– И в этом мире женщины одеваются и раздеваются, чтобы выжить. – Она закрепила седло и обернулась: – Фургон готов. Все, что вам придется делать – это следовать за моей пылью.
Не успел Генри ответить, как Речел ускакала прочь. Выехав на дорогу, она пустила лошадь во весь опор.
– Дьявол… – пробормотал Генри.
Собрав жестяные миски и кружки, он бросил их в фургон. Затем взобрался на сиденье и направил лошадей в ту сторону, куда поскакала Речел. Он сжимал зубы, когда фургон подпрыгивал и качался на неровной земле. Генри боялся потерять Речел из виду. Она оказалась права: ее присутствие можно было определить только по столбу пыли, поднимающемуся над прерией.
Почему Речел уехала и что искала впереди, Генри понять не мог. Взглянув на небо, он заметил, что облака потемнели и вдалеке блеснула молния. В воздухе повеяло сыростью, холодный ветер проник сквозь рубашку Генри. С той стороны, куда поехала Речел, приближалась буря. Почему жена не возвращается?
Конечно, он знал, почему. Речел не собиралась ничего искать или разведывать дорогу. Она только хотела избавиться от его общества. Об этом можно было судить по ее быстрым, резким движениям, когда она седлала лошадь. Чувствовалось, что Речел раздражена, даже рассержена, хотя держала себя в руках.
Генри не удивился бы, если бы услышал ее яростные крики, эхо которых разносилось по прерии. Он даже хотел, чтобы Речел кричала. Тогда бы она больше походила на женщин, которых Генри знал, а не на кроткое создание, стоически терпящее издевательства мужа… как это когда-то происходило с его матерью.
Люк оказался прав. Речел ничем не напоминала других женщин. Такой он еще не встречал. Ее откровенность и прямота были столь же неподдельными, как и ее чувственность. Генри удивлялся, как Речел могла оставаться такой в мире, полном обмана, в мире, где честность не стоит и ломаного гроша.
И тут Генри заметил, что жена скачет назад. Плащ развевался за ее спиной и поднимался выше головы, удерживаемый лишь завязками вокруг шеи. Когда Речел подъехала ближе, Генри увидел, что она шевелит губами – наверное, что-то говорит лошади, успокаивая ее. Он остановил фургон.
Когда Речел приблизилась к фургону, щеки ее горели, а лицо было мрачным. Она погладила шею лошади и сухо сказала:
– Впереди есть укрытие.
Речел указала на неровную гряду скал, напоминавших сломанные кости, торчащие из плоти земли. Привязывая лошадь позади фургона, Речел бормотала успокаивающие слова, обещая, что позаботится о животном позднее… после…
– После чего? – спросил Генри.
– Когда пройдет смерч. Я видела его в пяти милях к востоку отсюда. – Речел указала в сторону облаков, ставших еще выше и темнее: Потом взобралась на сиденье рядом с мужем. – Нам нужно спешить!
Генри почувствовал, что в небе и на земле все замерло, ветер куда-то исчез, и наступила неестественная тишина. Он поднял голову и с тревогой огляделся. Никогда еще вверху не было такого бледно-золотого сияния. Но это сияние вскоре закрыли темные облака, словно отделяя рай от земного ада.
Генри не спрашивал Речел, что такое смерч. Он вовсю погонял лошадей, заставляя их скакать как можно быстрее. Фургон приближался к скальной гряде. До укрытия оставалось совсем немного, когда загремел гром и поднявшийся ветер стал раскачивать фургон из стороны в сторону. Речел спрыгнула и повела лошадей к широкой расщелине.
– Нужно закрыть им глаза! – крикнула она мужу.
Не задавая вопросов, Генри повторял все действия Речел – достал из коробки платок и завязал лошади глаза, успокаивая ее, когда она затанцевала на месте. Натянув снизу на лицо собственный шейный платок, он пробрался в расщелину, ставшую их убежищем, и оказался лицом к лицу с Речел.
Гром загремел еще ближе и громче, как будто над головой одновременно проезжала тысяча поездов. Генри посмотрел на небо сквозь проем между камнями. Воздух стал серым, как пыль, он собирался в вихри, которые увеличивались в размерах и с воем проносились мимо укрытия, задевая его своими дьявольскими крыльями. Одно черное облако остановилось совсем рядом, оно росло и опускалось вниз, как хвост самого сатаны, широкий сверху и касающийся земли своим тонким концом.
Смерч становился все сильнее. Казалось, он всасывает воздух, создавая пустоту, парализующую все живое. Грязь и камни поднимались вверх, когда хвост сатаны касался их. Черный вращающийся столб управлял самим ветром и использовал все, что попадалось на его пути, чтобы подчинить прерию безумному дьявольскому вихрю.
