Тем не менее я молчал из уважения к тому, что Эрни уважает свою бывшую жену. Но моя сдержанность не продлилась бы долго, минут через пять я снова предложил бы эту идею на повторное рассмотрение.
Дверь офиса была открыта.
– Ты ведь не думаешь… – сказал Эрни.
– Думаю.
– Мелкий засранец…
Это снова был Минский. Костюм и галстук измяты, изжеваны, весь вид какой-то неряшливый. В этот раз он мерил кабинет шагами, а не сидел на моем столе как ни в чем не бывало. Но самого присутствия этого мелкого пакостника на нашей личной территории было достаточно, чтобы вызвать у меня приступ бешенства на четыре целых три десятых балла по пятибалльной шкале ярости.
– Сколько раз я тебе должен повторять, что это незаконно? – взревел я, выпуская насколько это возможно свою подлинную сущность. Надеюсь, что одного-двух таких рыков хватит. – Сколько раз я должен тебе повторять, что не хочу больше видеть твою морду?! Давненько я уже никому не проламывал башку, но ты сейчас сам нарываешься, Минский…
Но он даже не слышал меня. Если бы слышал, то отпрянул бы подальше от моих выпускающихся когтей, а не бросился бы ко мне, умоляюще подняв свои коротенькие ручки.
– Вы должны найти ее, – заскулил он, его тоненький голосок прозвучал так, словно прямо у меня над ухом разбился вдребезги бокал для шампанского. – На сей раз эта сучка слишком далеко зашла.
Но Эрни и слушать ничего не хотел. Он схватил Минского за заднюю часть парика, как оказалось, приклеенного к голове какой-то невероятно сильнодействующей эпоксидной смолой, поскольку в два счета хныканье переросло в громкие вопли, и начал таскать гадрозавра-недоростка по полу.
– Погодите-е-е-е-е, – визжал Минский. – На этот раз все совсем по-другому! Все совсем по-другому!
Хотя это и противоречило здравому смыслу, я положил руку на плечо Эрни. Он по-прежнему держал Минского за волосы, но рука напарника соскальзывала из-за геля, который утром наш франтоватый коротышка нанес на свою шевелюру.
– Ну и что же на этот раз? – спросил я. – Ты ведь знаешь, что мы ввели мораторий на любого вида сотрудничество с тобой.
Эрни проиграл битву с волосами Минского, и мелкий гадрозавр шмякнулся на пол. Он поднялся, но даже не стал отряхиваться, а сразу же бросился ко мне, тряся толстым пальчиком перед моим скептическим лицом.
– Я хочу, чтобы вы ее нашли. Я хочу, чтобы… чтобы… вы сделали все, что обычно делаете в таких случаях.
К его морде под маской прилила кровь, отчего и латексная кожа окрасилась в темно-малиновый цвет, я бы не удивился, если бы через пару минут мне пришлось применить на практике знания о непрямом массаже сердца.
– А что мы обычно делаем? – эхом отозвался Эрни. – Вряд ли ты просишь нас о том, о чем я сейчас подумал…
– Ты что, просишь нас избить Стар? – спросил я.
Лицо Минского исказилось от неподдельного отвращения.
– Делайте то, что нужно.
– Мне кажется, ты нас не за тех принимаешь, – начал я, хотя мне было очень интересно, что же так разозлило коротышку, и я уже готов был его выслушать. – Мы такими вещами не занимаемся. Я имею в виду физическое насилие. Конечно, если кто-то напал на нас первым, или есть какая-то действительно стоящая причина. Или если я не в духе. Или если…
– Просто найдите ее. Этим ведь вы занимаетесь, да?
Я кивнул и включил кофеварку.
– Разумеется. Но мне кажется, нас уже как-то раз нанимали, чтобы найти эту девку, но ты и сам отлично с этим справился.
– Почему бы тебе снова не воспользоваться собственным членом? – пошутил Эрни. – В прошлый раз он отлично справился с ролью волшебной палочки.
О, эта шутка задела его за живое. Он снова начал шагать туда-сюда, легко постукивая каблучками и наматывая круги по офису, как скаковая лошадь перед стартом.
– В прошлый раз, в прошлый раз… Да не важно, что было в прошлый раз. Считайте, что вообще ничего не было. Какой же я был дурак, что снова пошел к этой… этой…
Затем полился поток таких ругательств, какие редко доводилось слышать нашим изнеженным ушам, мы с Эрни посмотрели на часы, тирада продолжалась добрых пять минут. Когда Минский прекратил ругаться, то он задыхался, но из его сердца в пространство излилась лишь небольшая часть злобы. По крайней мере, опасность сердечного приступа миновала.
Капли кофе начали с шипением падать в кофеварке.
– Она снова пропала, это я понял.
– Ну да, – согласился Минский.
– И в этот раз прихватила что-то более ценное, чем эфир.
– Откуда вы узнали?
