Иеронима, Августина, Амвросия и Григория. Но и у противной стороны были свои доводы наготове: разве, мол, Святой Павел менее определенен и менее назидателен, чем Григорий? Река не может быть в течении своем светлее, нежели у источника... И в конце концов, пришли к результату, который более склонялся на сторону заключения комиссии: «Одно только Евангелие, в изложении утвержденном и признанном Церковью», впредь до разрешения вопроса на соборе, должно было служить богословам-проповедникам нормой.
Распространение движения
В сущности, это решение, принятое рейхстагом и опубликованное во всеобщее сведение в качестве императорского эдикта, узаконило то новое учение, которое было осуждено Вормсским эдиктом, и потому оно стало распространяться с поразительной быстротой. В особенности быстро распространялось оно во владениях августинского ордена, так как виновником движения был августинец. Точно так же на сторону нового учения перешли многие из францисканцев, которые еще исстари (как было о том упомянуто) имели некоторую наклонность к оппозиции.
Из других орденов монашеских также произошли многие знаменитые вожди Реформации. Многие монахи из «нищенствующих» орденов покинули монашескую рясу, иные из бывших монахов и переженились, и Лютера склоняли к тому же. Хотя он и отвергал безбрачие, как весьма вредное и неестественное состояние человека, однако же еще несколько лет сряду вел прежний монашеский образ жизни. Новое учение проповедовалось повсеместно, в церквях и под открытым небом, и на Севере Германии – в Шлезвиге, и на Юге – в Цюрихе, где тамошний священник Гульдрих Цвингли стал реформатором на том же основании, на каком и Лютер. Где не было духовенства или оно отказывалось стать во главе движения, там миряне заступали их места; но и из числа высших представителей духовенства некоторые склонились на сторону нового учения (напр., епископы: Базельский, Мерзебургский, Аугсбургский), и один из них, Поленц фон Замланд, открыто объявил себя сторонником Лютера. Наряду с религиозным чувством сильно возбуждено было и национальное, и, с этой стороны, уже в течение нескольких лет подряд хорошим дополнением деятельности Лютера служили сочинения Ульриха фон Гуттена, горячего патриота, весьма далекого от всяких политических соображений.
Ульрих фон Гуттен.
Рисунок, приписываемый к работам Альбрехта Дюрера.
Ульрих фон Гуттен
Ульрих фон Гуттен родился в 1488 году в старом рыцарском замке Штекельберг, был с детства предназначен отцом к духовному званию и передан на воспитание в школу Фульдской обители. Оттуда он бежал несколько лет спустя и долгое время вел жизнь скитальческую, вращаясь в кружке гуманистов и поэтов. Мы видим его то в Кёльне, то в Эрфурте, то в Грейфсвальде, то в Вене и других местах; потом даже в Италии, где нужда заставила его поступить и в военную службу. Одно время был он на службе у юного курфюрста архиепископа Альбрехта Майнцского; затем проявил себя необычайно энергичным и деятельным в борьбе против герцога Ульриха Виртембергского, который самым бессовестным и предательским образом убил в лесу во время пути своего конюшего, Ганса фон Гуттена, который приходился Ульриху фон Гуттену родственником. Ульрих явился красноречивым защитником чести своего дома и в целом ряде брошюр выступил горячим обвинителем высокопоставленного убийцы. Он принимал выдающееся участие и в Рейхлиновском споре, который был общим делом для всех гуманистов и поэтов, а также и в «Письма темных людей» внес свою сатирическую лепту. Затем его сатира стала все более проявлять направление оппозиционное по отношению к римской курии.
Убийство Ганса фон Гуттена Ульрихом Виртембергским.
Раскрашенная гравюра на дереве, относящаяся, вероятно, к сочиненной Ульрихом фон Гуттеном печатной жалобе на герцога .
К первым начинаниям Лютера он отнесся сначала весьма легкомысленно, как к простому догматическому спору между монахами, но затем посте пенно дошел до понимания важности и серьезности затеянной Лютером борьбы и сам выступил с весьма решительной полемической брошюрой (Trias Romana, 1520 г.), которая навлекла на него преследования со стороны папы. При этом он искал уже сближения с Лютером и оказал ему несомненную услугу тем, что склонил на его сторону влиятельнейшего из представите лей современного германского рыцарства Франца фон Зикингена, в крепком замке которого и нашел себе надежное убежище. Отсюда, пользуясь тесными дружескими связями с этим дальновидным и мужественным воином, которого все опасались, Ульрих фон Гуттен стал выпускать одно произведение за другим, и уже не на латинском, а на немецком языке.