Генри не поверил своим глазам – перед ним пролетела рыжая белка. Ветер оторвал ее от земли, подхватил и начал яростно терзать обессилевшую жертву.
Это был ад без жары, дым без огня. Высокий черный столб оказался напротив расщелины, словно хотел заглянуть туда. Генри в ужасе замер, но смерч тут же удалился и поднялся вверх, взмахнув черными крыльями.
Белка еще некоторое время кружилась в воздухе и с глухим стуком упала на землю – прямо у входа в расщелину. Казалось, что вихрь отбросил ее с отвращением, как слишком маленькое и незначительное существо, с которым не стоит возиться. Белка лежала на спинке, оглушенная или умирающая, ее лапки дрожали на ветру, и все это странным необъяснимым образом притягивало Генри, – так что он чуть было не вышел из укрытия, но Речел крепко обхватила мужа за талию. Генри и не заметил, что они с женой стояли совсем близко друг к другу. Он даже забыл о существовании Речел, захваченный зрелищем стихии.
– Нет! – голос Речел перекрывал ветер. – Еще нет, еще не все!
Генри посмотрел туда же, куда и Речел, и заметил новый хвост, спускающийся с облаков – сатана продолжал искать души, чтобы унести их с собой. Он почувствовал, как жена дрожит, а ее пальцы вцепились в его рубашку. Генри взглянул на Речел и увидел ее широко раскрытые немигающие глаза над шелковым платком, защищающим рот, услышал частое дыхание, колеблющее ткань платка.
Речел боялась и надеялась, что муж защитит ее. Генри обхватил ладонями ее голову, прижал к своей груди и начал гладить ее волосы. Ему показалось странным, что пальцы не слушаются его и не могут найти единый успокоительный ритм, а лишь запутываются в густых длинных локонах. Но Генри продолжал торопливо и неловко гладить ее волосы… потому что Речел прижалась к нему, тело ее ослабло, руки обняли его, потому что она уже почти не дрожала, а лишь тихонько всхлипывала. Никто и никогда не прижимался к нему так доверчиво.
Черный хвост еще раз показался далеко в небе и исчез. Генри ждал, что он вернется или появится новый, но вместо этого пошел сильный ливень, и лицо и волосы Генри мгновенно намокли. Он нащупал шляпу, висевшую у жены за плечами, и надел ее на Речел. Вода потекла с полей прямо ему под рубашку, но он не обращал на это внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Не успел Генри ответить, как Речел ускакала прочь. Выехав на дорогу, она пустила лошадь во весь опор.
– Дьявол… – пробормотал Генри.
Собрав жестяные миски и кружки, он бросил их в фургон. Затем взобрался на сиденье и направил лошадей в ту сторону, куда поскакала Речел. Он сжимал зубы, когда фургон подпрыгивал и качался на неровной земле. Генри боялся потерять Речел из виду. Она оказалась права: ее присутствие можно было определить только по столбу пыли, поднимающемуся над прерией.
Почему Речел уехала и что искала впереди, Генри понять не мог. Взглянув на небо, он заметил, что облака потемнели и вдалеке блеснула молния. В воздухе повеяло сыростью, холодный ветер проник сквозь рубашку Генри. С той стороны, куда поехала Речел, приближалась буря. Почему жена не возвращается?
Конечно, он знал, почему. Речел не собиралась ничего искать или разведывать дорогу. Она только хотела избавиться от его общества. Об этом можно было судить по ее быстрым, резким движениям, когда она седлала лошадь. Чувствовалось, что Речел раздражена, даже рассержена, хотя держала себя в руках.
Генри не удивился бы, если бы услышал ее яростные крики, эхо которых разносилось по прерии. Он даже хотел, чтобы Речел кричала. Тогда бы она больше походила на женщин, которых Генри знал, а не на кроткое создание, стоически терпящее издевательства мужа… как это когда-то происходило с его матерью.
Люк оказался прав. Речел ничем не напоминала других женщин. Такой он еще не встречал. Ее откровенность и прямота были столь же неподдельными, как и ее чувственность. Генри удивлялся, как Речел могла оставаться такой в мире, полном обмана, в мире, где честность не стоит и ломаного гроша.
И тут Генри заметил, что жена скачет назад. Плащ развевался за ее спиной и поднимался выше головы, удерживаемый лишь завязками вокруг шеи. Когда Речел подъехала ближе, Генри увидел, что она шевелит губами – наверное, что-то говорит лошади, успокаивая ее. Он остановил фургон.
Когда Речел приблизилась к фургону, щеки ее горели, а лицо было мрачным. Она погладила шею лошади и сухо сказала:
– Впереди есть укрытие.
