Я зажег еще одну лампу и провел Рамоса в комнату для осмотров, так как привык к тому, что там я главный, и хотел этим воспользоваться.
Первым прибежал Тули, Рамос опустился на колено и даже позволил собаке лизнуть его бронзовое лицо. Увидев отца, Асет замерла, а когда он встал, чтобы поприветствовать дочь, на ее лице отобразилось замешательство. Потом в ее горле зажурчал радостный смех, и я нехотя улыбнулся.
– Папа! – она набросилась на него и обняла его за шею. Рамос совсем не возражал и сам уткнулся лицом в ее волосы, наслаждаясь тем, чего давно был лишен. – Как я по тебе скучала, – вздохнула Асет.
– Я тоже по тебе скучал, моя маленькая богиня, – прошептал он.
Пагош сел на колено, чтобы погладить Тули, несмотря на то, что лишь несколько секунд назад ругался на него за чрезмерную любвеобильность, а я смотрел и ждал.
– Верховный жрец Пта на рассвете уезжает в Меннефер, – сообщил ей Рамос, – и он согласился взять тебя с собой. Ты будешь находиться там под его защитой, он не приказ мой выполняет, а оказывает услугу старому другу. Остается только подготовить документ о передаче золотого кредита от меня ему, для тебя.
– Почему? – Асет не сводила глаз с его лица, стараясь понять больше, чем он собирался выразить словами.
– Тебе здесь слишком опасно оставаться.
Она поставила вопрос по-другому:
– Но почему сейчас, ведь прошло столько времени?
Если Рамос ждал помощи от меня, он не там искал.
– Почему? Из-за твоих свитков с рисунками.
Она отошла от отца, словно он мог ее ударить, и впервые опустила взгляд. Но не попыталась оправдаться или попросить прощения.
– У Хоремхеба больше друзей в Меннефере, чем во всех остальных Двух Землях вместе взятых, – отметила она. – Он там родился.
– Кто-то узнал, что Асет не уехала в Абидос? – поинтересовался я.
– Мне пришло послание всего час назад. Царский гонец отправился в Абидос с приказом вернуть Асет сюда. Сати сдерживала его, сколько могла, чтобы ее гонец успел раньше, а потом сообщила ему, что Асет отправилась в путешествие в Дендеру, в храм Хатхор. Но он вскоре поймет, что ее там нет. Максимум день-другой, и посланец Фараона будет в храме, с вопросом о том, что мне известно о твоих святотатственных рисунках.
Асет покраснела, но не сдалась.
– Что бы ты ни сказал, на тебя падет подозрение, если только ты не выдашь меня.
– Дочь, со своими делами я сам разберусь. Но вот тебя я больше не могу защищать… от твоей матери. Это по ее указке Фараон послал за тобой в Абидос.
– Ох! – Асет посмотрела в пол, но отказывалась извиняться или просить прощения. Подняв голову, она надменно посмотрела на меня.
– Тенра, я теперь женщина, что бы ты ни думал. У которой есть некоторая собственность.
– Как будто мне надо напоминать, – пробормотал я.
Она повернулась к отцу.
– Если я уеду, оставив тебя и Тенра разбираться с последствиями того, что я наделала, понимая, к чему это приведет, будет не маат . Я вернусь в свой дом, который оставил мне Узахор.
– Отказываться выполнять то, что я велю, – тоже не маат, – возразил Рамос, обезвредив ловушку, которую она ему поставила. – Я все еще твой отец.
Асет поняла, что ее защита рушится, взяла на руки Тули, при виде чего у меня заболело сердце. Это, как всегда, означает, что, по мнению Асет, лишь эта неряшливая уличная собака не покинет ее никогда.
– Не поеду, – настаивала она, и закачались красно-коричневые тьет, которые она носит и днем и ночью, веря, что узел пояса Исиды в силах защитить ее, даже от собственной матери.
– Это ненадолго, – сказал Рамос, стараясь переубедить, а не приказывать. – Когда Фараон перестанет думать о твоих свитках и переведет внимание на что-нибудь еще, ты сможешь вернуться.
– Без Тенры не поеду. – Она подошла ко мне, прижимая Тули к груди.
Пагош как призрак появился из тени.
– Мы теряем драгоценное время, – напомнил он Рамосу. – Пусть едут оба, но вверх по реке, в Анибу. Фараону и в голову не придет искать там, а Принц Сенмут позаботится о том, чтобы ее никто не обидел, лучше любого слуги Пта, будь он Верховным Жрецом или кем еще.
Рамос открыл рот – думаю, чтобы возразить, – но закрыл его, потому что первой заговорила Асет.
– О, Пага, да. Это чудесная мысль! – Она опустила Тули на пол, ибо не могла удержаться. – Можешь намекнуть человеку Фараона, Отец, что я обманула Сати рассказом про путешествие. И скажи ему по секрету, что я сбежала с любовником. Ведь так все решится, да?
