Голос, шаги и свет фонаря спускались одновременно по бетонным ступенькам. Я встал и пошел им навстречу. В тумане показалась неясная фигура. Это был Графф. Лучом фонарика он шарил по пляжу. Длинное, тонкое дуло пистолета торчало из другой его руки. Но я уже взял наизготовку свой револьвер.
— Графф, вы — на мушке. Бросьте оружие прямо перед собой.
Его пистолет мягко шлепнулся в песок. Я нагнулся и поднял его. Это был немецкий «вальтер» старой модели 22-го калибра со сделанной по заказу рукояткой, которая была слишком маленькой для моей руки. Пистолет был заряжен. Он мог легко выстрелить, я поставил на предохранитель и сунул пистолет под пояс.
— Фонарь тоже отдайте мне.
Он подал мне фонарь. Я осветил его и на мгновение застал выражение его лица врасплох: рот скривился, в глазах таился испуг.
— Я слышал голос жены. Где она?
Я направил луч света вдоль пляжа. Изабель Графф кинулась бежать. Перед ней в сером тумане дергалась черная огромная тень. Как будто ее увлекала вперед фурия, превратившая ее в пигмея, мучившая и передразнивавшая ее движения.
Графф опять громко позвал и побежал за ней. Я последовал за ними, увидел, как она упала, поднялась и упала опять. Графф помог ей встать. Они повернули ко мне, шли медленно и неуклюже. Она едва волочила ноги, опустив голову, избегая света. Рука Граффа, обнимавшая ее за талию, подталкивала вперед.
Я вынул из-за пояса пистолет и показал ей.
— Это то самое оружие, из которого вы стреляли в Габриэль Торрес?
Она посмотрела на пистолет и молча кивнула головой.
— Нет, — возразил Графф. — Не признавай ничего, Изабель.
— Она уже призналась, — заметил я.
— Моя жена невменяема. Ее признание не является достоверным свидетельством.
— Пистолет является таким свидетельством. Баллистический отдел шерифа сравнит соответствующие пули. Пистолет и пули станут надежной уликой. Где вы достали этот пистолет, Графф?
— Карл Вальтер сделал его специально для меня в Германии, много лет назад.
— Я говорю о последних двадцати четырех часах. Где вы его взяли на этот раз?
Он ответил осторожно:
— Он непрерывно находится у меня вот уже двадцать лет с лишним.
— Черта с два! Вчера ночью он был у Штерна, перед тем как его убили. Не сами ли вы его прикончили из-за этого пистолета?
— Это нелепо.
— Значит, вы организовали его убийство?
— Я этого не делал.
— Кто-то убил Штерна, чтобы завладеть этим оружием. Вам должно быть известно, кто это сделал, и следовало сказать мне об этом. Теперь все откроется. Даже ваши кучи денег не помогут.
— Вы хотите от меня денег? Я могу дать вам сколько угодно, — в его голосе послышалось презрение ко мне и, возможно, к себе самому.
— Не продаюсь, я не Марфельд, — яростно ответил я ему. — Ваш главный холуй пытался купить меня. Он находится теперь в тюрьме Вегаса, и ему предстоит объяснить происхождение трупа.
— Я об этом знаю, — возразил Графф. — Но я предлагаю вам очень крупную сумму. Сто тысяч долларов наличными. Сегодня же. Сейчас.
— Где вы достанете сейчас такую сумму наличными?
— У Кларенса Бассета. Они лежат у него в кабинете в сейфе. Я передал ему сегодня вечером именно такую сумму. Такую цену он установил за этот пистолет. Берите эти деньги, они ваши.
Глава 32
В кабинете Бассета света не было. Я постучал так сильно, что ушиб суставы. Он показался в дверях в рубашке с короткими рукавами. Лицо было покрыто пятнами, под глазами синяки. Он выглядел как прокаженный и, казалось, еле узнал меня.
— Арчер? Что случилось, дружище?
— Случилось что-то с вами, Кларенс.
— О, я надеюсь, что это не так. — Он заметил за моей спиной супружескую пару и выразил притворную радость: — Вы ее нашли, мистер Графф? Я так рад.
— Что вы говорите! — угрюмо-иронично произнес Графф. — Изабель во всем призналась этому человеку. Верните мне мои деньги.
Выражение лица Бассета стало на глазах меняться. Рот расплылся в какой-то лошадиной улыбке, открывшей десны.
— Как мне это понимать? Я возвращаю деньги, и мы забудем обо всем? Не будем больше об этом говорить?
— Об этом нам придется сказать еще очень много. Верните мне деньги, Кларенс.
Бассет стоял в дверях, напряженный, закрывая вход. Варианты возможных его действий блеснули в его бледно-голубых глазах и пропали.
— Деньги не здесь.
— Откройте сейф, мы посмотрим сами.
— У вас нет ордера на обыск.
— Мне он не нужен. Вы будете покладистым. Правда?
Он поднял руку, ущипнул свою шею над воротничком наглухо застегнутой рубашки, оттянув обвислую кожу.
— Это для меня большая неожиданность. Если хотите знать, я готов с вами сотрудничать. Мне нечего скрывать.
Он резко повернулся, прошел в другой конец комнаты и снял со стены фотографию трех ныряльщиков. За снимком находилась вмонтированная дверца сейфа. Я навел на Бассета пистолет, когда он крутил яркую хромированную рукоятку. Пистолет, из которого он убил Леонарда, возможно, находился на морском дне, но в сейфе мог оказаться еще один. Впрочем, в сейфе лежали только деньги — пачки купюр в коричневой банковской упаковке.
— Берите их, — сказал Графф. — Они ваши.
— Это лишь превратит меня в подонка. К тому же я не смогу оплатить налоги с такой суммы.
— Вы шутите. Вы не можете не желать денег. Вы ведь работаете ради денег, не так ли?
— Деньги мне очень нужны, — ответил я. — Но не эти. Они предназначены не для меня, и я был бы привязан к ним. Ваши деньги потребовали бы от меня каких-то обязательств, и мне пришлось бы заниматься вашими грязными делами. Сидеть на крышке с этим дерьмом, как делает Марфельд, пока это все не сгниет.
— Но эти деньги нетрудно скрыть, — заметил Графф.
Он обратил свой ядовитый взгляд на Кларенса Бассета. Бассет стоял, прижавшись к стене. Смертельный ужас истерзал его и побуждал к действию. Он выбил пистолет из моей руки, пригнулся и схватил его за дуло. Я перехватил у него оружие, пока он не успел вцепиться в рукоятку. Поднял Бассета за шиворот с пола и усадил на стул, стоявший возле стола.
Изабель Графф тяжело опустилась на стул рядом. — Голову она откинула назад, и ее нечесаные волосы струились по спинке стула, как ручейки черной нефти. Бассет старался не смотреть на нее. Он сидел, согнувшись и отклонившись в сторону от нее, дрожал и тяжело дышал.
— Я не сделал ничего такого, чего бы мог стыдиться. Я лишь прикрывал старого друга от последствий за ее деяния. Ее муж счел возможным вознаградить меня.
— Это — самое мягкое описание шантажа, которое я когда-либо слышал. Но шантаж — это еще не все, что вы сделали, Бассет. Не хотите ли вы также сказать, что прикончили Леонарда и Штерна, чтобы лишь защитить Изабель Графф?
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Когда вы пытались подставить Изабель под убийство Эстер — это что, тоже было частью вашего стремления защитить ее?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65