Охранник поднял шлагбаум и махнул мне рукой, чтобы я проезжал.
Я остановил машину на Лоренцо-драйв у живой изгороди дома миссис Шерри и пошел пешком по аллее. Подъем оказался слишком крутым и для моих мускулов и для нервов. Гарольд был вооружен и не настолько тяжело ранен, чтобы не быть в состоянии спустить курок.
Я глянул в окна — не сверкнет ли пистолет, не шевельнется ли кто. Но все вокруг словно застыло, если не считать парочки колибри, занимавшихся любовными играми в воздухе.
Я обошел дом с тыла и, как и накануне, заглянул в гараж. Там мало что изменилось. Пожилой серый «мерседес» по-прежнему стоял на своем месте, но крышка багажника была поднята. Заглянув внутрь, я увидел следы крови.
Скрипнула задняя дверь дома. Миссис Шерри вышла и как-то крадучись двинулась к гаражу. Увидев меня, она вздрогнула. Но у нее хватило здравого смысла подойти ко мне поближе и заговорить шепотом.
— Что вы тут делаете?
— Хочу поговорить с Гарольдом.
— Его здесь нет. Я же вам вчера сказала.
— Тогда почему мы с вами шепчемся?
Она тронула рот пальцами, словно он ее ненароком выдал, но все равно не нашла в себе сил повысить голос.
— У меня всегда был тихий голос, — прошелестела она.
Стараясь сохранять полную невозмутимость, она прошла мимо меня к машине и бесшумно закрыла багажник. Но движения ее были скованными и неловкими, и она постоянно озиралась на меня. За прошедшую ночь взгляд ее сделался ярче и глубже.
— Где он, миссис Шерри?
— Не знаю. По-моему, мы уже обсуждали это вчера. Я рассказала все, что знала. — Она развела руками, словно демонстрируя, насколько они чисты и пусты.
— Мало ли что было вчера. Гарольд теперь здесь, так?
На фоне глубоких ярких глаз лицо се выглядело каким-то поблекшим и унылым. Она ответила уклончиво: — Какой-то немецкий философ, кажется, Ницше, сказал, что история постоянно повторяется. Как старая заезженная пластинка. Когда я впервые услышала это в колледже, то не увидела никакого смысла. Но теперь я понимаю, как он был прав. Это история моей жизни.
— В чем же она заключается?
Миссис Шерри покачала головой.
— Самое странное во всем этом, что я и сама не могу понять ее смысл. Она постоянно повторяется — и всякий раз застает меня врасплох.
— Это верно в отношении всех нас, миссис Шерри. Но не у всех есть сыновья.
— Жаль, что я родила сына. — Но ее неумолимые пальцы тотчас же стиснули рот. — Нет, не так. Я не то сказала. Я не хочу его смерти. Я знаю, что если бы у меня не было Гарольда, мне было бы куда труднее ощутить себя живым человеком.
— Как он себя чувствует, миссис Шерри?
— У него температура. Надо бы вызвать доктора. Как вы думаете, приедет сюда доктор Брокау из Лонг-Бича?
— Позвоните ему. Но по-моему, достаточно будет и местного врача.
— Нет. — Ее лицо как-то сморщилось. — Все это станет мгновенно известно в округе.
— Огласки не избежать. Об этом и так все знают, хотя и без фамилий и адресов. Лучшее, что вы можете сделать для Гарольда, это заставить его пойти на добровольное признание, прежде чем из него так или иначе его добудут. Если он скажет, где находится Лорел Рассо, полиция примет это во внимание.
Лицо миссис Шерри вытянулось, как кусок теста.
— Он не знает, где Лорел. Я спрашивала.
— Не знает?
— Нет. Они не виделись несколько дней.
— Он лжет.
— Может быть. — Признание далось ей нелегко. — Я не могу понять, когда он врет, когда нет.
— Где он?
— В доме. У себя в комнате.
— Вооружен?
— Был вооружен. Но я забрала его пистолет. Ночью он страшно возбудился. Наверное, поднялась температура. Он ругал меня на чем свет стоит и размахивал пистолетом. Я отобрала его у Гарольда. — В ее голосе появились стыдливые нотки, словно она обманом лишила сына атрибутов его мужской силы.
— Что вы сделали с пистолетом?
— Заперла в шкафу. Предварительно вынув патроны. Их я спрятала в корзинку для белья в ванной.
— Разумно. Вы все же разрешите мне поговорить с ним?
На ее лицо набежала тень предстоящей утраты. Глаза потускнели.
— Он мне этого никогда не простит.
— Из сложившейся ситуации нет выхода, миссис Шерри. Может случиться все, что угодно. Я удивляюсь, что здесь еще нет полицейских. А когда они сюда заявятся, вас привлекут к ответственности за укрывательство.
— Но я же мать!..
— Вот и пустите меня к нему. А пока мы будем разговаривать, вызовите врача. Кто тут местный врач?
— Доктор Лангсдейл. Он живет в Эль-Ранчо.