Синие глаза Рамоса искали встречи с моими.
– Скажи что-нибудь, суну . Готов ли ты повезти мою дочь в Анибу?
Старые подозрения насчет ее чувств к Сенмуту вгрызались в мою плоть, словно злые змеи, и все зудело, и надо было почесать.
– На одном условии, – ответил я, рискуя всем. – Ты подпишешь договор, по которому она станет моей женой.
Я думал, что глаза у Асет выпрыгнут, но у Верховного Жреца ни одна жилка не шевельнулась. Я принял его пристальный взгляд, чтобы он знал – я не откажусь от своих слов, он ведь совершенный мастер скрывать истинные чувства.
– А почему я должен это делать? – поинтересовался Рамос, словно я предложил ему выдать мне две коровы или лошадь за мои услуги.
– Чтобы у меня было законное право брать ее всюду с собой, чтобы обеспечить ее безопасность.
– Хочешь сказать, абсолютно фиктивный брак – то, что тебе нужно?
– Нет. – Похоже, богами было предначертано, что мы все время должны торговаться из-за его дочери, снова и снова. Но в этот раз мне нужно было кое-что от нее, а не для нее. – Поэтому мне не нужен договор с тобой, если твоя дочь не согласна.
– На что согласна?
– Перестаньте говорить обо мне так, словно меня здесь нет! – взорвалась Асет. – Ты как кошка с мышкой, – упрекнула она отца, а потом повернулась ко мне. – А ты как змея без позвоночника. У отца не больше сил заставить меня выйти замуж за человека, за которого я не хочу выходить, чем у тебя. – Это было для меня новостью. – Я буду решать, достойно ли твое предложение.
Я взглянул на Пагоша, он коротко кивнул мне, говоря взглядом, что теперь все зависит от меня – что мое время наконец пришло.
– Тогда я четко объясню, чего я жду. Я не буду вторым Ухазором, который был тебе дедом во всем, кроме названия. Мне нужна жена, с которой я днем буду делить свои мысли, беспокойство и страхи, а ночью – постель.
– Всю ночь, как Шери и Мена? – Разумеется, Асет хотела быть уверена, что поняла меня правильно, и я забеспокоился, что это она мне откажет, а не ее отец.
Я кивнул и сказал Асет то, что может понять лишь она.
– Я думаю, и это, и многое другое, если мы захотим найти собственный путь.
Она долго меня рассматривала, заставив помучиться.
– Правда? – Ее лицо оставалось слишком серьезным и не позволяло предположить, что я смогу выиграть эту игру, но я дал единственный возможный ответ:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Первым прибежал Тули, Рамос опустился на колено и даже позволил собаке лизнуть его бронзовое лицо. Увидев отца, Асет замерла, а когда он встал, чтобы поприветствовать дочь, на ее лице отобразилось замешательство. Потом в ее горле зажурчал радостный смех, и я нехотя улыбнулся.
– Папа! – она набросилась на него и обняла его за шею. Рамос совсем не возражал и сам уткнулся лицом в ее волосы, наслаждаясь тем, чего давно был лишен. – Как я по тебе скучала, – вздохнула Асет.
– Я тоже по тебе скучал, моя маленькая богиня, – прошептал он.
Пагош сел на колено, чтобы погладить Тули, несмотря на то, что лишь несколько секунд назад ругался на него за чрезмерную любвеобильность, а я смотрел и ждал.
– Верховный жрец Пта на рассвете уезжает в Меннефер, – сообщил ей Рамос, – и он согласился взять тебя с собой. Ты будешь находиться там под его защитой, он не приказ мой выполняет, а оказывает услугу старому другу. Остается только подготовить документ о передаче золотого кредита от меня ему, для тебя.
– Почему? – Асет не сводила глаз с его лица, стараясь понять больше, чем он собирался выразить словами.
– Тебе здесь слишком опасно оставаться.
Она поставила вопрос по-другому:
– Но почему сейчас, ведь прошло столько времени?
Если Рамос ждал помощи от меня, он не там искал.
– Почему? Из-за твоих свитков с рисунками.
Она отошла от отца, словно он мог ее ударить, и впервые опустила взгляд. Но не попыталась оправдаться или попросить прощения.
– У Хоремхеба больше друзей в Меннефере, чем во всех остальных Двух Землях вместе взятых, – отметила она. – Он там родился.
– Кто-то узнал, что Асет не уехала в Абидос? – поинтересовался я.
– Мне пришло послание всего час назад. Царский гонец отправился в Абидос с приказом вернуть Асет сюда. Сати сдерживала его, сколько могла, чтобы ее гонец успел раньше, а потом сообщила ему, что Асет отправилась в путешествие в Дендеру, в храм Хатхор. Но он вскоре поймет, что ее там нет. Максимум день-другой, и посланец Фараона будет в храме, с вопросом о том, что мне известно о твоих святотатственных рисунках.
Асет покраснела, но не сдалась.
