Хотел было тихонько постучать в дверь, но вовремя вспомнил, что делать этого не следует... Там, за дверью, в одной большой постели вместе спали мужчина и женщина. Но в данный момент ему не хотелось даже думать об этом. Мысленно перекрестившись, он вытер неожиданно вдруг вспотевшую ладонь о штаны, мягко повернул ручку двери и осторожно вошел внутрь. Сначала ему хотелось просто тихонько кашлянуть, но потом он все-таки решил на цыпочках подойти к кровати, на которой едва виднелась фигура спящего человека. Слегка наклонившись над ней, он снова вытер мокрую ладонь о штаны, потом протянул руку, чтобы тихонько потрясти Гаса за плечо. Но его пальцы почему-то коснулись чего-то мягкого, очень округлого, совсем не мужского. И тут до него донеслось громкое топанье тяжелых шагов, как будто кто-то бежал по холлу. В комнате вдруг зажегся яркий верхний свет, и Рик увидел, что в постели под легким покрывалом лежит... одна Яна. Он быстро обернулся к двери – оттуда прямо на него бежал человек с таким странно перекошенным лицом, что Рик не сразу признал Гаса. Однако затем почувствовал, что его губы инстинктивно растянулись в застенчивую улыбку, которая нередко служила ему защитой от неприятностей.
– Я только... – начал было он и, увидев, что в дверном проеме за старым Гасом стоит Верн Локтер, почувствовал облегчение – теперь, слава богу, все разъяснится!
Увы, разъяснилось, но совсем не так, как ожидал Рик. Перед его глазами вдруг мелькнула яркая вспышка, в свете которой он в течение одной тысячной грохочущей секунды увидел, что делает старый Гас, с до неузнаваемости перекошенным лицом, а затем эта вспышка превратилась в испепеляющий огненный шар, который сначала раздавил его, как клопа, а потом чья-то огромная, волосатая рука со страшным грохотом вырубила для него все огни мира...
* * *
Сидя на корточках рядом с Верном Локтером, Гас услышал скрип лестничных ступеней, как будто вверх осторожно, крадучись, поднималось какое-то животное, почему-то передвигающееся на двух ногах. "Осквернитель моего дома, моей человеческой гордости и чести! Тот, кто терпеливо выждал, пока мой фургон с громким тарахтеньем старенького мотора не отъедет от дома, а теперь почему-то абсолютно уверен, что его не настигнет карающая десница нашего всемогущего Господа Бога!
Вот этот зверь на двух ногах подкрадывается по моему коридору все ближе и ближе к моей жене, его переполняет нетерпеливое сладострастие, он полон животной похоти, и, видя это, я больше не могу оставаться спокойным, не могу больше ждать. Но не успеваю я издать тихий возмущенный звук, как чья-то рука плотно закрывает мне рот. Тот, кто крадется в мою комнату к моей жене, на секунду останавливается, пытается внимательно, совсем как хищное животное, которое вышло на охоту в темном густом лесу, прислушаться, не повторится ли мой звук. Но я уже снова затаился, и он все так же тайно продолжает свой подлый мерзкий путь. А тот, кто рядом со мной, сует мне что-то в руку, и мои пальцы стискивают хорошо знакомую мне рукоятку секача нашего мясника Рика Стассена... Мерзопакостное животное уже, наверное, у постели моей жены, теперь пора за дело приниматься и мне. Я спокойно спускаюсь вниз по ступенькам, но уже на площадке второго этажа спокойствие мне изменяет, и я с громким топотом подбегаю к комнате, с воплем врываюсь внутрь, одним щелчком включаю яркий верхний свет, вижу его мерзкие глаза и узнаю... Рик Стассен!.. В два прыжка настигаю это животное, размахиваюсь и изо всех сил, с переполняющей меня ненавистью обрушиваю секач на его дьявольскую голову! Иуда, которого я приютил в моем доме. Когда я выдернул окровавленное лезвие из его головы, он медленно осел на пол, почему-то с поднятыми вверх руками... Она же сидела на постели с широко открытым ртом, издававшим отчаянные звуки, и яростно отбивалась от меня руками и ногами. И изо всех сил старалась отодвинуться от меня как можно дальше. Но дальше была только спинка кровати. Нашей с ней кровати! Я сделал к ней шаг, самый последний шаг, как вдруг мне самому чем-то острым пронзило грудь. В глазах потемнело. Потом я увидел, что стою на коленях, а дом почему-то весь перекосился, пол превратился в покатый склон, ведущий прямо к закрытому окну, и меня что-то тащит к нему по пыльному ковру, хотя боли я почему-то не чувствую и только с любопытством наблюдаю за собой, как бы со стороны, и вдруг скатываюсь по скользкому склону, который становится все круче и круче, сначала к темному провалу окна, а затем лечу, нелепо кувыркаясь, в бесконечную неизвестность и при этом про себя удивляюсь невероятной странности всего происходящего..."
