Мы всегда ко всему готовы. Только, конечно, не к неразорвавшимся бомбам.
Смех Бет показался Хлое неестественно высоким, и она намеренно громыхнула чайником, ставя его на газ.
— Где у нас печенье, милая?
— Может быть, кекс к мадере?
— Не уверена, что мадера сейчас кстати, Бет.
Поняв, что сестра не очень довольна ею, Бет застыла, проводя пальцем по разорванной куртке мистера Кисса.
— Я сам могу шить. — Он протянул руку к куртке. — Я умею держать в руках иголку.
— Вы были моряком?
— Научился этому в театре. Там каждый о себе заботится.
— Вы были ранены? — Хлоя взглянула на него от плиты, — Бедный. Знаете, мы ждали какого-нибудь дряхлого старика.
Бет повесила куртку на спинку кухонного стула.
— А почему бы вам не протиснуться за матрас, — Хлоя показала рукой, — и не присесть, уполномоченный? Надеюсь, стены примут на себя основную силу удара. Они более двух футов толщиной. Раньше умели строить.
Зная, что всегда чувствует себя лучше, когда ему нужно что-то делать, и что падение с лестницы лишь временно выбило его из колеи, Джозеф Кисс сделал над собой усилие, пытаясь сосредоточиться, ибо голоса зазвучали вновь. Он отогнал их.
— Моя дорогая мисс… дорогая леди, жаль терять время. У меня в сумке есть слуховой аппарат. Если вы разрешите мне выйти в сад…
Появилась керосиновая лампа. Она была в виде женской фигурки в развевающихся одеждах, держащей в руках чашу из зеленого хрусталя, из которой подкручивался фитиль, прикрытый полупрозрачным колпаком молочно-голубого цвета.
— Какая красота! — лучезарно улыбнулся мистер Кисс. — Французская?
— Бельгийская. В сад? — Хлоя жестом показала куда.
— Я обронил там сумку.
— Сходите, конечно. Пока чайник закипит. А нам что делать?
— Ничего. Это входная дверь?
— Мы пользуемся главным образом кухонной дверью. С другой стороны.
Он пошел к двери и отодвинул щеколду.
— Поразительно, как вам удалось сохранить здесь весь этот деревенский стиль! — Это был комплимент.
— Да, — усмехнулась Бет.
Когда мистер Кисс вышел во двор искать свой ранец, Бет и Хлоя с силой хлопнули друг дружку по плечам: с раннего детства они привыкли так делать всегда, когда боялись расхохотаться.
— Ты ведешь себя как дура, — зашептала Хлоя, — тебе ведь мужчины вообще не нравятся!
— Я просто проявляла гостеприимство.
— Этот придурок оборвал нам провод, а теперь собирается взорвать нас к чертовой матери. Опасно быть слишком гостеприимной в наших обстоятельствах, Бет! — Но Хлоя не смогла сохранить серьезность.
Бет в изнеможении стукнула сестру по руке.
— Он подумает, что мы истерички.
— А разве нет? Впрочем, он очень забавный. Такой колоритный! Трагик старой школы. — Хлоя замолчала, так как в двери показалась облаченная в каску голова мистера Кисса. Он улыбался так, будто слышал все их слова и теперь просил их расслабиться.
— Я нашел ранец. Пойду посмотрю на бомбу, потом сообщу вам.
Громкий свист вырвался из ноздрей Хлои, и с тем же звуком она сделала глубокий вдох. Она села на диван и вцепилась в Бет.
— Вам нехорошо, милая леди?
— Она… Это перенапряжение. — Бет почувствовала, что краснеет. — Она в порядке. О боже!
— Ну, если вы так думаете…
Держа в руке ранец цвета хаки, он закрыл дверь. На секунду Хлоя перехватила его взгляд. Теперь она была уверена, что он все понял. Она почувствовала, что они недооценили его, и вздрогнула.
— В любом случае, я проведу сначала самый общий осмотр, — сказал он ей, — а чай попью потом.
Ей было немного стыдно за себя, и, когда он ушел, она подняла руку, словно салютуя ему.
Мистер Кисс обошел дом. Птицы в курятнике уже устроились на ночь. Они издавали тихие, уютные звуки. Он шел по узкой гравиевой дорожке, пока не увидел псарню, разрушенную крышу и мертвую собаку. Потом луч фонаря уловил движение и высветил полные боли глаза Паффи. Бедное создание тяжело задышало и тихонечко завизжало. Разглядывать его страдания показалось мистеру Киссу бестактным, безжалостным, и он отвел свет и начал шептать собаке слова утешения. Лапа Паффи была прижата бомбой. В темноте мистер Кисс сел на корточки. На ощупь бомба была теплой и казалась живой. Он протянул руку и погладил собаку по голове. Еще не решив, что делать, он вытащил из ранца садовые ножницы и начал аккуратно обкапывать бомбу. Он работал медленно, коленом придерживая фонарь, для того чтобы свет падал ровнее, и останавливался всякий раз, когда ему казалось, что он может встряхнуть какой-нибудь внутренний механизм, и молил, чтобы адская штуковина, по-прежнему поддерживаемая землей и растерзанным телом спаниеля, не зашаталась.