Через заднюю дверь она провела меня на кухню. На электрической плите дымилась сковородка со сгоревшим беконом. Она схватила ее, обожглась и уронила на пол. В этот день решительно все валилось из рук.
Пока она держала руку под струей холодной воды, откуда-то из глубин дома раздался голос сына, злой и перепуганный.
— Что там происходит, мать?
— Иду, — отозвалась она так тихо, что он, скорее всего, ее не услышал.
Она бесшумно провела меня к двери его комнаты, жестом велела подождать и вошла.
— Что там? — услышал я его голос. — Ты же пошла делать завтрак.
— Да, но я обожгла руку.
— Правда? Ты с кем-то разговаривала.
В комнате наступила такая тишина, что я услышал дыхание кого-то из них.
— С тобой хочет поговорить один человек, — наконец сказала миссис Шерри. — Он в холле.
— Что ты со мной делаешь?
На одной ноге он доскакал до двери и настежь распахнул ее. Одна пижамная штанина была отрезана, и виднелась окровавленная повязка. В его раскаленные глаза лезли волосы.
— Кто вы? Я вас не знаю.
— Меня зовут Арчер. Я частный детектив.
— Что вам надо?
— Лорел.
Он опять накинулся на мать, словно она была источником всех бед в его искореженной жизни.
— Это твои штучки, старая идиотка?
Она опустила голову, словно давно привыкла к подобным эпитетам.
— Не надо так говорить, Гарольд. Я твоя мать.
— Вот и веди себя как мать.
Я положил руку ему на грудь — его сердце неистово колотилось — и слегка толкнул назад, в комнату. Он сел на краешек кровати.
— Нам с Гарольдом надо поговорить, миссис Шерри. Вам будет легче при этом не присутствовать. Легче всем нам.
Она посмотрела на Гарольда, в ее взгляде была невыносимая утрата — и пошла к двери.
— Пока вы не ушли, — остановил я ее. — Где деньги?
— Я спрятала их в шкаф, — сказала она испуганно. — Но я не собиралась ими пользоваться. Принести?
— Пусть пока полежат, — сказал я. — Будет чем с ними поторговаться.
Она посмотрела на меня с недоумением. Она явно утратила способность понимать, что происходит. Гарольд смотрел то на меня, то на нее, словно зритель, наблюдающий за игрой в пинг-понг, где он поставил на того, кто проигрывает.
— Это мои деньги, — сказал он. — Я заработал их тяжелым трудом.
— Да, ты потрудился на славу, Гарольд, — сказал я. — Учитывая твои доходы, я бы подыскал тебе хорошего консультанта, чтобы разумно распорядиться деньгами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Я остановил машину на Лоренцо-драйв у живой изгороди дома миссис Шерри и пошел пешком по аллее. Подъем оказался слишком крутым и для моих мускулов и для нервов. Гарольд был вооружен и не настолько тяжело ранен, чтобы не быть в состоянии спустить курок.
Я глянул в окна — не сверкнет ли пистолет, не шевельнется ли кто. Но все вокруг словно застыло, если не считать парочки колибри, занимавшихся любовными играми в воздухе.
Я обошел дом с тыла и, как и накануне, заглянул в гараж. Там мало что изменилось. Пожилой серый «мерседес» по-прежнему стоял на своем месте, но крышка багажника была поднята. Заглянув внутрь, я увидел следы крови.
Скрипнула задняя дверь дома. Миссис Шерри вышла и как-то крадучись двинулась к гаражу. Увидев меня, она вздрогнула. Но у нее хватило здравого смысла подойти ко мне поближе и заговорить шепотом.
— Что вы тут делаете?
— Хочу поговорить с Гарольдом.
— Его здесь нет. Я же вам вчера сказала.
— Тогда почему мы с вами шепчемся?
Она тронула рот пальцами, словно он ее ненароком выдал, но все равно не нашла в себе сил повысить голос.
— У меня всегда был тихий голос, — прошелестела она.
Стараясь сохранять полную невозмутимость, она прошла мимо меня к машине и бесшумно закрыла багажник. Но движения ее были скованными и неловкими, и она постоянно озиралась на меня. За прошедшую ночь взгляд ее сделался ярче и глубже.
— Где он, миссис Шерри?
— Не знаю. По-моему, мы уже обсуждали это вчера. Я рассказала все, что знала. — Она развела руками, словно демонстрируя, насколько они чисты и пусты.
— Мало ли что было вчера. Гарольд теперь здесь, так?
На фоне глубоких ярких глаз лицо се выглядело каким-то поблекшим и унылым. Она ответила уклончиво: — Какой-то немецкий философ, кажется, Ницше, сказал, что история постоянно повторяется. Как старая заезженная пластинка. Когда я впервые услышала это в колледже, то не увидела никакого смысла. Но теперь я понимаю, как он был прав. Это история моей жизни.
— В чем же она заключается?
Миссис Шерри покачала головой.
— Самое странное во всем этом, что я и сама не могу понять ее смысл. Она постоянно повторяется — и всякий раз застает меня врасплох.
— Это верно в отношении всех нас, миссис Шерри. Но не у всех есть сыновья.
