Это были данные, числа и математические выкладки, в которых черт ногу сломит, но на самом верху виднелась надпись, утверждающая, что как член самого выдающегося сообщества на земле я не соответствую норме: ДИНОЗАВР НА 32 %.
– Тридцать два процента? Что, черт побери, это значит?
Боб сказал:
– Многие из нас расстраиваются, когда узнают, как низко мы пали…
– Да, блин, чертовски верно! Я расстроен. Эта идиотская машина…
– Но для любой проблемы есть решение. Я открою вам маленький секрет. Когда я впервые проверился на родографе, то мой результат был всего двадцать девять процентов.
– Да ты что!
От его слов мне не стало лучше, если честно. Я-то надеялся, что обгоню Боба процентов на двадцать при проведении любого стандартного теста.
– Но сейчас, по мере Прогресса, мой последний тест показал результат шестьдесят семь процентов, – Боб просиял от гордости.
Я, сам того не желая, был заинтригован самой возможностью роста показателя, казавшегося произвольным числом, выданным нечестной машиной.
– И как тебе это удалось? – поинтересовался я.
– Ох, путь не был легок, – заверил меня Боб. – Но это вполне возможно, и в конце вас ждет самая большая награда в вашей жизни. Так, давай посмотрим на результаты твоего друга, а потом продолжим наш разговор.
– Я весь в нетерпении, – с невозмутимым видом сообщил Эрни.
Образцы его гормонов и крови проделали тот же путь, что и мои, а когда все шумы и яростное потрескивание утихли, то машина выдала результат – 27 %. Да, сомнений быть не может, и я позволил себе позлорадствовать. «Я обошел тебя на пять пунктов, приятель».
– И что все это значит? – спросил я, давая Бобу возможность развернуть свою рекламную кампанию.
– Это значит, что мы можем вам помочь, – сказал он. – И несмотря на то, что в вашем случае процент примесей велик, надежда есть.
Я сделал вид, что киваю, обдумывая его слова.
– Ты все время говоришь «мы». Это бизнес?
– Нет-нет, – запротестовал Боб, который начал расставлять аппаратуру по своим местам. – Считайте, что это клуб.
– Клуб, значит.
– Ну общественный клуб. Членство в нем дает вам ряд преимуществ, – Боб открыл еще один ящик и вытащил два пригласительных, напечатанных на бумаге приглушенно-зеленого цвета. – Вот, это вам обоим.
На пригласительном жирным некрасивым шрифтом было напечатано: «Вы приглашены на наше специальное собрание».
– Это короткое сообщение, я понимаю. Собрание состоится завтра вечером, и думаю, вы узнаете много нового для себя.
– А что это за собрание? – спросил Эрни.
– Мы встречаемся время от времени, чтобы обсудить некоторые вопросы, касающиеся динозавров. Это напоминает обычную вечеринку. Бесплатная еда и напитки, музыка, приятная компания. Будет очень весело, правда-правда. Кроме того, завтра вечером Цирцея прочтет специальную лекцию.
– Цирцея? – я знал это имя, поскольку несколько недель изучал мифологию для дела Теракрополиса, – даже не спрашивайте меня об этом! – но я не понимал, что же за существо может носить такое имя?
– Цирцея чиста на девяносто девять процентов, – сказал Боб.
– Не может быть!
– Она стала кем-то типа председателя нашего клуба. Восхитительная женщина. Если захотите, я могу вас представить ей.
– Это было бы замечательно.
Боб горячо пожал нам руки и сказал:
– Как видно из приглашения, вечеринка состоится в Голливудских Холмах. На обороте вы найдете инструкцию, как добраться до места.
Я внимательно прочел приглашение. Да, все в порядке.
– Судя по всему, это будет крутая вечеринка!
– Итак… – сказал Боб, – могу ли я рассчитывать, что вы придете?
В этот раз нам даже не понадобилось обмениваться условными сигналами. Мы с Эрни понимали, что мы уже на полпути туда, куда хотели попасть, и намного быстрее, чем могли себе представить. Чтобы найти Руперта и покончить с этим делом нам осталось сделать всего-навсего пару шагов по мощеной дорожке.
– Мы с удовольствием придем, – сказал Эрни, и вопрос был решен.
* * *
Позже, когда Боб снова вывел нас на улицу через отдельный выход и тоннель, мы с Эрни запрыгнули в машину и покатили по Хайленд-стрит. До вечеринки нам нужно сделать кое-какую «грязную работенку». И хотя я ненавижу обманывать своего напарника, порой это необходимо. Он не всегда понимает, что для него лучше, старый ворчун, и часто именно я вынужден таскать его по магазинам с пинками и воплями.
