..
Как и предполагалось, защита на глухой стене, выходившей сюда, отсутствовала почти начисто. А на самом верху виднелось вполне приличных размеров окошко, ведущее на чердак. Что стена глухая – одно название. Карнизиков, дыр от вынутых балок, полузаделанных проемов и просто неровностей кому-кому, а мне с избытком хватит, чтобы до того окошка долезть. Тем более с тесаком.
Сказано – сделано. Полдюжины минут спустя, отжав клинком жалюзи, я осторожно, постепенно привыкая к полутьме, перенес тяжесть тела на ногу, уже стоящую на скрипучем чердачном настиле. В огромном пространстве под высокой кровлей смутно проглядывали какие-то донельзя странные, переплетенные и переходящие друг в друга формы.
Распознать их с ходу я не сумел, а потому перенес внимание на нечто знакомое, легко понятное – вот только здесь совершенно неуместное. Не будь это новый центр города, один из его престижных районов, я решил бы, что попал на свиноферму. Во всяком случае, в ее инкубатор. Та же духота, те же ровные ряды деревянных полок, где в корзинах с мочалом зреют кожистые свиные яйца. Не узнать трудно – был грех, таскали мы, новобранцы, у фермеров не вылупившихся яичных поросят...
Вот так хозяйственность! Неужто свежатинку к столу прямо здесь выращивают? Чтобы, значит, подать поросенка спустя полчаса после того, как он испустил свой первый и последний в жизни писк. А то и вовсе для уверенности забить на виду привередливого клиента. Бывают такие любители жрать только что живое...
Из любопытства я подобрался поближе и тут заметил следующую несообразность: над яйцами широко раскрыли свои глотки медные раструбы. Такие же вылезали из пола, пронизывая собой все этажи до ресторанного зала, с ответвлениями на каждом этаже. Это было отлично видно, если глянуть в незаделанную щель в чердачном настиле.
Вроде как вытяжка на кухне. Только зачем она здесь, где жар, наоборот, сохранять надо? Я попробовал проследить взглядом направления вытяжных продухов от инкубатора и тут же запутался. Под самой кровлей и везде по чердаку извивались в противоестественном соитии десятки медных труб и стержней. Словно клубок безногих ящериц по весне. Или храмовый орган, в который кинули магическую мину-мясорубку.
Если бы не размеры, давно уже мог понять, что это такое. А тут словно в глазах скакнуло: учебка, лаборатория наложения, бесконечная возня с цыплятами контрольных серий – многолапыми, многокрылыми. У некоторых и хоботы были...
Ретранслятор наследственности. Вон оно как...
Волноводы – медные, с расчетом длины волны, интерфераторами и дифракторами, больше похожими на тюремные решетки и ножи гильотин. А это что еще? Многослойный фильтр из медной сетки с подвижными решетками... Поляризационными, наверное.
Только что на что они тут накладывают? Свинскую жадность и неразборчивость на едоков? Непохоже. В зале вводные раструбы, а в инкубаторе выводные. Не наоборот – тут не спутаешь.
Значит, на входе посетители ресторана, клиенты в номерах, клерки в конторах. И даже сами хозяева в своих покоях. А на выходе...
Я склонился над корзинками, силясь рассмотреть, что не так с кладкой. Даже извлек и разбудил щедро насыпанным сахаром жука-фонарника, давно уже ставшего моим талисманом. Поднес его поближе...
И чуть не отпрыгнул, когда рассмотрел, чьи лица смотрят на меня слеподырыми еще глазами изнутри зрелых яиц. Лица, не рыла или морды, что уж совсем ничему не сообразно было. Из разумных яйца откладывают только мелкие зеленые гоблины и хисахские дракониды. Но эти были точь-в-точь свиные.
Вот только сквозь кожистую скорлупу проглядывали готовые вылупиться клоуны.
Загадки перепроизводства уличных забавников, лишенных разума, и странной чердачной фабрики наложения наследственности имели общий ответ. Ясно теперь, что за продукция валом валит, затопляя Анарисс.
На выходе здесь клоуны!
Теперь понятно, почему они похожи на всех разом. Пятна кожи любых цветов, карикатурные признаки рас. Пропорции годовалого младенца – это уже от исходных поросят. Огромная голова на длинном туловище, хилые ручки, вторая пара которых упрятана под широкий балахон. Искусственные носы, прикрывающие рудиментарный пятачок, и ножки, упрятанные в гигантские ботинки для устойчивости...
Зачем только? Кому они нужны оказались, уродцы эти? И так уже больше, чем надо. По мне, и вовсе бы их не было. Свиней в человеческом облике и так хватает. Среди иных рас тоже...
Нет, клоуны – это, так сказать, побочный продукт. Что же тогда основной? Вопрос...
