Вот так ты будешь выглядеть, когда мои адвокаты покончат с тобой, – как озлобившаяся покинутая женщина, решившая погубить достойного мужчину.
– Мне все равно, как я буду выглядеть. Мне нужно только одно – правда для Дэвида, и я хочу, чтобы ты объяснил мне причину своего поступка. Если же ты этого не сделаешь, я прямо сейчас позвоню Дэвиду по мобильному телефону и назову ему твое имя. – Я достала телефон из сумки. – Когда он узнает имя своего обидчика, он сможет обратиться в полицию, и ты окажешься в центре судебного процесса, который вызовет огромный интерес в обществе. Дэвид имеет право потребовать у тебя компенсацию за изуродованные руки и вполне может этим правом воспользоваться.
Лицо Джимми стало серым.
– Но ты тоже будешь запятнана, – пробормотал он. – Можешь попрощаться со своей телевизионной карьерой.
– Знаю, но я готова пойти на этот риск.
– Но я так и не пойму, – заныл Джимми, – какого черта тебе взбрело в голову разыскивать этого парня?
– Я тебе уже объяснила: потому что я больше не хотела жить с чувством вины. И если в ближайшие две минуты ты, Джимми, не объяснишь мне, почему покушался на Дерека Уайта, я наберу номер Дэвида.
– Я уже сказал тебе, что меня зовут Джеймс, – прошипел он. – Джеймс Малхолланд – уяснила?
– Извини. Видимо, мне трудно это запомнить, потому что в пору нашего знакомства тебя звали просто Джимми Смит. Более того, ты был борцом за права животных, отвергавшим насилие. Хотя… когда я думаю об этом теперь, я… вспоминаю, что ты говорил. Ты любил повторять, что насилие неприемлемо, поскольку оно «портит репутацию движения», а вовсе не потому, что оно преступно. Но при всем при том я и представить себе не могла, что ты способен на преступление. Может, история с Уайтами была не первой в твоем послужном списке?
– Нет, – мрачно ответил он, снова усаживаясь. – Это случилось впервые.
– Так почему же ты на это пошел? – Я заметила, что у него задергался уголок рта. – Почему ты пытался убить Дерека Уайта?
– Я не пытался его убить, – простонал Джимми, понурив голову. – Я просто, – он пожал плечами, – хотел его слегка… припугнуть. Ведь он так по-свински со мной обошелся…
– Вот как?
– Да, – сердито сказал Джимми. – По-свински. Я поняла, что сейчас наконец узнаю правду, и от этого у меня по спине побежали мурашки.
– Так что же Дерек Уайт сделал? – мягко и почти сочувственно спросила я.
– О, чего он только не сделал, – сквозь зубы процедил Джимми и снова покачал головой. – Если бы не он, то мне бы удалось… – Он вдруг замолчал и задышал носом.
– Если бы не он, то что?
Повисла очередная пауза, во время которой стало слышно мерное тиканье часов.
– Он был настроен против меня, – мрачно сказал Джимми. – Он действительно был настроен против меня. – Видимо, на него нахлынули горькие воспоминания, и он почти забыл о моем присутствии. – Я никогда не нравился Уайту – в сущности, он меня ненавидел. Он дал мне это понять с самого начала.
– Ты был одним из его студентов? – спросила я. – Я об этом и не подозревала.
Джимми кивнул.
– Я был у него в группе по микробиологии. И что бы я ни делал, это всегда казалось ему недостаточно хорошо, – резким тоном продолжал он. – Как бы я ни старался, он всегда ставил мне низкие оценки. А в последний год он меня просто засыпал. Просто завалил. Почему? Потому что я ему не нравился. Надо было мне на него пожаловаться. Ведь если бы не он, у меня все было бы в порядке. Я бы мог получить… – Он снова не закончил фразу, словно спохватившись.
– Что бы ты мог получить?
– О, неважно, – пробормотал Джимми. – Дело в том, что я не хотел причинять ему серьезный вред. Я только хотел, чтобы он слегка испугался. Это был просто… фейерверк – фейерверк с чуточкой нитрата натрия. Но, по всей видимости, я напутал с пропорциями. Когда я услышал о том, что случилось, я, – он пожал плечами, – испытал сожаление.
Я рассмеялась.
– Ты прямо как Джерри Адамс.
– Послушай, но я правда не хотел никого ранить.
– Дэвид Уайт перенес тринадцать операций на руках–пять на левой и восемь на правой. Ему пришлось уйти из Кембриджа, где он изучал медицину, не закончив курса. Его годами преследовали флэш-бэки. Из-за твоего «фейерверка» у Дэвида до конца жизни останутся шрамы – на теле и в душе.
Джимми вздрогнул.
– Не говори ему мое имя, Миранда. Пожалуйста, не говори. В этом нет необходимости.
Я посмотрела на него.
