Должно быть, это правда, поскольку, когда я подъехал к входу в клуб, над дверьми висел огромный плакат, расписанный с помощью баллончика: «Сегодня вечером состоится ТОРЖЕСТВЕННОЕ ЗАКРЫТИЕ КЛУБА «ШАНГРИ-ЛА»! Все должны прийти!»
Но несмотря на кончину единственного клуба для динозавров-трансвеститов в Большом Лос-Анджелесе, вечеринка внутри бурлила, как и обычно. Музыка вырывалась из колонок, утопленных в стенах, дождь из зеленых конфетти непрерывным потоком падал прямо с потолка, а компании красивых динозавров неопределенного пола колбасились на сцене, на танцплощадке, у барных стоек и даже в туалетах. Да, вот уж подлинное жизнелюбие в своем лучшем проявлении.
– А Джул тут? – спросил я у барменши, слегка похожей на Одри Хепберн. Раньше я ее тут не видел.
– А кто ее спрашивает? – проорала она, пытаясь перекричать шум. У нее был низкий голос, если серьезно, то такой вопль скорее можно услышать от рабочего на стройке. Ей стоит потренироваться, если она хочет изобразить из себя Холли Голайтли из «Завтрака у Тиффани».
– Рубио, – сказал я. – Я ее друг.
Одри бросила на меня оценивающий взгляд, и после того как пришла к выводу, что я не должен представлять серьезной угрозы, кивнула на заднюю дверь:
– Знаешь, как стучаться?
– Это моя любимая мелодия, – медленно протянул я, но эта девица не поняла сарказма.
Я быстро выстучал костяшками пальцев мелодию из фильма «Ентл», и вскоре мне было разрешено пройти в тесную гримерку, спрятанную прямо за сценой. Джул была там, разодетая по такому случаю в пух и прах. На ней была короткая черная юбочка, демонстрирующая пару идеальных ножек, которые, насколько я знаю, своей идеальной формой обязаны скальпелю хирурга. На самом деле я присутствовал при том, как Джул бритвой снимала с них последний слой эпоксидки, но это знание лишь увеличило мое восхищение ее талантами. Топик на узеньких бретельках практически не скрывал роскошную грудь, прикрепленную к ее латексному костюму. И когда она наклонилась, чтобы поднять упавшую заколку, то я чуть было не провалился в ложбинку между ее грудями, скорее похожую на Большой каньон.
– Должен сказать, – сообщил я, проходя в гримерку, – что из-за тебя у кучи человеческих баб развивается комплекс неполноценности.
– Я здесь не для того, чтобы потешить свое самолюбие, дорогуша, – ответила она, специально сменив улыбку на изящно надутые губки. – Я здесь, чтобы сиять.
После того как мы обнялись, обменялись поцелуями в щечку и потерлись друг о друга чуть ли не всем телом, на меня напала толпа ее друзей, которые тоже хотели отхватить свою долю Рубио. Друзья у Джул всегда были очень забавные, и все очень милые. Я часто выполнял для них различные поручения, при этом плату брал по минимуму, иногда пару снимков даже делал бесплатно, так сказать для ровного счета. Думаю, они тащились от того, что я настоящий детектив, создан практически из ребра настоящего копа, несмотря на наличие хвоста.
– Дорогой! – воскликнул один из таких друзей, как две капли воды похожий на знаменитую черноволосую дочь Джуди Гарленд. В те моменты, когда он не торчит в Западном Голливуде и не одевается, как Лайза Минелли, это всего лишь Гектор Рамирес, целофизис и рабочий на заводе по переработке токсичных отходов из Карсона. Своей лучшей походкой, прямо как в фильме «Кабаре», Лайза бочком подошла ко мне и, закинув изящную ногу мне на талию, плотно прижала ее. – Пришел поразвлечься?
Вокруг меня все динозавры мужского пола заворачивали свои весьма внушительные половые органы (по понятным причинам используя самодельные стяжки) и натягивали на себя личины человеческих самок, все это во имя веселья и отчасти в поисках собственного «я». Я знаю, что большинство динозавров это шокирует, но, по мне, так маска – это маска, хоть маской назови ее, хоть нет. Хм, прямо Шекспир!
– Я пришел за помощью, – объяснил я. – Мне нужно, чтобы Джул кое в чем помогла мне в моем деле.
– Джул сейчас занята, – проворковала Лайза, на которую моя подруга – пластический хирург – кивнула, стоя с иголкой, зажатой в губах, пытаясь справиться с хвостом одной из девочек. – Кроме того, если ты хочешь подложить кому-то свинью, то кого попросить о помощи, как не меня?
