Глаза Женевьевы наполнились слезами, и она заморгала, стараясь смахнуть их.
– Спаси меня, Тристан. Я умираю… – шептала девушка.
– Нет-нет, милая, ты не должна так говорить, – зашептала в ответ Женевьева. – Ты не умираешь, ты не умрешь.
Однако баронесса прекрасно знала: если не оказать девушке помощь немедленно, то она и в самом деле может умереть. Сердце женщины разрывалось от жалости к этой рыжеволосой красавице и болело за сына. Легонько сжав руку Хейд, она проговорила:
– Крепись, дорогая. Все будет хорошо.
Тут дверь отворилась, и в комнату вошли Роуз и Тилли – камеристки баронессы. Приблизившись к кровати и увидев Хейд, молодые женщины вздрогнули и переглянулись.
– Знаю, дорогие, это что выглядит ужасно, – сказала баронесса. – Но вы должны проявить мужество и сделать все возможное, чтобы спасти ее. – Глаза Женевьевы снова увлажнились, и она, бросив взгляд на Хейд, шепотом добавила: – Для меня очень важно, чтобы бедняжка выжила.
Дав строжайшие указания своим служанкам относительно ухода за Хейд, Женевьева отправилась на поиски Найджела. Обнаружив его в зале, она приблизилась к нему и с невозмутимым видом проговорила:
– Все в порядке, милорд. Девушка спит. За ней ухаживают мои служанки, и вас сейчас никто не потревожит.
– Очень хорошо, – кивнул Найджел. – Я навещу ее попозже.
Женевьева внимательно посмотрела на него и, опустившись на стул, сказала:
– Я не уверена, что это было бы разумно, милорд. Наверное, девушка к тому времени уже проснется. Увидев вас, она может встревожиться. И тогда, возможно, попытается бежать.
С минуту Найджел сидел молча, в задумчивости поглаживая бородку. Потом вдруг взглянул на баронессу, прищурившись, и тихо сказал:
– Простите мне мою дерзость, миледи, но разве я могу быть уверен, что вы не задумали какую-то хитроумную интригу против меня? Ведь я же не знаю, какие у вас планы…
По-прежнему невозмутимая, Женевьева медленно поднялась со стула и, глядя на Найджела сверху вниз, проговорила:
– Если я правильно вас поняла, то никто, кроме двух ваших безмозглых слуг, не знает о похищении Хейд.
Найджел вздрогнул и пробормотал:
– Нет, миледи, но…
– Похоже, вы мне не доверяете, – перебила баронесса. – И если так, то ответьте: почему я явилась к вам, почему вызвалась помогать вам? Неужели вы не понимаете, что я очень рискую?
– Но, миледи…
– Прошу выслушать меня до конца, – снова перебила баронесса. – Так вот, моя плоть и кровь, мой сын, которого я не видела более десяти, лет, унизил и отверг меня в присутствии короля. И после этого вы смеете утверждать, что не знаете, каковы мои планы?
Женевьева умолкла, переводя дух, потом вновь, заговорила:
– Если вы так платите мне за мою доброту, лорд Найджел, то, в конце концов, вы проиграете. И конец ваш будет жалким! – С презрением, взглянув на Найджела, Женевьева повернулась и направилась к лестнице.
Найджел вскочил со стула и прокричал:
– Куда вы, миледи?!
– Я немедленно отправляюсь в Хартмур! – бросила дама через плечо.
Баронесса уже поднялась на несколько ступенек, когда Найджел догнал ее.
– Пожалуйста, миледи, остановитесь! Тысяча извинений! Мне не следовало задавать вам дерзких вопросов, Пожалуйста, простите меня. Не могу выразить, как я вам благодарен за помощь. – Найджел робко дотронулся до руки Женевьевы. – Миледи, прошу вас остаться и закончить дело.
Женевьева с трудом удержалась от вздоха облегчения. Окинув Найджела холодным взглядом, она коротко кивнула:
– Хорошо, я останусь. Но впредь вы не будете задавать мне таких вопросов. Договорились?
– Да-да, конечно, – закивал Найджел.
– В таком случае я сейчас пойду готовиться к отъезду.
– Но, миледи, я думал…
– Я еду в Гринли! – заявила Женевьева.
– Сейчас, миледи? Но уже почти ночь. В такое время путешествовать небезопасно, и я… – Найджел улыбнулся. – Миледи, прошу вас поужинать со мной, а утром, как следует, отдохнув, вы отправитесь в Гринли.
Женевьева сделала вид, что колеблется. Потом отрицательно покачала головой:
– Нет, мне надо застать сына врасплох. Он уже должен был вернуться из Лондона, потому что уехал раньше меня. Его ошеломит отсутствие Хейд. Поэтому я должна действовать быстро.
– Когда вы вернетесь?
– Если не получите от меня вестей, то считайте, что дня через три. Возможно, через четыре. – Женевьева сделала вид, что задумалась, потом пробормотала: – Да, наверное, так будет лучше всего. Наверное, мне удастся уговорить его.
