Например, Господь испытывает, насколько это мне надо. Что скажешь, соглядатай? Молчишь?»
Алла послушала еще минуту истовые завывания, действительно похожие на заклинания, и, так ничего и не решив, тупо тронулась с места. Как она объяснит Кахе свое отсутствие? Нет, все уже слишком далеко зашло, чтобы отступать.
На причале ее ждала чудесная посудина с собственной кухней, гальюном, душем и двумя рубками. И улыбающаяся команда: Андрей – молодой загорелый и белобрысый капитан и матрос в одном лице, и Ксюша – смешливая жена капитана, кухарка и матрос в другом, круглом и веснушчатом, лице. Оба – жители ближайшего Конакова, чета учителей английского в школе, в летнее время промышляющая кораблевождением.
Моторная яхта была новенькой, только что с верфи, и еще безымянной. Алла настояла, чтобы плавсредству присвоили игривое название «Авантюр». «Что ж, как говорил капитан Врунгель: как вы яхту назовете, так она и поплывет», – пошутил капитан Андрей, не предполагая, насколько он окажется прав.
Каха улыбался, команда улыбалась, Алла так вообще ликовала. Все с энтузиазмом погрузились в новенький дом на воде и лихо отчалили, купаясь в завистливых взглядах праздных завидовских завсегдатаев.
Их коллективного везения и воодушевления хватило до Углича, горючее удачи закончилось вместе с хорошей погодой в первый же вечер плавания. У самого причала капитан-матрос Андрюха случайно утопил огромный швартовочный фонарь, столкнув его ногой в темную воду у самого причала. Алла трусливо промолчала, что это она оставила фонарь в неположенном месте, когда баловалась новеньким оборудованием.
Каким-то чудом, несмотря на приличную глубину и непроницаемую темень реки, Андрею удалось выловить утопленника и даже успешно сделать ему искусственное дыхание. И Алла с Кахой, как и подобает молодой парочке, отправились ужинать в местный ресторан, сочтя происшествие досадной случайностью. Пса девушка отогнала от себя как можно дальше в лес, из которого он вышел на обочину. В мыслях это было сделать проще, чем наяву.
Но когда они, сытые, довольные и слегка навеселе, вернулись, увидели полный разор на палубе и всклокоченную, перемазанную голову капитана, торчащую из технического люка. Где-то в трубках оказалась течь, и из системы рулевого управления вытекло все масло. Они не могли тронуться с места. Пока всем миром, ползая по рубке, искали трещину, пока Андрей гонял за маслом, пошел дождь, а затем и ливень.
Господь словно придерживал их, как придерживают детей от излишнего баловства. Еще было не поздно вернуться. Пес еще выжидательно переминался с ноги на ногу у самой опушки березняка.
Под ливнем город сразу стал скучным, провинциальным и жалостным. Поэтому вместо того, чтобы отправиться в местную гостиницу, беспечные путешественники легкомысленно отчалили от Углича в поисках более гостеприимных и девственных берегов.
До Рыбинского водохранилища, на берегах которого они собирались разбить первый лагерь, оказалось идти довольно долго, и они затеяли романтическую ночевку на природе, бросив якорь у живописной лесной опушки. Во всяком случае, именно такой она выглядела с середины реки.
При ближайшем рассмотрении опушка обернулась помойкой. А Андрюха, спустившийся на берег в поисках хорошего места для костра, углубился в лес, полез через дыру в заборе на близлежащую турбазу и, не заметив в сумерках торчащего гвоздя, раскроил им себе кожу на голове. Когда он выбежал на причал-помойку и, весь залитый кровью, начал махать руками, требуя срочной эвакуации, остальной компании пришлось надолго отвлечься от любования закатом.
После игры в военно-полевой госпиталь было решено не высаживаться на вражеский берег, и Ксюша принялась сооружать романтический ужин на борту. Тем более что дождь маленько затих.
Она предложила запечь на мангале рыбу, обмененную на бутылку водки у местных рыбаков еще в начале плавания. Но только что распакованный электромангал заискрился у Ксюши под руками и прожег белоснежный настил яхты. Оказывается, именно на электромангал вытекло накануне масло.
Пока все суетились, бегали и махали крыльями вокруг несостоявшегося ужина, салют перекинулся на запасной генератор в кают-компании, к которому в тот момент приникли, чтобы напиться электричества, зарядные устройства от Аллиного телефона и фотоаппарата, Андрюхиного компа и телефона и даже Кахиной джипиэски. Все аккумуляторы охнули и умерли от разрыва электрического сердца. Генератор продолжал плеваться искрами и тоже прожег дыры, но уже в прекрасных белоснежных кожаных сиденьях плавучей гостиной.