– Уверен, ты смогла бы развалить и наше министерство обороны, куколка, – этим «девочкам» нравится, когда я говорю с ними таким тоном, это дает им ощущение, что они – героини какого-то фильма, и они изо всех сил стараются подыграть мне, – но в этом деле мне нужна Джул.
Джул взглянула на меня, отвлекшись от своего занятия – она пыталась наложить стежки на ягодицы Риты Хейуорт, но прелестный хвостик красотки извивался во всех направлениях и не давал мастеру закончить свое дело.
– Что бы ты ни попросил, все для тебя сделаю, – пробормотала она, зажав иголку между своими пухлыми алыми губками. – Сегодня у меня еще две подтяжки лица, и вот еще имплантанты в ягодицы, но, как только Риточка прекратит волноваться, я в твоем распоряжении.
– Возможно, информацию будет чертовски трудно раздобыть, – предупредил я.
– Это даже лучше.
– И может быть, тебе пару раз придется перейти дорожку прогрессистам.
– Просто замечательно.
Наконец Джул закончила работу и отправила рыжеволосую чувственную красотку обратно на танцпол.
– Ладно, – сказала Джул, втыкая иголки обратно в подушечку в виде яблока, – расскажи-ка мне о своих прогрессистах.
– Они не мои…
Но Джул было неинтересно, она уже была на коне:
– А у меня три девочки пострадали от этих засранцев, ты это знаешь? Уитни сегодня не придет, потому что лечит фингал под глазом, и, хотя я предложила пришить ей новую щеку, она слишком испугана, чтобы выходить на сцену.
– А что… что случилось? – спросил я.
– А случился у нас прогресс, – медленно протянула Джул. – Я работала в музее восковых фигур над костюмами моих девочек, а когда они ушли, то побрели по направлению к Голливуду. Следующее, что помнят, – они на какой-то аллее, на них напала толпа каких-то типов в голубых рубашках. Эти мерзавцы накинулись на девочек и орали, что они гомики, ненатуральные и усложняют жизнь остальным динозаврам…
– М-м-мне очень жаль, – заикаясь, произнес я, неуверенный, должен ли я извиняться за сектантов, которых я и сам не люблю, но в чьей компании мне предстоит провести следующие три дня.
– Проехали. Мне девочек на сцену выводить через пять минут. Но для тебя я всегда рядом. Так чем я могу помочь тебе, чтобы насолить этим кускам доисторического дерьма?
Я вкратце изложил, что нам удалось накопать на прогрессистов, опустив некоторые детали, касающиеся лично меня, например периодические галлюцинации и более чем благосклонное отношение ко мне Цирцеи. В последнее время я старался не признаваться в этом даже себе самому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Но несмотря на кончину единственного клуба для динозавров-трансвеститов в Большом Лос-Анджелесе, вечеринка внутри бурлила, как и обычно. Музыка вырывалась из колонок, утопленных в стенах, дождь из зеленых конфетти непрерывным потоком падал прямо с потолка, а компании красивых динозавров неопределенного пола колбасились на сцене, на танцплощадке, у барных стоек и даже в туалетах. Да, вот уж подлинное жизнелюбие в своем лучшем проявлении.
– А Джул тут? – спросил я у барменши, слегка похожей на Одри Хепберн. Раньше я ее тут не видел.
– А кто ее спрашивает? – проорала она, пытаясь перекричать шум. У нее был низкий голос, если серьезно, то такой вопль скорее можно услышать от рабочего на стройке. Ей стоит потренироваться, если она хочет изобразить из себя Холли Голайтли из «Завтрака у Тиффани».
– Рубио, – сказал я. – Я ее друг.
Одри бросила на меня оценивающий взгляд, и после того как пришла к выводу, что я не должен представлять серьезной угрозы, кивнула на заднюю дверь:
– Знаешь, как стучаться?
– Это моя любимая мелодия, – медленно протянул я, но эта девица не поняла сарказма.
Я быстро выстучал костяшками пальцев мелодию из фильма «Ентл», и вскоре мне было разрешено пройти в тесную гримерку, спрятанную прямо за сценой. Джул была там, разодетая по такому случаю в пух и прах. На ней была короткая черная юбочка, демонстрирующая пару идеальных ножек, которые, насколько я знаю, своей идеальной формой обязаны скальпелю хирурга. На самом деле я присутствовал при том, как Джул бритвой снимала с них последний слой эпоксидки, но это знание лишь увеличило мое восхищение ее талантами. Топик на узеньких бретельках практически не скрывал роскошную грудь, прикрепленную к ее латексному костюму. И когда она наклонилась, чтобы поднять упавшую заколку, то я чуть было не провалился в ложбинку между ее грудями, скорее похожую на Большой каньон.
– Должен сказать, – сообщил я, проходя в гримерку, – что из-за тебя у кучи человеческих баб развивается комплекс неполноценности.
