К счастью, лекарства вскоре подействовали, и Дуган забылся глубоким, но беспокойным сном.
Если бы Клэр не была врачом, она бы не так ответила на предложение Дугана. Запустила бы ему чем-нибудь в лицо и сказала, что он опоздал на двенадцать лет. Но такая реакция не улучшила бы состояния больного.
Она попросила Лилу заменить ее и посидеть с Дуганом. Хотелось побыть одной, хотя одиночества в ее сердце было предостаточно. Мир сейчас жил, вращался, кружился по своим законам без нее. Она находилась где-то между прошлым и будущим.
Казалось, боль, которую она столько лет носила в сердце, сейчас, после признания Дугана, должна исчезнуть. Но, напротив, ее страдания становились еще более горькими. Признания Дугана вернули Клэр назад: тяжелое время перед отъездом в Филадельфию, слова мужа, что он не любит ее больше, смятение, страх – Клэр уже не могла понять, старая ли это боль, воспоминание о ней или новая обида.
Разум подсказывал ей, что нужно время и спокойствие духа, чтобы отличить правду от вымысла. Сейчас она не могла ни в чем разобраться – слишком сильное потрясение пережила, да и устала.
Клэр спустилась по лестнице вниз к стойке портье. Она сняла другой номер. Пусть Дуган остается в ее комнате, а она будет подальше от него, насколько это возможно.
Ее новый номер находился в дальней части гостиницы. Тот самый номер для новобрачных, который, как правило, не сдавали обычным постояльцам.
Но Клэр не обращала внимания на пыль, на застоявшийся воздух давно не проветриваемого помещения. Едва она переступила порог, выдержка покинула ее. Теперь не нужно было ни перед кем притворяться и изображать железную женщину. Клэр прислонилась к деревянным панелям и обхватила себя за плечи, чтобы унять дрожь.
Ей было холодно. Слова Дугана, их горькая правда стали для Клэр ледяным душем.
«Не позволяй ему растрогать тебя, – сказала она самой себе. – Не позволяй снова проделать это с тобой. Он не сможет причинить тебе боль, если ты сама не позволишь».
Стараясь избавиться от смятения, Клэр глубоко вздохнула. Потом легла на кровать и постаралась отвлечься от назойливых мыслей. Но они возвращались снова и снова. Клэр думала о тех годах, которые они могли прожить вместе, скажи он ей правду тогда, а не сейчас. Он так натурально изобразил равнодушие, что она поверила. Поверила, что его любовь умерла вместе с дочерью.
Ну как может мужчина сказать такое женщине, которую любит?
В дверь постучали.
– Клэр? Клэр? Ты там? Это я, Лила.
– Пожалуйста, оставь меня одну. Я устала, так устала… – Последние слова она произнесла шепотом.
Клэр уткнулась лицом в тонкое красивое покрывало. Возможно, Лила поймет и уйдет. Лила поняла, но не ушла. Подойдя к Клэр, она протянула ей две таблетки аспирина и стакан воды.
– Прими это, – велела тетушка.
– Но я…
– Врач прописал.
– Я сама врач.
– Сейчас ты, как я вижу, просто огорченная молодая женщина.
Неожиданно у Клэр возникла догадка, и она решила тут же удостовериться в своем предположении.
– Ты знала, Дуган сказал тебе! – Клэр не спрашивала, утверждала.
– Сразу, как ты уехала.
Лила подошла и села на кровать рядом с племянницей. Она заботливо провела по щеке Клэр, убирая непослушные волосы. В этом движении Лилы было столько жалости и сострадания, что Клэр вдруг почувствовала себя маленькой обиженной девочкой, которую утешает добрая, все понимающая мама.
– Ему сейчас очень плохо, – сказала Лила. – Его терзает чувство вины.
– Правильно, пусть страдает.
– Как страдала ты?
– Мое страдание невозможно описать. Тетя Лила, он разбил мне сердце. Он говорит, что сделал это из-за любви ко мне. Но это же бессмыслица.
– Ну, я не знаю, малышка. Возможно, будь ты на его месте, в его обстоятельствах, ты бы поступила так же.
– Никогда. Никогда в жизни.
Лила улыбнулась и протянула Клэр носовой платок. Та даже не заметила, что плачет.
– Никогда – это слишком сильное слово.
– Я никогда не отталкивала мужчину, которого любила.
– А любишь ли ты его до сих пор, Клэр? Думаешь ли постоянно о нем? Вспоминаешь ли то время, хорошее время, когда вы были счастливы? Мечтаешь ли о близости с ним?
Клэр обреченно кивнула.
– Да, да, да! Как я могу забыть? Если бы я только могла забыть!
– Вот видишь, значит, ты только что оттолкнула мужчину, которого любишь.
– А что, по-твоему, я должна была сделать?
– Не мое дело советовать. Я только хотела показать на противоречия в твоих рассуждениях.
