– Да, а теперь повернитесь к окну… отлично.
Он снова щелкнул затвором, а затем опустил фотоаппарат. Дэвид стоял, ничего не говоря, а только критически изучая меня. Я чувствовала себя ужасно, поскольку мне казалось, что он догадывается о моей вине.
– Вы очень фотогеничны, – неожиданно заметил он, снова поднося фотоаппарат к глазам. – У вас изящные черты лица и хорошие скулы. Нет, не улыбайтесь. Я хочу видеть ваше истинное «я». «Нет, не хочешь. Не хочешь. Поверь мне».
– Разве вы не пользуетесь вспышкой? – спросила я после того, как он сделал очередной кадр.
– Нет, предпочитаю дневной свет. Да, вот так хорошо. Так, повернитесь к окну, приподнимите подбородок. Отлично.
С фотоаппаратом в руках Дэвид казался более спокойным, словно бы тот его защищал, ограждал от чего-то.
– Надо посадить Германа рядом с вами и сделать так, чтобы вы смотрели друг на друга. Да, именно так. Отлично. А теперь несколько снимков у двери.
– Я думала, вы пользуетесь цифровым фотоаппаратом, – заметила я, пока он менял пленку.
– Нет, для такой работы я предпочитаю использовать свою старую «Лейку». Конечно, это не делает меня человеком двадцать первого века, – добавил он, наклеивая этикетку на коробку с использованной пленкой, – но я слегка пурист, а потом я сам люблю проявлять пленку. Обычно я не делаю фотопортретов. Честно говоря, я не знаю, почему мне предложили сфотографировать вас, – признался он несколько удивленно.
«Это из-за меня, из-за меня! Я хотела встретиться с тобой!»
– Впрочем, «Я сама» – хороший журнал, и потом – работа есть работа.
– Вы ведь фоторепортер, не так ли? – спросила я.
– Уже нет. Я снимал для «Рейтер» – ездил в горячие точки, но потом разлюбил эту работу. Теперь я свободный художник.
– И что же вы теперь фотографируете?
– О, самые разные вещи. Я работаю и на заказ, и по собственному желанию – снимаю то, что считаю важным. Ладно, здесь мы закончили, поэтому давайте выйдем на улицу.
По-прежнему чувствуя себя нервной и подавленной, я надела на Германа поводок, и мы решили взобраться на Примроуз-Хилл.
– А вы откуда родом, Миранда? – спросил Дэвид, когда мы поднимались по тропинке. – Надеюсь, вы не возражаете, если я задам вам пару вопросов?
Теперь он казался спокойным и даже, к моему удивлению, почти дружелюбным.
– Я из Брайтона.
– Какое совпадение… «Это не совпадение».
– …Мы тоже жили там одно время.
– Правда? – с плохо разыгранным удивлением спросила я. – И где же?
– В Куинс-парке. На Вест-драйв.
«Дом сорок четыре. Третий с конца улицы. Я была там недавно – искала тебя».
– А вы где жили? – поинтересовался он.
– На Сэндаун-роуд.
– О, совсем недалеко от нас.
– Да, недалеко, – нервно пробормотала я.
– А мы никогда раньше не встречались? Может, на каких-то вечеринках?
У меня перехватило дыхание.
– Впрочем, если бы мы встречались, я бы вас запомнил, – добавил Дэвид после минутного размышления.
– Не думаю, что видела вас в Брайтоне.
– Это понятно: вы ведь, кажется, младше меня, к тому же я учился в пансионе. А мой отец преподавал в университете.
«Я знаю».
– Вот как?
– Но потом, – гость кашлянул, – отец… решил уехать. Честно говоря, мои воспоминания о Брайтоне не самые приятные.
«И в этом виновата я. Прости… Прости…»
– Я не был там уже лет пятнадцать… А вот и неплохой вид, – пробормотал он.