– Я здесь не для того, чтобы потешить свое самолюбие, дорогуша, – ответила она, специально сменив улыбку на изящно надутые губки. – Я здесь, чтобы сиять.
После того как мы обнялись, обменялись поцелуями в щечку и потерлись друг о друга чуть ли не всем телом, на меня напала толпа ее друзей, которые тоже хотели отхватить свою долю Рубио. Друзья у Джул всегда были очень забавные, и все очень милые. Я часто выполнял для них различные поручения, при этом плату брал по минимуму, иногда пару снимков даже делал бесплатно, так сказать для ровного счета. Думаю, они тащились от того, что я настоящий детектив, создан практически из ребра настоящего копа, несмотря на наличие хвоста.
– Дорогой! – воскликнул один из таких друзей, как две капли воды похожий на знаменитую черноволосую дочь Джуди Гарленд. В те моменты, когда он не торчит в Западном Голливуде и не одевается, как Лайза Минелли, это всего лишь Гектор Рамирес, целофизис и рабочий на заводе по переработке токсичных отходов из Карсона. Своей лучшей походкой, прямо как в фильме «Кабаре», Лайза бочком подошла ко мне и, закинув изящную ногу мне на талию, плотно прижала ее. – Пришел поразвлечься?
Вокруг меня все динозавры мужского пола заворачивали свои весьма внушительные половые органы (по понятным причинам используя самодельные стяжки) и натягивали на себя личины человеческих самок, все это во имя веселья и отчасти в поисках собственного «я». Я знаю, что большинство динозавров это шокирует, но, по мне, так маска – это маска, хоть маской назови ее, хоть нет. Хм, прямо Шекспир!
– Я пришел за помощью, – объяснил я. – Мне нужно, чтобы Джул кое в чем помогла мне в моем деле.
– Джул сейчас занята, – проворковала Лайза, на которую моя подруга – пластический хирург – кивнула, стоя с иголкой, зажатой в губах, пытаясь справиться с хвостом одной из девочек. – Кроме того, если ты хочешь подложить кому-то свинью, то кого попросить о помощи, как не меня?
– Уверен, ты смогла бы развалить и наше министерство обороны, куколка, – этим «девочкам» нравится, когда я говорю с ними таким тоном, это дает им ощущение, что они – героини какого-то фильма, и они изо всех сил стараются подыграть мне, – но в этом деле мне нужна Джул.
Джул взглянула на меня, отвлекшись от своего занятия – она пыталась наложить стежки на ягодицы Риты Хейуорт, но прелестный хвостик красотки извивался во всех направлениях и не давал мастеру закончить свое дело.
– Что бы ты ни попросил, все для тебя сделаю, – пробормотала она, зажав иголку между своими пухлыми алыми губками. – Сегодня у меня еще две подтяжки лица, и вот еще имплантанты в ягодицы, но, как только Риточка прекратит волноваться, я в твоем распоряжении.
– Возможно, информацию будет чертовски трудно раздобыть, – предупредил я.
– Это даже лучше.
– И может быть, тебе пару раз придется перейти дорожку прогрессистам.
– Просто замечательно.
Наконец Джул закончила работу и отправила рыжеволосую чувственную красотку обратно на танцпол.
– Ладно, – сказала Джул, втыкая иголки обратно в подушечку в виде яблока, – расскажи-ка мне о своих прогрессистах.
– Они не мои…
Но Джул было неинтересно, она уже была на коне:
– А у меня три девочки пострадали от этих засранцев, ты это знаешь? Уитни сегодня не придет, потому что лечит фингал под глазом, и, хотя я предложила пришить ей новую щеку, она слишком испугана, чтобы выходить на сцену.
– А что… что случилось? – спросил я.
– А случился у нас прогресс, – медленно протянула Джул. – Я работала в музее восковых фигур над костюмами моих девочек, а когда они ушли, то побрели по направлению к Голливуду. Следующее, что помнят, – они на какой-то аллее, на них напала толпа каких-то типов в голубых рубашках. Эти мерзавцы накинулись на девочек и орали, что они гомики, ненатуральные и усложняют жизнь остальным динозаврам…
– М-м-мне очень жаль, – заикаясь, произнес я, неуверенный, должен ли я извиняться за сектантов, которых я и сам не люблю, но в чьей компании мне предстоит провести следующие три дня.
– Проехали. Мне девочек на сцену выводить через пять минут. Но для тебя я всегда рядом. Так чем я могу помочь тебе, чтобы насолить этим кускам доисторического дерьма?
Я вкратце изложил, что нам удалось накопать на прогрессистов, опустив некоторые детали, касающиеся лично меня, например периодические галлюцинации и более чем благосклонное отношение ко мне Цирцеи. В последнее время я старался не признаваться в этом даже себе самому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95