Эрни сразу же ответил:
– В прошлый раз ты не был так расстроен. Думаю, в прошлый раз ты хотел, чтобы мы нашли твою девицу, и ты смог снова ее оттрахать.
Я повернулся к Минскому, скрестив руки на груди.
– Ну, и что она взяла? Деньги? Наркотики? Тут вмешался Эрни:
– Баскетбольную корзинку? Стельки? Стремянку?
Коротышка что-то пробормотал, скорее даже невнятно прошептал, на долю секунды мне показалось, что я слышу, что именно он говорит. Нет, этого не может быть.
– Повтори-ка, – сказал я.
– Она взяла мой… – Минский замолчал, вздохнул и уставился на нас, держа обе руки на толстеньких бедрах. – Хочешь, чтобы я еще раз это сказал, а?
Эрни откашлялся.
– Мне показалось, ты сказал, что она взяла твой… твой член.
Но вопреки моим ожиданиям протестов от дантиста не последовало. Он просто стоял, раздавленный, и смотрел себе под ноги, а щеки его полыхали малиновым цветом.
– Она украла твой пенис? – спросил я, от удивления повысив голос. – Сперла твой член? Присвоила твой…?
В кои-то веки за всю его скользкую жизнь в глазах Минского светился неподдельный стыд. Он, спотыкаясь, помчался к выходу, громко топоча толстенькими ножками по изношенному деревянному полу, и пулей выскочил в коридор с криком:
– Забудьте, вы двое, забудьте…
Но Эрни внезапно сделал выпад, без труда поймал Минского и затащил это ничтожество обратно в комнату.
– Это не то, о чем можно просто взять и забыть, – объяснил он. – Не каждый день к тебе приходит клиент и говорит, что у него стырили его дружка.
Мы с Эрни попрактиковались, придумали еще пару эвфемизмов для полового органа, а потом резко вернулись к делу.
– Мы ведь говорим о человеческом члене, как я понимаю.
– Конечно, – ответил Минский. – Это же был Муссолини.
Эрни под впечатлением присвистнул так, что эхо прокатилось по всему кабинету.
– Должно быть, он обошелся тебе в кругленькую сумму.
– Он мне достался по наследству, – объяснил наш непутевый клиент. – Принадлежал моему отцу, а еще раньше – моему деду.
К сожалению, мне не слишком удавалось поймать нить разговора. Мой стандартный человеческий фаллос всегда верно служил мне, но поскольку большинство романтических свиданий проходили уже в природном виде, то мне не так уж часто приходилось прибегать к его услугам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Дверь офиса была открыта.
– Ты ведь не думаешь… – сказал Эрни.
– Думаю.
– Мелкий засранец…
Это снова был Минский. Костюм и галстук измяты, изжеваны, весь вид какой-то неряшливый. В этот раз он мерил кабинет шагами, а не сидел на моем столе как ни в чем не бывало. Но самого присутствия этого мелкого пакостника на нашей личной территории было достаточно, чтобы вызвать у меня приступ бешенства на четыре целых три десятых балла по пятибалльной шкале ярости.
– Сколько раз я тебе должен повторять, что это незаконно? – взревел я, выпуская насколько это возможно свою подлинную сущность. Надеюсь, что одного-двух таких рыков хватит. – Сколько раз я должен тебе повторять, что не хочу больше видеть твою морду?! Давненько я уже никому не проламывал башку, но ты сейчас сам нарываешься, Минский…
Но он даже не слышал меня. Если бы слышал, то отпрянул бы подальше от моих выпускающихся когтей, а не бросился бы ко мне, умоляюще подняв свои коротенькие ручки.
– Вы должны найти ее, – заскулил он, его тоненький голосок прозвучал так, словно прямо у меня над ухом разбился вдребезги бокал для шампанского. – На сей раз эта сучка слишком далеко зашла.
Но Эрни и слушать ничего не хотел. Он схватил Минского за заднюю часть парика, как оказалось, приклеенного к голове какой-то невероятно сильнодействующей эпоксидной смолой, поскольку в два счета хныканье переросло в громкие вопли, и начал таскать гадрозавра-недоростка по полу.
– Погодите-е-е-е-е, – визжал Минский. – На этот раз все совсем по-другому! Все совсем по-другому!
Хотя это и противоречило здравому смыслу, я положил руку на плечо Эрни. Он по-прежнему держал Минского за волосы, но рука напарника соскальзывала из-за геля, который утром наш франтоватый коротышка нанес на свою шевелюру.
– Ну и что же на этот раз? – спросил я. – Ты ведь знаешь, что мы ввели мораторий на любого вида сотрудничество с тобой.
Эрни проиграл битву с волосами Минского, и мелкий гадрозавр шмякнулся на пол. Он поднялся, но даже не стал отряхиваться, а сразу же бросился ко мне, тряся толстым пальчиком перед моим скептическим лицом.
