Но что-то не давало Тарконесу выложить всю правду, и разведчик был готов поклясться, что помехой являлись инструкции второго архонта.
Сейчас, стоя под южной трибуной, он испытывал чувство тревожного любопытства. Квадратная площадка, ровная и утоптанная, простиралась перед ним словно темный лоскут, брошенный меж белых каменных стен; вверх уходили переполненные народом трибуны, но публика вела себя на удивление тихо. Он не замечал ни ярких одежд, ни украшений; казалось, все эти люди, цвет Териута, собрались на похороны. Ему вспомнилось, как прощались с ним жены: Селла и Нилата плакали навзрыд, и у Эдары глаза тоже были полны слез. Чуть заметно пожав плечами, он усмехнулся; не так-то просто уложить в гроб Ричарда Блейда!
Появился герольд с бронзовым горном в руке. Он встал на краю поля, под ложей, в которой сидели архонты и еще кто-то – Блейд не мог разглядеть ясно с расстояния в сотню ярдов. Затем, повинуясь поданному из ложи знаку, трубач поднес горн к губам, и протяжный долгий звук поплыл над ристалищем, над морем и над затихшей площадью, где ждали те, для кого не нашлось места в цирке.
Блейд повернул голову. Ворота напротив него распахнулись, нур шагнул на арену и остановился, подняв лицо к центральной восточной трибуне. Приставив ладонь ко лбу, он смотрел на солнце, только-только перевалившее за край зубчатого каменного парапета и, казалось, прикидывал, через сколько минут – или секунд – сможет управиться со своим делом и сесть завтракать.
Шумно выдохнув, Блейд вытер со лба обильную испарину. Такого он не ожидал! Чувствуя, как по спине бегут мурашки, разведчик на миг прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. «Этого просто не может быть, – сказал он себе. – Стоит поднять веки, и кошмар рассеется!»
Он так и сделал. Нур по-прежнему высился на северном конце квадратной арены, залитый яркими лучами восходящего солнца. Кошмар оборотился явью.
Собственно, пришелец из-за моря совсем не был уродом – скорее наоборот. Красивый рыжеволосый мужчина, примерно одних лет с Блейдом, почти нагой – лишь талию его стягивала короткая клетчатая юбка, да икры крепких ног, попиравших утоптанную землю, обвивали ремешки сандалий. Лицо его являло классический образец нордической расы: серо-голубые глаза, крупный прямой нос, высокий лоб на который спадали медно-красные кудри: большой рот с твердым изгибом губ, квадратный, чисто выбритый подбородок, тяжелые челюсти. Кожа, на теле и на лице, была слегка загорелой, гладкой и чистой, грудь и предплечья, охваченные браслетами из серебра, – почти безволосыми. У бедра, на кожаной перевязи, расшитой мелким жемчугом, висел меч – не очень длинный, но широкий, с массивной бронзовой рукоятью.
Да, видный мужчина! И Блейд, не колеблясь, скрестил бы с ним оружие, если б… Если б нур был человеком.
Люди, однако, не рождаются такими огромными, существует предел, за которым человек превращается в великана. И восьмифутовый рост достаточно близок к этой границе – особенно если все прочие части тела также имеют соответствующие габариты.
Блейду показалось, что шея нура превосходит в обхвате его талию. Возможно, это было иллюзией или некоторым преувеличением, игрой распаленного воображения, но что касается бицепсов этого Голиафа, то они выглядели столь же мощными, как бедра тяжелоатлета. Огромные бугры мышц вздувались – на плечах, стекали к груди – выпуклой и рельефной, как кованый из бронзы римский панцирь, несокрушимая броня мускулов обтягивала ребра, чуть впалый живот будил воспоминания о мраморных статуях Геракла. Ноги… На ноги Блейд предпочитал не смотреть, ибо они не уступали всему остальному. Сильные, а главное – длинные; и это значило, что его противник может шагнуть и прыгнуть в полтора раза дальше, чем он сам.
Сколько мог весить такой исполин? фунтов четыреста? Наверняка и в этом отношении он превосходил Блейда тоже раза в полтора. Конечно, нур обладал и более массивным костяком, поддерживающим всю эту груду мышц, и более прочными и крепкими связками и сухожилиями. Был ли он типичным представителем своей расы или неким монстром, игрой слепого случая, устрашающей шуткой генетических флюктуаций? Этого Блейд не знал. «Надо будет порасспросить Тарконеса, – мелькнула мысль, и он тут же добавил: – Если останусь жив.» Теперь становилось понятным, почему сахралты говорили об обитателях Нурстада так мало и неохотно.
