«Ас, может быть, хватит для первого раза? Ты ещё не устал держать меня на своём вопросе?»
Астом засмеялся:
«Нет, я могу снова поднять любой вопрос. Только бы не в пустоту!»
«А вот о Пустоте то я как раз хотела бы послушать тебя. Ты о ней много наслышан. Ну-ка отвечай свой урок о Пустоте?» - строго спросила ларуна.
«Тогда слушай! - ответил Том и начал отвечать задание:
Пустота может трансформироваться только в пустоту. Но она может породить любую форму, ибо содержит все формы, но, как вода, не обладает собственной формой. Без пустоты не было бы сосуда, дома, комнаты… Ноль - пустое место - из ноля вышли все цифры. Вещи классифицируются лишь по своей внешней форме, а по внутренней сути все они единятся в Пустоте. Нельзя давать вещам утомлять себя»,
«Это ты хорошо заметил, - одобрила курсанта Ларуна - продолжай!»
«Пустота, принимая любые формы, равносильна великой наполненности.
Образ полной Пустоты, в её нерасчлененности, когда еще не прошло разделение мира на противоположности, и не родились Яб и Юм, Ян и Инь, когда всё пребывает в состоянии чудесного преддверия, которое ценится гораздо выше, чем состояние свершения или окончательного достижения цели».
«Это о себе рисуешь картину?» - перебила Астома ларуна.
«Нет. Я рисую картину, на которой фигурируешь ты! - ответил курсант. - Ведь, всякое абсолютное мастерство, доходя до предела совершенства у Ларуны, переходит в свою противоположность - становится неприметным, ненавязчивым, и, тем не менее, всеопределяющим.
Отсюда и мудрость Ларуны всегда будет считаться «сокрытой», «потаенной», «сокровенной», то есть - «умеющий ходить, не оставляет следов».
«Вот как? - удивилась Даки. - А ещё что ты знаешь обо мне? Отвечай?!»
«Все слова и явления вторичны по отношению к представителю Космоса, ибо она само создает все явления и не подчинена им, - сказал Астом и продолжал - Первая тенденция Ларуны в дакини - неповторимый танец, вторая - отступать, добившись успеха в какой-либо области действий.
Оставляя что-либо незавершенным, - ты сохраняешь его навечно.
Завершая действие, Ты завершаешь его жизнь, а завершение жизни есть смерть. Так правильно ли завершать?
Существует некий тонкий смысл в незавершенности, как бы «ущербности» совершенства - оборванном, и лишь поэтому, в вечно звучащем танце», - закончил курсант.
«Браво! - захлопала в ладоши Даки. - Прекрасный портрет. Пять с плюсом. Давай его выставим! Подумать только этот младенец ещё ничего не знает, но уже умеет всё, и его умение предшествует знанию!».
«Я не могу всего сказать, - пояснил Астом. - Существует факт противоположности высказанного знания и континуальных потоков сознания, которые не входят в узкие рамки слов. Поэтому я буду «учиться молча».
«Прекрасно, прекрасно! - запрыгала Даки. - А сейчас, я так понимаю, мой любимый «ослабляет» себя, то есть - смывает со своего сознания все условности, привнесенные культурой… Я вижу, что его счастье заключено в познании смысла перемен и обретении неизменного состояния духа!» - радостно смеялась Даки, подпрыгивая на заветном месте Астома.
«Знаешь, я думаю, что нам нужно еще побыть в ультракосмической Пустоте - сказал Астом, - ведь, только в Истинной Пустоте можно прожить все существования и понять их. А понять - значит и полюбить. Обретение Истинной Любви не нуждается в доказательствах, ибо она - есть Истина».
«Я не спорю, - поддержала его ларуна, - но Карма остается Кармой для тебя! Разве не так?»
«Любое действие - даже действие вращения Планеты вокруг своей оси - это Карма - возразил Астом. - Поэтому:
Любое обращение - есть АКТ, как ДЕЙСТВИЕ, несущее следствие, которое в
Любовь ОбращаетСЯ, в Естественный ФАКТ, в действительности существующий.
А что касается разума, то из условия вытекает и следствие:
Если естествен единичный ум - человечный, познаваемый органами чувств,
То есть и Единый Разум, вечный, неузнаваемый, организованный вне чувств.
Следовательно, всё, что действует в окружающей среде - это язык Разума. Его можно обозначить, как язык ситуаций. Ты согласна?»
«Я согласна снижаться, но не завершать наш танец, - сказала Даки. - Ты снизойдёшь до земных чувств, наконец?»
«Если я снизу, то я и снизойду, - скаламбурил Ас, поглядывая вниз, где заветный тоже опустился вниз. - Что-то не так, мы падаем…»
«Никуда мы не денемся - не первый раз замужем! - сказала Ларуна, беря штурвал в свои руки. - Доверься мне, я поставлю аппарат на место в целости и сохранности. Не обещаю, что сяду на твёрдое, как при взлёте, но если придётся поплавать, то не потеряй своих плавок»
Тарелка выскочила из границ ультракосмоса, пролетела мимо напугавшихся богов, которые молнией шарахнулись в облаках, и, сделав круг над камнем, плюхнулась в воду залива.
Когда Астом вынырнул и осмотрелся, то никого не увидел. Натянув в воде плавки, оглянулся.
«Не могла же ларуна утонуть! - подумал он, и, покрутившись минут пять на одном месте, поплыл к берегу.
Солнце клонилось к вечеру и, на пляже было полно отдыхающих.
Пловец вылез из воды и с наслаждением растянулся на песке.
Кругом него лежали, сидели, стояли, ходили, бегали, прыгали, играли в карты и в мяч, разговаривали, кричали, визжали, молчали, читали, пили, ели, курили, ругались и обнимались, слушали музыку и сами играли, пели и целовались, загорали и купались, знакомились и расставались, желали друг друга и отворачивались друг от друга, одевались и раздевались, грелись на солнце и дрожали от холодной воды, плавали и ныряли, короче, чувствовали себя как на Земле - как все люди.
Астом некоторое время наблюдал эту суету, отдыхая, потом поднялся на ноги и лёгкой трусцой побежал по аллее вверх.
Он бежал, вспоминая мистику случившегося. Но ум молчал. Он теперь учился по-новому, - молча.
Сначала Астом хотел вернуться в своё бывшее жилище. Но потом он отказался от этой мысли. Дорога в прошлое была закрыта.
И путник направил свои стопы под крышу, где жила Даки.
Калитка, как всегда была незаперта.
Собака с львиной мордой даже не взглянула на него.
Астом постучался.
«Не заперто - входи!» - послышался изнутри голос девушки.
Он хотел было спросить, как она очутилась дома раньше него, но вспомнил клятву - не задавать вопросов на земле и принимать всё, как есть.
Даки была неодета, и Астом подумал, что практика начатая утром будет продолжена и вечером.
Но Даки опередила его мысль:
«Дома я никогда не зачехляюсь, - улыбнулась она. - Но ты не думай, что я хочу тебя соблазнить на вечернюю смену. Возьми лучше вот эту приготовленную для Льва миску и покорми его!»
Астом взял миску с едой для львособаки и вышел во двор:
«Покушай, пожалуйста!» - сказал гость, ставя перед его мордой миску.
«А ты сам-то ел?» - спросил Лев, оскаливая в улыбке жёлтые зубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51