Тесновато, конечно, зато располагает к откровенности – как место, так и занятие. Тройной обогреватель у капрала давно уже барахлил, на соседние чакры тоже наводка шла. Ему-то наладить все недосуг было, да и неудобно. Все равно, что у самого себя с помощью зеркала аппендицит вырезать. Или хрустальный шарик вместо пилюли заглотить, желая посмотреть, что в кишках делается...
Так что процедура обоим пользительна оказалась – Зарецки для здоровья, так сказать, телесного, а мне для душевного. Под позвякивание инструментов и шорох амулетов разговор как-то сам собой пошел.
– Слушай, ты где так наловчился? – Обращаться на «вы» к засевшему в брюхе ремонтнику для кадорга невместно стало, будь я хоть трижды инспектор, к тому же непонятным образом эльфийского достоинства. Весь вчерашний день в обращениях путался, на полуслове осекаясь, после того как в мой статус вник, а тут определился. И то дело. Не со своим же, меканцем, в церемонии играться.
– Так я ж одно звание, что высокородный, – поделился я наболевшим. – А сам все тот же капрал войск магподдержки в запасе. Последнюю войну от звонка до без полугода, с ранением. Маготехник второго класса.
– А-а... – протянул, вникая, Зарецки. – А как же так?
– Да вот так!
Слово за слово, изложил я ему свою историю от первой стрелы в спинку кровати и до самого отбытия сюда, в инспекцию переклятую, надеясь, что доверия в общение это подбавит больше, чем зависти. После чего счел себя вправе осторожно поинтересоваться в ответ:
– Сам-то из Тайрисса?
– Ага, – покладисто бухнул Конрад. – А что, акцент заметно?
– Имя тамошнее, с Альтийских гор. – Обрадованный тем, как идет разговор и спорится работа, я, не думая, продолжил вопросом: – У тебя родители оба трансальтийцы были?
Хотел похвалиться знанием мест да обычаев, а вышло, что за живое задел. Хоть и сразу заметил, что о невозвратном прошлом ни один кадорг ни слова. Как-то теперь среагирует на зацепку капрал, официально погибший, от всей жизни Последней Завесой не хуже мертвяка отгороженный?
– Отец только. – Совсем было обошлось, да тут его последние слова вопроса догнали. – Почему были? И сейчас есть. Мать. За меня теперь почетную пенсию получает. По смерти кормильца...
Ну вот, поговорили по душам. Теперь только бы выбраться без урона из неживой утробы премьер-капрала. А то знавал я наладчиков, которых сбрендившие осадники ненароком в себе морили. У Зарецки теперь вполне достаточно причин повторить со мной этот нехитрый фокус.
На мгновение отпустив тормоза, кадорг и в самом деле тяжело заворочался – переступил с ноги на ногу, должно быть. Но этим дело и ограничилось. Переоценил я обидчивость посмертно живого. Или отходчивость недооценил.
– Твои-то как? – в ответ поинтересовался он. – Порадовались, небось, за сынка?
Вот тут он меня нежданно для себя самого на место поставил. За глупый вопросик умным отомстил. Того не желая, да в самую точку.
– Клановый я... – Вздох удержать не удалось. – В городе это совсем не то, что у вас в горах. Скорее, банда наследственная. Как говорится, отец – клан, мать – кухонный казан, братья-сестры – гвозди востры... Да и тех теперь не сыщешь. Сгинул клан в войну, кто жив – затерялись... И как бы еще приняли такого, в эльфы затесавшегося... Лучше уж людей не бередить, если хоть какая своя жизнь сложилась.
На один манер в чем-то у нас история получилась. И в суть капрала-кадорга я после этого как-то лучше вник. Когда заново живешь, старое хоть и помнится, да не каждое мгновение. Не пропадает никуда, но и не жжет неотступно.
– Это точно! – неожиданно понимающе подбодрил меня Зарецки. – Вроде как в офицеры выйти, когда ни родные тебе не свои, ни высокородные.
– Ты оттого на курсы и не поступил? – озарило меня. – А то способности командные-то видны...
– Да нет, – покаянно как-то объяснил он. – Я вообще по призыву, не своим умом пошел... В премьер-капралы выбился, а дальше ходу не было, даже пока в своем теле обретался. Только по должности до «мастера» дорос.
А, ясно... Тут Конрад прав. Офицерское звание старослужащим недоступно. Человеку вообще надо вольноопределяющимся службу начинать, по своей воле в армию идти в надежде на чин. Да еще деньги на патент офицерский иметь приличные. Так что особый прогресс Зарецки и вправду уже недоступен, даже если бы не кадавризация.
