Но дело не только в этом. Даже если тебе удастся добраться до залежей угля, как ты собираешься его вырубать?
— Полагаю, что за неделю-другую я придумаю что-нибудь! — самоуверенно заявил Эйкен.
— Залежи угля должны быть гораздо ближе, — заметил Клод Маевский. — Все эти ваши современные карты врут, Эйкен. Они показывают слои и отложения в том виде, в каком те существуют сегодня, в XXII веке, а не такими, какими те были шесть миллионов лет назад. По всему Центральному массиву тогда были разбросаны небольшие угольные бассейны, а в Сент-Этьене находилось крупное месторождение угля. В XX веке все они были уже разработаны. Но когда вы прибудете в плиоцен, то легко найдете один из таких небольших угольных бассейнов всего лишь в нескольких километрах к югу отсюда. Советую вам поискать вулкан, и вы непременно набредете на каменный уголь.
— А я настоятельно советую вам воздержаться от организации Плиоценовой угледобывающей компании с неограниченной ответственностью, пока хорошенько не обследуете всю территорию и не познакомитесь с обстановкой, — порекомендовал Эйкену Ричард с кислой миной. — У тех, кто заправляет добычей природных ресурсов, там, в плиоцене, могут быть свои представления о том, кому и как ими распоряжаться.
— Вполне возможно, — согласился Брайан.
— Мы могли бы попытаться убедить их поделиться с нами, — улыбнулась Фелиция. — Тем или иным способом.
— Или, чтобы избежать конфликта, переселиться на необитаемые территории, — предложила сестра Анна-Мария.
— Такое решение не в стиле Фелиции, — заметил Эйкен. — Ведь она ищет забав и развлечений, а до всего остального ей нет дела. Не правда ли, крошка?
Платиновые волосы окружали головку Лендри наподобие нимба. На ней был простой хитон — на этот раз белого цвета.
— Что мне нужно, то я и ищу, и, можешь быть уверен, непременно найду. А сейчас мне нужно еще выпить. Кто-нибудь хочет пойти со мной?
И Фелиция в сопровождении Стейна и Ричарда удалилась в бар.
— Эти двое напрасно теряют время. Ничего у них не получится, — пробормотал, глядя им вслед, старый палеонтолог.
— Бедная Фелиция, — проговорила Амери. — Как иронично звучит ее имя, ведь «фелиция» по латыни означает «счастливая», а бедняга так несчастна. Ее агрессивность — не более чем средство защиты, нечто вроде хоккейных доспехов.
— А под защитной оболочкой Фелиция, по-вашему, просто изнывает от любви? — спросила Элизабет с почти закрывшимися глазами и слабой улыбкой. — Боюсь, что вы заблуждаетесь, сестра. Она нуждается в молитве, как никто другой, в этом вы совершенно правы. Но душа у нее чернее черной дыры!
— А ее глаза! Она же готова съесть ими любого заживо, — добавил Эйкен. — И вокруг нее ощущается какая-то чертовщина.
— Она не испытывает к мужчинам даже обычного здорового интереса, — произнес « задумчивости Клод Маевский. — Но что вокруг нее какая-то чертовщина, это точно! Она словно проклята.
— Клод, говорить так — цинично и жестоко! — воскликнула сестра Анна-Мария. — Вы же ничего не знаете о прошлом бедной девочки, о том, что покалечило ее душу. Вы говорите о ней так, будто она какое-то чудовище, а вся ее вина в том, что бедняжку никто и никогда не учил, как надо любить.
Анна-Мария глубоко вздохнула.
— Я не только монахиня, но и медик. Одно из моих послушаний — оказывать помощь страждущим. Не знаю, в моих ли силах помочь Фелиции, но постараюсь сделать все, что от меня зависит, чтобы облегчить ее участь.
Порыв ветра подхватил накидку Анны-Марии, но она нетерпеливо укротила свое одеяние одним движением сильной руки.
— Не засиживайтесь слишком поздно, завтра нас ждет нелегкий день.
Анна-Мария сбежала по ступеням террасы и скрылась в темноте сада.
— Сестричке приспичило помолиться на дорогу, — хихикнул Эйкен.
— Заткнись! — резко оборвал его Клод и добавил уже более спокойным тоном: — Думай, когда говоришь, парень! У нас и без тебя проблем хватает.
Клод посмотрел на небо. Тьму разрезала длинная молния. Послышались отдаленные раскаты грома.
— Гроза приближается. Мне пора спать. Хотел бы я знать, что сулит нам это предзнаменование?
Клод ушел. На террасе остались Элизабет, Эйкен и Брайан. Все смотрели вслед старому палеонтологу. Три мощных раската грома, последовавшие один за другим, придали всему происходящему некую театральность, создав почти комический эффект. Но никто из оставшихся не улыбнулся.
