А ведь многие из моих работников породнились с обитателями Гринли. И что же теперь будет со всеми этими людьми? Неужели им придется расстаться?
Хейд пожала плечами. Она была почти уверена, что лорд Найджел беспокоился вовсе не за людей. Этот человек совершенно не заботился о хозяйстве и предпочел тратить деньги Вильгельма на свои прихоти и на роскошь. А теперь он, наверное, опасался, что из-за ухода многих работников король Вильгельм станет выплачивать ему гораздо меньше денег.
Собравшись с духом, Хейд проговорила:
– Прошу простить меня, милорд, если я позволю себе высказаться. Конечно, я очень вам сочувствую, но разве вы не предвидели всего этого, когда Гринли был передан лорду Тристану?
– Тогда это не имело значения, – отмахнулся Найджел. – Когда был заключен договор о помолвке, было ясно: Д'Аржан еще много лет останется на службе у Вильгельма. Я не ожидал его появления до того, как замок Гринли будет отстроен заново. И то, что он явился только теперь, доказывает справедливость моих подозрений. – Казалось, лорд Найджел все более возбуждался от собственной речи. – Да-да, на самом деле хозяином Гринли должен быть я! Д'Аржан не заслуживает такого дара, потому что именно я заботился о его людях!
Найджел в ярости сжал кулаки и сделал глубокий вдох, стараясь овладеть собой.
– И он, конечно же, ужасно разозлился, узнав, что его люди не вернулись, чтобы служить ему. А почему они должны были возвращаться?! Ведь всем известно, что Молот Вильгельма – жестокий и кровожадный дикарь!
По спине Хейд пробежали холодные мурашки, и она тихо прошептала:
– Но тогда зачем же вызывать его гнев?
– Его гнев не будет стоить ничего, если Дональд преуспеет в том деле, которое я ему поручу.
Девушка посмотрела на лорда Найджела с недоумением, и тот выпалил:
– Завладеть замком Гринли можно лишь в том случае, если Д'Аржан вызовет недовольство короля – или умрет.
– Но как же Берти? – в ужасе прошептала Хейд.
– А что Берти? Если Д'Аржан умрет, Солейберт станет свободна. Она еще молода, и у нее будет возможность снова выйти замуж.
Хейд молчала, и Найджел, поднявшись на ноги, подошел к ней и тихо проговорил:
– Дорогая, за нее не беспокойся. Твоей, задачей будет только сбор сведений, которые мне нужны для того, чтобы убедиться, что смерть Д'Аржана все-таки наступит, даже если кузнец этой ночью и оплошает.
В груди Хейд закипела ярость.
– Милорд, я не могу выбрать… – перебила Хейд.
– Тихо, помолчи. – Найджел прижал палец к ее губам. – Я не требую, чтобы ты приняла решение сейчас же. Но подумай об этом в последующие дни, моя прелесть. Мне надо получить от тебя ответ до прибытия лорда Тристана, если только он не будет лежать мертвым у себя в Гринли.
Найджел склонился к девушке, и она почувствовала его дыхание у себя на губах.
– В любом случае мы с тобой должны заключить соглашение. Я оказываю тебе большое доверие, предоставляя выбор, прекрасная Хейд. Хотя я мог овладеть тобой прямо сейчас, если бы это входило в мои планы.
– Нет! – Хейд рванулась к выходу, но Найджел крепко ее удерживал.
Снова посмотрев ей в глаза, он проговорил:
– Ты придешь ко мне по доброй воле, когда наступит время.
В следующее мгновение Найджел прижался губами к ее губам. Когда же он отпустил ее, Хейд отступила на шаг и утерла рукавом губы. Из глаз ее хлынули слезы, а лорд с ухмылкой заметил:
– Сомневаюсь, Хейд, что кузнец Дональд будет обращаться с тобой с такой же учтивостью.
С этими словами он отвесил ей насмешливый поклон и, резко развернувшись, вышел из конюшни.
После ухода лорда Найджела Хейд медленно опустилась на грязный пол. Тело ее содрогалось от рыданий, а губы жгло огнем после отвратительного поцелуя Найджела. Она то и дело утирала слезы, но они снова и снова катились из ее глаз.
Хейд пыталась овладеть собой, пыталась успокоиться, но у нее ничего не получалось. Перед ней постоянно возникали видения – ангельская улыбка Берти, избитая до смерти жена кузнеца и омерзительная ухмылка лорда Найджела. Но самым ужасным был образ Эллоры, пронзительным голосом выкрикивавшей слово «шлюха».
«Шлюха, шлюха, шлюха!» – звучало у нее в ушах, и этот жуткий крик Эллоры прекратился лишь после того, как Хейд, лежавшая на полу конюшни, затихла в изнеможении.
Подобраться к воротам Сикреста незамеченным было для Тристана совсем нетрудно – особенно после того, как его посланцев уже пропустили во двор замка. Он оставил своего коня в некотором отдалении от замка под надзором верного Фаро (на сей раз оба они были в самой обычной и неприметной одежде).