– И вы привезете с собой Д'Аржана?
На сей раз, улыбка баронессы была вполне искренней.
– Конечно, привезу. Клянусь, что привезу сюда своего сына.
Вскоре баронесса Крейн мчалась в Гринли в сопровождении всей своей свиты, если не считать двух служанок, оставшихся ухаживать за Хейд. Подозвав одного из своих стражей, баронесса передала ему записку:
– Немедленно поезжай в Хартмур и доставь это письмо барону. К утру оно должно быть у него в руках.
Не задавая вопросов, воин взял пергамент и, развернув своего коня, поскакал на запад. Женевьева с вздохом посмотрела ему вслед и прошептала:
– Поспеши же, Николас, поспеши. Твой брат нуждается в нашей помощи, пусть даже он не знает об этом.
Глава 27
Тристан вошел в большой зал Гринли еще до рассвета. Дорога ужасно утомила его, но все же он испытывал огромное облегчение. Наконец-то он снова дома, увидит Хейд!
Тристан был полон новых надежд, и ему не терпелось поделиться с Хейд хорошими новостями и рассказать о встрече с Вильгельмом. Правда, встреча с Женевьевой была не очень-то приятной, но он старался не думать о ней, старался не думать об этой женщине. Действительно, зачем расстраиваться из-за мелочей?
Но кое-что его по-настоящему тревожило… Он потерял лучшего друга и не знал, увидит ли его когда-нибудь!
То и дело вздыхая, Тристан пересек тускло освещенный зал. На нем лежала неприятнейшая обязанность, он должен был сообщить леди Солейберт об отъезде Фаро. «Но сначала надо хоть немного отдохнуть», – думал Тристан, направляясь к лестнице. Он на мгновение задержался у двери, ведущей к темницам, но тут же сообразил, что не стоит тревожить Хейд – ведь в это время она наверняка уже спала.
Тристан уже шагнул на нижнюю ступеньку лестницы, когда его окликнули:
– Милорд!
Он остановился и, обернувшись, стал всматриваться в полутьму зала. Наконец различил Баррета, сидевшего за столом. Пламя камина отбрасывало жутковатые блики на его заросшее густейшей бородой лицо, и сейчас шериф имел еще более устрашающий вид, чем обычно. В руке великан сжимал огромную кружку, к которой, очевидно, старательно прикладывался.
– Баррет, почему ты на ногах так поздно? Не потому ли, что ждешь моего возвращения?
Шериф кивнул, однако промолчал.
Тристан хмыкнул и начал вглядываться в лицо Баррета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Спаси меня, Тристан. Я умираю… – шептала девушка.
– Нет-нет, милая, ты не должна так говорить, – зашептала в ответ Женевьева. – Ты не умираешь, ты не умрешь.
Однако баронесса прекрасно знала: если не оказать девушке помощь немедленно, то она и в самом деле может умереть. Сердце женщины разрывалось от жалости к этой рыжеволосой красавице и болело за сына. Легонько сжав руку Хейд, она проговорила:
– Крепись, дорогая. Все будет хорошо.
Тут дверь отворилась, и в комнату вошли Роуз и Тилли – камеристки баронессы. Приблизившись к кровати и увидев Хейд, молодые женщины вздрогнули и переглянулись.
– Знаю, дорогие, это что выглядит ужасно, – сказала баронесса. – Но вы должны проявить мужество и сделать все возможное, чтобы спасти ее. – Глаза Женевьевы снова увлажнились, и она, бросив взгляд на Хейд, шепотом добавила: – Для меня очень важно, чтобы бедняжка выжила.
Дав строжайшие указания своим служанкам относительно ухода за Хейд, Женевьева отправилась на поиски Найджела. Обнаружив его в зале, она приблизилась к нему и с невозмутимым видом проговорила:
– Все в порядке, милорд. Девушка спит. За ней ухаживают мои служанки, и вас сейчас никто не потревожит.
– Очень хорошо, – кивнул Найджел. – Я навещу ее попозже.
Женевьева внимательно посмотрела на него и, опустившись на стул, сказала:
– Я не уверена, что это было бы разумно, милорд. Наверное, девушка к тому времени уже проснется. Увидев вас, она может встревожиться. И тогда, возможно, попытается бежать.
С минуту Найджел сидел молча, в задумчивости поглаживая бородку. Потом вдруг взглянул на баронессу, прищурившись, и тихо сказал:
– Простите мне мою дерзость, миледи, но разве я могу быть уверен, что вы не задумали какую-то хитроумную интригу против меня? Ведь я же не знаю, какие у вас планы…
По-прежнему невозмутимая, Женевьева медленно поднялась со стула и, глядя на Найджела сверху вниз, проговорила:
– Если я правильно вас поняла, то никто, кроме двух ваших безмозглых слуг, не знает о похищении Хейд.
Найджел вздрогнул и пробормотал:
– Нет, миледи, но…
– Похоже, вы мне не доверяете, – перебила баронесса. – И если так, то ответьте: почему я явилась к вам, почему вызвалась помогать вам? Неужели вы не понимаете, что я очень рискую?