Верн Локтер присел на корточки рядом с Гасом, и они вместе стали прислушиваться к тишине спящего дома. Наконец услышали шаги Рика Стассена, осторожно крадущегося вверх по лестнице. Положив руку на плечо старика и физически ощутив движение его напряженных мышц, Верн в темноте нащупал его ладонь и вложил в нее мясницкий секач. Но как только пальцы Гаса сомкнулись на его скользкой рукояти, тут же отдернул руку. После этого слегка подтолкнул старика в его широкую спину. Тот начал тихо спускаться по ступенькам в холл второго этажа, но затем, громко топая, побежал к своей комнате. Верн, стараясь не отставать, держался прямо за ним. Он видел, как в комнате вдруг зажегся яркий верхний свет, как острый словно бритва секач взметнулся вверх и со страшной силой опустился на голову почему-то глупо улыбающегося Рика, расколов пополам и его мозг, и челюсть, и глупую улыбку... В первый раз Яна пронзительно завопила, когда Рик Стассен рухнул на пол, но потом резко отпрянула назад, прижалась спиной к спинке кровати, подняла руки, словно могла ими закрыться от окровавленного смертоносного секача.
Потом она завопила снова, а Гас, вдруг споткнувшись, тяжело упал на колени, так что создалось полное впечатление, будто этот жуткий крик и свалил его с ног. Верн моментально к нему подскочил, схватил упавший на пол секач. Он знал: делать задуманное надо быстро. То есть немедленно! Яна продолжала истерически вскрикивать. Верн торопливо, почти без замаха опустил на нее секач, но чуть-чуть промахнулся: острое лезвие вонзилось в спинку кровати, всего в дюйме от ее правого виска. Он с трудом выдернул его и, когда Яна начала очередной вопль, снова ударил ее, зная, что теперь делает это только для того, чтобы больше не слышать ее жуткого, леденящего кровь голоса...
* * *
Бонни разбудил громкий треск мотора выезжающего из заднего дворика грузовичка. Лежа в темноте, она вдруг подумала, что, может, есть смысл открыть дверь ее комнаты, на случай если Верн вдруг решит все-таки навестить Яну. Бонни накинула на себя халат и, подойдя к двери, прижала к ней левое ухо. Долгое время не слышалось вообще никаких звуков, но затем ей показалось, что кто-то осторожно крадется по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
– Я только... – начал было он и, увидев, что в дверном проеме за старым Гасом стоит Верн Локтер, почувствовал облегчение – теперь, слава богу, все разъяснится!
Увы, разъяснилось, но совсем не так, как ожидал Рик. Перед его глазами вдруг мелькнула яркая вспышка, в свете которой он в течение одной тысячной грохочущей секунды увидел, что делает старый Гас, с до неузнаваемости перекошенным лицом, а затем эта вспышка превратилась в испепеляющий огненный шар, который сначала раздавил его, как клопа, а потом чья-то огромная, волосатая рука со страшным грохотом вырубила для него все огни мира...
* * *
Сидя на корточках рядом с Верном Локтером, Гас услышал скрип лестничных ступеней, как будто вверх осторожно, крадучись, поднималось какое-то животное, почему-то передвигающееся на двух ногах. "Осквернитель моего дома, моей человеческой гордости и чести! Тот, кто терпеливо выждал, пока мой фургон с громким тарахтеньем старенького мотора не отъедет от дома, а теперь почему-то абсолютно уверен, что его не настигнет карающая десница нашего всемогущего Господа Бога!
