Возмущенные вопли братии огласили своды строения.
Полуобернувшись на бегу, я разрядил два ствола стреломета, целясь поверх голов. И как всегда, удивительно удачно: оба болта вошли в единственный живой фрагмент главного витража. То ли после моих предыдущих набегов уцелел, то ли уже восстановить успели. Как бы то ни было, витраж разлетелся вдребезги. Осколки цветного стекла осыпали стражу, заставив ее залечь от неожиданности. Несколько здоровяков повалились друг на друга поленницей, архижрец соскользнул с гребня внезапно иссякшей волны и кубарем покатился по плитам.
Воспользовавшись заминкой, мы вылетели из врат. На паперти нас поджидала главная неприятность. Вовсе не нищие, которые, почуяв, что пахнет жареным, весьма споро порскнули во все стороны: безногие – на скрытых заклятием невидимости ногах, слепые – с исключительной точностью находя дорогу переклятыми в малозаметные места глазами.
Куда опаснее для нас оказалась выщербленная столетиями лестница. Знаменитая шутка про суслика, который в гору бежит торчком, а с горы – кувырком, оказалась как раз впору похитителям особо увесистой Реликвии. Уже в самом низу парни не удержали тяжеленную чашу. То ли Джинго, спрыгивая, рванул за край, то ли Морт споткнулся на последней ступеньке.
Так или иначе, они повалились один на другого. Зерцало встало на ребро, пару раз качнулось и довольно споро покатилось под уклон улицы. Я перепрыгнул через копошащихся на ступенях парней и устремился следом, проорав на ходу:
– На рогачей, и ходу! Моего прихватите!
Из врат храма вырвались до предела накаленные злобой стражники в своих поперечно-полосатых желто-черных ризах, словно осы из гнезда. Скакуны бесновались у храмовой коновязи. Мортимер первым запрыгнул на своего.
Догнать Реликвию удалось лишь через полквартала. Как и положено священному сокровищу, Зерцало величаво катилось, постепенно ускоряя ход. Только пару раз оно несерьезно подпрыгнуло на выбоинах мостовой.
Если остановить тяжеленную чашу, то мне в одиночку с ней уже не справиться. А Джинго с Мортом что-то замешкались, видимо, сдерживая стражников. Оставалось только бежать рядом с Реликвией, придерживая и направляя ее за край. Таким порядком я обогнал пару мальчишек с обручами и прутиками.
Увидев тяжело пыхтящего штурмполицейского при полном параде, самозабвенно предающегося занятию, сходному с их собственным, дети открыли рты и опустили прутики. Обручи обоих, пару раз крутанувшись, легли в пыль. Мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы Зерцало Истины не присоединилось к детским игрушкам.
Свободной рукой мне наконец удалось выпростать из полицейской сбруи раковину дальней связи – один из зубцов чуть не обломился. Задыхаясь на бегу, я вызвал Хирру:
– Срочно ко мне! На Вторую Храмовую!
– К самому храму? – тут же отозвалась высокородная.
– Нет! Вниз, к воротам Сожаления! – Опасения понятны, к вотчине Победивших ей лучше не приближаться. – На угол Форест-лейн!
Таким аллюром через пару минут я как раз там и буду. Если никто до того не нагонит. Или не остановит.
На бегу я оглянулся – обод чаши вильнул в пыли. За мной – никого, кроме приходящих в себя пацанят. Случайные прохожие вертели головой, не пытаясь вмешаться в происходящее.
Храмовой стражи и парней тоже видно не было. Наверное, одни всё еще гонялись за другими. Поймать себя каким-то разъевшимся святошам ветераны Меканских Бригад не дадут, так что за них я мог быть спокоен. В отличие от себя самого...
На меня упала быстро движущаяся тень. Как нельзя вовремя. Задрав голову, я увидел белое брюхо катафалка, разворачивающегося над домом, чтобы вписаться в улицу. Над бортом развевалась черная грива Хирры, глядящей вниз. Молодец, быстро добралась. Сунув раковину в карман, я осторожно обеими руками притормозил обод чаши.
Развернувшись поперек улицы, тяжеленная чаша налегла краем мне на ребра. Удержать ее неподвижной было куда труднее. Но летающая лодка уже опускалась на мостовую. Вот только как мы с высокородной затащим чашу на борт?
Оказалось, очень просто. Несмотря на излечение Мечом Повторной Жизни, полную форму я пока не набрал. Эльфь все еще была сильнее меня. Чуть самого не подняла следом за реликвией, едва я успел отпустить край.
Когда я забрался на борт, она уже пыталась пристроить Зерцало на возвышение для гроба. Хоть это в одиночку у нее не получилось, зато с моей помощью управились. Золоченой цепью мы принайтовали расширяющееся основание чаши к крепежным кольцам. Теперь не сорвется даже при резком вираже.
