– Ведь ты, моя маленькая фея, как и все женщины Бьюкененов, обладаешь способностью видеть своего возлюбленного, свою вторую половину. И ты не раз его видела. Так что у тебя нет причины грустить.
– Но он чуть не ударил меня, – прошептала Хейд, всхлипывая.
Минерва в изумлении посмотрела на нее:
– Хотел ударить? Но почему?
– Мы поссорились, и он сказал… – У Хейд перехватило горло. – О, Минерва! Это было ужасно!
– Ну-ка, фея, посмотри на меня! – Старуха взяла Хейд за подбородок и заглянула ей в лицо. – Так из-за чего же вы поссорились?
– Из-за вилланов, когда-то живших в Гринли. А также из-за моих родителей. – Хейд вздохнула и добавила: – В общем… из-за всего.
Минерва недоверчиво покачала головой:
– Нет-нет, трудно поверить, чтобы лорд так вспылил. Неужели ему захотелось тебя ударить только из-за того, что вы не сошлись во мнениях? Что именно он сказал?
– Он говорил ужасные вещи! – закричала Хейд, вскакивая на ноги. – Он силой заставляет своих вилланов вернуться в Гринли!
– Он их лорд, моя фея. – Минерва пожала плечами. – И он вправе ожидать, что они вернутся и станут ему служить. Убери это. И приведи все в порядок. – Она указала на глиняные черепки у ног Хейд.
Девушка тщательно собрала осколки горшков и положила их на стол. Потом вновь заговорила:
– Но он собирается добиться их доверия и уважения неверным путем!
– Неверным путем? А может, он просто поступает не так, как поступила бы ты, если бы была лордом? – Старуха посмотрела на гору черепков на столе и проворчала: – Я ведь велела тебе привести все в порядок, а не только собрать черепки.
– Да-да, сейчас все сделаю, – закивала Хейд: – А папа был добрым лордом, – продолжала она с уверенностью в голосе. – Люди любили его, и он никогда не был тираном. – Шагнув к столу, она сложила над черепками ладони ковшиком, потом образовала из них фигуру, похожую на арку, и, отступив в сторону, взглянула на Минерву (теперь все горшки были целыми).
– Вот и хорошо, моя фея, – улыбнулась старуха. – Что же касается твоего отца, то следует сказать, что ему все-таки было легче, чем Тристану. Лорду Джеймсу никогда не приходилось иметь дело с Найджелом и приводить в порядок разрушенный замок. Твой отец жил в Сикресте с самого рождения, и люди прекрасно его знали и знали, чего он ожидает от них. Так что очень даже хорошо, что у лорда Тристана твердая рука.
– Не согласна! – заявила Хейд, с грохотом поставив на полку последний из горшков. – И не тебе, Минерва, об этом судить, так что оставь при себе свое мнение.
– Значит, он разгневался на тебя из-за того, что ты с ним не согласилась? – неожиданно спросила Минерва.
– Нет, не поэтому, – пробурчала Хейд, подходя к камину.
– Говори-говори! Признавайся! – строго сказала старуха.
– Ну…. Кажется, я намекнула, что родители Тристана бросили его потому, что не любили. – Сказав эти слова, Хейд невольно поежилась.
Минерва замерла на мгновение. Потом медленно повернулась к девушке и пробормотала:
– Не может быть, чтобы ты сказала такое…
– Конечно, я выразилась не совсем так, но он…
– И она еще удивляется, что он рассердился, – перебила Минерва, возводя глаза к потолку. – Боги мои! И надо же, чтобы такие ужасные слова исходили от столь милой и благонравной девицы! О, святая Корра! Да если бы ты сказала такое кому-нибудь другому, то едва ли сохранила бы все зубы в целости.
– Минерва, ты что, принимаешь его сторону, а не мою?! – закричала Хейд.
Минерва тяжело вздохнула.
– Слушай меня внимательно, моя фея. Я не принимаю чью-либо сторону. Вы оба были не правы, но с твоих уст обидные слова слетают слишком уж легко, И запомни: что бы ни говорил лорд Тристан, все это ложь, исходящая от Найджела или Эллоры. Его нельзя винить за то, что он поверил их лжи. Подумай еще вот о чем, моя фея… Ведь Тристан не знал любви и ласки с самого детства. И он постоянно сражался то на одной войне, то на другой, чтобы чего-нибудь добиться в жизни. И вот теперь этот человек обручен с женщиной, которую не желает, а та, которую он желает, говорит ему, что он не достоин любви. Тебе должно быть стыдно, Хейд.
Девушка густо покраснела и опустила глаза: ей действительно стало ужасно стыдно. Немного помолчав, она пробормотала:
– Да, конечно, мне не следовало так говорить. Но очень уж я разозлилась…
– Понимаю, что разозлилась, – отозвалась Минерва. – Я прекрасно знаю твой нрав. – Но если у тебя снова возникнет потребность наброситься на лорда Тристана, то тебе не стоит торопиться. Лучше подумай немножко и попытайся представить, как он может воспринять твои слова.
– Но я не желаю жить с мужчиной, который пускает в ход кулаки, – сказала Хейд, насупившись. – Я так жить не буду.
– Конечно, не будешь, – согласилась Минерва. – Но ведь лорд Тристан все-таки не ударил тебя. И я уверена: он сейчас очень сожалеет, что погорячился. Ручаюсь, он скорее отрубит себе руку, чем ударит тебя. Да-да, не ударит, сколько бы ты ни наговорила своим дерзким язычком, – добавила Минерва с усмешкой.
– В этом нет ничего смешного. – Хейд с вздохом покачала головой. – И почему же он меня не ударит? Ведь если он подумал об этом раз, то кто может поручиться, что такого никогда не произойдет? А я не хочу рисковать, какие бы сны мне ни снились и как бы ни легли камни.
– У тебя камни всегда ложатся замечательно, моя фея. – Минерва ласково улыбнулась ей. – Так что ты ничем не рискуешь.
Глава 16
Лорд Найджел с вздохом удовлетворения откинулся на подушки и похлопал по ягодицам обнаженную молодую служанку, лежавшую в его постели. Та поморщилась и, Поднявшись с кровати, принялась собирать свою одежду, разбросанную по полу. Затем, с ненавистью поглядывая на лорда, стала одеваться.
После отъезда жены Найджел дал себе волю и теперь пользовался всеми молодыми женщинами, жившими в главной башне замка. Пока леди была дома, он мог встречаться с женщинами только тайком, а сейчас делал это открыто и в любое время. И ни одна женщина в замке не могла считать, что находится в безопасности.
– Ты просто восхитительна, – сказал Найджел с ухмылкой. – Приходи ко мне снова сегодня вечером. И приводи какую-нибудь подругу.
Служанка в раздражении передернула плечами, что вызвало у Найджел а веселый смех.
– Милая, будь теперь умницей… – Он улыбнулся, и его брови многозначительно задвигались. – Хотя, с другой стороны… Знаешь, если мне придется тебя искать, то это только добавит веселья.
Найджел протянул свою жилистую руку к кувшину с вином, стоявшему у кровати. Сделав из кувшина глоток, воскликнул:
– Я очень ценю целомудрие!
Служанка вышла из комнаты, и дверь за ней с грохотом захлопнулась. Найджел снова рассмеялся, затем опять приложился к кувшину. Сделав несколько больших глотков, он утер губы тыльной стороной ладони и, поднявшись с кровати, прошествовал в угол к ночному сосуду, чтобы облегчиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68