Речел указала на неровную гряду скал, напоминавших сломанные кости, торчащие из плоти земли. Привязывая лошадь позади фургона, Речел бормотала успокаивающие слова, обещая, что позаботится о животном позднее… после…
– После чего? – спросил Генри.
– Когда пройдет смерч. Я видела его в пяти милях к востоку отсюда. – Речел указала в сторону облаков, ставших еще выше и темнее: Потом взобралась на сиденье рядом с мужем. – Нам нужно спешить!
Генри почувствовал, что в небе и на земле все замерло, ветер куда-то исчез, и наступила неестественная тишина. Он поднял голову и с тревогой огляделся. Никогда еще вверху не было такого бледно-золотого сияния. Но это сияние вскоре закрыли темные облака, словно отделяя рай от земного ада.
Генри не спрашивал Речел, что такое смерч. Он вовсю погонял лошадей, заставляя их скакать как можно быстрее. Фургон приближался к скальной гряде. До укрытия оставалось совсем немного, когда загремел гром и поднявшийся ветер стал раскачивать фургон из стороны в сторону. Речел спрыгнула и повела лошадей к широкой расщелине.
– Нужно закрыть им глаза! – крикнула она мужу.
Не задавая вопросов, Генри повторял все действия Речел – достал из коробки платок и завязал лошади глаза, успокаивая ее, когда она затанцевала на месте. Натянув снизу на лицо собственный шейный платок, он пробрался в расщелину, ставшую их убежищем, и оказался лицом к лицу с Речел.
Гром загремел еще ближе и громче, как будто над головой одновременно проезжала тысяча поездов. Генри посмотрел на небо сквозь проем между камнями. Воздух стал серым, как пыль, он собирался в вихри, которые увеличивались в размерах и с воем проносились мимо укрытия, задевая его своими дьявольскими крыльями. Одно черное облако остановилось совсем рядом, оно росло и опускалось вниз, как хвост самого сатаны, широкий сверху и касающийся земли своим тонким концом.
Смерч становился все сильнее. Казалось, он всасывает воздух, создавая пустоту, парализующую все живое. Грязь и камни поднимались вверх, когда хвост сатаны касался их. Черный вращающийся столб управлял самим ветром и использовал все, что попадалось на его пути, чтобы подчинить прерию безумному дьявольскому вихрю.
Генри не поверил своим глазам – перед ним пролетела рыжая белка. Ветер оторвал ее от земли, подхватил и начал яростно терзать обессилевшую жертву.
Это был ад без жары, дым без огня. Высокий черный столб оказался напротив расщелины, словно хотел заглянуть туда. Генри в ужасе замер, но смерч тут же удалился и поднялся вверх, взмахнув черными крыльями.
Белка еще некоторое время кружилась в воздухе и с глухим стуком упала на землю – прямо у входа в расщелину. Казалось, что вихрь отбросил ее с отвращением, как слишком маленькое и незначительное существо, с которым не стоит возиться. Белка лежала на спинке, оглушенная или умирающая, ее лапки дрожали на ветру, и все это странным необъяснимым образом притягивало Генри, – так что он чуть было не вышел из укрытия, но Речел крепко обхватила мужа за талию. Генри и не заметил, что они с женой стояли совсем близко друг к другу. Он даже забыл о существовании Речел, захваченный зрелищем стихии.
– Нет! – голос Речел перекрывал ветер. – Еще нет, еще не все!
Генри посмотрел туда же, куда и Речел, и заметил новый хвост, спускающийся с облаков – сатана продолжал искать души, чтобы унести их с собой. Он почувствовал, как жена дрожит, а ее пальцы вцепились в его рубашку. Генри взглянул на Речел и увидел ее широко раскрытые немигающие глаза над шелковым платком, защищающим рот, услышал частое дыхание, колеблющее ткань платка.
Речел боялась и надеялась, что муж защитит ее. Генри обхватил ладонями ее голову, прижал к своей груди и начал гладить ее волосы. Ему показалось странным, что пальцы не слушаются его и не могут найти единый успокоительный ритм, а лишь запутываются в густых длинных локонах. Но Генри продолжал торопливо и неловко гладить ее волосы… потому что Речел прижалась к нему, тело ее ослабло, руки обняли его, потому что она уже почти не дрожала, а лишь тихонько всхлипывала. Никто и никогда не прижимался к нему так доверчиво.
Черный хвост еще раз показался далеко в небе и исчез. Генри ждал, что он вернется или появится новый, но вместо этого пошел сильный ливень, и лицо и волосы Генри мгновенно намокли. Он нащупал шляпу, висевшую у жены за плечами, и надел ее на Речел. Вода потекла с полей прямо ему под рубашку, но он не обращал на это внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73