– Что теперь?
– Нужна вода! – озабоченно бросила Хирра.
– А мне вот гекопард нужен, – всем что-то необходимо, кроме покойников, к радости Нохлиса. – И ствол посерьезней.
– По дороге заброшу к остальным, – отмахнулась она. – Скакуны и оружие у них.
Поняв, что лучше не отвлекать высокородную, я опять вытащил раковину дальней связи. С парнями, как я и думал, все оказалось в порядке. Рогачей они бросили со стражниками на хвостах, а сами были уже на полпути к месту сбора.
Темная эльфь меж тем, запустив автопилота, деловито вертела огромную чашу в цепях, пристраивая поудобнее, и бормотала под нос:
– Так... Из прудов Переливчатых Медуз не пойдет... С площади Умиротворения тоже, тут не камень нужен... Анар нечист, все стихии смешаны, и думать нечего... А, вот: фонтан на площади Сожаления!
Сложное это дело – подобрать субстанцию по Реликвии. И по задаче вдобавок. Это даже я понимаю – не всякий кадавр запускается, если в базовых стихиях ошибку дашь. А иной и заработает, да лучше бы вовсе сдох. Берди Передразник на этом погорел в самом прямом смысле слова, когда поленился заземлить пса-кадавра пожарников. В шкварки спекся, всем депо от стены отскребали...
Отключив автопилота щелчком по лбу, Хирра круто забрала в сторону над Миллер-стрит, к площади Сожаления, ориентируясь на высокие шпили больницы Дерха-подвижника. Их и с земли за несколько кварталов видно, а уж над крышами – до самой городской стены. Памятное для меня место, и не по-доброму памятное, но про фонтан тамошний дурного слова сказать не могу.
Помню, как вышел тогда из ворот, спустился по лестнице – день солнечный, яркий, а мне все теперь серое. И плоское вдобавок, как картинка в самой дешевой книжке. Только движется. Пока совсем не видел, на что-то надеялся, а тут – все, решено дело. Присел на край фонтанного бассейна, брызги от струи, с высоты бегущей, обдали. Уже посвежело. Ополоснул лицо – и как-то вовсе полегчало. Привычнее стало, терпеть можно.
Так что выбор высокородной нельзя не одобрить. Пока я в воспоминаниях блуждал, как раз долетели. Не опуская лодку, Хирра подвела ее вплотную к колонне фонтана, подставляя чашу точно под одну из четырех струй, восточную, кажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Полуобернувшись на бегу, я разрядил два ствола стреломета, целясь поверх голов. И как всегда, удивительно удачно: оба болта вошли в единственный живой фрагмент главного витража. То ли после моих предыдущих набегов уцелел, то ли уже восстановить успели. Как бы то ни было, витраж разлетелся вдребезги. Осколки цветного стекла осыпали стражу, заставив ее залечь от неожиданности. Несколько здоровяков повалились друг на друга поленницей, архижрец соскользнул с гребня внезапно иссякшей волны и кубарем покатился по плитам.
Воспользовавшись заминкой, мы вылетели из врат. На паперти нас поджидала главная неприятность. Вовсе не нищие, которые, почуяв, что пахнет жареным, весьма споро порскнули во все стороны: безногие – на скрытых заклятием невидимости ногах, слепые – с исключительной точностью находя дорогу переклятыми в малозаметные места глазами.
Куда опаснее для нас оказалась выщербленная столетиями лестница. Знаменитая шутка про суслика, который в гору бежит торчком, а с горы – кувырком, оказалась как раз впору похитителям особо увесистой Реликвии. Уже в самом низу парни не удержали тяжеленную чашу. То ли Джинго, спрыгивая, рванул за край, то ли Морт споткнулся на последней ступеньке.
Так или иначе, они повалились один на другого. Зерцало встало на ребро, пару раз качнулось и довольно споро покатилось под уклон улицы. Я перепрыгнул через копошащихся на ступенях парней и устремился следом, проорав на ходу:
– На рогачей, и ходу! Моего прихватите!
Из врат храма вырвались до предела накаленные злобой стражники в своих поперечно-полосатых желто-черных ризах, словно осы из гнезда. Скакуны бесновались у храмовой коновязи. Мортимер первым запрыгнул на своего.
Догнать Реликвию удалось лишь через полквартала. Как и положено священному сокровищу, Зерцало величаво катилось, постепенно ускоряя ход. Только пару раз оно несерьезно подпрыгнуло на выбоинах мостовой.
Если остановить тяжеленную чашу, то мне в одиночку с ней уже не справиться. А Джинго с Мортом что-то замешкались, видимо, сдерживая стражников. Оставалось только бежать рядом с Реликвией, придерживая и направляя ее за край. Таким порядком я обогнал пару мальчишек с обручами и прутиками.