Вот этот зверь на двух ногах подкрадывается по моему коридору все ближе и ближе к моей жене, его переполняет нетерпеливое сладострастие, он полон животной похоти, и, видя это, я больше не могу оставаться спокойным, не могу больше ждать. Но не успеваю я издать тихий возмущенный звук, как чья-то рука плотно закрывает мне рот. Тот, кто крадется в мою комнату к моей жене, на секунду останавливается, пытается внимательно, совсем как хищное животное, которое вышло на охоту в темном густом лесу, прислушаться, не повторится ли мой звук. Но я уже снова затаился, и он все так же тайно продолжает свой подлый мерзкий путь. А тот, кто рядом со мной, сует мне что-то в руку, и мои пальцы стискивают хорошо знакомую мне рукоятку секача нашего мясника Рика Стассена... Мерзопакостное животное уже, наверное, у постели моей жены, теперь пора за дело приниматься и мне. Я спокойно спускаюсь вниз по ступенькам, но уже на площадке второго этажа спокойствие мне изменяет, и я с громким топотом подбегаю к комнате, с воплем врываюсь внутрь, одним щелчком включаю яркий верхний свет, вижу его мерзкие глаза и узнаю... Рик Стассен!.. В два прыжка настигаю это животное, размахиваюсь и изо всех сил, с переполняющей меня ненавистью обрушиваю секач на его дьявольскую голову! Иуда, которого я приютил в моем доме. Когда я выдернул окровавленное лезвие из его головы, он медленно осел на пол, почему-то с поднятыми вверх руками... Она же сидела на постели с широко открытым ртом, издававшим отчаянные звуки, и яростно отбивалась от меня руками и ногами. И изо всех сил старалась отодвинуться от меня как можно дальше. Но дальше была только спинка кровати. Нашей с ней кровати! Я сделал к ней шаг, самый последний шаг, как вдруг мне самому чем-то острым пронзило грудь. В глазах потемнело. Потом я увидел, что стою на коленях, а дом почему-то весь перекосился, пол превратился в покатый склон, ведущий прямо к закрытому окну, и меня что-то тащит к нему по пыльному ковру, хотя боли я почему-то не чувствую и только с любопытством наблюдаю за собой, как бы со стороны, и вдруг скатываюсь по скользкому склону, который становится все круче и круче, сначала к темному провалу окна, а затем лечу, нелепо кувыркаясь, в бесконечную неизвестность и при этом про себя удивляюсь невероятной странности всего происходящего..."
Верн Локтер присел на корточки рядом с Гасом, и они вместе стали прислушиваться к тишине спящего дома. Наконец услышали шаги Рика Стассена, осторожно крадущегося вверх по лестнице. Положив руку на плечо старика и физически ощутив движение его напряженных мышц, Верн в темноте нащупал его ладонь и вложил в нее мясницкий секач. Но как только пальцы Гаса сомкнулись на его скользкой рукояти, тут же отдернул руку. После этого слегка подтолкнул старика в его широкую спину. Тот начал тихо спускаться по ступенькам в холл второго этажа, но затем, громко топая, побежал к своей комнате. Верн, стараясь не отставать, держался прямо за ним. Он видел, как в комнате вдруг зажегся яркий верхний свет, как острый словно бритва секач взметнулся вверх и со страшной силой опустился на голову почему-то глупо улыбающегося Рика, расколов пополам и его мозг, и челюсть, и глупую улыбку... В первый раз Яна пронзительно завопила, когда Рик Стассен рухнул на пол, но потом резко отпрянула назад, прижалась спиной к спинке кровати, подняла руки, словно могла ими закрыться от окровавленного смертоносного секача.
Потом она завопила снова, а Гас, вдруг споткнувшись, тяжело упал на колени, так что создалось полное впечатление, будто этот жуткий крик и свалил его с ног. Верн моментально к нему подскочил, схватил упавший на пол секач. Он знал: делать задуманное надо быстро. То есть немедленно! Яна продолжала истерически вскрикивать. Верн торопливо, почти без замаха опустил на нее секач, но чуть-чуть промахнулся: острое лезвие вонзилось в спинку кровати, всего в дюйме от ее правого виска. Он с трудом выдернул его и, когда Яна начала очередной вопль, снова ударил ее, зная, что теперь делает это только для того, чтобы больше не слышать ее жуткого, леденящего кровь голоса...
* * *
Бонни разбудил громкий треск мотора выезжающего из заднего дворика грузовичка. Лежа в темноте, она вдруг подумала, что, может, есть смысл открыть дверь ее комнаты, на случай если Верн вдруг решит все-таки навестить Яну. Бонни накинула на себя халат и, подойдя к двери, прижала к ней левое ухо. Долгое время не слышалось вообще никаких звуков, но затем ей показалось, что кто-то осторожно крадется по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66