Он чувствовал, какую жуткую боль испытывает шпиц и что эта боль усиливается по мере того, как уменьшается давление на лапу, но песик лежал послушно и лизал его руку. Немного отдохнув, он подсунул руку под бомбу и свободной рукой осторожно вытащил маленькое животное. Лапа была раздроблена, но мистер Кисс не был уверен, что собаку обязательно усыпят. Он достал из ранца слуховую трубку и пустую жестяную банку, завернул шпица в тряпку. Паффи лишь тихонько повизгивал.
Мистер Кисс покачал головой и вздохнул. Он стоял с песиком на руках и смотрел на бомбу, освещенную лучом фонаря. Штуковина издавала отчетливые многозначительные звуки и скоро должна была взорваться.
Он медленно прошел к дому и открыл переднюю дверь ногой.
умереть в таком глупом положении совсем не тот спаситель о котором я мечтала
— Ах, он жив! — Бет подбежала, чтобы принять собаку. — Бедный Паффи.
Хлоя сказала с уважением:
— Вы очень храбры, мистер Кисс, и очень добры.
— Добр? — Он сел. — Послушайте, мисс Скараманга, вам нужно отсюда уйти. Мы приставим лестницу к ограде, и вы сможете выбраться. Фред вам поможет.
— Это действительно так серьезно?
— Думаю, да. У вас есть набор инструментов?
— Там только самые обычные.
— Вы не могли бы принести их сюда? Потом мы пойдем наверх и попытаемся прислонить лестницу к окну вашей спальни.
— А вы посидите здесь и попьете чай. Надеюсь, он еще не совсем остыл. Вас не было целую вечность. Я позову Фреда, хорошо?
— Если вас не затруднит.
Бет протянула ему чашку:
— Возьмите больше сахару. Вам нужен сахар.
— Я не люблю сладкого, — сказал он, но не возражал против того, чтобы она положила ему три ложки. Когда он взял чашку из ее рук, чашка затряслась. — Устал немного.
Бет подошла к лестнице, находившейся между кухней и гостиницей, и громко спросила:
— Ты меня слышишь, Хло?
— Слышу. Оставайся с Паффи и уполномоченным.
— Вы уже много раз это делали? — Бет протянула ему шоколад на бело-голубом блюдце. — Разминировали? Так это называется?
— У меня был некоторый опыт с неразорвавшимися снарядами. — Он говорил обыденным тоном, который казался холодным даже ему самому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160
Смех Бет показался Хлое неестественно высоким, и она намеренно громыхнула чайником, ставя его на газ.
— Где у нас печенье, милая?
— Может быть, кекс к мадере?
— Не уверена, что мадера сейчас кстати, Бет.
Поняв, что сестра не очень довольна ею, Бет застыла, проводя пальцем по разорванной куртке мистера Кисса.
— Я сам могу шить. — Он протянул руку к куртке. — Я умею держать в руках иголку.
— Вы были моряком?
— Научился этому в театре. Там каждый о себе заботится.
— Вы были ранены? — Хлоя взглянула на него от плиты, — Бедный. Знаете, мы ждали какого-нибудь дряхлого старика.
Бет повесила куртку на спинку кухонного стула.
— А почему бы вам не протиснуться за матрас, — Хлоя показала рукой, — и не присесть, уполномоченный? Надеюсь, стены примут на себя основную силу удара. Они более двух футов толщиной. Раньше умели строить.
Зная, что всегда чувствует себя лучше, когда ему нужно что-то делать, и что падение с лестницы лишь временно выбило его из колеи, Джозеф Кисс сделал над собой усилие, пытаясь сосредоточиться, ибо голоса зазвучали вновь. Он отогнал их.
— Моя дорогая мисс… дорогая леди, жаль терять время. У меня в сумке есть слуховой аппарат. Если вы разрешите мне выйти в сад…
Появилась керосиновая лампа. Она была в виде женской фигурки в развевающихся одеждах, держащей в руках чашу из зеленого хрусталя, из которой подкручивался фитиль, прикрытый полупрозрачным колпаком молочно-голубого цвета.
— Какая красота! — лучезарно улыбнулся мистер Кисс. — Французская?
— Бельгийская. В сад? — Хлоя жестом показала куда.
— Я обронил там сумку.
— Сходите, конечно. Пока чайник закипит. А нам что делать?
— Ничего. Это входная дверь?
— Мы пользуемся главным образом кухонной дверью. С другой стороны.
Он пошел к двери и отодвинул щеколду.
— Поразительно, как вам удалось сохранить здесь весь этот деревенский стиль! — Это был комплимент.
— Да, — усмехнулась Бет.
Когда мистер Кисс вышел во двор искать свой ранец, Бет и Хлоя с силой хлопнули друг дружку по плечам: с раннего детства они привыкли так делать всегда, когда боялись расхохотаться.
— Ты ведешь себя как дура, — зашептала Хлоя, — тебе ведь мужчины вообще не нравятся!