Увидев тяжело пыхтящего штурмполицейского при полном параде, самозабвенно предающегося занятию, сходному с их собственным, дети открыли рты и опустили прутики. Обручи обоих, пару раз крутанувшись, легли в пыль. Мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы Зерцало Истины не присоединилось к детским игрушкам.
Свободной рукой мне наконец удалось выпростать из полицейской сбруи раковину дальней связи – один из зубцов чуть не обломился. Задыхаясь на бегу, я вызвал Хирру:
– Срочно ко мне! На Вторую Храмовую!
– К самому храму? – тут же отозвалась высокородная.
– Нет! Вниз, к воротам Сожаления! – Опасения понятны, к вотчине Победивших ей лучше не приближаться. – На угол Форест-лейн!
Таким аллюром через пару минут я как раз там и буду. Если никто до того не нагонит. Или не остановит.
На бегу я оглянулся – обод чаши вильнул в пыли. За мной – никого, кроме приходящих в себя пацанят. Случайные прохожие вертели головой, не пытаясь вмешаться в происходящее.
Храмовой стражи и парней тоже видно не было. Наверное, одни всё еще гонялись за другими. Поймать себя каким-то разъевшимся святошам ветераны Меканских Бригад не дадут, так что за них я мог быть спокоен. В отличие от себя самого...
На меня упала быстро движущаяся тень. Как нельзя вовремя. Задрав голову, я увидел белое брюхо катафалка, разворачивающегося над домом, чтобы вписаться в улицу. Над бортом развевалась черная грива Хирры, глядящей вниз. Молодец, быстро добралась. Сунув раковину в карман, я осторожно обеими руками притормозил обод чаши.
Развернувшись поперек улицы, тяжеленная чаша налегла краем мне на ребра. Удержать ее неподвижной было куда труднее. Но летающая лодка уже опускалась на мостовую. Вот только как мы с высокородной затащим чашу на борт?
Оказалось, очень просто. Несмотря на излечение Мечом Повторной Жизни, полную форму я пока не набрал. Эльфь все еще была сильнее меня. Чуть самого не подняла следом за реликвией, едва я успел отпустить край.
Когда я забрался на борт, она уже пыталась пристроить Зерцало на возвышение для гроба. Хоть это в одиночку у нее не получилось, зато с моей помощью управились. Золоченой цепью мы принайтовали расширяющееся основание чаши к крепежным кольцам. Теперь не сорвется даже при резком вираже.
– Что теперь?
– Нужна вода! – озабоченно бросила Хирра.
– А мне вот гекопард нужен, – всем что-то необходимо, кроме покойников, к радости Нохлиса. – И ствол посерьезней.
– По дороге заброшу к остальным, – отмахнулась она. – Скакуны и оружие у них.
Поняв, что лучше не отвлекать высокородную, я опять вытащил раковину дальней связи. С парнями, как я и думал, все оказалось в порядке. Рогачей они бросили со стражниками на хвостах, а сами были уже на полпути к месту сбора.
Темная эльфь меж тем, запустив автопилота, деловито вертела огромную чашу в цепях, пристраивая поудобнее, и бормотала под нос:
– Так... Из прудов Переливчатых Медуз не пойдет... С площади Умиротворения тоже, тут не камень нужен... Анар нечист, все стихии смешаны, и думать нечего... А, вот: фонтан на площади Сожаления!
Сложное это дело – подобрать субстанцию по Реликвии. И по задаче вдобавок. Это даже я понимаю – не всякий кадавр запускается, если в базовых стихиях ошибку дашь. А иной и заработает, да лучше бы вовсе сдох. Берди Передразник на этом погорел в самом прямом смысле слова, когда поленился заземлить пса-кадавра пожарников. В шкварки спекся, всем депо от стены отскребали...
Отключив автопилота щелчком по лбу, Хирра круто забрала в сторону над Миллер-стрит, к площади Сожаления, ориентируясь на высокие шпили больницы Дерха-подвижника. Их и с земли за несколько кварталов видно, а уж над крышами – до самой городской стены. Памятное для меня место, и не по-доброму памятное, но про фонтан тамошний дурного слова сказать не могу.
Помню, как вышел тогда из ворот, спустился по лестнице – день солнечный, яркий, а мне все теперь серое. И плоское вдобавок, как картинка в самой дешевой книжке. Только движется. Пока совсем не видел, на что-то надеялся, а тут – все, решено дело. Присел на край фонтанного бассейна, брызги от струи, с высоты бегущей, обдали. Уже посвежело. Ополоснул лицо – и как-то вовсе полегчало. Привычнее стало, терпеть можно.
Так что выбор высокородной нельзя не одобрить. Пока я в воспоминаниях блуждал, как раз долетели. Не опуская лодку, Хирра подвела ее вплотную к колонне фонтана, подставляя чашу точно под одну из четырех струй, восточную, кажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126