Так что я подождал, пока мы минуем бульвар Санта Моника, а затем резко перестроил машину в правый ряд. И тут мой напарник обо всем догадался, ну, на самом деле, намного раньше, чем я предполагал. Оставалось только надеяться, что он не выпрыгнет из автомобиля на ходу и не попытается нажать на тормоз. Эрни отлично знал, куда я везу его, и одарил меня своим лучшим испепеляющим взглядом, словно пропел строки библейского псалма «для чего Ты оставил меня?».
– Да ладно тебе, малыш, ты не можешь так поступить со мной.
– Мы завтра собираемся на вечеринку на Голливудских Холмах…
– Это не вечеринка, – сказал Эрни, его голос становился все громче по мере приближения паники. – Это встреча сектантов. У меня до хрена всяких тряпок, Винсент.
– Я не могу позволить тебе пойти на вечеринку, даже на собрание сектантов, если ты будешь выглядеть как иллюстрация из каталога универмага «Сирс» 70-х годов. По крайней мере, если ты собираешься стоять рядом со мной.
И мы покатили на Мелроуз.
5
Место действия: Голливудские Холмы, одна миля от бульвара наверх. Время: около семи часов вечера. Настроение: возбужденно-напряженное. Одежда: настолько же стильная, насколько и неудобная. Я веду машину, а Эрни жалуется. Обычная ситуация.
– Мы придем, послушаем их россказни, найдем Руперта и уберемся оттуда.
– Идет, Эрни.
– И тогда я сниму, наконец, эти чертовы шелковые штаны.
Я покачал головой:
– Это не шелк, а лен. Писк моды.
Но Эрни было плевать, он недовольно теребил рубашку от Кельвина Кляйна и брюки от Армани, как пятилетний мальчик, которого нарядили для воскресного похода в церковь. А я ехал дальше, не обращая внимания на его нытье.
За двадцать четыре часа между марафоном по Мелроуз-авеню, где Эрни познакомился со всеми диковинками из мира одежды, сшитой дизайнерами, имена которых не встретишь в дешевых магазинчиках «Кеймарт», причем из тканей, не являющихся наследниками семейств Поли и Эстр, и нашим «собранием клуба» на Голливудских Холмах, мы еще поработали чуть-чуть по делу подружки Минского. Мы нередко занимаемся одновременно несколькими делами. Тарелка частного детектива никогда не бывает полной, но если мы и нахапаем на нее слишком много всего, то просто возьмем еще одну.
Первый наш шаг заключался в том, чтобы узнать домашний адрес этой девицы. Это было достаточно просто благодаря помощи моего приятеля-бронтозавра Дэна Паттерсона из полицейского управления Лос-Анджелеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Тридцать два процента? Что, черт побери, это значит?
Боб сказал:
– Многие из нас расстраиваются, когда узнают, как низко мы пали…
– Да, блин, чертовски верно! Я расстроен. Эта идиотская машина…
– Но для любой проблемы есть решение. Я открою вам маленький секрет. Когда я впервые проверился на родографе, то мой результат был всего двадцать девять процентов.
– Да ты что!
От его слов мне не стало лучше, если честно. Я-то надеялся, что обгоню Боба процентов на двадцать при проведении любого стандартного теста.
– Но сейчас, по мере Прогресса, мой последний тест показал результат шестьдесят семь процентов, – Боб просиял от гордости.
Я, сам того не желая, был заинтригован самой возможностью роста показателя, казавшегося произвольным числом, выданным нечестной машиной.
– И как тебе это удалось? – поинтересовался я.
– Ох, путь не был легок, – заверил меня Боб. – Но это вполне возможно, и в конце вас ждет самая большая награда в вашей жизни. Так, давай посмотрим на результаты твоего друга, а потом продолжим наш разговор.
– Я весь в нетерпении, – с невозмутимым видом сообщил Эрни.
Образцы его гормонов и крови проделали тот же путь, что и мои, а когда все шумы и яростное потрескивание утихли, то машина выдала результат – 27 %. Да, сомнений быть не может, и я позволил себе позлорадствовать. «Я обошел тебя на пять пунктов, приятель».
– И что все это значит? – спросил я, давая Бобу возможность развернуть свою рекламную кампанию.
– Это значит, что мы можем вам помочь, – сказал он. – И несмотря на то, что в вашем случае процент примесей велик, надежда есть.
Я сделал вид, что киваю, обдумывая его слова.
– Ты все время говоришь «мы». Это бизнес?
– Нет-нет, – запротестовал Боб, который начал расставлять аппаратуру по своим местам. – Считайте, что это клуб.
– Клуб, значит.
– Ну общественный клуб. Членство в нем дает вам ряд преимуществ, – Боб открыл еще один ящик и вытащил два пригласительных, напечатанных на бумаге приглушенно-зеленого цвета. – Вот, это вам обоим.
На пригласительном жирным некрасивым шрифтом было напечатано: «Вы приглашены на наше специальное собрание».