Но и унтерское сословие имеет свои карьерные вершины, повыше иных офицерских. Мастер-капрал – только первая из них, в масштабах полка. Квартирмейстерской службы капральство, если по полной форме. А там горизонты и пошире открываются.
Так что стоит капрала-кадорга уже дивизионного уровня настроить на этот, куда более жизнерадостный лад. В рамках вполне доступной ему и в нынешнем виде-звании карьеры.
– Еще капралом армии походишь! Да что там армии – капралом рода войск! – уверил я ветерана, споро закручивая последние барашки на люке шестой чакры.
– Это каких же таких войск? – неожиданно всерьез переспросил меня Зарецки.
– Ну, этих... Кадавризированных частей, – как само собой разумеющееся, бодро сморозил я.
То есть еще не понял, что именно сморозил, а не просто сболтнул, как в прошлый раз. Потенциальный капрал национального масштаба надолго замолчал и снова глухо заворочался. А потом еще более глухо пророкотал внутрь себя, так что у меня чуть уши не заложило:
– Да хоть бы вовсе тех войск не было! Остаток процентов биоадекватности за то готов отдать! Все двадцать восемь, как есть!
На это сказать нечего было. Урыл мастер-капрал чужака, на месте закопал, так что и сапоги из меканскои грязи не торчат. И откуда только взялось у меня бодрячество это эльфийское? Привязалось, видать, незаметно, как запах. А не надо бы так-то. Соизмерять следует свой задор с реальным положением дел.
– Прости, если что... – осторожно подал я голос. – Судьбу дорогой не обернешь, хотя та тоже лентой вьется...
– Ладно, проскакали, – донеслось в ответ снаружи. – У всякого понимание свое.
– Однако дело делать все равно надо, на неурядицы такие не сбрасывая, – не удержал я бередившее душу.
И верно поступил, как оказалось. Настоящий разговор, ради которого все было затеяно, только теперь и начался:
– Не скажи, неурядицы всякие бывают... – Зарецки тяжело вздохнул. – Вот, инспекция твоя – с чего, думаешь? А с того, что при всем нашем усердии Уперлись мы тут во что-то хуже, чем рогач в новые порота. Слушай вот...
Из рассказанного капралом сразу выяснилось, что понимание проблемы у нас сходное. Не в кадоргах суть. Прежде, при всех своих странностях и таком же беспорядке, норму освоения КадБригада давала без труда. Как вышли на песчаные отмели болотного острова, на краю которого нынче лагерь приткнулся, так думали, вовсе легко дальше пойдет.
А оказалось наоборот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Так что процедура обоим пользительна оказалась – Зарецки для здоровья, так сказать, телесного, а мне для душевного. Под позвякивание инструментов и шорох амулетов разговор как-то сам собой пошел.
– Слушай, ты где так наловчился? – Обращаться на «вы» к засевшему в брюхе ремонтнику для кадорга невместно стало, будь я хоть трижды инспектор, к тому же непонятным образом эльфийского достоинства. Весь вчерашний день в обращениях путался, на полуслове осекаясь, после того как в мой статус вник, а тут определился. И то дело. Не со своим же, меканцем, в церемонии играться.
– Так я ж одно звание, что высокородный, – поделился я наболевшим. – А сам все тот же капрал войск магподдержки в запасе. Последнюю войну от звонка до без полугода, с ранением. Маготехник второго класса.
– А-а... – протянул, вникая, Зарецки. – А как же так?
– Да вот так!
Слово за слово, изложил я ему свою историю от первой стрелы в спинку кровати и до самого отбытия сюда, в инспекцию переклятую, надеясь, что доверия в общение это подбавит больше, чем зависти. После чего счел себя вправе осторожно поинтересоваться в ответ:
– Сам-то из Тайрисса?
– Ага, – покладисто бухнул Конрад. – А что, акцент заметно?
– Имя тамошнее, с Альтийских гор. – Обрадованный тем, как идет разговор и спорится работа, я, не думая, продолжил вопросом: – У тебя родители оба трансальтийцы были?
Хотел похвалиться знанием мест да обычаев, а вышло, что за живое задел. Хоть и сразу заметил, что о невозвратном прошлом ни один кадорг ни слова. Как-то теперь среагирует на зацепку капрал, официально погибший, от всей жизни Последней Завесой не хуже мертвяка отгороженный?
– Отец только. – Совсем было обошлось, да тут его последние слова вопроса догнали. – Почему были? И сейчас есть. Мать. За меня теперь почетную пенсию получает. По смерти кормильца...
Ну вот, поговорили по душам. Теперь только бы выбраться без урона из неживой утробы премьер-капрала. А то знавал я наладчиков, которых сбрендившие осадники ненароком в себе морили. У Зарецки теперь вполне достаточно причин повторить со мной этот нехитрый фокус.
