И ситуация начала проясняться, как только мы обнаружили тот дом, затерянный в джунглях, полный карт, оружия…
– Оружия? – перебила меня Цирцея, быстро-быстро качая головой, словно у нее шею свело судорогой. – У нас нет никакого оружия. Вот теперь ты уже говоришь глупости, Винсент…
– Не прикидывайся дурочкой. Разумеется, я не мог понять, с какого бока тут оружие, решение загадки нахлынуло на меня в тот момент, когда я ввязался в стычку с рабочими, уже вернувшись в Лос-Анджелес.
– Так всегда и бывает, правда? – сказал Эрни, как всегда готовый вставить свое веское слово.
– Итак, возникает серьезный вопрос. Какова же цель любой организации, в которой есть две разновидности членов, одни – хорошо обученные, а другие – жестокие?
Ответа не последовало. Да, готов поспорить, эти ребятки не отвечали бы на вопросы «Своей игры», утопая в уютном диване.
– А цель очень простая, – сказал я, – сформировать армию.
– Что? – Цирцея расстроилась, это мягко сказано. Она сжала пальцы в кулаки с такой яростью, что я уже не был уверен, что она понимает, о чем я толкую.
– Конечно, – сказал я, – это же очевидно. И не какой-то там одинокий батальон на крошечном островке. Мы говорим о масштабных сторожевых постах на каждом острове в каждой стране и на каждом континенте – по всему миру. Бронтозавры, рапторы, стегозавры, ти-рексы. Динозавры, марширующие бок о бок по всему земному шару и уничтожающие любого человечишку, который окажется у них на пути. Берегитесь, ничтожные обезьяны, пришло время начать победоносную войну. Вот что, почему бы тебе самой не спросить у Рааля?
Я нарочито медленно повернулся к доктору Борежару, чтобы и мой взгляд, и мои намерения были ясны всем присутствующим. Но брови сами собой полезли наверх, я уверен, сейчас должна была бы раздаться барабанная дробь.
– Да ладно тебе! – проворчал доктор Борежар, срывая усы и бороды и сразу перестав быть похожим на полковника Сандерса. За ними быстро последовала и вся амуниция, и я был не удивлен, когда под ним оказался – угадайте, кто? – разумеется, диплодок. – Все знают, кто я. Так что кончай разыгрывать из себя Шерлока Холмса.
Эрни поднял руку.
– А я вот не знал. Ну, по крайней мере, не знал наверняка.
– Спасибо, – сказал я.
– Не за что.
Но Цирцее было не смешно, ее ярость была настоящей. Она повернулась к Раалю, на щеках горел яркий румянец, а глаза сверкали.
– О чем они говорят? Ты вообще в курсе, что происходит?
– Это кульминационный момент всех наших замыслов, – заявил диплодок. – Подлинная суть самой идеи в ее первоначальном виде.
– Но ты не этому меня учил, – настаивала Цирцея. – Все эти годы ты говорил мне, что суть – это Прогресс. Главное – вернуться назад в наше естественное состояние.
– Да, – согласился Рааль, – а после этого завоевать мир.
Эрни кивнул мне, и я с радостью предоставил слово уважаемому карнотавру, представляющему великий штат Калифорния.
– Вот видишь, Цирцея, доктору Борежару, или Раалю, в отличие от тебя, было мало пары островов. Ему было мало того, что он нашел себя и осознал, кто он такой и каково его место в эволюционном процессе. Сначала я беспокоился из-за тебя… Даже велел Винсенту держаться от тебя подальше, поскольку подозревал, что ты… ну, скажем, неискренна… Но ты доказала обратное. Теперь я не сомневаюсь, что ты веришь в Прогресс. К несчастью, был кое-кто и поглавнее тебя, и настоящий глава прогрессистов руководствовался иными идеями, он прятал в рукаве совсем другую карту. Ему было мало только Прогресса. Это несправедливо, сказал он сам себе, что динозаврам должен достаться только какой-то жалкий остров…
– Это не… – перебила Эрни Цирцея.
– Слушай дальше. Это несправедливо, сказал он, что всеми землями владеют эти мерзкие обезьяны. Это же апартеид, угнетение, а значит, нужно устроить революцию.
– Мне нравится твой стиль, – усмехнулся Рааль. – Тебе бы стоило поработать на нас.
– Не думаю, – ответил Эрни. – Хоть я и сам особо не жалую людей, поверь мне, я лучше сяду ужинать с кротом каким-нибудь, чем с человеком, но это не значит, что я хочу убивать людей. А ведь именно с этого ты и планировал начать, а, Рааль? Ты взял под свое крыло Цирцею, потому что она обладала даром и умела им пользоваться и привлекать других на свою сторону, но настоящая цель состояла в том, чтобы вернуть этот мир к тому положению вещей, которое существовало до Появления людей. А вся эта болтовня про почитание предков… Ты ведь совсем не уважаешь их и не хочешь быть таким, как они.