– Но, миледи…
– Прошу выслушать меня до конца, – снова перебила баронесса. – Так вот, моя плоть и кровь, мой сын, которого я не видела более десяти, лет, унизил и отверг меня в присутствии короля. И после этого вы смеете утверждать, что не знаете, каковы мои планы?
Женевьева умолкла, переводя дух, потом вновь, заговорила:
– Если вы так платите мне за мою доброту, лорд Найджел, то, в конце концов, вы проиграете. И конец ваш будет жалким! – С презрением, взглянув на Найджела, Женевьева повернулась и направилась к лестнице.
Найджел вскочил со стула и прокричал:
– Куда вы, миледи?!
– Я немедленно отправляюсь в Хартмур! – бросила дама через плечо.
Баронесса уже поднялась на несколько ступенек, когда Найджел догнал ее.
– Пожалуйста, миледи, остановитесь! Тысяча извинений! Мне не следовало задавать вам дерзких вопросов, Пожалуйста, простите меня. Не могу выразить, как я вам благодарен за помощь. – Найджел робко дотронулся до руки Женевьевы. – Миледи, прошу вас остаться и закончить дело.
Женевьева с трудом удержалась от вздоха облегчения. Окинув Найджела холодным взглядом, она коротко кивнула:
– Хорошо, я останусь. Но впредь вы не будете задавать мне таких вопросов. Договорились?
– Да-да, конечно, – закивал Найджел.
– В таком случае я сейчас пойду готовиться к отъезду.
– Но, миледи, я думал…
– Я еду в Гринли! – заявила Женевьева.
– Сейчас, миледи? Но уже почти ночь. В такое время путешествовать небезопасно, и я… – Найджел улыбнулся. – Миледи, прошу вас поужинать со мной, а утром, как следует, отдохнув, вы отправитесь в Гринли.
Женевьева сделала вид, что колеблется. Потом отрицательно покачала головой:
– Нет, мне надо застать сына врасплох. Он уже должен был вернуться из Лондона, потому что уехал раньше меня. Его ошеломит отсутствие Хейд. Поэтому я должна действовать быстро.
– Когда вы вернетесь?
– Если не получите от меня вестей, то считайте, что дня через три. Возможно, через четыре. – Женевьева сделала вид, что задумалась, потом пробормотала: – Да, наверное, так будет лучше всего. Наверное, мне удастся уговорить его.
– И вы привезете с собой Д'Аржана?
На сей раз, улыбка баронессы была вполне искренней.
– Конечно, привезу. Клянусь, что привезу сюда своего сына.
Вскоре баронесса Крейн мчалась в Гринли в сопровождении всей своей свиты, если не считать двух служанок, оставшихся ухаживать за Хейд. Подозвав одного из своих стражей, баронесса передала ему записку:
– Немедленно поезжай в Хартмур и доставь это письмо барону. К утру оно должно быть у него в руках.
Не задавая вопросов, воин взял пергамент и, развернув своего коня, поскакал на запад. Женевьева с вздохом посмотрела ему вслед и прошептала:
– Поспеши же, Николас, поспеши. Твой брат нуждается в нашей помощи, пусть даже он не знает об этом.
Глава 27
Тристан вошел в большой зал Гринли еще до рассвета. Дорога ужасно утомила его, но все же он испытывал огромное облегчение. Наконец-то он снова дома, увидит Хейд!
Тристан был полон новых надежд, и ему не терпелось поделиться с Хейд хорошими новостями и рассказать о встрече с Вильгельмом. Правда, встреча с Женевьевой была не очень-то приятной, но он старался не думать о ней, старался не думать об этой женщине. Действительно, зачем расстраиваться из-за мелочей?
Но кое-что его по-настоящему тревожило… Он потерял лучшего друга и не знал, увидит ли его когда-нибудь!
То и дело вздыхая, Тристан пересек тускло освещенный зал. На нем лежала неприятнейшая обязанность, он должен был сообщить леди Солейберт об отъезде Фаро. «Но сначала надо хоть немного отдохнуть», – думал Тристан, направляясь к лестнице. Он на мгновение задержался у двери, ведущей к темницам, но тут же сообразил, что не стоит тревожить Хейд – ведь в это время она наверняка уже спала.
Тристан уже шагнул на нижнюю ступеньку лестницы, когда его окликнули:
– Милорд!
Он остановился и, обернувшись, стал всматриваться в полутьму зала. Наконец различил Баррета, сидевшего за столом. Пламя камина отбрасывало жутковатые блики на его заросшее густейшей бородой лицо, и сейчас шериф имел еще более устрашающий вид, чем обычно. В руке великан сжимал огромную кружку, к которой, очевидно, старательно прикладывался.
– Баррет, почему ты на ногах так поздно? Не потому ли, что ждешь моего возвращения?
Шериф кивнул, однако промолчал.
Тристан хмыкнул и начал вглядываться в лицо Баррета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68