На него, похоже, уже не ответит никто, кроме хозяев. Мое счастье, что они сами дали мне инструмент для незаметных поисков – систему волноводов, пронизывающую все здание, с выходами на каждом этаже, смотровыми лючками, техническими разъемами и даже ступеньками внутри, для чистки и ремонта. В этом я убедился, откинув крышку на одном из не самых широких каналов.
Конечно, там все, почитай, рассчитано на мелких зеленых гоблинов или тварей, подобных им по размеру. Но и я не огр, горным сыром да маслом откормленный. Пролезу как-нибудь. А если кого внутри встречу, ему же хуже. У меня найдется, о чем такого спросить...
Дожидаться «языка» даже и не пришлось. Лестница внизу заскрипела, чердачный люк приподнялся, впуская узкую полосу света. Шагнув за волновод, я смотрел, как крохотное, наподобие гоблина, создание в балахоне, полностью скрывающем фигуру, деловито засеменило вдоль полок, осматривая и переворачивая яйца. На клоуна не похоже, на человека тоже. Даже на зеленявку с изрядным натягом.
Когда мелочь поравнялась со мной, я не слишком сильно, но все же крепко, чтобы с гарантией, двинул ее кулаком сверху по капюшону. Странно всхлипнув, скорее всхрюкнув, создание завалилось на бок, напоследок еще и дрыгнув ножками. Кажется, перестарался...
Оттащив увесистое для своего размера тельце с прохода в место потише, я распутал балахон – и вздохнул одновременно с сожалением и облегчением. Этого «языка» уже не расспросишь – кровь ручьями струилась из ноздрей. Слабоват он оказался на черепушку, толком не заросшую, как у ребенка. Правда, и при жизни создание вряд ли смогло бы что-то сказать, ибо кровавые сопли текли из самого что ни на есть обычного свиного пятачка.
Хотя тут еще неизвестно, как повернулось бы. Уж больно осмысленно вел себя свиненок, непохоже на дрессировку. Разве что на действия животного под вразумляющим заклятием. Но такое заклятие сразу видно, а спешно извлеченный тестер магии ничего не показал.
От тычка мячиком тестера свиненок ненадолго очнулся, посмотрев на меня мутным, полным страдания взглядом.
– Ой, мамочка... Больно... – совершенно отчетливо проговорил он, подтвердив мои худшие предположения, и только после того издох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Как и предполагалось, защита на глухой стене, выходившей сюда, отсутствовала почти начисто. А на самом верху виднелось вполне приличных размеров окошко, ведущее на чердак. Что стена глухая – одно название. Карнизиков, дыр от вынутых балок, полузаделанных проемов и просто неровностей кому-кому, а мне с избытком хватит, чтобы до того окошка долезть. Тем более с тесаком.
Сказано – сделано. Полдюжины минут спустя, отжав клинком жалюзи, я осторожно, постепенно привыкая к полутьме, перенес тяжесть тела на ногу, уже стоящую на скрипучем чердачном настиле. В огромном пространстве под высокой кровлей смутно проглядывали какие-то донельзя странные, переплетенные и переходящие друг в друга формы.
Распознать их с ходу я не сумел, а потому перенес внимание на нечто знакомое, легко понятное – вот только здесь совершенно неуместное. Не будь это новый центр города, один из его престижных районов, я решил бы, что попал на свиноферму. Во всяком случае, в ее инкубатор. Та же духота, те же ровные ряды деревянных полок, где в корзинах с мочалом зреют кожистые свиные яйца. Не узнать трудно – был грех, таскали мы, новобранцы, у фермеров не вылупившихся яичных поросят...
Вот так хозяйственность! Неужто свежатинку к столу прямо здесь выращивают? Чтобы, значит, подать поросенка спустя полчаса после того, как он испустил свой первый и последний в жизни писк. А то и вовсе для уверенности забить на виду привередливого клиента. Бывают такие любители жрать только что живое...
Из любопытства я подобрался поближе и тут заметил следующую несообразность: над яйцами широко раскрыли свои глотки медные раструбы. Такие же вылезали из пола, пронизывая собой все этажи до ресторанного зала, с ответвлениями на каждом этаже. Это было отлично видно, если глянуть в незаделанную щель в чердачном настиле.
Вроде как вытяжка на кухне. Только зачем она здесь, где жар, наоборот, сохранять надо? Я попробовал проследить взглядом направления вытяжных продухов от инкубатора и тут же запутался. Под самой кровлей и везде по чердаку извивались в противоестественном соитии десятки медных труб и стержней. Словно клубок безногих ящериц по весне. Или храмовый орган, в который кинули магическую мину-мясорубку.