Рааль выдавил из себя улыбку.
– Ну и что тут такого?
– Что тут такого? – повторил я. – А контрабанда оружия? Похищения? Убийства?
Но с Рааля как с гуся вода, к нему чувство вины не приставало, а соскальзывало, как жир с тефлонового покрытия.
– Они умерли во имя светлого будущего своего рода.
Тем временем Цирцею била неудержимая дрожь, то ли от гнева, то ли от страха, я не мог понять.
– А Базз и Уэндл? – спросил я. – Они должны были умереть? Тебе ведь пришлось все так устроить, чтобы и винтовки заело, и клетка не открылась?
– Ничего такого… – начала Цирцея. – Это не было спланировано.
– Возможно, это не было спланировано тобой, – отозвался я. – Но я бы на твоем месте поподробнее изучил, что тут у вас происходит, и выяснил, кто подчиняется твоим приказам, а кто слушается эту важную персону.
– А как ты думаешь, для чего затеяно ваше сегодняшнее мероприятие? – спросил Эрни, сосредоточив внимание на Цирцее. – Ну, я имею в виду вечеринку внизу.
– Это п-п-просто встреча, – запинаясь, произнесла Цирцея, уже не уверенная в своих словах. – Чтобы обсудить следующую конференцию.
– Скорее митинг, – сказал я. – Пламенные речи перед решающим боем.
Эрни положил одну руку на плечо Цирцее, взмахнул второй и четко произнес лозунг этого митинга: «День, когда динозавры снова восстанут».
– Тебе действительно стоило бы присоединиться к нам, – настаивал Рааль, его морда была в опасной близости от моей. – Ненавижу терять такие умы во время чистки наших рядов.
Эрни встал между нами, как рефери, который приостанавливает бой, когда боксеры входят в клинч, откашлялся и сказал:
– Разборки закончены. У нас все.
– Вот уж точно, – сказал я, поворачиваясь к Цирцее. – Как поется в песне, любовь прошла, детка, но сердцу еще болеть и болеть. Ты меня использовала все это время.
– Я тебя использовала? – фыркнула она. – Это ты мне лапши на уши навешал. С самого начала притворялся, что ты не тот, кто есть на самом деле.
– Но это моя работа, куколка. А ты играла со мной только ради развлечения.
Эрни положил конец нашей милой беседе.
– Винсент, хочешь надеть на них наручники или мне это сделать?
Он покачал металлическими кольцами в воздухе, предлагая мне возможность в отместку арестовать Цирцею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Оружия? – перебила меня Цирцея, быстро-быстро качая головой, словно у нее шею свело судорогой. – У нас нет никакого оружия. Вот теперь ты уже говоришь глупости, Винсент…
– Не прикидывайся дурочкой. Разумеется, я не мог понять, с какого бока тут оружие, решение загадки нахлынуло на меня в тот момент, когда я ввязался в стычку с рабочими, уже вернувшись в Лос-Анджелес.
– Так всегда и бывает, правда? – сказал Эрни, как всегда готовый вставить свое веское слово.
– Итак, возникает серьезный вопрос. Какова же цель любой организации, в которой есть две разновидности членов, одни – хорошо обученные, а другие – жестокие?
Ответа не последовало. Да, готов поспорить, эти ребятки не отвечали бы на вопросы «Своей игры», утопая в уютном диване.
– А цель очень простая, – сказал я, – сформировать армию.
– Что? – Цирцея расстроилась, это мягко сказано. Она сжала пальцы в кулаки с такой яростью, что я уже не был уверен, что она понимает, о чем я толкую.
– Конечно, – сказал я, – это же очевидно. И не какой-то там одинокий батальон на крошечном островке. Мы говорим о масштабных сторожевых постах на каждом острове в каждой стране и на каждом континенте – по всему миру. Бронтозавры, рапторы, стегозавры, ти-рексы. Динозавры, марширующие бок о бок по всему земному шару и уничтожающие любого человечишку, который окажется у них на пути. Берегитесь, ничтожные обезьяны, пришло время начать победоносную войну. Вот что, почему бы тебе самой не спросить у Рааля?
Я нарочито медленно повернулся к доктору Борежару, чтобы и мой взгляд, и мои намерения были ясны всем присутствующим. Но брови сами собой полезли наверх, я уверен, сейчас должна была бы раздаться барабанная дробь.
– Да ладно тебе! – проворчал доктор Борежар, срывая усы и бороды и сразу перестав быть похожим на полковника Сандерса. За ними быстро последовала и вся амуниция, и я был не удивлен, когда под ним оказался – угадайте, кто? – разумеется, диплодок. – Все знают, кто я. Так что кончай разыгрывать из себя Шерлока Холмса.
Эрни поднял руку.
– А я вот не знал. Ну, по крайней мере, не знал наверняка.
– Спасибо, – сказал я.
– Не за что.
