Надо было срочно повторить.
– У т-тебя сколько? – поинтересовался я у родственничка, считая гоблинов по головам.
– Четы-ыре... – шевеля губами, подвел итог высокородный.
– У м-меня т-тоже! – обрадовался я. – П-повто-рим – у к-кого больше б-будет!
Еще повторили. Гоблины снова удвоились. Их было то ли восемь, то ли уже тридцать два. Меня замотало разливать, и я поставил на кран Махрового. Его тут же захлестнул девятый вал зеленявок с бурунами пустых стаканов. Пошла попойка...
До самого рассвета мы так и мерялись гоблинами, удваивая раз за разом. Алкоголизм Инорожденных в сочетании с их же устойчивостью к выпивке давал неописуемые результаты: упившись с первого стакана, высокородный оставался в том же состоянии, сколько ни вливай следом. Мне такая роскошь была недоступна. Но на ногах, в отличие от него, я все же удержался.
Командуя оравой настоящих и кажущихся гоблинов, мне удалось организовать отправку восвояси отрубившегося кузена. Флайбот со стандартной функцией кадавра-автопилота он еще сумел вызвать сам. Зеленявки еле ползли и то и дело роняли темного эльфа.
– 3-заноси, зан-носи! Да не н-ногами, г-головой!.. Не к востоку, только не к в-востоку!!!
В целом все это очень напоминало доставку ограми мегалита при постройке Заброшенных гробниц Те-сайра на картинке из школьного учебника. Наконец погрузка родственника успешно завершилась, и флайбот отбыл. Гоблины сгрудились на причале и долго махали ему вслед.
Махровый подошел ко мне и подергал за рукав:
– Как дальше будем, командир?
– Что? – не понял я. – А-а, все. С-свободны... Р-ремонт закончен. Подойди за р-расчетом...
– Уже оплачено. При доставке, – с явным сожалением и душевными муками выдал честный гоблин.
– А-а... Ну, тогда чаевые, – я выудил из кошеля на поясе пару золотых и вложил в морщинистую лапу. – Н-на опохмелку!
Почему-то я предчувствовал, что после сегодняшнего такая нужда возникнет. У меня-то все под боком, а им, бедным, озаботиться придется как следует...
– Спасибо, хозяин, – с неожиданным достоинством поклонился гоблин. – С тобой хоть под смертью ходишь, да не под глупой. Зато сыт и богат, как ни при ком!
Я только мягко махнул рукой в ответ. Махровый неожиданно улыбнулся, пожал протянутую ладонь и растворился среди своих. Гоблины гурьбой поползли вниз, к воротам, а от них прямо к городу, не дожидаясь фур доставки. Наверное, у них были еще какие-то планы на утро.
Мне оставалось лишь доползти до первого же пригодного для сна лежбища. Таковое оказалось в привратницкой. Осквернять собой нашу общую с Хиррой спальню я бы не стал, даже сумей туда добраться. В таком-то состоянии...
2
Пикник на завалинке
Час на часах. Ночь, как змея, поползла по земле,
У фонаря Смерть наклонилась над новой строкой,
А двое не спят, двое сидят у любви на игле,
Им хорошо, станем ли мы нарушать их покой...
Что примечательно, после вчерашнего, против всех ожиданий, похмелья не было принципиально. Ни в одном глазу, в отличие от сна. Провалялся я даже не до полудня, а на добрых пару часов дольше. Да и тогда вряд ли проснулся бы, если б повод не наличествовал. В виде смутно напоминавшего кое-что из прошлого звона гостевого колокола у ворот.
Зря я его тогда починил. С тех пор нужды в звонке как-то не было – кузен, спроваженный вчера, пожаловал к причалу донжона на флайботе, с письменным уведомлением за три дня и многословными согласованиями по раковине дальней связи. Да и то от него, если не неприятностей серьезных, как от первой нашей посетительницы, то уж мороки мало не показалось. При всей предупредительности...
А уж если кто прямиком в ворота ломится, хорошего ждать и вовсе нечего.
Звон повторился. Правда, без дурной нахрапистости, отличавшей хай-леди ау Риер, – скорее, задорно, однако вполне настойчиво. Словно звонивший был готов провести под дверями вечность, занимаясь своими делами, но время от времени все же пробуя на зуб терпение хозяев. Повадка явно эльфийская, вот только чья? Дня или Ночи? Кого еще принесла нелегкая?!
Хоть и зарекся я собственноручно открывать двери перед кем попало, любопытство пересилило. На всякий случай заклятие невидимой стены в проеме между собой и внешними воротами активировал, но тем и ограничился. Благоразумие ко мне не липнет, в отличие от самых нелепых приключений.
Створки ворот разошлись с медлительным достоинством. Совершенно несообразно обнаружившейся за ними посетительнице.