На Земле Блейд никогда не видел подобных великанов. Не встречал он их и в других мирах. Альбиец Хорса и питцин Гутар из Тарна были опытными воинами, но Геторикс Краснобородый, главарь альбийских пиратов, силой превосходил всех. И Блейда тоже, так что лишь счастливый случай да коварная уловка помогли одолеть его. Геторикс, однако, был человеком, рослым, могучим, безжалостным – но все-таки человеком. Его стоило опасаться или страшиться, но исполин, стоявший сейчас перед разведчиком, внушал не страх, не ужас, а изумление и благоговейный трепет.
Тем не менее, Блейд внезапно успокоился. Несомненно, рыжеволосый гигант намного превосходил его телесной мощью и мог прихлопнуть, как муху. Но нельзя ли обратить подобное преимущество против самого врага? Слишком массивные кости, слишком много мышц и плоти… Насколько он быстр и ловок? Насколько опытен и вынослив? Это предстояло выяснить, ибо тут таился шанс на победу. И выяснить наверняка! Сейчас Блейд не хотел полагаться на удачу, как в схватке с Геториксом. Взглядом он измерил клинок нура и свой собственный; его меч был длиннее дюймов на двадцать, что частично компенсировало более высокий рост противника.
Нур уже вытащил свой меч и, разминаясь, сделал несколько быстрых взмахов, сталь серебристой молнией сверкнула на солнце. Тарконес, стоявший позади, подтолкнул разведчика в спину
– Ну, иди, парень! Пора.
Оружейник стащил с головы шлем и потер лысую макушку, опустив глаза под пронзительным взглядом Блейда
– Что ж ты не сказал мне правду, Тарко? Это ведь не просто сильный боец – это чудовище! Я мог бы приготовиться получше…
– Ты и готовился… – возразил Тарконес. – Бегал в холмах! А знай ты заранее, может, убежал бы совсем в другую сторону – в восточные горы, а не в Териут. И что бы мы тогда делали? – он развел руками и с хмурой ухмылкой добавил: – Не лезь на рожон, парень, может и останешься жив… разве что без руки или ноги. А если этот, – он кивнул в сторону великана, – в хорошем настроении, то больше уха не потеряешь. Бывали такие случаи…
Но Блейд не собирался жертвовать ни одной частицей своей драгоценной плоти. Два-три раза всей грудью втянув прохладный утренний воздух – чтобы восстановить дыхание, – он шагнул навстречу гиганту, придерживая меч обеими руками, клинок лежал на его плече. Audaces fortuna juvat – удача покровительствует смелым!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Сейчас, стоя под южной трибуной, он испытывал чувство тревожного любопытства. Квадратная площадка, ровная и утоптанная, простиралась перед ним словно темный лоскут, брошенный меж белых каменных стен; вверх уходили переполненные народом трибуны, но публика вела себя на удивление тихо. Он не замечал ни ярких одежд, ни украшений; казалось, все эти люди, цвет Териута, собрались на похороны. Ему вспомнилось, как прощались с ним жены: Селла и Нилата плакали навзрыд, и у Эдары глаза тоже были полны слез. Чуть заметно пожав плечами, он усмехнулся; не так-то просто уложить в гроб Ричарда Блейда!
Появился герольд с бронзовым горном в руке. Он встал на краю поля, под ложей, в которой сидели архонты и еще кто-то – Блейд не мог разглядеть ясно с расстояния в сотню ярдов. Затем, повинуясь поданному из ложи знаку, трубач поднес горн к губам, и протяжный долгий звук поплыл над ристалищем, над морем и над затихшей площадью, где ждали те, для кого не нашлось места в цирке.
Блейд повернул голову. Ворота напротив него распахнулись, нур шагнул на арену и остановился, подняв лицо к центральной восточной трибуне. Приставив ладонь ко лбу, он смотрел на солнце, только-только перевалившее за край зубчатого каменного парапета и, казалось, прикидывал, через сколько минут – или секунд – сможет управиться со своим делом и сесть завтракать.
Шумно выдохнув, Блейд вытер со лба обильную испарину. Такого он не ожидал! Чувствуя, как по спине бегут мурашки, разведчик на миг прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. «Этого просто не может быть, – сказал он себе. – Стоит поднять веки, и кошмар рассеется!»
Он так и сделал. Нур по-прежнему высился на северном конце квадратной арены, залитый яркими лучами восходящего солнца. Кошмар оборотился явью.
