Более светлая кожа и волосы выдавали в нем жителя чужой страны. Спокойное лицо с прямым взглядом расположило к себе кормчего, видавшего много людей на своем веку. Было в выражении этого необычайного лица одновременно и что-то насмешливое, и какая-то горечь затаилась в углах рта.
Незнакомец выпил кружку, и улыбаясь, похвалил пиво:
— Превосходное у вас пиво, хорошо утоляет жажду!
Он с восхищением оглядывал маленький дворик, похвалил порядок. А хозяева меж тем подливали пиво и подкладывали еду. На какой-то момент гость задумался, и в его лице появилось выражение глубокой тоски. После получаса неторопливой беседы гость сказал:
— Слышал я, что ты многоопытный моряк и часто ходил по Великой Зелени. Хороший моряк знает толк в судах. Хочу я купить в вашей стране барку. Ваши суда славятся по морю добротностью, прочностью и на волнах устойчивы. Нет искусней ваших мастеров в этом деле. Да и строите вы их из ливанского кедра, а его горькая древесина не по вкусу морскому древоточцу. Вот за этим я прибыл сюда с товарами. Товарищ мой уже отплыл, я же задержался из-за судна, все не могу найти подходящего. Большая барка мне не нужна, лишь бы она могла ходить по морю.
Дуауф задумался. Много он странствовал в своей жизни. Была она полна трудностей и опасностей и научила его ценить взаимную выручку и своевременную помощь. Ему искренне хотелось помочь этому мужественному человеку. Некоторое время он перебирал в памяти знакомых владельцев барок и, наконец, вспомнил, что недавно один из них умер.
— Может быть, вдова его продаст? Сыновей у нее нет. Водить судно — не женское дело. Барка невелика, но на ходу легка, надежна и быстроходна.
Чужеземец поблагодарил за совет. Дуауф проводил гостя к владелице барки, и та согласилась продать.
На другое утро купец вместе с хозяйкой отправились на пристань для осмотра судна. Барка из ливанского кедра весьма добротной работы содержалась в хорошем состоянии. Длина ее была локтей двадцать с небольшим. Покупатель осмотрел ее с довольным видом. Через несколько дней состоялась их сделка и купец расплатился золотом и тканями. В тот же день вместе с четырьмя другими иноземными моряками он переселился на свое судно. Ему отвели на окраину пристани, а потом поплыли вверх, чтобы опробовать на ходу и узнать капризы судна.
Из старой команды чужеземец не взял никого, так как отправлялся на острова Великой Зелени.
Через несколько дней барка совсем исчезла, и на пристани о ней не вспоминали. Вдова, бывшая хозяйка судна, была довольна платой.
Дуауф тоже через несколько дней отправился в новое плавание — на этот раз в Нубию за черным деревом, да и на обратном пути он должен был принять груз розового гранита в Асуане для царского дома.
НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
Благодаря усилиям Руабена, Инара перевели в отдельную крошечную хижину, в поселок, где жили одинокие надзиратели и стражники. Для работы отвели площадку под тростниковым навесом, принесли все необходимые инструменты. Впервые после двух лет он получил возможность ходить по всей территории свободно. Подготовив площадку, он пошел в карьеры для выбора нужного камня. Прежде всего зашел к товарищам. Они выразили искреннюю радость за него и сожаление, что он уже не с ними. Но Инар долго еще был в их камере, пока они отделяли для него огромную глыбу. Потом ее приволокли под навес, и он начал работать над саркофагом для начальника каменоломен.
Молодой скульптор не знал, стоит ли радоваться своей свободе. Свобода была призрачна. Он знал, что за ним следят и никуда, кроме каменоломен, он не сможет уйти. Перемены в жизни принесли ему и неожиданные неприятности. Надзиратели, с которыми ему приходилось встречаться в поселке, относились к нему с презрением и на каждом шагу старались это подчеркнуть. Гордый юноша жестоко страдал от унижения и горько сожалел о потере друзей.
Пользуясь своей относительной свободой, Инар часто заходил в знакомый карьер под разными предлогами. Он даже сделал несколько ушебти для Пекрура, и тот смотрел сквозь пальцы на посещения скульптора. Начальник каменоломен иногда заходил к Инару и даже снисходил до разговора. Но с надзирателями отношений не получилось, они каждый раз напоминали о рабском клейме. Угрюмый и одинокий, он работал под своим навесом. В свободное время любил прогуливаться вдоль реки.
Однажды он забрел далеко вверх по течению и присел отдохнуть. Он сидел, задумавшись, вспоминал родной дом, Тию.