– Ладно. Не буду. Но если он решит преследовать меня по суду – а такая вероятность существует, – то под присягой мне придется назвать твое имя, так что ты должен быть к этому готов.
В тот момент Джимми выглядел таким растерянным и одиноким, что стал похож на маленького мальчика.
– Я боялся этого, – тихо произнес он. – Я боялся этого годами.
– Что ж, неудивительно. Но спасибо, что все-таки сказал мне правду.
Внезапно открылась дверь, и появилась секретарша Джимми с бумажным пакетом в руках.
– Я купила вам сэндвич с яйцом, хорошо? Хорошо? – повторила она, заметив, что шеф ее не слышит. – С яйцом?
Джимми рассеянно кивнул, принимая у нее пакет.
– Да, – прошептал он. – Хо…рошо.
– Ну что ж, большое спасибо, что уделили мне время, – сказала я, вставая. – Это была действительно полезная встреча. Не провожайте меня, Джеймс, я сама найду дорогу.
Я стремительно шла по коридору с ощущением счастья. Какое облегчение – я наконец-то узнала причину, по которой Джимми совершил это преступление, и теперь смогу сообщить это Дэвиду! Даже если это не поможет мне его вернуть, то он, по крайней мере, будет знать правду.
Я вышла из парламента без двадцати двенадцать, а когда добралась до Дейзи, было уже почти половина первого, так что мы решили наскоро перекусить у нее в офисе. Она закрыла дверь, и мы принялись за сэндвичи. Заодно мы решили проверить пленку, и оказалось, что разговор с Джимми записан очень хорошо.
– Значит, это была месть студента преподавателю, – сказала Дейзи, протягивая мне бутылку с водой. А я тем временем разглядывала папки с довольно странными наклейками: «Прокат верблюдов», «Свадебные вертолеты», «Альпийская Страна чудес» и «Мулен Руж».
– Месть студента преподавателю – но за что?
– Очевидно, за провал на экзамене по микробиологии.
– Но я этого не понимаю: Джимми не провалился.
– Что ты имеешь в виду? – Она вытерла руки салфеткой.
– Он закончил университет с отличием.
– Правда?
– Да, и специализация его была – естественные науки. Но тогда зачем он так поступил с отцом Дэвида?
Дейзи уставилась на меня с озадаченным видом – наверное, у меня сейчас был такой же – и внезапно улыбнулась.
– Я знаю почему, – сказала она.
– Почему?
– Потому что это неправда.
Я изумленно посмотрела на нее. Такая мысль мне и в голову не приходила.
– Но я уверена, что это правда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Мне все равно, как я буду выглядеть. Мне нужно только одно – правда для Дэвида, и я хочу, чтобы ты объяснил мне причину своего поступка. Если же ты этого не сделаешь, я прямо сейчас позвоню Дэвиду по мобильному телефону и назову ему твое имя. – Я достала телефон из сумки. – Когда он узнает имя своего обидчика, он сможет обратиться в полицию, и ты окажешься в центре судебного процесса, который вызовет огромный интерес в обществе. Дэвид имеет право потребовать у тебя компенсацию за изуродованные руки и вполне может этим правом воспользоваться.
Лицо Джимми стало серым.
– Но ты тоже будешь запятнана, – пробормотал он. – Можешь попрощаться со своей телевизионной карьерой.
– Знаю, но я готова пойти на этот риск.
– Но я так и не пойму, – заныл Джимми, – какого черта тебе взбрело в голову разыскивать этого парня?
– Я тебе уже объяснила: потому что я больше не хотела жить с чувством вины. И если в ближайшие две минуты ты, Джимми, не объяснишь мне, почему покушался на Дерека Уайта, я наберу номер Дэвида.
– Я уже сказал тебе, что меня зовут Джеймс, – прошипел он. – Джеймс Малхолланд – уяснила?
– Извини. Видимо, мне трудно это запомнить, потому что в пору нашего знакомства тебя звали просто Джимми Смит. Более того, ты был борцом за права животных, отвергавшим насилие. Хотя… когда я думаю об этом теперь, я… вспоминаю, что ты говорил. Ты любил повторять, что насилие неприемлемо, поскольку оно «портит репутацию движения», а вовсе не потому, что оно преступно. Но при всем при том я и представить себе не могла, что ты способен на преступление. Может, история с Уайтами была не первой в твоем послужном списке?
– Нет, – мрачно ответил он, снова усаживаясь. – Это случилось впервые.
– Так почему же ты на это пошел? – Я заметила, что у него задергался уголок рта. – Почему ты пытался убить Дерека Уайта?
– Я не пытался его убить, – простонал Джимми, понурив голову. – Я просто, – он пожал плечами, – хотел его слегка… припугнуть. Ведь он так по-свински со мной обошелся…
– Вот как?
– Да, – сердито сказал Джимми. – По-свински. Я поняла, что сейчас наконец узнаю правду, и от этого у меня по спине побежали мурашки.