— Я никогда не говорила тебе, Эйкен, — решилась наконец прервать молчание Элизабет, — как мне нравится твой костюм. Ты был прав. Здесь, в «Приюте», ни у кого нет такого красивого костюма.
Эйкен принялся щелкать пальцами и выбивать ритм каблуками, изображая танцора в стиле фламенко. Отблески молний отражались на его костюме. Казалось, что тот был сшит из сверкающей золототканой парчи, хотя в действительности ткань была соткана из бисусса — выделений бисуссовой железы франконианского моллюска, застывающих в прочные нити, которыми моллюск прикрепляется к какой-нибудь опоре. Такая ткань, стоившая немалых денег, славилась по всей Галактике за красоту и прочность. На рукавах и брючинах костюма было нашито множество накладных карманов. Карманы покрывали также грудь, плечи и бедра, а самый большой карман, открывавшийся не сверху, а снизу, был на спине. Карманы были в сверкавших золотом сапогах Эйкена, на его широком поясе. Даже на золотой шляпе с полями, изящно приподнятыми особым изгибом справа, множество мелких карманов украшало ленту на тулье. И каждый карман, большой или маленький, топорщился от находившегося в нем какого-то орудия или инструмента. Эйкен Драм был чем-то вроде передвижной мастерской или лавочки хозяйственных товаров в образе золотого идола.
— Король Артур с первого же взгляда стал бы величать тебя сэром Хозяином, — сказала Элизабет, пояснив Брайану: — Эйкен планирует стать чем-то вроде янки при дворе короля Артура плиоценовой эпохи.
— Тебе, сынок, даже не понадобится солнечное затмение, как у Марка Твена, чтобы привлечь к себе внимание, — признал антрополог. — Один твой костюмчик взбудоражит всю округу. Но не слишком ли он бросается в глаза? Ведь может случиться так, что тебе придется тайком обследовать местность.
— В большом кармане на спине у меня на этот случай есть пончо-хамелеон.
Брайан рассмеялся.
— Я вижу, Мерлину не помогут его заклинания, раз у тебя есть пончо-невидимка.
Эйкен, не отрывая глаз, следил, за тем, как сиявшие вдали огни Лиона меркли и исчезали по мере того, как гроза, приближаясь, затягивала долину пеленой дождя.
— В романе Твена коннектикутскому янки приходилось все время бороться с кознями Мерлина. Современная технология против колдовства. Наука против суеверий и предрассудков Темных веков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
— Полагаю, что за неделю-другую я придумаю что-нибудь! — самоуверенно заявил Эйкен.
— Залежи угля должны быть гораздо ближе, — заметил Клод Маевский. — Все эти ваши современные карты врут, Эйкен. Они показывают слои и отложения в том виде, в каком те существуют сегодня, в XXII веке, а не такими, какими те были шесть миллионов лет назад. По всему Центральному массиву тогда были разбросаны небольшие угольные бассейны, а в Сент-Этьене находилось крупное месторождение угля. В XX веке все они были уже разработаны. Но когда вы прибудете в плиоцен, то легко найдете один из таких небольших угольных бассейнов всего лишь в нескольких километрах к югу отсюда. Советую вам поискать вулкан, и вы непременно набредете на каменный уголь.
— А я настоятельно советую вам воздержаться от организации Плиоценовой угледобывающей компании с неограниченной ответственностью, пока хорошенько не обследуете всю территорию и не познакомитесь с обстановкой, — порекомендовал Эйкену Ричард с кислой миной. — У тех, кто заправляет добычей природных ресурсов, там, в плиоцене, могут быть свои представления о том, кому и как ими распоряжаться.
— Вполне возможно, — согласился Брайан.
— Мы могли бы попытаться убедить их поделиться с нами, — улыбнулась Фелиция. — Тем или иным способом.
— Или, чтобы избежать конфликта, переселиться на необитаемые территории, — предложила сестра Анна-Мария.
— Такое решение не в стиле Фелиции, — заметил Эйкен. — Ведь она ищет забав и развлечений, а до всего остального ей нет дела. Не правда ли, крошка?
Платиновые волосы окружали головку Лендри наподобие нимба. На ней был простой хитон — на этот раз белого цвета.
— Что мне нужно, то я и ищу, и, можешь быть уверен, непременно найду. А сейчас мне нужно еще выпить. Кто-нибудь хочет пойти со мной?
И Фелиция в сопровождении Стейна и Ричарда удалилась в бар.
— Эти двое напрасно теряют время. Ничего у них не получится, — пробормотал, глядя им вслед, старый палеонтолог.
— Бедная Фелиция, — проговорила Амери. — Как иронично звучит ее имя, ведь «фелиция» по латыни означает «счастливая», а бедняга так несчастна. Ее агрессивность — не более чем средство защиты, нечто вроде хоккейных доспехов.