На пороге, лучезарно улыбаясь, стояла дедушкина внучка. Келла, если я правильно запомнил. Правда, узнать ее было трудновато. Медовая грива оказалась заплетена в бесчисленное количество косичек, хвостиков и кисточек, унизанных бусами, бисером и прочим стеклярусом, а кофейная мордашка раскрашена цветными полосами, наподобие боевой росписи тесайрского воина-жреца.
Одета эльфочка оказалась еще примечательнее. Так не высокородной выглядеть пристало, а пацану городскому. Или вернее уж фермерскому. Футболка, выгоревшая едва ли не до белизны, шорты защитные с ремешками и пряжками да сандалии-тесайрки. Пыльные пальцы ног наружу торчат.
Что примечательно, никакого экипажа за ней не просматривалось. Равно как верхового зверя или воздушного корабля. Неужто пешком пришла? Ни за что не поверю, чтобы эльфийская дива по своей воле куда-то без комфорта и церемоний отправилась. С одной только ковровой сумкой через плечо, обшитой понизу истертыми шелковыми кистями.
Хотя тут, конечно, дело другое. Древнейшая Кровь... От нее, похоже, вообще чего угодно ждать можно. Даже без поправки на возраст гостьи.
Эльфь-подросток – самая жуткая комбинация молодой женщины и взбалмошного ребенка, известная природе. Жизненный опыт трех древних старух, полностью созревшее тело взрослой и бешено кипящая кровь малолетки. Плюс отлично усвоенная способность выбирать между этими тремя ролями, так что ни с какой стороны не придерешься.
Ладно, ни к чему раньше времени пустые страхи разводить, как поросят в инкубаторе. Может быть, не пешком пришла Древнейшая, а пожаловала через портал, телепосыльными чарами. На не самое уже безопасное для них расстояние...
Нет, лучше будем считать, что пешком. Для большего спокойствия. Хотя, чую, чего-чего, а спокойствия ждать с этой вот посетительницей не приходится. Как с горстью файрболльной шрапнели, в костер насыпанной. Когда угли летают, как жуки-фонарники, котелок джигу пляшет, а от частого грохота уши закладывает.
Сейчас, такое ощущение, тоже заложило. Рот эльфочка открывает, а ничего не слышно. Как у немопляса уличного, что без слов изображает кого и что угодно. Только немоплясы лица белят, а не во все цвета радуги раскрашивают.
Ах да! Это же «невидимая стена» в воротах звук не пропускает. Спохватившись, я прошелся пальцами по самоцветам контроля, врезанным в обрамление арки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
– У т-тебя сколько? – поинтересовался я у родственничка, считая гоблинов по головам.
– Четы-ыре... – шевеля губами, подвел итог высокородный.
– У м-меня т-тоже! – обрадовался я. – П-повто-рим – у к-кого больше б-будет!
Еще повторили. Гоблины снова удвоились. Их было то ли восемь, то ли уже тридцать два. Меня замотало разливать, и я поставил на кран Махрового. Его тут же захлестнул девятый вал зеленявок с бурунами пустых стаканов. Пошла попойка...
До самого рассвета мы так и мерялись гоблинами, удваивая раз за разом. Алкоголизм Инорожденных в сочетании с их же устойчивостью к выпивке давал неописуемые результаты: упившись с первого стакана, высокородный оставался в том же состоянии, сколько ни вливай следом. Мне такая роскошь была недоступна. Но на ногах, в отличие от него, я все же удержался.
Командуя оравой настоящих и кажущихся гоблинов, мне удалось организовать отправку восвояси отрубившегося кузена. Флайбот со стандартной функцией кадавра-автопилота он еще сумел вызвать сам. Зеленявки еле ползли и то и дело роняли темного эльфа.
– 3-заноси, зан-носи! Да не н-ногами, г-головой!.. Не к востоку, только не к в-востоку!!!
В целом все это очень напоминало доставку ограми мегалита при постройке Заброшенных гробниц Те-сайра на картинке из школьного учебника. Наконец погрузка родственника успешно завершилась, и флайбот отбыл. Гоблины сгрудились на причале и долго махали ему вслед.
Махровый подошел ко мне и подергал за рукав:
– Как дальше будем, командир?
– Что? – не понял я. – А-а, все. С-свободны... Р-ремонт закончен. Подойди за р-расчетом...
– Уже оплачено. При доставке, – с явным сожалением и душевными муками выдал честный гоблин.
– А-а... Ну, тогда чаевые, – я выудил из кошеля на поясе пару золотых и вложил в морщинистую лапу. – Н-на опохмелку!
Почему-то я предчувствовал, что после сегодняшнего такая нужда возникнет. У меня-то все под боком, а им, бедным, озаботиться придется как следует...
– Спасибо, хозяин, – с неожиданным достоинством поклонился гоблин. – С тобой хоть под смертью ходишь, да не под глупой. Зато сыт и богат, как ни при ком!