— Жаль, что я родила сына. — Но ее неумолимые пальцы тотчас же стиснули рот. — Нет, не так. Я не то сказала. Я не хочу его смерти. Я знаю, что если бы у меня не было Гарольда, мне было бы куда труднее ощутить себя живым человеком.
— Как он себя чувствует, миссис Шерри?
— У него температура. Надо бы вызвать доктора. Как вы думаете, приедет сюда доктор Брокау из Лонг-Бича?
— Позвоните ему. Но по-моему, достаточно будет и местного врача.
— Нет. — Ее лицо как-то сморщилось. — Все это станет мгновенно известно в округе.
— Огласки не избежать. Об этом и так все знают, хотя и без фамилий и адресов. Лучшее, что вы можете сделать для Гарольда, это заставить его пойти на добровольное признание, прежде чем из него так или иначе его добудут. Если он скажет, где находится Лорел Рассо, полиция примет это во внимание.
Лицо миссис Шерри вытянулось, как кусок теста.
— Он не знает, где Лорел. Я спрашивала.
— Не знает?
— Нет. Они не виделись несколько дней.
— Он лжет.
— Может быть. — Признание далось ей нелегко. — Я не могу понять, когда он врет, когда нет.
— Где он?
— В доме. У себя в комнате.
— Вооружен?
— Был вооружен. Но я забрала его пистолет. Ночью он страшно возбудился. Наверное, поднялась температура. Он ругал меня на чем свет стоит и размахивал пистолетом. Я отобрала его у Гарольда. — В ее голосе появились стыдливые нотки, словно она обманом лишила сына атрибутов его мужской силы.
— Что вы сделали с пистолетом?
— Заперла в шкафу. Предварительно вынув патроны. Их я спрятала в корзинку для белья в ванной.
— Разумно. Вы все же разрешите мне поговорить с ним?
На ее лицо набежала тень предстоящей утраты. Глаза потускнели.
— Он мне этого никогда не простит.
— Из сложившейся ситуации нет выхода, миссис Шерри. Может случиться все, что угодно. Я удивляюсь, что здесь еще нет полицейских. А когда они сюда заявятся, вас привлекут к ответственности за укрывательство.
— Но я же мать!..
— Вот и пустите меня к нему. А пока мы будем разговаривать, вызовите врача. Кто тут местный врач?
— Доктор Лангсдейл. Он живет в Эль-Ранчо.
Через заднюю дверь она провела меня на кухню. На электрической плите дымилась сковородка со сгоревшим беконом. Она схватила ее, обожглась и уронила на пол. В этот день решительно все валилось из рук.
Пока она держала руку под струей холодной воды, откуда-то из глубин дома раздался голос сына, злой и перепуганный.
— Что там происходит, мать?
— Иду, — отозвалась она так тихо, что он, скорее всего, ее не услышал.
Она бесшумно провела меня к двери его комнаты, жестом велела подождать и вошла.
— Что там? — услышал я его голос. — Ты же пошла делать завтрак.
— Да, но я обожгла руку.
— Правда? Ты с кем-то разговаривала.
В комнате наступила такая тишина, что я услышал дыхание кого-то из них.
— С тобой хочет поговорить один человек, — наконец сказала миссис Шерри. — Он в холле.
— Что ты со мной делаешь?
На одной ноге он доскакал до двери и настежь распахнул ее. Одна пижамная штанина была отрезана, и виднелась окровавленная повязка. В его раскаленные глаза лезли волосы.
— Кто вы? Я вас не знаю.
— Меня зовут Арчер. Я частный детектив.
— Что вам надо?
— Лорел.
Он опять накинулся на мать, словно она была источником всех бед в его искореженной жизни.
— Это твои штучки, старая идиотка?
Она опустила голову, словно давно привыкла к подобным эпитетам.
— Не надо так говорить, Гарольд. Я твоя мать.
— Вот и веди себя как мать.
Я положил руку ему на грудь — его сердце неистово колотилось — и слегка толкнул назад, в комнату. Он сел на краешек кровати.
— Нам с Гарольдом надо поговорить, миссис Шерри. Вам будет легче при этом не присутствовать. Легче всем нам.
Она посмотрела на Гарольда, в ее взгляде была невыносимая утрата — и пошла к двери.
— Пока вы не ушли, — остановил я ее. — Где деньги?
— Я спрятала их в шкаф, — сказала она испуганно. — Но я не собиралась ими пользоваться. Принести?
— Пусть пока полежат, — сказал я. — Будет чем с ними поторговаться.
Она посмотрела на меня с недоумением. Она явно утратила способность понимать, что происходит. Гарольд смотрел то на меня, то на нее, словно зритель, наблюдающий за игрой в пинг-понг, где он поставил на того, кто проигрывает.
— Это мои деньги, — сказал он. — Я заработал их тяжелым трудом.
— Да, ты потрудился на славу, Гарольд, — сказал я. — Учитывая твои доходы, я бы подыскал тебе хорошего консультанта, чтобы разумно распорядиться деньгами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61