Сочинения Лютера
Эти сочинения действовали в ту пору точно так же, как теперь действуют на публику ловкие оппозиционные газеты, и весьма значительно способствовали тому, чтобы обострить общее настроение нации против Рима и запугать противников нового учения. Но, конечно, по глубине и силе своего внутреннего содержания сочинения Лютера, одновременно с ним появившиеся, превосходили их настолько же, насколько и сам Лютер, почерпавший силу из гораздо более глубокого источника, превосходил Ульриха фон Гуттена своей величавой фигурой.
Надо заметить, что Лютер вообще остерегался слишком тесного сближения с рыцарями и продолжал действовать, главным образом, опираясь на силу слова. Мимоходом нельзя не упомянуть о той полемике, которую он вел около этого времени с одним из коронованных папистов, Генрихом VIII, королем английским, с одной стороны, и с другой стороны, с Эразмом Роттердамским, стоявшим во главе умеренной оппозиции и напавшим на Лютера лишь из желания отличиться перед предержащей властью. Первый из противников Лютера (с ним в дальнейшем изложении мы еще успеем ближе ознакомиться), издавая свой ученый богословский трактат, направленный против Лютера, удовлетворял только личное тщеславие. В этом трактате он защищал церковно-догматическое учение о таинствах, об отпущении грехов и о главенстве папы, за что и удостоен был от Льва X титулом «защитника веры», который сохранился и за всеми его преемниками. На высокопарные нападки венценосного писателя Лютер отвечал с невероятной грубостью, какую можно понять и отчасти даже извинить только тем, что он видел в Генрихе VIII очень дурного человека. Что касается полемики с Эразмом, то она вращалась около труднейшей и одной из самых неразрешимых задач человеческого мышления, – вопроса о соотношении между свободной волей человека и божества. Одним из поводов к полемике было то, что Эразм, один из образованнейших людей своего времени (как совершенно верно его называли), не без досады должен был видеть, как все интересы науки были забыты и отодвинуты на задний план со временной полемической литературой;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218
Распространение движения
В сущности, это решение, принятое рейхстагом и опубликованное во всеобщее сведение в качестве императорского эдикта, узаконило то новое учение, которое было осуждено Вормсским эдиктом, и потому оно стало распространяться с поразительной быстротой. В особенности быстро распространялось оно во владениях августинского ордена, так как виновником движения был августинец. Точно так же на сторону нового учения перешли многие из францисканцев, которые еще исстари (как было о том упомянуто) имели некоторую наклонность к оппозиции.
Из других орденов монашеских также произошли многие знаменитые вожди Реформации. Многие монахи из «нищенствующих» орденов покинули монашескую рясу, иные из бывших монахов и переженились, и Лютера склоняли к тому же. Хотя он и отвергал безбрачие, как весьма вредное и неестественное состояние человека, однако же еще несколько лет сряду вел прежний монашеский образ жизни. Новое учение проповедовалось повсеместно, в церквях и под открытым небом, и на Севере Германии – в Шлезвиге, и на Юге – в Цюрихе, где тамошний священник Гульдрих Цвингли стал реформатором на том же основании, на каком и Лютер. Где не было духовенства или оно отказывалось стать во главе движения, там миряне заступали их места; но и из числа высших представителей духовенства некоторые склонились на сторону нового учения (напр., епископы: Базельский, Мерзебургский, Аугсбургский), и один из них, Поленц фон Замланд, открыто объявил себя сторонником Лютера. Наряду с религиозным чувством сильно возбуждено было и национальное, и, с этой стороны, уже в течение нескольких лет подряд хорошим дополнением деятельности Лютера служили сочинения Ульриха фон Гуттена, горячего патриота, весьма далекого от всяких политических соображений.
Ульрих фон Гуттен.
Рисунок, приписываемый к работам Альбрехта Дюрера.