Я только мягко махнул рукой в ответ. Махровый неожиданно улыбнулся, пожал протянутую ладонь и растворился среди своих. Гоблины гурьбой поползли вниз, к воротам, а от них прямо к городу, не дожидаясь фур доставки. Наверное, у них были еще какие-то планы на утро.
Мне оставалось лишь доползти до первого же пригодного для сна лежбища. Таковое оказалось в привратницкой. Осквернять собой нашу общую с Хиррой спальню я бы не стал, даже сумей туда добраться. В таком-то состоянии...
2
Пикник на завалинке
Час на часах. Ночь, как змея, поползла по земле,
У фонаря Смерть наклонилась над новой строкой,
А двое не спят, двое сидят у любви на игле,
Им хорошо, станем ли мы нарушать их покой...
Что примечательно, после вчерашнего, против всех ожиданий, похмелья не было принципиально. Ни в одном глазу, в отличие от сна. Провалялся я даже не до полудня, а на добрых пару часов дольше. Да и тогда вряд ли проснулся бы, если б повод не наличествовал. В виде смутно напоминавшего кое-что из прошлого звона гостевого колокола у ворот.
Зря я его тогда починил. С тех пор нужды в звонке как-то не было – кузен, спроваженный вчера, пожаловал к причалу донжона на флайботе, с письменным уведомлением за три дня и многословными согласованиями по раковине дальней связи. Да и то от него, если не неприятностей серьезных, как от первой нашей посетительницы, то уж мороки мало не показалось. При всей предупредительности...
А уж если кто прямиком в ворота ломится, хорошего ждать и вовсе нечего.
Звон повторился. Правда, без дурной нахрапистости, отличавшей хай-леди ау Риер, – скорее, задорно, однако вполне настойчиво. Словно звонивший был готов провести под дверями вечность, занимаясь своими делами, но время от времени все же пробуя на зуб терпение хозяев. Повадка явно эльфийская, вот только чья? Дня или Ночи? Кого еще принесла нелегкая?!
Хоть и зарекся я собственноручно открывать двери перед кем попало, любопытство пересилило. На всякий случай заклятие невидимой стены в проеме между собой и внешними воротами активировал, но тем и ограничился. Благоразумие ко мне не липнет, в отличие от самых нелепых приключений.
Створки ворот разошлись с медлительным достоинством. Совершенно несообразно обнаружившейся за ними посетительнице.
На пороге, лучезарно улыбаясь, стояла дедушкина внучка. Келла, если я правильно запомнил. Правда, узнать ее было трудновато. Медовая грива оказалась заплетена в бесчисленное количество косичек, хвостиков и кисточек, унизанных бусами, бисером и прочим стеклярусом, а кофейная мордашка раскрашена цветными полосами, наподобие боевой росписи тесайрского воина-жреца.
Одета эльфочка оказалась еще примечательнее. Так не высокородной выглядеть пристало, а пацану городскому. Или вернее уж фермерскому. Футболка, выгоревшая едва ли не до белизны, шорты защитные с ремешками и пряжками да сандалии-тесайрки. Пыльные пальцы ног наружу торчат.
Что примечательно, никакого экипажа за ней не просматривалось. Равно как верхового зверя или воздушного корабля. Неужто пешком пришла? Ни за что не поверю, чтобы эльфийская дива по своей воле куда-то без комфорта и церемоний отправилась. С одной только ковровой сумкой через плечо, обшитой понизу истертыми шелковыми кистями.
Хотя тут, конечно, дело другое. Древнейшая Кровь... От нее, похоже, вообще чего угодно ждать можно. Даже без поправки на возраст гостьи.
Эльфь-подросток – самая жуткая комбинация молодой женщины и взбалмошного ребенка, известная природе. Жизненный опыт трех древних старух, полностью созревшее тело взрослой и бешено кипящая кровь малолетки. Плюс отлично усвоенная способность выбирать между этими тремя ролями, так что ни с какой стороны не придерешься.
Ладно, ни к чему раньше времени пустые страхи разводить, как поросят в инкубаторе. Может быть, не пешком пришла Древнейшая, а пожаловала через портал, телепосыльными чарами. На не самое уже безопасное для них расстояние...
Нет, лучше будем считать, что пешком. Для большего спокойствия. Хотя, чую, чего-чего, а спокойствия ждать с этой вот посетительницей не приходится. Как с горстью файрболльной шрапнели, в костер насыпанной. Когда угли летают, как жуки-фонарники, котелок джигу пляшет, а от частого грохота уши закладывает.
Сейчас, такое ощущение, тоже заложило. Рот эльфочка открывает, а ничего не слышно. Как у немопляса уличного, что без слов изображает кого и что угодно. Только немоплясы лица белят, а не во все цвета радуги раскрашивают.
Ах да! Это же «невидимая стена» в воротах звук не пропускает. Спохватившись, я прошелся пальцами по самоцветам контроля, врезанным в обрамление арки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126