– Это короткое сообщение, я понимаю. Собрание состоится завтра вечером, и думаю, вы узнаете много нового для себя.
– А что это за собрание? – спросил Эрни.
– Мы встречаемся время от времени, чтобы обсудить некоторые вопросы, касающиеся динозавров. Это напоминает обычную вечеринку. Бесплатная еда и напитки, музыка, приятная компания. Будет очень весело, правда-правда. Кроме того, завтра вечером Цирцея прочтет специальную лекцию.
– Цирцея? – я знал это имя, поскольку несколько недель изучал мифологию для дела Теракрополиса, – даже не спрашивайте меня об этом! – но я не понимал, что же за существо может носить такое имя?
– Цирцея чиста на девяносто девять процентов, – сказал Боб.
– Не может быть!
– Она стала кем-то типа председателя нашего клуба. Восхитительная женщина. Если захотите, я могу вас представить ей.
– Это было бы замечательно.
Боб горячо пожал нам руки и сказал:
– Как видно из приглашения, вечеринка состоится в Голливудских Холмах. На обороте вы найдете инструкцию, как добраться до места.
Я внимательно прочел приглашение. Да, все в порядке.
– Судя по всему, это будет крутая вечеринка!
– Итак… – сказал Боб, – могу ли я рассчитывать, что вы придете?
В этот раз нам даже не понадобилось обмениваться условными сигналами. Мы с Эрни понимали, что мы уже на полпути туда, куда хотели попасть, и намного быстрее, чем могли себе представить. Чтобы найти Руперта и покончить с этим делом нам осталось сделать всего-навсего пару шагов по мощеной дорожке.
– Мы с удовольствием придем, – сказал Эрни, и вопрос был решен.
* * *
Позже, когда Боб снова вывел нас на улицу через отдельный выход и тоннель, мы с Эрни запрыгнули в машину и покатили по Хайленд-стрит. До вечеринки нам нужно сделать кое-какую «грязную работенку». И хотя я ненавижу обманывать своего напарника, порой это необходимо. Он не всегда понимает, что для него лучше, старый ворчун, и часто именно я вынужден таскать его по магазинам с пинками и воплями.
Так что я подождал, пока мы минуем бульвар Санта Моника, а затем резко перестроил машину в правый ряд. И тут мой напарник обо всем догадался, ну, на самом деле, намного раньше, чем я предполагал. Оставалось только надеяться, что он не выпрыгнет из автомобиля на ходу и не попытается нажать на тормоз. Эрни отлично знал, куда я везу его, и одарил меня своим лучшим испепеляющим взглядом, словно пропел строки библейского псалма «для чего Ты оставил меня?».
– Да ладно тебе, малыш, ты не можешь так поступить со мной.
– Мы завтра собираемся на вечеринку на Голливудских Холмах…
– Это не вечеринка, – сказал Эрни, его голос становился все громче по мере приближения паники. – Это встреча сектантов. У меня до хрена всяких тряпок, Винсент.
– Я не могу позволить тебе пойти на вечеринку, даже на собрание сектантов, если ты будешь выглядеть как иллюстрация из каталога универмага «Сирс» 70-х годов. По крайней мере, если ты собираешься стоять рядом со мной.
И мы покатили на Мелроуз.
5
Место действия: Голливудские Холмы, одна миля от бульвара наверх. Время: около семи часов вечера. Настроение: возбужденно-напряженное. Одежда: настолько же стильная, насколько и неудобная. Я веду машину, а Эрни жалуется. Обычная ситуация.
– Мы придем, послушаем их россказни, найдем Руперта и уберемся оттуда.
– Идет, Эрни.
– И тогда я сниму, наконец, эти чертовы шелковые штаны.
Я покачал головой:
– Это не шелк, а лен. Писк моды.
Но Эрни было плевать, он недовольно теребил рубашку от Кельвина Кляйна и брюки от Армани, как пятилетний мальчик, которого нарядили для воскресного похода в церковь. А я ехал дальше, не обращая внимания на его нытье.
За двадцать четыре часа между марафоном по Мелроуз-авеню, где Эрни познакомился со всеми диковинками из мира одежды, сшитой дизайнерами, имена которых не встретишь в дешевых магазинчиках «Кеймарт», причем из тканей, не являющихся наследниками семейств Поли и Эстр, и нашим «собранием клуба» на Голливудских Холмах, мы еще поработали чуть-чуть по делу подружки Минского. Мы нередко занимаемся одновременно несколькими делами. Тарелка частного детектива никогда не бывает полной, но если мы и нахапаем на нее слишком много всего, то просто возьмем еще одну.
Первый наш шаг заключался в том, чтобы узнать домашний адрес этой девицы. Это было достаточно просто благодаря помощи моего приятеля-бронтозавра Дэна Паттерсона из полицейского управления Лос-Анджелеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95