Я помогу Бэйбе собраться, а он пусть ищет меня, проклиная себя за то, что я исчезла, и клянется больше никогда не выпускать меня из своего поля зрения.
Глава девятнадцатая
Это была длинная ночь. Я достала из шкафа чемодан и стала упаковывать вещи. Я собрала мои украшения, несколько безделушек, доставшихся мне от мамы и его подарок – золотую цепочку в футлярчике. Около двух я спустилась вниз, чтобы согреть себе немного молока. Проходя мимо двери кабинета, я прислушалась. Мне показалось, что он бродит там из угла в угол, в этот момент по радио зазвучала флейта, выводящая какую-то тягомотную мелодию. На секунду меня посетило искушение постучаться и войти, чтобы попросить у него прощение. Послушать вместе с ним музыку. Но я переборола себя, спустилась на кухню, согрела молока и вернулась обратно в постель. В любом случае я могла бы извиниться позже, когда он придет ко мне. Но в ту ночь он спал в гостевой комнате, и это задело меня больше всего.
Утром мы не разговаривали, и, пока он брился, я положила чемодан в багажник машины, а обручальное кольцо в пепельницу на его столе. Я уже твердо решила, что исчезну на неделю, чтобы он успел как следует соскучиться обо мне. У меня в сумочке лежало письмо, которое я собиралась вручить ему, когда мы окажемся в Дублине. В нем было написано, что я ухожу навсегда.
Новенький телефонный аппарат стоял в холле, сияя чистотой и ожидая, когда им начнут пользоваться. Анна посмотрела на него и сказала, что было бы хорошо, если бы он не зазвонил в наше отсутствие. От нечего делать, она осветлила свои черные волосы, но блондинка из нее получилась никудышная, темные корни волос так и бросались в глаза. Я не сказала ей, что ухожу, потому что знала, что она будет или уговаривать меня не делать этого, или попросит взять ее с собой.
Проезжая вниз на равнину мимо бурых полей, спускаясь по каменистому пригорку и богатому травами пастбищу и голубым от недавней обработки медным купоросом картофельным полям, мы с Юджином перебросились едва ли не полудюжиной слов.
– Куда мы едем обедать? – спросила я.
– В Шелбурн, – ответил он, а я выглянула в окно и прочитала два лозунга, выведенных на стене из известняка «Да здравствует И. Р. А.» и «Берегитесь ездить, рабы». Я запомнила их, говоря себе, что я никогда больше не проеду здесь. Говоря себе это, я еще не верила, что так может случиться.
Когда мы проезжали мимо шотландских сосен, я сказала:
– Теперь я знаю, как называются эти деревья. Он не ответил.
Когда мы вышли в Стивенс-Грин, я шла немного впереди. Когда мы входили во вращающиеся двери отеля, я сказала:
– Я на минуточку зайду в туалет, я быстро. Он, не ответив, прошел в вестибюль.
В гардеробе я достала пальто из бумажного пакета, в который положила его, чтобы не испачкать, вышла. Потом я нашла посыльного и, вручив ему письмо и два шиллинга, попросила передать его мистеру Гейларду, который находился в вестибюле. Потом я выбежала из отеля, чувствуя себя такой восторженной, какой я не была никогда в жизни. Я достала чемодан из багажника машины, он никогда не бывал заперт, взяла такси и поехала к Джоанне. В такси я старалась представить себе, как он будет поражен, когда прочтет письмо, и как помчится к Джоанне разыскивать меня. Записка была короткой, вот все, что там было написано:
«Я люблю тебя, но я не хочу быть обузой тебе, поэтому ухожу. Прощай».
Прямо в такси я припудрила лицо, чтобы не выглядеть слишком несчастной, когда появлюсь у Джоанны.
– Господи Иисусе, смотрите, что нам кошечка принесла, – воскликнула Бэйба, открывая дверь и возвращаясь в холл, чтобы позвать Джоанну.
– Майн Гот, ты есть забеременел от этот человек, а потом он посылать тебя сюда к нам? – спросила меня Джоанна, уставившись на меня и на мой битком набитый чемодан, один замок которого расстегнулся.
На ней было мое летнее платье, которое я оставила здесь. Мне было смешно видеть ее в нем. Наверное, ей пришлось изрядно расставить его. На Бэйбе были джинсы и безрукавка. Было жарко.
– Нет, я просто приехала помочь Бэйбе собраться и проводить ее, – сказала я весело.
Джоанна была на кухне, занятая приготовлением лимонада из какого-то порошка. Я выглянула из окна и увидела мой велосипед. Мне вдруг стало грустно, когда я подумала обо всем, что случилось с той поры, как я последний раз каталась на нем. Бэйба засыпала меня вопросами, и я быстро сдалась и все ей рассказала.
– Права моя мамочка, черт возьми, – сказала Бэйба, – все мужики свиньи.
– Вот это есть чистый правда, – вмешалась Джоанна, так как Густава с нами не было, – курить, пить и орать, если я говорить что-нибудь. Я есть очень нервничайт, и не мочь ничего сказать.
– Пусть Кэт говорит, – оборвала ее Бэйба. Она была бледна из-за того, что ей пришлось перенести недавно, и курила больше, чем обычно.
– Поехали в Англию, – сказала она мне, – ух, мы с тобой повеселимся. Стриптизерки в Сохо, ну, чем не перспективка?!
Бэйба уезжала в Англию в следующую пятницу, ее родители разрешили ей взять деньги из банка, примирившись с мыслью, что в этом году она не будет сдавать экзамены. Она сказала им, что собирается стать медсестрой.
– Медсестрой, – сказала она мне, – брить людей, менять им простыни. Я отправляюсь в Сохо, чтобы увидеть жизнь. Поедем со мной.
– О, нет, он приедет за мной, – сказала я и рассказала им о записке, оставленной мной.
Джоанна заставила нас убирать переднюю, чтобы все было в лучшем виде, когда он приедет. Было даже смешно вытирать пыль с резинового растения, когда за окном расцветали настоящие живые цветы. Я считала, что бессмысленно ждать его раньше половины четвертого или даже четырех, потому что он, конечно, сначала пообедает с Саймоном и Мэри, сделав вид, что все в порядке.
– Дайте ей выпить, – сказала Джоанна без четверти четыре.
Я сидела около окна, приподняв штору. Иногда я опускала ее, решая, что он появится как раз в тот момент, когда я перестану смотреть на улицу. Руки у меня тряслись, и я чувствовала тошноту.
В половине пятого, когда ничего так и не произошло, Бэйба нарядилась и отправилась поискать его. Я придумывала всякие оправдания ему, цепляясь за дурацкие надежды, как случается с людьми в миг отчаяния. Я говорила:
– Ему не передали записку. Он не знает, куда я направилась. Он не помнит, какой дом у Джоанны.
Я ходила туда-сюда по всему дому, то спускаясь вниз по лестнице, то поднимаясь, подходя то к окнам, то к дверям. Наконец Джоанну осенило, и она сунула мне в руки работу – распустить пуловер. Я представляла, как он придет, И спорила с собой, как лучше поступить, когда Бэйба приведет его сделать обиженное лицо или броситься к нему с распростертыми объятиями.
Тем временем пришел попить чаю Густав, а за ним появился и жилец Джанни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56