— Я просто проявляла гостеприимство.
— Этот придурок оборвал нам провод, а теперь собирается взорвать нас к чертовой матери. Опасно быть слишком гостеприимной в наших обстоятельствах, Бет! — Но Хлоя не смогла сохранить серьезность.
Бет в изнеможении стукнула сестру по руке.
— Он подумает, что мы истерички.
— А разве нет? Впрочем, он очень забавный. Такой колоритный! Трагик старой школы. — Хлоя замолчала, так как в двери показалась облаченная в каску голова мистера Кисса. Он улыбался так, будто слышал все их слова и теперь просил их расслабиться.
— Я нашел ранец. Пойду посмотрю на бомбу, потом сообщу вам.
Громкий свист вырвался из ноздрей Хлои, и с тем же звуком она сделала глубокий вдох. Она села на диван и вцепилась в Бет.
— Вам нехорошо, милая леди?
— Она… Это перенапряжение. — Бет почувствовала, что краснеет. — Она в порядке. О боже!
— Ну, если вы так думаете…
Держа в руке ранец цвета хаки, он закрыл дверь. На секунду Хлоя перехватила его взгляд. Теперь она была уверена, что он все понял. Она почувствовала, что они недооценили его, и вздрогнула.
— В любом случае, я проведу сначала самый общий осмотр, — сказал он ей, — а чай попью потом.
Ей было немного стыдно за себя, и, когда он ушел, она подняла руку, словно салютуя ему.
Мистер Кисс обошел дом. Птицы в курятнике уже устроились на ночь. Они издавали тихие, уютные звуки. Он шел по узкой гравиевой дорожке, пока не увидел псарню, разрушенную крышу и мертвую собаку. Потом луч фонаря уловил движение и высветил полные боли глаза Паффи. Бедное создание тяжело задышало и тихонечко завизжало. Разглядывать его страдания показалось мистеру Киссу бестактным, безжалостным, и он отвел свет и начал шептать собаке слова утешения. Лапа Паффи была прижата бомбой. В темноте мистер Кисс сел на корточки. На ощупь бомба была теплой и казалась живой. Он протянул руку и погладил собаку по голове. Еще не решив, что делать, он вытащил из ранца садовые ножницы и начал аккуратно обкапывать бомбу. Он работал медленно, коленом придерживая фонарь, для того чтобы свет падал ровнее, и останавливался всякий раз, когда ему казалось, что он может встряхнуть какой-нибудь внутренний механизм, и молил, чтобы адская штуковина, по-прежнему поддерживаемая землей и растерзанным телом спаниеля, не зашаталась.
Он чувствовал, какую жуткую боль испытывает шпиц и что эта боль усиливается по мере того, как уменьшается давление на лапу, но песик лежал послушно и лизал его руку. Немного отдохнув, он подсунул руку под бомбу и свободной рукой осторожно вытащил маленькое животное. Лапа была раздроблена, но мистер Кисс не был уверен, что собаку обязательно усыпят. Он достал из ранца слуховую трубку и пустую жестяную банку, завернул шпица в тряпку. Паффи лишь тихонько повизгивал.
Мистер Кисс покачал головой и вздохнул. Он стоял с песиком на руках и смотрел на бомбу, освещенную лучом фонаря. Штуковина издавала отчетливые многозначительные звуки и скоро должна была взорваться.
Он медленно прошел к дому и открыл переднюю дверь ногой.
умереть в таком глупом положении совсем не тот спаситель о котором я мечтала
— Ах, он жив! — Бет подбежала, чтобы принять собаку. — Бедный Паффи.
Хлоя сказала с уважением:
— Вы очень храбры, мистер Кисс, и очень добры.
— Добр? — Он сел. — Послушайте, мисс Скараманга, вам нужно отсюда уйти. Мы приставим лестницу к ограде, и вы сможете выбраться. Фред вам поможет.
— Это действительно так серьезно?
— Думаю, да. У вас есть набор инструментов?
— Там только самые обычные.
— Вы не могли бы принести их сюда? Потом мы пойдем наверх и попытаемся прислонить лестницу к окну вашей спальни.
— А вы посидите здесь и попьете чай. Надеюсь, он еще не совсем остыл. Вас не было целую вечность. Я позову Фреда, хорошо?
— Если вас не затруднит.
Бет протянула ему чашку:
— Возьмите больше сахару. Вам нужен сахар.
— Я не люблю сладкого, — сказал он, но не возражал против того, чтобы она положила ему три ложки. Когда он взял чашку из ее рук, чашка затряслась. — Устал немного.
Бет подошла к лестнице, находившейся между кухней и гостиницей, и громко спросила:
— Ты меня слышишь, Хло?
— Слышу. Оставайся с Паффи и уполномоченным.
— Вы уже много раз это делали? — Бет протянула ему шоколад на бело-голубом блюдце. — Разминировали? Так это называется?
— У меня был некоторый опыт с неразорвавшимися снарядами. — Он говорил обыденным тоном, который казался холодным даже ему самому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160