Воспользовавшись смятением среди стражей и слуг, Тристан смешался с толпой и теперь без помех наблюдал за обитателями замка, а также прислушивался к их разговорам. Многое из того, что говорили люди, весьма его огорчало. Было совершенно ясно: лживые россказни о его жестокостях вызывали страх у обитателей Гринли, перемещенных сюда на время. И, конечно же, многие из них не хотели возвращаться.
– Я слышала, что одну деревню он сжег дотла, – говорила дородная простолюдинка своей подруге, – И не оставил жителям ни малейшей надежды на спасение. Убил большую часть людей, а вместо них всюду посадил ублюдков Вильгельма. Да-да, повсюду, от Шотландии до Лондона.
– Да, верно, – согласилась собеседница толстухи. – Говорят также, что он ездит в компании с дьяволом, способным предсказывать будущее.
Тристан невольно улыбнулся, сообразив, что женщина говорит о Фаро; он решил, что непременно позабавит друга этим рассказом.
– Да-да, ездит с дьяволом, – закивала толстуха. – И еще лорд Найджел говорит, что он заставляет обнаженных женщин прогуливаться перед ним. К тому же известно, что у него есть влечение к молоденьким юношам.
При этих словах женщины Тристан невольно сжал кулаки, и все его тело под грубой рубахой словно опалило жаром.
– Клянусь, что ни за что не вернусь в Гринли, ни за что не буду служить этому чудовищу, – свистящим шепотом проговорила одна из собеседниц. – Как ему узнать, кто из Сикреста, а кто нет?
Шумно выдохнув, Тристан пошел дальше. Чем дольше он слушал разговоры людей во дворе, тем все более убеждался в том, что лорд Найджел намеренно распускал все эти слухи – чтобы настроить обитателей Гринли против хозяина.
– И еще говорят, что он одноглазый.
– И принимает ванну из свиной крови.
– Беспощадный тиран. Лорд Найджел говорит…
– Всех нас уморит голодом или убьет…
– Похотливый мерзавец…
– Да-да, и еще…
Тристан отошел подальше от толпы и остановился у стены, чтобы в одиночестве собраться с мыслями. Теперь ему окончательно стало ясно: люди из Гринли не захотят поселиться в новых домах и служить новому лорду. И виноват в этом, конечно же, лорд Найджел. Он, по-видимому, привык пользоваться трудом чужих работников – всех те, кто пришел в Сикрест из Гринли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Хейд пожала плечами. Она была почти уверена, что лорд Найджел беспокоился вовсе не за людей. Этот человек совершенно не заботился о хозяйстве и предпочел тратить деньги Вильгельма на свои прихоти и на роскошь. А теперь он, наверное, опасался, что из-за ухода многих работников король Вильгельм станет выплачивать ему гораздо меньше денег.
Собравшись с духом, Хейд проговорила:
– Прошу простить меня, милорд, если я позволю себе высказаться. Конечно, я очень вам сочувствую, но разве вы не предвидели всего этого, когда Гринли был передан лорду Тристану?
– Тогда это не имело значения, – отмахнулся Найджел. – Когда был заключен договор о помолвке, было ясно: Д'Аржан еще много лет останется на службе у Вильгельма. Я не ожидал его появления до того, как замок Гринли будет отстроен заново. И то, что он явился только теперь, доказывает справедливость моих подозрений. – Казалось, лорд Найджел все более возбуждался от собственной речи. – Да-да, на самом деле хозяином Гринли должен быть я! Д'Аржан не заслуживает такого дара, потому что именно я заботился о его людях!
Найджел в ярости сжал кулаки и сделал глубокий вдох, стараясь овладеть собой.
– И он, конечно же, ужасно разозлился, узнав, что его люди не вернулись, чтобы служить ему. А почему они должны были возвращаться?! Ведь всем известно, что Молот Вильгельма – жестокий и кровожадный дикарь!
По спине Хейд пробежали холодные мурашки, и она тихо прошептала:
– Но тогда зачем же вызывать его гнев?
– Его гнев не будет стоить ничего, если Дональд преуспеет в том деле, которое я ему поручу.
Девушка посмотрела на лорда Найджела с недоумением, и тот выпалил:
– Завладеть замком Гринли можно лишь в том случае, если Д'Аржан вызовет недовольство короля – или умрет.
– Но как же Берти? – в ужасе прошептала Хейд.
– А что Берти? Если Д'Аржан умрет, Солейберт станет свободна. Она еще молода, и у нее будет возможность снова выйти замуж.
Хейд молчала, и Найджел, поднявшись на ноги, подошел к ней и тихо проговорил:
– Дорогая, за нее не беспокойся. Твоей, задачей будет только сбор сведений, которые мне нужны для того, чтобы убедиться, что смерть Д'Аржана все-таки наступит, даже если кузнец этой ночью и оплошает.