Каха рассердился и проорал забинтованному на всю голову капитану лекцию о технике безопасности. Капитан надулся, но смолчал, хотя и затаил, как зощенский печник, некоторое хамство.
Но засада еще не была полной. Ксюше еще удалось сварить ароматную густую уху из свежих рыбешек. Алла с Кахой еще купались, еще воскуривали антикомариные свечи, еще сладко целовались, а потом еще тихо занимались любовью, чтобы не услышала команда в своей каморке на корме. Хотя команда занималась тем же самым.
«Раньше, когда у женщины был один мужчина на всю жизнь, она могла даже и не узнать, что такое оргазм. Жила, рожала детей и особо не задумывалась о сладости любви, – рассеянно рассуждала про себя Алла, в очередной раз упустив золотую рыбку удовольствия. – А теперь чуть что, все чувствуют себя неудовлетворенными. Ах, если бы оргазм приходил только вместе с любовью. Для всех, и для мужчин и для женщин. Любишь – получи удовольствие. Не любишь – сиди голодный. Вот была бы проверочка!»
Утром они расслабленно и благодушно хихикали, пили ароматный кофе. Каха названивал по мобильному больше обычного, живописуя всем собеседникам повороты сюжета в путешествии, и внимательно, напряженно слушал последние известия, словно ждал чего-то. По окнам хлестал дождь, похолодало, небо затянули свинцовые, бугристые тучи. Пахнуло осенью.
Они вошли в Рыбинку. Темная, неспокойная вода ходила ходуном. Волны подбрасывали плоскодонную «Авантюр» почти на метровую высоту. И каждый такой нырок и взлет был для них если не девятым, то седьмым валом.
– В один присест мы Рыбинку не осилим, – покачал головой Андрей. – Надо искать, где сделать передых. Шторм может разыграться. Здесь на карте возле самого судового хода есть деревушка. Можно спрятаться возле нее в устье Магавки.
– Это что еще за зверь?
– Речушка.
– Хорошо, – согласился Каха, которого уже порядком укачало.
Злые волны поддавали мореплавателям чувствительных пенделей, и те стремительно домчались до убежища, легко скользнули в мелкое устье и замерли там на несколько часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Алла послушала еще минуту истовые завывания, действительно похожие на заклинания, и, так ничего и не решив, тупо тронулась с места. Как она объяснит Кахе свое отсутствие? Нет, все уже слишком далеко зашло, чтобы отступать.
На причале ее ждала чудесная посудина с собственной кухней, гальюном, душем и двумя рубками. И улыбающаяся команда: Андрей – молодой загорелый и белобрысый капитан и матрос в одном лице, и Ксюша – смешливая жена капитана, кухарка и матрос в другом, круглом и веснушчатом, лице. Оба – жители ближайшего Конакова, чета учителей английского в школе, в летнее время промышляющая кораблевождением.
Моторная яхта была новенькой, только что с верфи, и еще безымянной. Алла настояла, чтобы плавсредству присвоили игривое название «Авантюр». «Что ж, как говорил капитан Врунгель: как вы яхту назовете, так она и поплывет», – пошутил капитан Андрей, не предполагая, насколько он окажется прав.
Каха улыбался, команда улыбалась, Алла так вообще ликовала. Все с энтузиазмом погрузились в новенький дом на воде и лихо отчалили, купаясь в завистливых взглядах праздных завидовских завсегдатаев.
Их коллективного везения и воодушевления хватило до Углича, горючее удачи закончилось вместе с хорошей погодой в первый же вечер плавания. У самого причала капитан-матрос Андрюха случайно утопил огромный швартовочный фонарь, столкнув его ногой в темную воду у самого причала. Алла трусливо промолчала, что это она оставила фонарь в неположенном месте, когда баловалась новеньким оборудованием.
Каким-то чудом, несмотря на приличную глубину и непроницаемую темень реки, Андрею удалось выловить утопленника и даже успешно сделать ему искусственное дыхание. И Алла с Кахой, как и подобает молодой парочке, отправились ужинать в местный ресторан, сочтя происшествие досадной случайностью. Пса девушка отогнала от себя как можно дальше в лес, из которого он вышел на обочину. В мыслях это было сделать проще, чем наяву.