– Так что же Дерек Уайт сделал? – мягко и почти сочувственно спросила я.
– О, чего он только не сделал, – сквозь зубы процедил Джимми и снова покачал головой. – Если бы не он, то мне бы удалось… – Он вдруг замолчал и задышал носом.
– Если бы не он, то что?
Повисла очередная пауза, во время которой стало слышно мерное тиканье часов.
– Он был настроен против меня, – мрачно сказал Джимми. – Он действительно был настроен против меня. – Видимо, на него нахлынули горькие воспоминания, и он почти забыл о моем присутствии. – Я никогда не нравился Уайту – в сущности, он меня ненавидел. Он дал мне это понять с самого начала.
– Ты был одним из его студентов? – спросила я. – Я об этом и не подозревала.
Джимми кивнул.
– Я был у него в группе по микробиологии. И что бы я ни делал, это всегда казалось ему недостаточно хорошо, – резким тоном продолжал он. – Как бы я ни старался, он всегда ставил мне низкие оценки. А в последний год он меня просто засыпал. Просто завалил. Почему? Потому что я ему не нравился. Надо было мне на него пожаловаться. Ведь если бы не он, у меня все было бы в порядке. Я бы мог получить… – Он снова не закончил фразу, словно спохватившись.
– Что бы ты мог получить?
– О, неважно, – пробормотал Джимми. – Дело в том, что я не хотел причинять ему серьезный вред. Я только хотел, чтобы он слегка испугался. Это был просто… фейерверк – фейерверк с чуточкой нитрата натрия. Но, по всей видимости, я напутал с пропорциями. Когда я услышал о том, что случилось, я, – он пожал плечами, – испытал сожаление.
Я рассмеялась.
– Ты прямо как Джерри Адамс.
– Послушай, но я правда не хотел никого ранить.
– Дэвид Уайт перенес тринадцать операций на руках–пять на левой и восемь на правой. Ему пришлось уйти из Кембриджа, где он изучал медицину, не закончив курса. Его годами преследовали флэш-бэки. Из-за твоего «фейерверка» у Дэвида до конца жизни останутся шрамы – на теле и в душе.
Джимми вздрогнул.
– Не говори ему мое имя, Миранда. Пожалуйста, не говори. В этом нет необходимости.
Я посмотрела на него.
– Ладно. Не буду. Но если он решит преследовать меня по суду – а такая вероятность существует, – то под присягой мне придется назвать твое имя, так что ты должен быть к этому готов.
В тот момент Джимми выглядел таким растерянным и одиноким, что стал похож на маленького мальчика.
– Я боялся этого, – тихо произнес он. – Я боялся этого годами.
– Что ж, неудивительно. Но спасибо, что все-таки сказал мне правду.
Внезапно открылась дверь, и появилась секретарша Джимми с бумажным пакетом в руках.
– Я купила вам сэндвич с яйцом, хорошо? Хорошо? – повторила она, заметив, что шеф ее не слышит. – С яйцом?
Джимми рассеянно кивнул, принимая у нее пакет.
– Да, – прошептал он. – Хо…рошо.
– Ну что ж, большое спасибо, что уделили мне время, – сказала я, вставая. – Это была действительно полезная встреча. Не провожайте меня, Джеймс, я сама найду дорогу.
Я стремительно шла по коридору с ощущением счастья. Какое облегчение – я наконец-то узнала причину, по которой Джимми совершил это преступление, и теперь смогу сообщить это Дэвиду! Даже если это не поможет мне его вернуть, то он, по крайней мере, будет знать правду.
Я вышла из парламента без двадцати двенадцать, а когда добралась до Дейзи, было уже почти половина первого, так что мы решили наскоро перекусить у нее в офисе. Она закрыла дверь, и мы принялись за сэндвичи. Заодно мы решили проверить пленку, и оказалось, что разговор с Джимми записан очень хорошо.
– Значит, это была месть студента преподавателю, – сказала Дейзи, протягивая мне бутылку с водой. А я тем временем разглядывала папки с довольно странными наклейками: «Прокат верблюдов», «Свадебные вертолеты», «Альпийская Страна чудес» и «Мулен Руж».
– Месть студента преподавателю – но за что?
– Очевидно, за провал на экзамене по микробиологии.
– Но я этого не понимаю: Джимми не провалился.
– Что ты имеешь в виду? – Она вытерла руки салфеткой.
– Он закончил университет с отличием.
– Правда?
– Да, и специализация его была – естественные науки. Но тогда зачем он так поступил с отцом Дэвида?
Дейзи уставилась на меня с озадаченным видом – наверное, у меня сейчас был такой же – и внезапно улыбнулась.
– Я знаю почему, – сказала она.
– Почему?
– Потому что это неправда.
Я изумленно посмотрела на нее. Такая мысль мне и в голову не приходила.
– Но я уверена, что это правда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95