– Как я могу знать, что он не обманывает меня? Один раз он уже обманул. Возможно, и сейчас Дуган не искренен. Возможно, он решил – вот вернулась вполне здоровая, хорошо зарабатывает, теперь она уже не будет обузой.
Лила отвела взгляд в сторону, задумалась о чем-то, как бы борясь с собой, потом решилась.
– Я не имею права никому говорить этого. Но есть некоторые вещи, объясняющие твое появление здесь, и ты должна их знать.
– Не хочу никаких секретов. На сегодня вполне достаточно разоблачений и старых тайн.
– Придется тебе выслушать еще одну. Знаешь, если бы не Дуган, ты бы никогда не получила тут работу.
– Что ты имеешь в виду?
– Клэр, если ты проговоришься кому-нибудь, меня обвинят в нарушении этики. Ты поняла? Если обронишь хоть слово, я от всего откажусь, скажу, что тебе это приснилось. Когда мы голосовали, мнения членов совета разделились. Точно поровну. И тогда голос Дугана в твою пользу решил дело. Он выбрал тебя, Клэр. И вызвал осуждение некоторых, должна я добавить. Так что удача не свалилась тебе с неба. Ее принес человек, против которого ты ополчилась.
– А я, конечно, должна захлебываться от восторга. Извини, не захлебываюсь. Удивлена – да. Благодарна – нет. – Клэр покачала в сомнении головой. – Сейчас, после всего, что произошло, я вообще не уверена, нужна ли мне эта работа. Или нужна ли ей я. Тетя Лила, я тебя люблю, как маму, но мне тяжело слушать, что ты говоришь.
– Правда часто бывает болезненной. Но она помогает прочистить мозги от всякой шелухи. Ты должна знать, что Дуган, когда отправил тебя отсюда, заботился не о себе. Он хотел дать тебе возможность приблизить твою мечту. Назначив тебя директором клиники, он завершил то, что начал двенадцать лет назад. С его стороны было, конечно, глупо втолкнуть тебя в автобус, ничего толком не объяснив. Но он считал, что так будет лучше для тебя. Клэр, у твоего мужа не было ни капли эгоизма, о себе он не думал. – Лила передохнула и продолжала: – Я знаю, тебе было очень больно и обидно. Да ты и сейчас переживаешь. Но подумай о нем, Клэр. Подумай, через что он прошел, чем пожертвовал. Каково было Дугану расстаться с тобой!
– Мечта, – повторила Клэр, перебирая пальцами покрывало кровати. – Он дал мне одну возможность, но другую отнял. Он не имел права!
Лила наклонилась к ней и поцеловала в щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Если бы Клэр не была врачом, она бы не так ответила на предложение Дугана. Запустила бы ему чем-нибудь в лицо и сказала, что он опоздал на двенадцать лет. Но такая реакция не улучшила бы состояния больного.
Она попросила Лилу заменить ее и посидеть с Дуганом. Хотелось побыть одной, хотя одиночества в ее сердце было предостаточно. Мир сейчас жил, вращался, кружился по своим законам без нее. Она находилась где-то между прошлым и будущим.
Казалось, боль, которую она столько лет носила в сердце, сейчас, после признания Дугана, должна исчезнуть. Но, напротив, ее страдания становились еще более горькими. Признания Дугана вернули Клэр назад: тяжелое время перед отъездом в Филадельфию, слова мужа, что он не любит ее больше, смятение, страх – Клэр уже не могла понять, старая ли это боль, воспоминание о ней или новая обида.
Разум подсказывал ей, что нужно время и спокойствие духа, чтобы отличить правду от вымысла. Сейчас она не могла ни в чем разобраться – слишком сильное потрясение пережила, да и устала.
Клэр спустилась по лестнице вниз к стойке портье. Она сняла другой номер. Пусть Дуган остается в ее комнате, а она будет подальше от него, насколько это возможно.
Ее новый номер находился в дальней части гостиницы. Тот самый номер для новобрачных, который, как правило, не сдавали обычным постояльцам.
Но Клэр не обращала внимания на пыль, на застоявшийся воздух давно не проветриваемого помещения. Едва она переступила порог, выдержка покинула ее. Теперь не нужно было ни перед кем притворяться и изображать железную женщину. Клэр прислонилась к деревянным панелям и обхватила себя за плечи, чтобы унять дрожь.
Ей было холодно. Слова Дугана, их горькая правда стали для Клэр ледяным душем.
«Не позволяй ему растрогать тебя, – сказала она самой себе. – Не позволяй снова проделать это с тобой. Он не сможет причинить тебе боль, если ты сама не позволишь».
Стараясь избавиться от смятения, Клэр глубоко вздохнула. Потом легла на кровать и постаралась отвлечься от назойливых мыслей. Но они возвращались снова и снова. Клэр думала о тех годах, которые они могли прожить вместе, скажи он ей правду тогда, а не сейчас. Он так натурально изобразил равнодушие, что она поверила. Поверила, что его любовь умерла вместе с дочерью.
Ну как может мужчина сказать такое женщине, которую любит?