Но когда они, сытые, довольные и слегка навеселе, вернулись, увидели полный разор на палубе и всклокоченную, перемазанную голову капитана, торчащую из технического люка. Где-то в трубках оказалась течь, и из системы рулевого управления вытекло все масло. Они не могли тронуться с места. Пока всем миром, ползая по рубке, искали трещину, пока Андрей гонял за маслом, пошел дождь, а затем и ливень.
Господь словно придерживал их, как придерживают детей от излишнего баловства. Еще было не поздно вернуться. Пес еще выжидательно переминался с ноги на ногу у самой опушки березняка.
Под ливнем город сразу стал скучным, провинциальным и жалостным. Поэтому вместо того, чтобы отправиться в местную гостиницу, беспечные путешественники легкомысленно отчалили от Углича в поисках более гостеприимных и девственных берегов.
До Рыбинского водохранилища, на берегах которого они собирались разбить первый лагерь, оказалось идти довольно долго, и они затеяли романтическую ночевку на природе, бросив якорь у живописной лесной опушки. Во всяком случае, именно такой она выглядела с середины реки.
При ближайшем рассмотрении опушка обернулась помойкой. А Андрюха, спустившийся на берег в поисках хорошего места для костра, углубился в лес, полез через дыру в заборе на близлежащую турбазу и, не заметив в сумерках торчащего гвоздя, раскроил им себе кожу на голове. Когда он выбежал на причал-помойку и, весь залитый кровью, начал махать руками, требуя срочной эвакуации, остальной компании пришлось надолго отвлечься от любования закатом.
После игры в военно-полевой госпиталь было решено не высаживаться на вражеский берег, и Ксюша принялась сооружать романтический ужин на борту. Тем более что дождь маленько затих.
Она предложила запечь на мангале рыбу, обмененную на бутылку водки у местных рыбаков еще в начале плавания. Но только что распакованный электромангал заискрился у Ксюши под руками и прожег белоснежный настил яхты. Оказывается, именно на электромангал вытекло накануне масло.
Пока все суетились, бегали и махали крыльями вокруг несостоявшегося ужина, салют перекинулся на запасной генератор в кают-компании, к которому в тот момент приникли, чтобы напиться электричества, зарядные устройства от Аллиного телефона и фотоаппарата, Андрюхиного компа и телефона и даже Кахиной джипиэски. Все аккумуляторы охнули и умерли от разрыва электрического сердца. Генератор продолжал плеваться искрами и тоже прожег дыры, но уже в прекрасных белоснежных кожаных сиденьях плавучей гостиной.
Каха рассердился и проорал забинтованному на всю голову капитану лекцию о технике безопасности. Капитан надулся, но смолчал, хотя и затаил, как зощенский печник, некоторое хамство.
Но засада еще не была полной. Ксюше еще удалось сварить ароматную густую уху из свежих рыбешек. Алла с Кахой еще купались, еще воскуривали антикомариные свечи, еще сладко целовались, а потом еще тихо занимались любовью, чтобы не услышала команда в своей каморке на корме. Хотя команда занималась тем же самым.
«Раньше, когда у женщины был один мужчина на всю жизнь, она могла даже и не узнать, что такое оргазм. Жила, рожала детей и особо не задумывалась о сладости любви, – рассеянно рассуждала про себя Алла, в очередной раз упустив золотую рыбку удовольствия. – А теперь чуть что, все чувствуют себя неудовлетворенными. Ах, если бы оргазм приходил только вместе с любовью. Для всех, и для мужчин и для женщин. Любишь – получи удовольствие. Не любишь – сиди голодный. Вот была бы проверочка!»
Утром они расслабленно и благодушно хихикали, пили ароматный кофе. Каха названивал по мобильному больше обычного, живописуя всем собеседникам повороты сюжета в путешествии, и внимательно, напряженно слушал последние известия, словно ждал чего-то. По окнам хлестал дождь, похолодало, небо затянули свинцовые, бугристые тучи. Пахнуло осенью.
Они вошли в Рыбинку. Темная, неспокойная вода ходила ходуном. Волны подбрасывали плоскодонную «Авантюр» почти на метровую высоту. И каждый такой нырок и взлет был для них если не девятым, то седьмым валом.
– В один присест мы Рыбинку не осилим, – покачал головой Андрей. – Надо искать, где сделать передых. Шторм может разыграться. Здесь на карте возле самого судового хода есть деревушка. Можно спрятаться возле нее в устье Магавки.
– Это что еще за зверь?
– Речушка.
– Хорошо, – согласился Каха, которого уже порядком укачало.
Злые волны поддавали мореплавателям чувствительных пенделей, и те стремительно домчались до убежища, легко скользнули в мелкое устье и замерли там на несколько часов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153