На мгновение отпустив тормоза, кадорг и в самом деле тяжело заворочался – переступил с ноги на ногу, должно быть. Но этим дело и ограничилось. Переоценил я обидчивость посмертно живого. Или отходчивость недооценил.
– Твои-то как? – в ответ поинтересовался он. – Порадовались, небось, за сынка?
Вот тут он меня нежданно для себя самого на место поставил. За глупый вопросик умным отомстил. Того не желая, да в самую точку.
– Клановый я... – Вздох удержать не удалось. – В городе это совсем не то, что у вас в горах. Скорее, банда наследственная. Как говорится, отец – клан, мать – кухонный казан, братья-сестры – гвозди востры... Да и тех теперь не сыщешь. Сгинул клан в войну, кто жив – затерялись... И как бы еще приняли такого, в эльфы затесавшегося... Лучше уж людей не бередить, если хоть какая своя жизнь сложилась.
На один манер в чем-то у нас история получилась. И в суть капрала-кадорга я после этого как-то лучше вник. Когда заново живешь, старое хоть и помнится, да не каждое мгновение. Не пропадает никуда, но и не жжет неотступно.
– Это точно! – неожиданно понимающе подбодрил меня Зарецки. – Вроде как в офицеры выйти, когда ни родные тебе не свои, ни высокородные.
– Ты оттого на курсы и не поступил? – озарило меня. – А то способности командные-то видны...
– Да нет, – покаянно как-то объяснил он. – Я вообще по призыву, не своим умом пошел... В премьер-капралы выбился, а дальше ходу не было, даже пока в своем теле обретался. Только по должности до «мастера» дорос.
А, ясно... Тут Конрад прав. Офицерское звание старослужащим недоступно. Человеку вообще надо вольноопределяющимся службу начинать, по своей воле в армию идти в надежде на чин. Да еще деньги на патент офицерский иметь приличные. Так что особый прогресс Зарецки и вправду уже недоступен, даже если бы не кадавризация.
Но и унтерское сословие имеет свои карьерные вершины, повыше иных офицерских. Мастер-капрал – только первая из них, в масштабах полка. Квартирмейстерской службы капральство, если по полной форме. А там горизонты и пошире открываются.
Так что стоит капрала-кадорга уже дивизионного уровня настроить на этот, куда более жизнерадостный лад. В рамках вполне доступной ему и в нынешнем виде-звании карьеры.
– Еще капралом армии походишь! Да что там армии – капралом рода войск! – уверил я ветерана, споро закручивая последние барашки на люке шестой чакры.
– Это каких же таких войск? – неожиданно всерьез переспросил меня Зарецки.
– Ну, этих... Кадавризированных частей, – как само собой разумеющееся, бодро сморозил я.
То есть еще не понял, что именно сморозил, а не просто сболтнул, как в прошлый раз. Потенциальный капрал национального масштаба надолго замолчал и снова глухо заворочался. А потом еще более глухо пророкотал внутрь себя, так что у меня чуть уши не заложило:
– Да хоть бы вовсе тех войск не было! Остаток процентов биоадекватности за то готов отдать! Все двадцать восемь, как есть!
На это сказать нечего было. Урыл мастер-капрал чужака, на месте закопал, так что и сапоги из меканскои грязи не торчат. И откуда только взялось у меня бодрячество это эльфийское? Привязалось, видать, незаметно, как запах. А не надо бы так-то. Соизмерять следует свой задор с реальным положением дел.
– Прости, если что... – осторожно подал я голос. – Судьбу дорогой не обернешь, хотя та тоже лентой вьется...
– Ладно, проскакали, – донеслось в ответ снаружи. – У всякого понимание свое.
– Однако дело делать все равно надо, на неурядицы такие не сбрасывая, – не удержал я бередившее душу.
И верно поступил, как оказалось. Настоящий разговор, ради которого все было затеяно, только теперь и начался:
– Не скажи, неурядицы всякие бывают... – Зарецки тяжело вздохнул. – Вот, инспекция твоя – с чего, думаешь? А с того, что при всем нашем усердии Уперлись мы тут во что-то хуже, чем рогач в новые порота. Слушай вот...
Из рассказанного капралом сразу выяснилось, что понимание проблемы у нас сходное. Не в кадоргах суть. Прежде, при всех своих странностях и таком же беспорядке, норму освоения КадБригада давала без труда. Как вышли на песчаные отмели болотного острова, на краю которого нынче лагерь приткнулся, так думали, вовсе легко дальше пойдет.
А оказалось наоборот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126