– Я хочу, чтобы вы ее нашли. Я хочу, чтобы… чтобы… вы сделали все, что обычно делаете в таких случаях.
К его морде под маской прилила кровь, отчего и латексная кожа окрасилась в темно-малиновый цвет, я бы не удивился, если бы через пару минут мне пришлось применить на практике знания о непрямом массаже сердца.
– А что мы обычно делаем? – эхом отозвался Эрни. – Вряд ли ты просишь нас о том, о чем я сейчас подумал…
– Ты что, просишь нас избить Стар? – спросил я.
Лицо Минского исказилось от неподдельного отвращения.
– Делайте то, что нужно.
– Мне кажется, ты нас не за тех принимаешь, – начал я, хотя мне было очень интересно, что же так разозлило коротышку, и я уже готов был его выслушать. – Мы такими вещами не занимаемся. Я имею в виду физическое насилие. Конечно, если кто-то напал на нас первым, или есть какая-то действительно стоящая причина. Или если я не в духе. Или если…
– Просто найдите ее. Этим ведь вы занимаетесь, да?
Я кивнул и включил кофеварку.
– Разумеется. Но мне кажется, нас уже как-то раз нанимали, чтобы найти эту девку, но ты и сам отлично с этим справился.
– Почему бы тебе снова не воспользоваться собственным членом? – пошутил Эрни. – В прошлый раз он отлично справился с ролью волшебной палочки.
О, эта шутка задела его за живое. Он снова начал шагать туда-сюда, легко постукивая каблучками и наматывая круги по офису, как скаковая лошадь перед стартом.
– В прошлый раз, в прошлый раз… Да не важно, что было в прошлый раз. Считайте, что вообще ничего не было. Какой же я был дурак, что снова пошел к этой… этой…
Затем полился поток таких ругательств, какие редко доводилось слышать нашим изнеженным ушам, мы с Эрни посмотрели на часы, тирада продолжалась добрых пять минут. Когда Минский прекратил ругаться, то он задыхался, но из его сердца в пространство излилась лишь небольшая часть злобы. По крайней мере, опасность сердечного приступа миновала.
Капли кофе начали с шипением падать в кофеварке.
– Она снова пропала, это я понял.
– Ну да, – согласился Минский.
– И в этот раз прихватила что-то более ценное, чем эфир.
– Откуда вы узнали?
Эрни сразу же ответил:
– В прошлый раз ты не был так расстроен. Думаю, в прошлый раз ты хотел, чтобы мы нашли твою девицу, и ты смог снова ее оттрахать.
Я повернулся к Минскому, скрестив руки на груди.
– Ну, и что она взяла? Деньги? Наркотики? Тут вмешался Эрни:
– Баскетбольную корзинку? Стельки? Стремянку?
Коротышка что-то пробормотал, скорее даже невнятно прошептал, на долю секунды мне показалось, что я слышу, что именно он говорит. Нет, этого не может быть.
– Повтори-ка, – сказал я.
– Она взяла мой… – Минский замолчал, вздохнул и уставился на нас, держа обе руки на толстеньких бедрах. – Хочешь, чтобы я еще раз это сказал, а?
Эрни откашлялся.
– Мне показалось, ты сказал, что она взяла твой… твой член.
Но вопреки моим ожиданиям протестов от дантиста не последовало. Он просто стоял, раздавленный, и смотрел себе под ноги, а щеки его полыхали малиновым цветом.
– Она украла твой пенис? – спросил я, от удивления повысив голос. – Сперла твой член? Присвоила твой…?
В кои-то веки за всю его скользкую жизнь в глазах Минского светился неподдельный стыд. Он, спотыкаясь, помчался к выходу, громко топоча толстенькими ножками по изношенному деревянному полу, и пулей выскочил в коридор с криком:
– Забудьте, вы двое, забудьте…
Но Эрни внезапно сделал выпад, без труда поймал Минского и затащил это ничтожество обратно в комнату.
– Это не то, о чем можно просто взять и забыть, – объяснил он. – Не каждый день к тебе приходит клиент и говорит, что у него стырили его дружка.
Мы с Эрни попрактиковались, придумали еще пару эвфемизмов для полового органа, а потом резко вернулись к делу.
– Мы ведь говорим о человеческом члене, как я понимаю.
– Конечно, – ответил Минский. – Это же был Муссолини.
Эрни под впечатлением присвистнул так, что эхо прокатилось по всему кабинету.
– Должно быть, он обошелся тебе в кругленькую сумму.
– Он мне достался по наследству, – объяснил наш непутевый клиент. – Принадлежал моему отцу, а еще раньше – моему деду.
К сожалению, мне не слишком удавалось поймать нить разговора. Мой стандартный человеческий фаллос всегда верно служил мне, но поскольку большинство романтических свиданий проходили уже в природном виде, то мне не так уж часто приходилось прибегать к его услугам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95