Собственно, пришелец из-за моря совсем не был уродом – скорее наоборот. Красивый рыжеволосый мужчина, примерно одних лет с Блейдом, почти нагой – лишь талию его стягивала короткая клетчатая юбка, да икры крепких ног, попиравших утоптанную землю, обвивали ремешки сандалий. Лицо его являло классический образец нордической расы: серо-голубые глаза, крупный прямой нос, высокий лоб на который спадали медно-красные кудри: большой рот с твердым изгибом губ, квадратный, чисто выбритый подбородок, тяжелые челюсти. Кожа, на теле и на лице, была слегка загорелой, гладкой и чистой, грудь и предплечья, охваченные браслетами из серебра, – почти безволосыми. У бедра, на кожаной перевязи, расшитой мелким жемчугом, висел меч – не очень длинный, но широкий, с массивной бронзовой рукоятью.
Да, видный мужчина! И Блейд, не колеблясь, скрестил бы с ним оружие, если б… Если б нур был человеком.
Люди, однако, не рождаются такими огромными, существует предел, за которым человек превращается в великана. И восьмифутовый рост достаточно близок к этой границе – особенно если все прочие части тела также имеют соответствующие габариты.
Блейду показалось, что шея нура превосходит в обхвате его талию. Возможно, это было иллюзией или некоторым преувеличением, игрой распаленного воображения, но что касается бицепсов этого Голиафа, то они выглядели столь же мощными, как бедра тяжелоатлета. Огромные бугры мышц вздувались – на плечах, стекали к груди – выпуклой и рельефной, как кованый из бронзы римский панцирь, несокрушимая броня мускулов обтягивала ребра, чуть впалый живот будил воспоминания о мраморных статуях Геракла. Ноги… На ноги Блейд предпочитал не смотреть, ибо они не уступали всему остальному. Сильные, а главное – длинные; и это значило, что его противник может шагнуть и прыгнуть в полтора раза дальше, чем он сам.
Сколько мог весить такой исполин? фунтов четыреста? Наверняка и в этом отношении он превосходил Блейда тоже раза в полтора. Конечно, нур обладал и более массивным костяком, поддерживающим всю эту груду мышц, и более прочными и крепкими связками и сухожилиями. Был ли он типичным представителем своей расы или неким монстром, игрой слепого случая, устрашающей шуткой генетических флюктуаций? Этого Блейд не знал. «Надо будет порасспросить Тарконеса, – мелькнула мысль, и он тут же добавил: – Если останусь жив.» Теперь становилось понятным, почему сахралты говорили об обитателях Нурстада так мало и неохотно.
На Земле Блейд никогда не видел подобных великанов. Не встречал он их и в других мирах. Альбиец Хорса и питцин Гутар из Тарна были опытными воинами, но Геторикс Краснобородый, главарь альбийских пиратов, силой превосходил всех. И Блейда тоже, так что лишь счастливый случай да коварная уловка помогли одолеть его. Геторикс, однако, был человеком, рослым, могучим, безжалостным – но все-таки человеком. Его стоило опасаться или страшиться, но исполин, стоявший сейчас перед разведчиком, внушал не страх, не ужас, а изумление и благоговейный трепет.
Тем не менее, Блейд внезапно успокоился. Несомненно, рыжеволосый гигант намного превосходил его телесной мощью и мог прихлопнуть, как муху. Но нельзя ли обратить подобное преимущество против самого врага? Слишком массивные кости, слишком много мышц и плоти… Насколько он быстр и ловок? Насколько опытен и вынослив? Это предстояло выяснить, ибо тут таился шанс на победу. И выяснить наверняка! Сейчас Блейд не хотел полагаться на удачу, как в схватке с Геториксом. Взглядом он измерил клинок нура и свой собственный; его меч был длиннее дюймов на двадцать, что частично компенсировало более высокий рост противника.
Нур уже вытащил свой меч и, разминаясь, сделал несколько быстрых взмахов, сталь серебристой молнией сверкнула на солнце. Тарконес, стоявший позади, подтолкнул разведчика в спину
– Ну, иди, парень! Пора.
Оружейник стащил с головы шлем и потер лысую макушку, опустив глаза под пронзительным взглядом Блейда
– Что ж ты не сказал мне правду, Тарко? Это ведь не просто сильный боец – это чудовище! Я мог бы приготовиться получше…
– Ты и готовился… – возразил Тарконес. – Бегал в холмах! А знай ты заранее, может, убежал бы совсем в другую сторону – в восточные горы, а не в Териут. И что бы мы тогда делали? – он развел руками и с хмурой ухмылкой добавил: – Не лезь на рожон, парень, может и останешься жив… разве что без руки или ноги. А если этот, – он кивнул в сторону великана, – в хорошем настроении, то больше уха не потеряешь. Бывали такие случаи…
Но Блейд не собирался жертвовать ни одной частицей своей драгоценной плоти. Два-три раза всей грудью втянув прохладный утренний воздух – чтобы восстановить дыхание, – он шагнул навстречу гиганту, придерживая меч обеими руками, клинок лежал на его плече. Audaces fortuna juvat – удача покровительствует смелым!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58