Если бы не размеры, давно уже мог понять, что это такое. А тут словно в глазах скакнуло: учебка, лаборатория наложения, бесконечная возня с цыплятами контрольных серий – многолапыми, многокрылыми. У некоторых и хоботы были...
Ретранслятор наследственности. Вон оно как...
Волноводы – медные, с расчетом длины волны, интерфераторами и дифракторами, больше похожими на тюремные решетки и ножи гильотин. А это что еще? Многослойный фильтр из медной сетки с подвижными решетками... Поляризационными, наверное.
Только что на что они тут накладывают? Свинскую жадность и неразборчивость на едоков? Непохоже. В зале вводные раструбы, а в инкубаторе выводные. Не наоборот – тут не спутаешь.
Значит, на входе посетители ресторана, клиенты в номерах, клерки в конторах. И даже сами хозяева в своих покоях. А на выходе...
Я склонился над корзинками, силясь рассмотреть, что не так с кладкой. Даже извлек и разбудил щедро насыпанным сахаром жука-фонарника, давно уже ставшего моим талисманом. Поднес его поближе...
И чуть не отпрыгнул, когда рассмотрел, чьи лица смотрят на меня слеподырыми еще глазами изнутри зрелых яиц. Лица, не рыла или морды, что уж совсем ничему не сообразно было. Из разумных яйца откладывают только мелкие зеленые гоблины и хисахские дракониды. Но эти были точь-в-точь свиные.
Вот только сквозь кожистую скорлупу проглядывали готовые вылупиться клоуны.
Загадки перепроизводства уличных забавников, лишенных разума, и странной чердачной фабрики наложения наследственности имели общий ответ. Ясно теперь, что за продукция валом валит, затопляя Анарисс.
На выходе здесь клоуны!
Теперь понятно, почему они похожи на всех разом. Пятна кожи любых цветов, карикатурные признаки рас. Пропорции годовалого младенца – это уже от исходных поросят. Огромная голова на длинном туловище, хилые ручки, вторая пара которых упрятана под широкий балахон. Искусственные носы, прикрывающие рудиментарный пятачок, и ножки, упрятанные в гигантские ботинки для устойчивости...
Зачем только? Кому они нужны оказались, уродцы эти? И так уже больше, чем надо. По мне, и вовсе бы их не было. Свиней в человеческом облике и так хватает. Среди иных рас тоже...
Нет, клоуны – это, так сказать, побочный продукт. Что же тогда основной? Вопрос...
На него, похоже, уже не ответит никто, кроме хозяев. Мое счастье, что они сами дали мне инструмент для незаметных поисков – систему волноводов, пронизывающую все здание, с выходами на каждом этаже, смотровыми лючками, техническими разъемами и даже ступеньками внутри, для чистки и ремонта. В этом я убедился, откинув крышку на одном из не самых широких каналов.
Конечно, там все, почитай, рассчитано на мелких зеленых гоблинов или тварей, подобных им по размеру. Но и я не огр, горным сыром да маслом откормленный. Пролезу как-нибудь. А если кого внутри встречу, ему же хуже. У меня найдется, о чем такого спросить...
Дожидаться «языка» даже и не пришлось. Лестница внизу заскрипела, чердачный люк приподнялся, впуская узкую полосу света. Шагнув за волновод, я смотрел, как крохотное, наподобие гоблина, создание в балахоне, полностью скрывающем фигуру, деловито засеменило вдоль полок, осматривая и переворачивая яйца. На клоуна не похоже, на человека тоже. Даже на зеленявку с изрядным натягом.
Когда мелочь поравнялась со мной, я не слишком сильно, но все же крепко, чтобы с гарантией, двинул ее кулаком сверху по капюшону. Странно всхлипнув, скорее всхрюкнув, создание завалилось на бок, напоследок еще и дрыгнув ножками. Кажется, перестарался...
Оттащив увесистое для своего размера тельце с прохода в место потише, я распутал балахон – и вздохнул одновременно с сожалением и облегчением. Этого «языка» уже не расспросишь – кровь ручьями струилась из ноздрей. Слабоват он оказался на черепушку, толком не заросшую, как у ребенка. Правда, и при жизни создание вряд ли смогло бы что-то сказать, ибо кровавые сопли текли из самого что ни на есть обычного свиного пятачка.
Хотя тут еще неизвестно, как повернулось бы. Уж больно осмысленно вел себя свиненок, непохоже на дрессировку. Разве что на действия животного под вразумляющим заклятием. Но такое заклятие сразу видно, а спешно извлеченный тестер магии ничего не показал.
От тычка мячиком тестера свиненок ненадолго очнулся, посмотрев на меня мутным, полным страдания взглядом.
– Ой, мамочка... Больно... – совершенно отчетливо проговорил он, подтвердив мои худшие предположения, и только после того издох.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126