Густые заросли папируса с звездчатыми метелками вдруг зашевелились, и в них показался незнакомец. Быстрые глаза его кого-то напоминали Инару. Незнакомец осторожно оглядел пустынный берег и бросился к скульптору. Инар узнал его:
— Эсхил! Какие боги вырвали тебя из пасти эмсеха?
Друзья крепко обнялись. Осторожный Эсхил увлек его в заросли и там, скрытые от опасных глаз, они разговорились.
— Я все-таки твердо решил осуществить побег на родину, как ты убеждал меня когда-то. Раззадорил ты меня. И, самое главное, помог как никто. Платье, которое принес твой друг, было надежно спрятано в скалах, с ним было уже легче.
Эсхил рассмеялся.
— С крокодилом же — нехитрая история. Незадолго перед этим мы пришли к берегу купаться. Я зашел немного дальше и увидел там пику, которую забыл кто-то из береговой стражи. Я припрятал ее в тростниках, прикрыл землей и место хорошо заметил. Стражник о ней промолчал, видно, побоялся неприятностей и приобрел другую. Долго ждал я удобного момента. Даже и тебе не говорил, чтобы все получилось неожиданно для всех. Решил я, что нужно убежать так, чтобы и сомнения ни у кого не было. Если меня будут считать мертвым, искать не будут, и никто не пострадает. В тот день выдался хороший случай. В камышовых зарослях спал крокодил. Пока все плескались в воде, я прополз за пикой и ткнул ею несколько раз чудовище, а потом начал кричать и под водой ушел в тростники. Кровь в воде вы видели не мою, а крокодила. До вечера я пролежал в иле, потом отмылся, сходил за греческим платьем и на рассвете на чьей-то рыбацкой лодке переправился на западный берег. Трудно было первое время, но к Руабену не хотел обращаться, у него и так много своих неприятностей. Встретил я одного иноземца, сочинил ему историю об ограблении. Он немного помог, потом дела пошли лучше. Я давно брожу здесь, все хочу тебя увидеть. У меня даже судно готово к побегу. Выкупил еще троих земляков, но хочу выручить всю группу. Да и через море плыть далеко, не справиться одному.
Инар слушал с сияющими глазами.
— Как же ты столько всего сделал? Как же мог приобрести судно? — мучительная морщина пересекла его гладкий лоб.
— Не думай, друг, об этом. Я никого не обидел живых.
— Живых? Значит?.. — глаза юноши сверкнули негодующим огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Незнакомец выпил кружку, и улыбаясь, похвалил пиво:
— Превосходное у вас пиво, хорошо утоляет жажду!
Он с восхищением оглядывал маленький дворик, похвалил порядок. А хозяева меж тем подливали пиво и подкладывали еду. На какой-то момент гость задумался, и в его лице появилось выражение глубокой тоски. После получаса неторопливой беседы гость сказал:
— Слышал я, что ты многоопытный моряк и часто ходил по Великой Зелени. Хороший моряк знает толк в судах. Хочу я купить в вашей стране барку. Ваши суда славятся по морю добротностью, прочностью и на волнах устойчивы. Нет искусней ваших мастеров в этом деле. Да и строите вы их из ливанского кедра, а его горькая древесина не по вкусу морскому древоточцу. Вот за этим я прибыл сюда с товарами. Товарищ мой уже отплыл, я же задержался из-за судна, все не могу найти подходящего. Большая барка мне не нужна, лишь бы она могла ходить по морю.
Дуауф задумался. Много он странствовал в своей жизни. Была она полна трудностей и опасностей и научила его ценить взаимную выручку и своевременную помощь. Ему искренне хотелось помочь этому мужественному человеку. Некоторое время он перебирал в памяти знакомых владельцев барок и, наконец, вспомнил, что недавно один из них умер.
— Может быть, вдова его продаст? Сыновей у нее нет. Водить судно — не женское дело. Барка невелика, но на ходу легка, надежна и быстроходна.
Чужеземец поблагодарил за совет. Дуауф проводил гостя к владелице барки, и та согласилась продать.
На другое утро купец вместе с хозяйкой отправились на пристань для осмотра судна. Барка из ливанского кедра весьма добротной работы содержалась в хорошем состоянии. Длина ее была локтей двадцать с небольшим. Покупатель осмотрел ее с довольным видом. Через несколько дней состоялась их сделка и купец расплатился золотом и тканями. В тот же день вместе с четырьмя другими иноземными моряками он переселился на свое судно. Ему отвели на окраину пристани, а потом поплыли вверх, чтобы опробовать на ходу и узнать капризы судна.