— А под защитной оболочкой Фелиция, по-вашему, просто изнывает от любви? — спросила Элизабет с почти закрывшимися глазами и слабой улыбкой. — Боюсь, что вы заблуждаетесь, сестра. Она нуждается в молитве, как никто другой, в этом вы совершенно правы. Но душа у нее чернее черной дыры!
— А ее глаза! Она же готова съесть ими любого заживо, — добавил Эйкен. — И вокруг нее ощущается какая-то чертовщина.
— Она не испытывает к мужчинам даже обычного здорового интереса, — произнес « задумчивости Клод Маевский. — Но что вокруг нее какая-то чертовщина, это точно! Она словно проклята.
— Клод, говорить так — цинично и жестоко! — воскликнула сестра Анна-Мария. — Вы же ничего не знаете о прошлом бедной девочки, о том, что покалечило ее душу. Вы говорите о ней так, будто она какое-то чудовище, а вся ее вина в том, что бедняжку никто и никогда не учил, как надо любить.
Анна-Мария глубоко вздохнула.
— Я не только монахиня, но и медик. Одно из моих послушаний — оказывать помощь страждущим. Не знаю, в моих ли силах помочь Фелиции, но постараюсь сделать все, что от меня зависит, чтобы облегчить ее участь.
Порыв ветра подхватил накидку Анны-Марии, но она нетерпеливо укротила свое одеяние одним движением сильной руки.
— Не засиживайтесь слишком поздно, завтра нас ждет нелегкий день.
Анна-Мария сбежала по ступеням террасы и скрылась в темноте сада.
— Сестричке приспичило помолиться на дорогу, — хихикнул Эйкен.
— Заткнись! — резко оборвал его Клод и добавил уже более спокойным тоном: — Думай, когда говоришь, парень! У нас и без тебя проблем хватает.
Клод посмотрел на небо. Тьму разрезала длинная молния. Послышались отдаленные раскаты грома.
— Гроза приближается. Мне пора спать. Хотел бы я знать, что сулит нам это предзнаменование?
Клод ушел. На террасе остались Элизабет, Эйкен и Брайан. Все смотрели вслед старому палеонтологу. Три мощных раската грома, последовавшие один за другим, придали всему происходящему некую театральность, создав почти комический эффект. Но никто из оставшихся не улыбнулся.
— Я никогда не говорила тебе, Эйкен, — решилась наконец прервать молчание Элизабет, — как мне нравится твой костюм. Ты был прав. Здесь, в «Приюте», ни у кого нет такого красивого костюма.
Эйкен принялся щелкать пальцами и выбивать ритм каблуками, изображая танцора в стиле фламенко. Отблески молний отражались на его костюме. Казалось, что тот был сшит из сверкающей золототканой парчи, хотя в действительности ткань была соткана из бисусса — выделений бисуссовой железы франконианского моллюска, застывающих в прочные нити, которыми моллюск прикрепляется к какой-нибудь опоре. Такая ткань, стоившая немалых денег, славилась по всей Галактике за красоту и прочность. На рукавах и брючинах костюма было нашито множество накладных карманов. Карманы покрывали также грудь, плечи и бедра, а самый большой карман, открывавшийся не сверху, а снизу, был на спине. Карманы были в сверкавших золотом сапогах Эйкена, на его широком поясе. Даже на золотой шляпе с полями, изящно приподнятыми особым изгибом справа, множество мелких карманов украшало ленту на тулье. И каждый карман, большой или маленький, топорщился от находившегося в нем какого-то орудия или инструмента. Эйкен Драм был чем-то вроде передвижной мастерской или лавочки хозяйственных товаров в образе золотого идола.
— Король Артур с первого же взгляда стал бы величать тебя сэром Хозяином, — сказала Элизабет, пояснив Брайану: — Эйкен планирует стать чем-то вроде янки при дворе короля Артура плиоценовой эпохи.
— Тебе, сынок, даже не понадобится солнечное затмение, как у Марка Твена, чтобы привлечь к себе внимание, — признал антрополог. — Один твой костюмчик взбудоражит всю округу. Но не слишком ли он бросается в глаза? Ведь может случиться так, что тебе придется тайком обследовать местность.
— В большом кармане на спине у меня на этот случай есть пончо-хамелеон.
Брайан рассмеялся.
— Я вижу, Мерлину не помогут его заклинания, раз у тебя есть пончо-невидимка.
Эйкен, не отрывая глаз, следил, за тем, как сиявшие вдали огни Лиона меркли и исчезали по мере того, как гроза, приближаясь, затягивала долину пеленой дождя.
— В романе Твена коннектикутскому янки приходилось все время бороться с кознями Мерлина. Современная технология против колдовства. Наука против суеверий и предрассудков Темных веков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135