Но Цирцее было не смешно, ее ярость была настоящей. Она повернулась к Раалю, на щеках горел яркий румянец, а глаза сверкали.
– О чем они говорят? Ты вообще в курсе, что происходит?
– Это кульминационный момент всех наших замыслов, – заявил диплодок. – Подлинная суть самой идеи в ее первоначальном виде.
– Но ты не этому меня учил, – настаивала Цирцея. – Все эти годы ты говорил мне, что суть – это Прогресс. Главное – вернуться назад в наше естественное состояние.
– Да, – согласился Рааль, – а после этого завоевать мир.
Эрни кивнул мне, и я с радостью предоставил слово уважаемому карнотавру, представляющему великий штат Калифорния.
– Вот видишь, Цирцея, доктору Борежару, или Раалю, в отличие от тебя, было мало пары островов. Ему было мало того, что он нашел себя и осознал, кто он такой и каково его место в эволюционном процессе. Сначала я беспокоился из-за тебя… Даже велел Винсенту держаться от тебя подальше, поскольку подозревал, что ты… ну, скажем, неискренна… Но ты доказала обратное. Теперь я не сомневаюсь, что ты веришь в Прогресс. К несчастью, был кое-кто и поглавнее тебя, и настоящий глава прогрессистов руководствовался иными идеями, он прятал в рукаве совсем другую карту. Ему было мало только Прогресса. Это несправедливо, сказал он сам себе, что динозаврам должен достаться только какой-то жалкий остров…
– Это не… – перебила Эрни Цирцея.
– Слушай дальше. Это несправедливо, сказал он, что всеми землями владеют эти мерзкие обезьяны. Это же апартеид, угнетение, а значит, нужно устроить революцию.
– Мне нравится твой стиль, – усмехнулся Рааль. – Тебе бы стоило поработать на нас.
– Не думаю, – ответил Эрни. – Хоть я и сам особо не жалую людей, поверь мне, я лучше сяду ужинать с кротом каким-нибудь, чем с человеком, но это не значит, что я хочу убивать людей. А ведь именно с этого ты и планировал начать, а, Рааль? Ты взял под свое крыло Цирцею, потому что она обладала даром и умела им пользоваться и привлекать других на свою сторону, но настоящая цель состояла в том, чтобы вернуть этот мир к тому положению вещей, которое существовало до Появления людей. А вся эта болтовня про почитание предков… Ты ведь совсем не уважаешь их и не хочешь быть таким, как они.
Рааль выдавил из себя улыбку.
– Ну и что тут такого?
– Что тут такого? – повторил я. – А контрабанда оружия? Похищения? Убийства?
Но с Рааля как с гуся вода, к нему чувство вины не приставало, а соскальзывало, как жир с тефлонового покрытия.
– Они умерли во имя светлого будущего своего рода.
Тем временем Цирцею била неудержимая дрожь, то ли от гнева, то ли от страха, я не мог понять.
– А Базз и Уэндл? – спросил я. – Они должны были умереть? Тебе ведь пришлось все так устроить, чтобы и винтовки заело, и клетка не открылась?
– Ничего такого… – начала Цирцея. – Это не было спланировано.
– Возможно, это не было спланировано тобой, – отозвался я. – Но я бы на твоем месте поподробнее изучил, что тут у вас происходит, и выяснил, кто подчиняется твоим приказам, а кто слушается эту важную персону.
– А как ты думаешь, для чего затеяно ваше сегодняшнее мероприятие? – спросил Эрни, сосредоточив внимание на Цирцее. – Ну, я имею в виду вечеринку внизу.
– Это п-п-просто встреча, – запинаясь, произнесла Цирцея, уже не уверенная в своих словах. – Чтобы обсудить следующую конференцию.
– Скорее митинг, – сказал я. – Пламенные речи перед решающим боем.
Эрни положил одну руку на плечо Цирцее, взмахнул второй и четко произнес лозунг этого митинга: «День, когда динозавры снова восстанут».
– Тебе действительно стоило бы присоединиться к нам, – настаивал Рааль, его морда была в опасной близости от моей. – Ненавижу терять такие умы во время чистки наших рядов.
Эрни встал между нами, как рефери, который приостанавливает бой, когда боксеры входят в клинч, откашлялся и сказал:
– Разборки закончены. У нас все.
– Вот уж точно, – сказал я, поворачиваясь к Цирцее. – Как поется в песне, любовь прошла, детка, но сердцу еще болеть и болеть. Ты меня использовала все это время.
– Я тебя использовала? – фыркнула она. – Это ты мне лапши на уши навешал. С самого начала притворялся, что ты не тот, кто есть на самом деле.
– Но это моя работа, куколка. А ты играла со мной только ради развлечения.
Эрни положил конец нашей милой беседе.
– Винсент, хочешь надеть на них наручники или мне это сделать?
Он покачал металлическими кольцами в воздухе, предлагая мне возможность в отместку арестовать Цирцею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95