Ульрих фон Гуттен
Ульрих фон Гуттен родился в 1488 году в старом рыцарском замке Штекельберг, был с детства предназначен отцом к духовному званию и передан на воспитание в школу Фульдской обители. Оттуда он бежал несколько лет спустя и долгое время вел жизнь скитальческую, вращаясь в кружке гуманистов и поэтов. Мы видим его то в Кёльне, то в Эрфурте, то в Грейфсвальде, то в Вене и других местах; потом даже в Италии, где нужда заставила его поступить и в военную службу. Одно время был он на службе у юного курфюрста архиепископа Альбрехта Майнцского; затем проявил себя необычайно энергичным и деятельным в борьбе против герцога Ульриха Виртембергского, который самым бессовестным и предательским образом убил в лесу во время пути своего конюшего, Ганса фон Гуттена, который приходился Ульриху фон Гуттену родственником. Ульрих явился красноречивым защитником чести своего дома и в целом ряде брошюр выступил горячим обвинителем высокопоставленного убийцы. Он принимал выдающееся участие и в Рейхлиновском споре, который был общим делом для всех гуманистов и поэтов, а также и в «Письма темных людей» внес свою сатирическую лепту. Затем его сатира стала все более проявлять направление оппозиционное по отношению к римской курии.
Убийство Ганса фон Гуттена Ульрихом Виртембергским.
Раскрашенная гравюра на дереве, относящаяся, вероятно, к сочиненной Ульрихом фон Гуттеном печатной жалобе на герцога .
К первым начинаниям Лютера он отнесся сначала весьма легкомысленно, как к простому догматическому спору между монахами, но затем посте пенно дошел до понимания важности и серьезности затеянной Лютером борьбы и сам выступил с весьма решительной полемической брошюрой (Trias Romana, 1520 г.), которая навлекла на него преследования со стороны папы. При этом он искал уже сближения с Лютером и оказал ему несомненную услугу тем, что склонил на его сторону влиятельнейшего из представите лей современного германского рыцарства Франца фон Зикингена, в крепком замке которого и нашел себе надежное убежище. Отсюда, пользуясь тесными дружескими связями с этим дальновидным и мужественным воином, которого все опасались, Ульрих фон Гуттен стал выпускать одно произведение за другим, и уже не на латинском, а на немецком языке.
Сочинения Лютера
Эти сочинения действовали в ту пору точно так же, как теперь действуют на публику ловкие оппозиционные газеты, и весьма значительно способствовали тому, чтобы обострить общее настроение нации против Рима и запугать противников нового учения. Но, конечно, по глубине и силе своего внутреннего содержания сочинения Лютера, одновременно с ним появившиеся, превосходили их настолько же, насколько и сам Лютер, почерпавший силу из гораздо более глубокого источника, превосходил Ульриха фон Гуттена своей величавой фигурой.
Надо заметить, что Лютер вообще остерегался слишком тесного сближения с рыцарями и продолжал действовать, главным образом, опираясь на силу слова. Мимоходом нельзя не упомянуть о той полемике, которую он вел около этого времени с одним из коронованных папистов, Генрихом VIII, королем английским, с одной стороны, и с другой стороны, с Эразмом Роттердамским, стоявшим во главе умеренной оппозиции и напавшим на Лютера лишь из желания отличиться перед предержащей властью. Первый из противников Лютера (с ним в дальнейшем изложении мы еще успеем ближе ознакомиться), издавая свой ученый богословский трактат, направленный против Лютера, удовлетворял только личное тщеславие. В этом трактате он защищал церковно-догматическое учение о таинствах, об отпущении грехов и о главенстве папы, за что и удостоен был от Льва X титулом «защитника веры», который сохранился и за всеми его преемниками. На высокопарные нападки венценосного писателя Лютер отвечал с невероятной грубостью, какую можно понять и отчасти даже извинить только тем, что он видел в Генрихе VIII очень дурного человека. Что касается полемики с Эразмом, то она вращалась около труднейшей и одной из самых неразрешимых задач человеческого мышления, – вопроса о соотношении между свободной волей человека и божества. Одним из поводов к полемике было то, что Эразм, один из образованнейших людей своего времени (как совершенно верно его называли), не без досады должен был видеть, как все интересы науки были забыты и отодвинуты на задний план со временной полемической литературой;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218