– Что бы ты ни сказал, на тебя падет подозрение, если только ты не выдашь меня.
– Дочь, со своими делами я сам разберусь. Но вот тебя я больше не могу защищать… от твоей матери. Это по ее указке Фараон послал за тобой в Абидос.
– Ох! – Асет посмотрела в пол, но отказывалась извиняться или просить прощения. Подняв голову, она надменно посмотрела на меня.
– Тенра, я теперь женщина, что бы ты ни думал. У которой есть некоторая собственность.
– Как будто мне надо напоминать, – пробормотал я.
Она повернулась к отцу.
– Если я уеду, оставив тебя и Тенра разбираться с последствиями того, что я наделала, понимая, к чему это приведет, будет не маат . Я вернусь в свой дом, который оставил мне Узахор.
– Отказываться выполнять то, что я велю, – тоже не маат, – возразил Рамос, обезвредив ловушку, которую она ему поставила. – Я все еще твой отец.
Асет поняла, что ее защита рушится, взяла на руки Тули, при виде чего у меня заболело сердце. Это, как всегда, означает, что, по мнению Асет, лишь эта неряшливая уличная собака не покинет ее никогда.
– Не поеду, – настаивала она, и закачались красно-коричневые тьет, которые она носит и днем и ночью, веря, что узел пояса Исиды в силах защитить ее, даже от собственной матери.
– Это ненадолго, – сказал Рамос, стараясь переубедить, а не приказывать. – Когда Фараон перестанет думать о твоих свитках и переведет внимание на что-нибудь еще, ты сможешь вернуться.
– Без Тенры не поеду. – Она подошла ко мне, прижимая Тули к груди.
Пагош как призрак появился из тени.
– Мы теряем драгоценное время, – напомнил он Рамосу. – Пусть едут оба, но вверх по реке, в Анибу. Фараону и в голову не придет искать там, а Принц Сенмут позаботится о том, чтобы ее никто не обидел, лучше любого слуги Пта, будь он Верховным Жрецом или кем еще.
Рамос открыл рот – думаю, чтобы возразить, – но закрыл его, потому что первой заговорила Асет.
– О, Пага, да. Это чудесная мысль! – Она опустила Тули на пол, ибо не могла удержаться. – Можешь намекнуть человеку Фараона, Отец, что я обманула Сати рассказом про путешествие. И скажи ему по секрету, что я сбежала с любовником. Ведь так все решится, да?
Синие глаза Рамоса искали встречи с моими.
– Скажи что-нибудь, суну . Готов ли ты повезти мою дочь в Анибу?
Старые подозрения насчет ее чувств к Сенмуту вгрызались в мою плоть, словно злые змеи, и все зудело, и надо было почесать.
– На одном условии, – ответил я, рискуя всем. – Ты подпишешь договор, по которому она станет моей женой.
Я думал, что глаза у Асет выпрыгнут, но у Верховного Жреца ни одна жилка не шевельнулась. Я принял его пристальный взгляд, чтобы он знал – я не откажусь от своих слов, он ведь совершенный мастер скрывать истинные чувства.
– А почему я должен это делать? – поинтересовался Рамос, словно я предложил ему выдать мне две коровы или лошадь за мои услуги.
– Чтобы у меня было законное право брать ее всюду с собой, чтобы обеспечить ее безопасность.
– Хочешь сказать, абсолютно фиктивный брак – то, что тебе нужно?
– Нет. – Похоже, богами было предначертано, что мы все время должны торговаться из-за его дочери, снова и снова. Но в этот раз мне нужно было кое-что от нее, а не для нее. – Поэтому мне не нужен договор с тобой, если твоя дочь не согласна.
– На что согласна?
– Перестаньте говорить обо мне так, словно меня здесь нет! – взорвалась Асет. – Ты как кошка с мышкой, – упрекнула она отца, а потом повернулась ко мне. – А ты как змея без позвоночника. У отца не больше сил заставить меня выйти замуж за человека, за которого я не хочу выходить, чем у тебя. – Это было для меня новостью. – Я буду решать, достойно ли твое предложение.
Я взглянул на Пагоша, он коротко кивнул мне, говоря взглядом, что теперь все зависит от меня – что мое время наконец пришло.
– Тогда я четко объясню, чего я жду. Я не буду вторым Ухазором, который был тебе дедом во всем, кроме названия. Мне нужна жена, с которой я днем буду делить свои мысли, беспокойство и страхи, а ночью – постель.
– Всю ночь, как Шери и Мена? – Разумеется, Асет хотела быть уверена, что поняла меня правильно, и я забеспокоился, что это она мне откажет, а не ее отец.
Я кивнул и сказал Асет то, что может понять лишь она.
– Я думаю, и это, и многое другое, если мы захотим найти собственный путь.
Она долго меня рассматривала, заставив помучиться.
– Правда? – Ее лицо оставалось слишком серьезным и не позволяло предположить, что я смогу выиграть эту игру, но я дал единственный возможный ответ:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113