В дверь постучали.
– Клэр? Клэр? Ты там? Это я, Лила.
– Пожалуйста, оставь меня одну. Я устала, так устала… – Последние слова она произнесла шепотом.
Клэр уткнулась лицом в тонкое красивое покрывало. Возможно, Лила поймет и уйдет. Лила поняла, но не ушла. Подойдя к Клэр, она протянула ей две таблетки аспирина и стакан воды.
– Прими это, – велела тетушка.
– Но я…
– Врач прописал.
– Я сама врач.
– Сейчас ты, как я вижу, просто огорченная молодая женщина.
Неожиданно у Клэр возникла догадка, и она решила тут же удостовериться в своем предположении.
– Ты знала, Дуган сказал тебе! – Клэр не спрашивала, утверждала.
– Сразу, как ты уехала.
Лила подошла и села на кровать рядом с племянницей. Она заботливо провела по щеке Клэр, убирая непослушные волосы. В этом движении Лилы было столько жалости и сострадания, что Клэр вдруг почувствовала себя маленькой обиженной девочкой, которую утешает добрая, все понимающая мама.
– Ему сейчас очень плохо, – сказала Лила. – Его терзает чувство вины.
– Правильно, пусть страдает.
– Как страдала ты?
– Мое страдание невозможно описать. Тетя Лила, он разбил мне сердце. Он говорит, что сделал это из-за любви ко мне. Но это же бессмыслица.
– Ну, я не знаю, малышка. Возможно, будь ты на его месте, в его обстоятельствах, ты бы поступила так же.
– Никогда. Никогда в жизни.
Лила улыбнулась и протянула Клэр носовой платок. Та даже не заметила, что плачет.
– Никогда – это слишком сильное слово.
– Я никогда не отталкивала мужчину, которого любила.
– А любишь ли ты его до сих пор, Клэр? Думаешь ли постоянно о нем? Вспоминаешь ли то время, хорошее время, когда вы были счастливы? Мечтаешь ли о близости с ним?
Клэр обреченно кивнула.
– Да, да, да! Как я могу забыть? Если бы я только могла забыть!
– Вот видишь, значит, ты только что оттолкнула мужчину, которого любишь.
– А что, по-твоему, я должна была сделать?
– Не мое дело советовать. Я только хотела показать на противоречия в твоих рассуждениях.
– Как я могу знать, что он не обманывает меня? Один раз он уже обманул. Возможно, и сейчас Дуган не искренен. Возможно, он решил – вот вернулась вполне здоровая, хорошо зарабатывает, теперь она уже не будет обузой.
Лила отвела взгляд в сторону, задумалась о чем-то, как бы борясь с собой, потом решилась.
– Я не имею права никому говорить этого. Но есть некоторые вещи, объясняющие твое появление здесь, и ты должна их знать.
– Не хочу никаких секретов. На сегодня вполне достаточно разоблачений и старых тайн.
– Придется тебе выслушать еще одну. Знаешь, если бы не Дуган, ты бы никогда не получила тут работу.
– Что ты имеешь в виду?
– Клэр, если ты проговоришься кому-нибудь, меня обвинят в нарушении этики. Ты поняла? Если обронишь хоть слово, я от всего откажусь, скажу, что тебе это приснилось. Когда мы голосовали, мнения членов совета разделились. Точно поровну. И тогда голос Дугана в твою пользу решил дело. Он выбрал тебя, Клэр. И вызвал осуждение некоторых, должна я добавить. Так что удача не свалилась тебе с неба. Ее принес человек, против которого ты ополчилась.
– А я, конечно, должна захлебываться от восторга. Извини, не захлебываюсь. Удивлена – да. Благодарна – нет. – Клэр покачала в сомнении головой. – Сейчас, после всего, что произошло, я вообще не уверена, нужна ли мне эта работа. Или нужна ли ей я. Тетя Лила, я тебя люблю, как маму, но мне тяжело слушать, что ты говоришь.
– Правда часто бывает болезненной. Но она помогает прочистить мозги от всякой шелухи. Ты должна знать, что Дуган, когда отправил тебя отсюда, заботился не о себе. Он хотел дать тебе возможность приблизить твою мечту. Назначив тебя директором клиники, он завершил то, что начал двенадцать лет назад. С его стороны было, конечно, глупо втолкнуть тебя в автобус, ничего толком не объяснив. Но он считал, что так будет лучше для тебя. Клэр, у твоего мужа не было ни капли эгоизма, о себе он не думал. – Лила передохнула и продолжала: – Я знаю, тебе было очень больно и обидно. Да ты и сейчас переживаешь. Но подумай о нем, Клэр. Подумай, через что он прошел, чем пожертвовал. Каково было Дугану расстаться с тобой!
– Мечта, – повторила Клэр, перебирая пальцами покрывало кровати. – Он дал мне одну возможность, но другую отнял. Он не имел права!
Лила наклонилась к ней и поцеловала в щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46