В груди Хейд закипела ярость.
– Милорд, я не могу выбрать… – перебила Хейд.
– Тихо, помолчи. – Найджел прижал палец к ее губам. – Я не требую, чтобы ты приняла решение сейчас же. Но подумай об этом в последующие дни, моя прелесть. Мне надо получить от тебя ответ до прибытия лорда Тристана, если только он не будет лежать мертвым у себя в Гринли.
Найджел склонился к девушке, и она почувствовала его дыхание у себя на губах.
– В любом случае мы с тобой должны заключить соглашение. Я оказываю тебе большое доверие, предоставляя выбор, прекрасная Хейд. Хотя я мог овладеть тобой прямо сейчас, если бы это входило в мои планы.
– Нет! – Хейд рванулась к выходу, но Найджел крепко ее удерживал.
Снова посмотрев ей в глаза, он проговорил:
– Ты придешь ко мне по доброй воле, когда наступит время.
В следующее мгновение Найджел прижался губами к ее губам. Когда же он отпустил ее, Хейд отступила на шаг и утерла рукавом губы. Из глаз ее хлынули слезы, а лорд с ухмылкой заметил:
– Сомневаюсь, Хейд, что кузнец Дональд будет обращаться с тобой с такой же учтивостью.
С этими словами он отвесил ей насмешливый поклон и, резко развернувшись, вышел из конюшни.
После ухода лорда Найджела Хейд медленно опустилась на грязный пол. Тело ее содрогалось от рыданий, а губы жгло огнем после отвратительного поцелуя Найджела. Она то и дело утирала слезы, но они снова и снова катились из ее глаз.
Хейд пыталась овладеть собой, пыталась успокоиться, но у нее ничего не получалось. Перед ней постоянно возникали видения – ангельская улыбка Берти, избитая до смерти жена кузнеца и омерзительная ухмылка лорда Найджела. Но самым ужасным был образ Эллоры, пронзительным голосом выкрикивавшей слово «шлюха».
«Шлюха, шлюха, шлюха!» – звучало у нее в ушах, и этот жуткий крик Эллоры прекратился лишь после того, как Хейд, лежавшая на полу конюшни, затихла в изнеможении.
Подобраться к воротам Сикреста незамеченным было для Тристана совсем нетрудно – особенно после того, как его посланцев уже пропустили во двор замка. Он оставил своего коня в некотором отдалении от замка под надзором верного Фаро (на сей раз оба они были в самой обычной и неприметной одежде).
Воспользовавшись смятением среди стражей и слуг, Тристан смешался с толпой и теперь без помех наблюдал за обитателями замка, а также прислушивался к их разговорам. Многое из того, что говорили люди, весьма его огорчало. Было совершенно ясно: лживые россказни о его жестокостях вызывали страх у обитателей Гринли, перемещенных сюда на время. И, конечно же, многие из них не хотели возвращаться.
– Я слышала, что одну деревню он сжег дотла, – говорила дородная простолюдинка своей подруге, – И не оставил жителям ни малейшей надежды на спасение. Убил большую часть людей, а вместо них всюду посадил ублюдков Вильгельма. Да-да, повсюду, от Шотландии до Лондона.
– Да, верно, – согласилась собеседница толстухи. – Говорят также, что он ездит в компании с дьяволом, способным предсказывать будущее.
Тристан невольно улыбнулся, сообразив, что женщина говорит о Фаро; он решил, что непременно позабавит друга этим рассказом.
– Да-да, ездит с дьяволом, – закивала толстуха. – И еще лорд Найджел говорит, что он заставляет обнаженных женщин прогуливаться перед ним. К тому же известно, что у него есть влечение к молоденьким юношам.
При этих словах женщины Тристан невольно сжал кулаки, и все его тело под грубой рубахой словно опалило жаром.
– Клянусь, что ни за что не вернусь в Гринли, ни за что не буду служить этому чудовищу, – свистящим шепотом проговорила одна из собеседниц. – Как ему узнать, кто из Сикреста, а кто нет?
Шумно выдохнув, Тристан пошел дальше. Чем дольше он слушал разговоры людей во дворе, тем все более убеждался в том, что лорд Найджел намеренно распускал все эти слухи – чтобы настроить обитателей Гринли против хозяина.
– И еще говорят, что он одноглазый.
– И принимает ванну из свиной крови.
– Беспощадный тиран. Лорд Найджел говорит…
– Всех нас уморит голодом или убьет…
– Похотливый мерзавец…
– Да-да, и еще…
Тристан отошел подальше от толпы и остановился у стены, чтобы в одиночестве собраться с мыслями. Теперь ему окончательно стало ясно: люди из Гринли не захотят поселиться в новых домах и служить новому лорду. И виноват в этом, конечно же, лорд Найджел. Он, по-видимому, привык пользоваться трудом чужих работников – всех те, кто пришел в Сикрест из Гринли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68