Из старой команды чужеземец не взял никого, так как отправлялся на острова Великой Зелени.
Через несколько дней барка совсем исчезла, и на пристани о ней не вспоминали. Вдова, бывшая хозяйка судна, была довольна платой.
Дуауф тоже через несколько дней отправился в новое плавание — на этот раз в Нубию за черным деревом, да и на обратном пути он должен был принять груз розового гранита в Асуане для царского дома.
НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
Благодаря усилиям Руабена, Инара перевели в отдельную крошечную хижину, в поселок, где жили одинокие надзиратели и стражники. Для работы отвели площадку под тростниковым навесом, принесли все необходимые инструменты. Впервые после двух лет он получил возможность ходить по всей территории свободно. Подготовив площадку, он пошел в карьеры для выбора нужного камня. Прежде всего зашел к товарищам. Они выразили искреннюю радость за него и сожаление, что он уже не с ними. Но Инар долго еще был в их камере, пока они отделяли для него огромную глыбу. Потом ее приволокли под навес, и он начал работать над саркофагом для начальника каменоломен.
Молодой скульптор не знал, стоит ли радоваться своей свободе. Свобода была призрачна. Он знал, что за ним следят и никуда, кроме каменоломен, он не сможет уйти. Перемены в жизни принесли ему и неожиданные неприятности. Надзиратели, с которыми ему приходилось встречаться в поселке, относились к нему с презрением и на каждом шагу старались это подчеркнуть. Гордый юноша жестоко страдал от унижения и горько сожалел о потере друзей.
Пользуясь своей относительной свободой, Инар часто заходил в знакомый карьер под разными предлогами. Он даже сделал несколько ушебти для Пекрура, и тот смотрел сквозь пальцы на посещения скульптора. Начальник каменоломен иногда заходил к Инару и даже снисходил до разговора. Но с надзирателями отношений не получилось, они каждый раз напоминали о рабском клейме. Угрюмый и одинокий, он работал под своим навесом. В свободное время любил прогуливаться вдоль реки.
Однажды он забрел далеко вверх по течению и присел отдохнуть. Он сидел, задумавшись, вспоминал родной дом, Тию.
Густые заросли папируса с звездчатыми метелками вдруг зашевелились, и в них показался незнакомец. Быстрые глаза его кого-то напоминали Инару. Незнакомец осторожно оглядел пустынный берег и бросился к скульптору. Инар узнал его:
— Эсхил! Какие боги вырвали тебя из пасти эмсеха?
Друзья крепко обнялись. Осторожный Эсхил увлек его в заросли и там, скрытые от опасных глаз, они разговорились.
— Я все-таки твердо решил осуществить побег на родину, как ты убеждал меня когда-то. Раззадорил ты меня. И, самое главное, помог как никто. Платье, которое принес твой друг, было надежно спрятано в скалах, с ним было уже легче.
Эсхил рассмеялся.
— С крокодилом же — нехитрая история. Незадолго перед этим мы пришли к берегу купаться. Я зашел немного дальше и увидел там пику, которую забыл кто-то из береговой стражи. Я припрятал ее в тростниках, прикрыл землей и место хорошо заметил. Стражник о ней промолчал, видно, побоялся неприятностей и приобрел другую. Долго ждал я удобного момента. Даже и тебе не говорил, чтобы все получилось неожиданно для всех. Решил я, что нужно убежать так, чтобы и сомнения ни у кого не было. Если меня будут считать мертвым, искать не будут, и никто не пострадает. В тот день выдался хороший случай. В камышовых зарослях спал крокодил. Пока все плескались в воде, я прополз за пикой и ткнул ею несколько раз чудовище, а потом начал кричать и под водой ушел в тростники. Кровь в воде вы видели не мою, а крокодила. До вечера я пролежал в иле, потом отмылся, сходил за греческим платьем и на рассвете на чьей-то рыбацкой лодке переправился на западный берег. Трудно было первое время, но к Руабену не хотел обращаться, у него и так много своих неприятностей. Встретил я одного иноземца, сочинил ему историю об ограблении. Он немного помог, потом дела пошли лучше. Я давно брожу здесь, все хочу тебя увидеть. У меня даже судно готово к побегу. Выкупил еще троих земляков, но хочу выручить всю группу. Да и через море плыть далеко, не справиться одному.
Инар слушал с сияющими глазами.
— Как же ты столько всего сделал? Как же мог приобрести судно? — мучительная морщина пересекла его гладкий лоб.
— Не думай, друг, об этом. Я никого не обидел живых.
— Живых? Значит?.. — глаза юноши сверкнули негодующим огнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73