам: «Чтобы помочь Москве – ничего не пожалеем: дома продадим, жен и детей заложим и будем искать себе начальника!» Побуждаемые Мининым нижегородцы решили, что следует немедленно созвать ратных людей и собрать казну на жалованье им. Они избрали воеводой своего ополчения храброго князя Пожарского, который уже бился под Москвой с поляками, а управление казной и все заботы о содержании войска возложили на Минина. Как только поднялись нижегородцы, к ним отовсюду стали стекаться и ратники, и пожертвования. Увидев такое одушевление, нижегородцы стали уже от себя рассылать всюду грамоты с призывами «быть с ними в одном совете и идти на врага поспешно».
Освобождение Москвы и избрание царем Михаила Федоровича Романова
Пожарский и Минин шли к Москве медленно и осторожно, постепенно стягивая к своему ополчению подкрепления, подходившие из разных городов. Под Москвой они стали отдельным станом, не смешивая свои полки с нестройным войском первого ополчения. Однако с воеводами было согласие действовать заодно. Оказалось, что нижегородское ополчение подошло к Москве как раз вовремя. На помощь осажденным в Москве полякам подходило уже сильное польское войско, под командованием гетмана Хоткевича и с большим обозом припасов. 22 и 24 августа под стенами Москвы произошли жестокие сражения, победа в которых осталась на стороне русского народного ополчения. Хоткевич вынужден был отступить с большими потерями, так и не успев ни провести в Москву свежие войска, ни доставить запасы осажденным в Кремле полякам, которые уже испытывали голод. Однако поляки продержались в Кремле еще три месяца и только в конце ноября сдались Пожарскому и Минину. 27 ноября 1612 года ополчение и народ с духовенством и воеводами во главе вступили в Кремль, очищенный от страшных следов разорения и долгой осады.
Могила князя Пожарского в часовне Спасо-Евфимиевского монастыря
Гробница Козьмы Минина в усыпальнице Нижегородского собора
Вскоре после очищения Москвы от поляков все вожди народного ополчения, бояре и высшее духовенство решили приступить к избранию царя «всей Землей». На Земский Собор были созваны в Москву представители от всех городов и всех сословий. Когда же в Москву съехались все выборные, они в течение трех дней готовились к выборам постом и молитвой, а затем уже приступили к совещаниям. 21 февраля 1613 года выборные на Соборе единодушно постановили: избрать царем юного Михаила Федоровича Романова, сына Федора Никитича (в иночестве Филарета), в то время томившегося в плену у поляков.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Германия с начала религиозного мира. Царствования: Фердинанда I, Максимилиана II, Рудольфа II, Матвея. Юлих-Клэвские споры о наследстве и смуты в габсбургских потомственных владениях
Германия с 1555 г.
В самом сердце Европы возникли религиозные распри, что, впрочем, явилось закономерным развитием событий. Аугсбургский договор возвратил протестантизму его положение, дал положительные результаты в заселенных протестантами районах. Но все же не водворил окончательно религиозного мира. Новые воззрения в кругу протестантов не подкрепили старых начал, но беспрестанно подавали повод к новым спорам и неурядицам. В то время, как католическая Церковь могла похвастаться духом единства, протестанты не могли ужиться между собой, спорили и нападали друг на друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218