Когда Хью оставил маму, она попросила меня присмотреть за девочками (они, кстати, на удивление спокойно восприняли известие об уходе папы), а сама отправилась с подругой в Перу. Маме пришлось нелегко, и она нуждалась в отдыхе, но я даже не ожидала, что путешествие настолько ее изменит. На ее лице поселилась странная, загадочная улыбка, свидетельствующая о какой-то маленькой тайне. Когда я попыталась выяснить причину радости, мама уклончиво ответила, что «влюблена», но не сказала в кого. «Видимо, у нее случился роман с гидом или с кем-то из группы», – подумала я. О, как я ошибалась!
– Я влюблена… в лам, – призналась наконец мама с сентиментальной улыбкой. – Они такие… красивые. Глядя на них, я чувствую себя счастливой, – со вздохом добавила она. – Когда они идут за тобой, что-то бормоча – да, да, они именно что-то бормочут, – они словно бы разговаривают с тобой. Ламы так охотно следуют за людьми, – сентиментальным тоном продолжала она, – они такие чуткие и умные. Встреча с ними – настоящее прозрение. До поездки в Перу я никогда не видела лам, а теперь мне хочется быть рядом с ними постоянно!
Мы решили, что мамино помешательство временное, но ошиблись – вскоре она купила двух самцов ламы. Спустя полгода к ним прибавились два других, а потом и еще четыре (в том числе недавно приобретенный Генри, обладатель непростого характера). И теперь почти каждый уикенд мама организует длительные прогулки в сопровождении лам. Собрав группу из шестнадцати человек, мама ведет их по Южному Даунсу, а «мальчики» везут провизию для пикника в специальных рюкзачках. Такое времяпрепровождение пользуется большим успехом в округе.
– Привет! – обратилась я к одному из животных, подошедшему ко мне совсем близко. – Кажется, раньше мы не встречались? Наверное, ты Генри? – Я потрепала его по пестрой шкуре, мягкой, как кашемир. – Эй, – хихикнула я, – а ну перестань!
Дело в том, что Генри чмокнул меня в правую щеку толстыми, подвижными губами. Он снова попытался поцеловать меня, и я со смехом отодвинула его морду.
– Никак не могу отучить его от этого, – призналась мама. – Генри очень настойчив. Он часто носится за мной по полю, требуя поцелуев, правда, милый? Ну, один или два я еще могу ему позволить, но постоянно целоваться – это уж слишком!
– Но почему он так себя ведет? Кто его этому научил?
– В общем-то, он слишком много общался с людьми, когда был маленьким. Он копировал поведение людей, поскольку лам вокруг не было. Теперь я пытаюсь исправить эту ситуацию. Кстати, Миранда, а ты не могла бы показать его в «Зверях и страстях»? Знаешь, чуточку рекламы не помешает, поскольку в настоящий момент мне не хватает клиентов.
– Я, конечно, спрошу, но вряд ли эта идея им понравится. Ты же моя мама. А что, поток желающих иссяк?
– По выходным еще куда ни шло, – ответила мама, пожимая плечами, – если, конечно, погода хорошая, а вот на неделе мало что получается. Наверное, следовало бы придумать что-то новое, но мне ничего не приходит в голову.
– А благотворительностью ты все еще занимаешься?
– Да, каждый вторник мы с Карлосом посещаем больницу в Истборне, где он развлекает пациентов. Но я бы хотела, чтобы они приносили какой-то доход. На прошлой неделе Педро пробовался для съемок рекламы пива, и на этом можно было бы неплохо заработать, но вряд ли его утвердили, иначе нам бы уже позвонили.
Внезапно зазвонил мой мобильник, и уши лам повернулись в мою сторону, как тарелки спутниковых антенн. Животные приблизились ко мне, чтобы лучше слышать.
– Миранда? – зазвучал из трубки смутно знакомый мужской голос. Тем временем Генри одарил меня очередным шершавым поцелуем.
– Да?
– Это Билл Макнот с Вест-драйв.
– Да, я слушаю… Ну-ка перестань, слышишь! Извините, это я не вам.
– А… э… вы спрашивали про Уайтов.
– Да?
– Так вот, пару минут назад звонила моя жена, и я рассказал ей о вашем визите. Она действительно кое-что знает о них.
– Правда? Это замечательно!
– В общем, хотя жена и не знает, где они живут сейчас, кто-то из друзей говорил ей, что Дерек Уайт умер лет восемь назад, а миссис Уайт перебралась в Норфолк, поближе к Майклу. Что касается Дэвида…
– Да? – Я почувствовала, как у меня участился пульс.
– По всей видимости, он стал фотографом. Живет в Лондоне. В общем, это все, что известно жене, но, надеюсь, круг немного сузился.
– Безусловно. Он фотограф? Что ж, мне будет легче его искать. Огромное спасибо за звонок. Я вам очень признательна.
– Кто это? – поинтересовалась мама, когда я щелкнула панелью телефона.
– О… я просто пытаюсь найти… старого… приятеля.
– Кого?
– Э… его зовут Дэвид.
– Дэвид? Не помню такого. Я его когда-нибудь видела?
– Нет, вряд ли.
Впрочем, как и я.
– Ладно, пора обедать. Мы направились в дом.
– Мам, я должна тебе кое-что сообщить, – осторожно начала я, пока мама открывала калитку.
– Что? – подозрительно глядя на меня, спросила мама.
– Ну… это касается… – промямлила я, заранее боясь результата.
– Твоего отца? – догадалась она. – Да?
– В общем, да… Ты угадала. На прошлой неделе я получила от него письмо.
– Правда? И что он пишет?
Хотя с момента развода прошло уже лет двадцать, мама по-прежнему весьма враждебно настроена по отношению к отцу. Это просто нелепо…
– Он уезжает из Палм-Спрингс.
– Вот как? Надеюсь, это все новости? – Она вздохнула с облегчением. – И где он собирается обосноваться? Снова где-то во Флориде? На Бермудах? Или еще в каком-то раю для игроков в гольф?
– Нет, ты не угадала… Он… э… решил вернуться сюда.
– Сюда? – Она встала как вкопанная.
– Да, сюда.
– Ты хочешь сказать – в Англию? – Я кивнула. На мамином лице застыла маска недоверия. – Зачем?
– Ему предложили работу.
– Неужели очередной дурацкий гольф-клуб? – уточнила мама, уверенно шагая к дому.
– Э… да, – ответила я, – так и есть.
– Надеюсь, где-нибудь у Джона О'Гроутса, – резко сказала она.
– Увы… это несколько ближе…
– Где? – спросила мама, останавливаясь опять.
– Э… примерно в пяти милях отсюда.
Это известие произвело оглушительный эффект. Она даже рот раскрыла от изумления.
– Неужели ты хочешь сказать – в пяти милях отсюда?
– Увы, я имею в виду именно это.
– Неужели речь идет о том чересчур модном заведении, которое строится в Южном Челвингтоне?
Я кивнула.
– Вот дерьмо, – сказала мама, закатив глаза.
– Слушай, мам, – обратилась я к ней, в то время как она снова решительно шагала к дому, бранясь на чем свет стоит. – Папа попросил сообщить тебе о его приезде только из тех соображений, чтобы ты не удивлялась, если вдруг вы, к примеру, случайно столкнетесь в супермаркете или еще где-нибудь.
– Не дай бог!
– Мам, но ведь это вполне может случиться, но теперь ты, по крайней мере, предупреждена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95