Мы поднялись на вершину холма. Дети запускали воздушных змеев, бегуны совершали пробежки, а собачники выгуливали своих питомцев.
– Сядьте на одну из этих скамеек, – сказал Дэвид. – Вот так, отлично. – Он сделал еще несколько снимков. – Свет просто прекрасный – очень мягкий, к тому же ветер разогнал весь туман.
Я села на скамейку. За моей спиной прихотливо вились контуры Лондона – от громоздких небоскребов Доклендз до труб электростанции Баттерси. Окна офисов вспыхивали золотом в лучах предзакатного солнца. Итак, теперь, когда я встретила его и познакомилась с ним, я знаю, что я должна с ним поговорить. Это решено. Но вот когда?
– А сейчас я хочу сфотографировать, как вы спускаетесь по холму с Германом, – донеслись до меня слова Дэвида откуда-то слева. – Забудьте о моем присутствии и просто спускайтесь. Вот так.
Мы с Германом начали спускаться. Я чувствовала некоторую неловкость из-за того, что люди с улыбкой наблюдают за тем, как Дэвид фотографирует меня, следуя за мной или, наоборот, пятясь от меня. Пробило семь. Я поняла, что мне делать. Нужно было пригласить его обратно в дом – пригласить в дом, предложить пива и…
– Ну вот и все, – услышала я голос Дэвида. Он нагнал меня и зашагал рядом. Мы спустились с холма, миновали платаны, прошли через ворота и оказались на Сент-Майклс-мьюз. Пока я открывала калитку, Дэвид успел перемотать пленку, быстро наклеить на нее этикетку и убрать фотоаппарат в сумку.
– Я отщелкал две пленки, так что, надеюсь, там есть удачные снимки.
Он повесил сумку на плечо. «Ну, говори же. Пригласи его в дом. Пригласи его…»
– Могу я предложить вам… – начала я, но он уже протянул мне руку для прощания.
– Ну что ж, рад был с вами познакомиться, Миранда. Мне пора. Простите, вы что-то хотели мне предложить?
Я посмотрела на него, и у меня в груди все сжалось.
– Вы что-то хотите сказать?
– Я хотела спросить… э… не могу ли я… предложить… вам… пива или… еще чего-нибудь?
– Пива?..
– Да. Я просто подумала, может, вы… хотите пива. Все-таки… конец рабочего дня. То есть это не обязательно, – мямлила я, – но… я просто решила… предложить вам…
– Знаете, это было бы здорово… – Он, кажется, смутился. – Но я… действительно тороплюсь.
– Понятно. Вы торопитесь, – машинально повторила я.
Он неторопливо кивнул, а потом воцарилось неловкое молчание.
«Я должна тебе кое-что сказать, Дэвид. Это изменит твою жизнь».
– Мне… жаль, что мы так неудачно начали, – сказала я.
Он снова кивнул:
– Да, и мне жаль.
– Это случилось по моей вине. Вероятно, я показалась вам странной.
– Нет, нет… а впрочем, пожалуй, да. – Он неожиданно рассмеялся. – Я действительно подумал, что вы странная. Но иногда я бываю резок, и, видимо, поэтому вы разнервничались.
«Я занервничала, но вовсе не поэтому».
– Ладно. – Дэвид взглянул на часы. – Мне пора. – Он сунул руку в правый карман. – Может, оставить вам визитку?
Он достал визитную карточку, и я снова заметила шрамы на его руках. Слезы опять навернулись мне на глаза.
– Если вам что-нибудь понадобится, звоните, – сказал он.
«О, мне обязательно что-нибудь понадобится! Мне нужно рассказать о том вреде, который я тебе причинила, и попросить у тебя прощения».
– С вами все в порядке? – спросил он, внимательно глядя на меня. – Я спрашиваю – все ли у вас в порядке? Вы… чем-то огорчены?
– О, нет-нет. У меня все в порядке. Правда. Это просто…
– Сенная лихорадка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95