Но 29 июня 1757 года, при переменах в статс-секретариате, король был принужден поручить Питту министерство иностранных дел. Он повел свое дело по совершенно иному пути, нежели прежние министры, и даже противоположно системе соперничавших с Англией держав, Франции или Испании, и именно с незнакомой им широтой взгляда. Он понимал, что истинные интересы его отечества совпадали с поддержанием протестантского господства на севере Германии что можно было «завоевать Америку в Германии», и он восторгался, при этом, совершенно искренне великим прусским королем. Как во всех действительно великих людях, в Питте была народная жилка, и по тому он так же высоко ценил Фридриха и преклонялся перед ним, как и масса английского народа, олицетворявшая в особе короля то, что вызывало ее сочувствие к делу Германии и протестантства. Причина неуспеха англо-ганноверской армии была до того очевидна, что сам английский король принял герцога Кумберлендского, прибывшего к нему в Кенсингтон, с такими словами: «Это мой сын, повергнувший меня в беду и себя обесчестивший!» Конвенция Цевенского монастыря была уничтожена; по соглашению с Фридрихом, по его выбору, военачальником был назначен герцог Фердинанд Брауншвейгский; таким образом, и на западном театре войны дела приняли иной оборот. 24 ноября герцог Фердинанд прибыл в Штаде; 13 декабря герцог Ришелье был вытеснен за Аллер и предоставил своему столь же неспособному преемнику, графу Клермону, обязанность перевести через Эмс, Везер и, наконец, Рейн, утомленное и вполне деморализованное французское войско.
Западный театр войны, 1758 г.
Герцог Брауншвейгский приступил к этому походу еще в феврале 1758 года, и военные действия начались, одновременно, и в других местах. В этот раз опередили всех русские: 16 января их генерал Фермер перешел снова границу и вступил 22 числа в Кенигсберг. Он заставил жителей присягнуть русской императрице, что имело свою выгоду, потому что, считаясь русским владением, страна была пощажена на некоторое время от того опустошения, которому подвергалась в предшествовавшем году. Фридрих провел три последних зимних месяца в Бреславле. Он мог надеяться, что в этом году, по крайней мере, его не потревожат французы и вообще кто-либо с Запада; договор, заключенный им с Англией и подписанный в апреле, обеспечивал ему от нее ежегодную субсидию в 670 000 фунтов стерлингов, что равнялось 4 миллионам рейхсталеров. Фридрих выступил в поле в середине марта; первые его действия были направлены против Швейдница, австрийский комендант которого капитулировал 15 апреля, хотя имел еще 4900 человек гарнизона и значительные боевые запасы. Главнокомандующим с австрийской стороны был уже не принц Карл, а фельдмаршал Даун. По австрийскому обычаю выжидать всегда, как поведет противник, и он выжидал нападения пруссаков в Богемии, заняв на границе укрепленную позицию. Выбором таким позиций и умением пользоваться ими он особенно славился. Но Фридрих принял неожиданное решение: он двинулся к югу, вторгся в Моравию и осадил Ольмюц, который надеялся вскоре взять, после чего вместе с братом своим, принцем Генрихом, стоявшим в Саксонии, хотел произвести нападение на Прагу. Даун, военное искусство которого состояло, по-видимому, преимущественно в избежании новых поражений, не препятствовал непосредственно осаде Ольмюца; она и не удалась, потому что австрийцы успели перехватить большой обоз с провиантом и боевыми запасами, необходимый пруссакам для последнего штурма, и Фридрих, после пяти недельной осады города, снял ее, направляясь в Северную Богемию, где Даун снова укрепился при его приближении.
Фридрих II у Ольмюца. Победа Фердинанда при Крефельде
В то время как Фридрих II осадил Ольмюц, принц Генрих успешно препятствовал формированиям имперского ополчения, командование которым принял герцог Цвейбрюкенский. На западном театре войны принц Фердинанд со своими 33 тысячами брауншвейгцев, одержал победу при Крефельде (23 июня) над 47-тысячным войском графа Клермона. В это время в Версале был уже новый военный министр, маршал Бельиль, который повел дела, однако, не лучше прежнего и не мог придать популярности этой бестолковой войне; следовательно, Фридриху нечего было тревожиться в течение некоторого времени; но северный театр войны требовал от него энергичного действия.
Северный театр войны. Шведы
Шведы почти не входили здесь в расчет. Правящие лица в Стокгольме получали свои субсидии, а 20 000 шведского войска, в сущности весьма значительного, двигались медленно, при частых совещаниях военного совета, по реке Пене, пограничной между шведской и прусской Померанией, и несколько далее за нею, потом снова возвращались назад. Эти передвижения имели значение лишь в том смысле, что вызвали у пруссаков род народного ополчения, милиционных полков, которые присоединялись к небольшим отдельным отрядам регулярных войск. Но русские, под начальством Фермера, проникли в Неймарк, дойдя до Кюстрина на правом берегу Одера, при впадении в него Варты (15 августа). Они сожгли город, но не могли взять замка и цитадели. Иррегулярные войска, входившие в состав этого отряда, хозяйничали при этом по-своему. Фридрих воспользовался тем двойным преимуществом, которое доставляли ему его собственная энергия и мужество его войск и положение его армии в центре большого круга, которым его охватывали (или хотели охватить, как и следовало бы) его враги. Он выступил (2 августа) из Богемии, хотя не было сделано ни одной серьезной попытки к вытеснению его оттуда, перебрался в Силезию, сделал там втайне все нужные распоряжения на возможные случаи, даже на случай своей смерти, изложив все в письмах к своему брату Генриху и к министру Финку. Около 40 000 человек под командой маркграфа Карла и генерала Фуке, остались в Силезии, а сам Фридрих, с 15 000 человек, прибыл 20 числа во Франкфурт-на-Одере, соединился 22 числа с 14 или 15 000 человек Дона, и затем, 25 числа, вступил в решительную битву с 50 000 русских при Цорндорфе.
Бой при Цорндорфе
Этот бой был кровавым; Фридрих разбил одно крыло русской армии, отнял у него средства к отступлению, потому что мосты в тылу их, на Мютцеле, были им уничтожены. Но когда после полудня Фридрих атаковал центр и другое крыло русских, то потерпел неудачу; русские устояли, и к 4 часам у обеих сторон почти совершенно истощились боевые припасы, но беспорядочная рукопашная схватка длилась до ночи; даже стремительные атаки кавалерии Зейдлица не приводили ни к чему. Пруссаки потеряли 11 300 человек. Фридрих, не предполагавший встретить такую стойкость русского войска, поплатился за эту неосмотрительность большим уроном: Фермор держался еще дня два в своем лагере при Клейн-Камине, где и не был атакован;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218