Ее супруг отсутствовал, как и накануне вечером. Мари сидела напротив Троя. Он подал ей миску с овощной похлебкой.
– Персики в этом году созревают поздно, зато они крупнее и слаще. Это сулит хорошие деньги. Трис обрадуется.
Мари наполнила свою тарелку и передала миску Фанетте.
– В самом деле? Значит, кроме соседей, есть еще что-то, что его интересует?
В голосе молодой женщины прозвучала досада. Она сама это почувствовала.
Трой взглянул на невестку через край своего бокала.
– «Мимоза» – это его жизнь. Если бы все сложилось по-другому, вас бы здесь не было.
Мари решила промолчать. У нее не было желания ни вступать в стычку, ни обсуждать цель жизни Тристана де Рассака. Она разбавила вино водой и удовольствовалась тем, что следила за ходом беседы, прежде чем снова вместе с Фанеттой взяться за работу.
Когда они наконец со всем справились, Мари вытерла пот со лба и любовалась результатом. В доме стало не только чисто, но и уютно. Мебель блестела так же, как и подсвечники на стенах. Фанетта нашла красивые фарфоровые вазы, а Мари нарвала луговых цветов, которые теперь красовались на столе и буфетах.
Платье молодой женщины, напротив, превратилось в грязные лохмотья – его оставалось только выбросить. У себя в комнате она разделась, умылась, как смогла, и среди декольтированных платьев выбрала одно, из розово-красного атласа, щедро украшенное лентами, воланами и маленькими розочками.
Хотя этот наряд и не подходил к окружающей обстановке, Мари после трудового дня чувствовала себя в нем хорошо и вполне насладилась восхищенным взглядом, который бросил на нее Николя, когда она встретила его по пути вниз. Она улыбнулась ему и направилась искать Троя, которого снова обнаружила в каминной комнате. На этот раз ее деверь был не один, о чем свидетельствовали гневные голоса, доносившиеся до нее.
– Я набрал заказов на четыре дюжины ящиков вина, а ты даже не потрудился позаботиться об этом? Или боишься, что тебе мало достанется?
Тристан де Рассак навис над своим братом, держа в руке несколько мелко исписанных листов бумаги, которые он обвиняющим жестом совал ему под нос.
Трой взял их и перелистал:
– Просто я даже не вскрывал печати. В конце концов, уважаемый братец, письма адресованы тебе, а я не припомню, чтобы ты уполномочивал меня вскрывать твою корреспонденцию. Откуда же мне было знать, что речь идет о заказах?
– Они от наших клиентов, пора бы уже знать их имена.
– А в чем проблема, Трис? Ты же здесь! Вот и отправь им эти чертовы ящики, добавив к ним извинение за опоздание с поставкой вместе с бутылкой нашего лучшего вина в подарок. Все будут счастливы.
– Если только они за это время не сделали заказ где-то еще! – Тристан схватил бумаги, которые Трой невозмутимо протягивал ему, повернулся к двери и вдруг заметил стоявшую там Мари. – Мадам, еще так рано, а вы уже на ногах? – накинулся он на супругу и прежде чем молодая женщина успела ему что-либо ответить, добавил: – Глядя на вас, я вдруг подумал, что мы должны собрать местное общество – представить вас. Я не желаю тратить свое время на то, чтобы таскаться с вами по всем соседям. – Затем он бросил взгляд через плечо на брата: – Трой, ты напишешь приглашения и разошлешь их. Воскресенье на следующей неделе кажется мне вполне подходящим днем.
Взгляд Троя упал на Мари, скользнув по ее обнаженным плечам и груди, которую ткань скорее обрисовывала, чем скрывала. Краска залила его щеки, и он быстро отвернулся.
– А может, Мари захочет сама написать приглашения? Я могу помочь ей с адресами и дать сведения о семьях.
Тристан зло рассмеялся. Его взгляд был при этом таким холодным, что Мари поежилась.
– Уж она-то точно не захочет писать приглашения. Не так ли, мадам?
Трой смотрел на невестку, ожидая ответа. Ей хотелось сказать ему то, что он хотел услышать, но вместо этого она пробормотала:
– Я была бы вам очень обязана, Трой, если бы вы сами занялись приглашениями, – теперь и ее щеки окрасились румянцем, но она не отвела от него взгляд и не стала прятаться за красивыми словами. – Я не умею писать.
Тристан, который стоял возле жены, бесцеремонно разглядывая ее грудь, скривил губы, и Мари собралась с силами, чтобы отразить его следующий удар, который не замедлил последовать.
– Ваши таланты явно лежат в других областях, не правда ли, мадам?
– В самом деле, месье. И ни один из них вы никогда не сможете постичь глубже.
Тристан театрально прижал ладони к груди и сделал вид, будто жена нанесла ему удар шпагой.
– Этот отказ меня так ранит, мадам. Все же вам надо хорошенько запомнить, что все эти области но договору переходят в мое пользование, и я, следовательно, могу поступать с ними, как пожелаю.
Мари подняла голову и гневно взглянула на своего супруга:
– Попробуйте.
Трой поднялся:
– Я напишу приглашения и позабочусь о том, чтобы кто-нибудь их доставил, – он попытался сгладить ситуацию. – Я полагаю, Трис, ты уже заметил, что Деландра в скором времени ожеребится. Этьен останется здесь и вызовет нас, если будут сложности.
– Хорошо. Я займусь поставками вина и присмотрю за ней, – ответил Тристан, уже заметно спокойнее, и покинул комнату.
Мари отошла от дверного проема и неохотно последовала за мужем.
– Месье, постойте, – она подобрала юбки, спеша следом, поскольку ей надо было поговорить с ним, желал он того, или нет.
Тристан не остановился и даже не замедлил шаг. На нем были забрызганные грязью сапоги для верховой езды, узкие темные кюлоты и потертый коричневый редингот. От него пахло сандалом, и мысль о том, что муж нежился в теплой душистой воде, в то время как она, стоя на коленях, скребла полы, вовсе не способствовала их примирению.
Шевалье вошел в свой кабинет и упал в кресло за столом, покрытым бумагами:
– Чего вы хотите?
– Мне нужны деньги, – выпалила Мари.
Де Расссак взглянул на нее так, словно его жена была отвратительным насекомым.
– А кому они не нужны? У меня денег нет.
– У вас есть пять тысяч ливров.
– Которые я не желаю тратить на всякую ерунду.
Мари сложила руки на груди:
– Мне нужны новые платья. В этих…
– Платья – это последнее, на что я выделил бы хоть сантим, – прервал он. – Ваши сундуки ломятся от нарядов. Взгляните: платье, которое на вас, стоит больше, чем я плачу кухарке за год. Вам не нужна новая одежда.
Мари почувствовала, как в ней закипает ярость. Она сжила кулаки:
– Что мне нужно, а что нет, решать не вам. Ни в одном из платьев, которые у меня есть, я не могу делать ничего другого, кроме как сидеть без движения. И вы прекрасно это знаете.
– А что же еще вы собираетесь делать, кроме как сидеть без движения и наслаждаться восхищением случайно проходящих мимо кавалеров? – скучающим тоном справился он и начал делать какие-то заметки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56