Бал подходил к завершению, и пары поспешно удалялись в тень.
Олона выскользнула из объятий Салливана Танна и бросилась к Эйкену.
– О мой король! – задыхаясь, пролепетала она и присела перед ним в глубоком реверансе.
Шут щелкнул костяшками пальцев и рывком прижал ее к себе. Она изогнулась и захихикала, когда шею ей яростно защекотал его длинный нос.
Салливан в бессильном отчаянии наблюдал, как они скрылись из виду. Мерси осталась в одиночестве посреди большой луговой чаши. Людской оркестр снова переключился на вальс. Салливана вдруг обуяла дрожь от неясного предчувствия. Призрачная тень, застывшая под деревьями, выдвинулась на залитую лунным светом площадку и отвесила поклон. Мерси медленно подошла, приподнялась на цыпочки и поцеловала безгубый рот Смерти.
– Готовы? – прошептал Шарн.
– Готовы! – хором отозвались Айфа и десять воителей.
Они сцепили умы для нанесения удара.
Глаза Олоны мерцали как звезды.
– О-о, Эйкен, я и не мечтала, что это будет т ак …
Шут и сам был слегка озадачен.
– Кажется, я превзошел себя! Должно быть, и впрямь в этом Майском дереве есть что-то колдовское.
В отличие от свадеб фирвулагов бракосочетания тану проходили при свете Майского дня. Врачующиеся во главе с первой парой Эйкен-Луганн – Мерси-Розмар кружились вокруг майского дерева и торжественным хором пели Песню. Женихи и невесты были одеты в свои геральдические цвета и в белые мантии. На головах у невест были венки из белых лилий, у женихов – из папоротника, символа мужества. Мерси позволила себе внести свой штрих в традиционный свадебный наряд – вплела в венок веточки розмарина.
– Этим растением с незапамятных времен благословляли браки на Старой Земле, – объяснила она. – К тому же это мой знак: розмарин – Розмар. Чтоб никто не забыл…
Мерси хотела сказать, что не забыла первое свое бракосочетание.
Оно состоялось в прошлом году в середине июня – не на таком массовом празднестве, а в более узком кругу придворных и жителей Гории. Тогда она еще не была посвящена в члены Гильдии Творцов и вместо бело-голубые надела золотисто-розовые цвета своего возлюбленного демона. Будь он жив, они бы нынче подтвердили свой обет, возглавив не процессию новобрачных, а шествие супружеских пар, которое состоится позднее.
«Ноданн!» – воскликнула она на интимном канале телепатической речи. Никто не услышал. Ни стоящий рядом с нею человечек в черно-золотых одеждах, ни Альборан, что выступал позади них со своею нареченной Эднар, ни кто-либо другой из трехсот тридцати четырех новобрачных тану и золотых людей, танцующей походкой двигавшихся по усыпанной песком тропинке. Держа в руках гирлянды майского дерева, они все туже сплетали яркие ленты, пока нареченные не подошли совсем близко к стволу и не поцеловались, как положено по обряду.
Оторвавшись от губ Эйкена, не вытирая слез, градом струившихся по щекам, леди Творец Мерси-Розмар вскинула руки и призвала на помощь свою метапсихическую силу. И тут же в воздухе поднялась буря белых лепестков; они падали на головы целующимся, запутывались в волосах, слетали с брачных мантий и устилали ароматными слоями изумрудную танцевальную площадку.
– Сланшл! – взревела толпа. – Сланшл! Сланшл!
Когда ритуал был окончен, в Майской роще появилось великое множество слуг-рамапитеков и людей, одетых в черно-золотые ливреи. Новобрачные и гости расселись в тенечке на траве и начали праздничный пикник. Блюда и напитки были специально подобраны для стимуляции полового влечения. Было много балаганных представлений; менестрели распевали двусмысленные песенки. Великолепный эротический балет послужил прелюдией к акту брачной любви.
Едва начало смеркаться, фирвулаги удалились к своей стоянке, развели костер и в бессильной злобе напились вдрызг. Куллукет всю ночь не выпускал врагов из поля зрения и удостоверился, что ни один из них даже не заглянул в приготовленные по распоряжению Мерси тщательно выстеленные мхом гроты.
Опять высоко в небе поплыла майская луна, и снова тану и люди разделились на пары, только на сей раз они выглядели более благопристойно. Брачные ложа в укромных уголках рощи оказались усыпанными свежими лепестками. Новобрачные поверх них постелили свои белые мантии, давно женатые пары обошлись без этого. Даже случайно забредшим на праздник закоренелым холостякам досталось сладостное утешение в наполненном соловьиными трелями лесу.
Когда танцевальная площадка опустела, Эйкен и Мерси снова подошли к дереву. Взявшись за руки, начали водить хоровод вокруг позолоченного ствола.
– Теперь ты моя, – сказал он.
– А ты чей? – спросила она и разразилась безумным смехом, который начисто стер торжествующую ухмылку с губ шута.
Вместо ответа он лишь покрепче сжал ее запястья и закружил еще быстрее вокруг дерева. Освобожденное от лент и гирлянд, оно как ужасающий столп тянулось к звездному своду. Эта гладкая преграда разлучила их, когда они оторвались от земли и ввинтились в небо. Свадебные венки слетели, белые мантии развевались, ширились, пока не сплелись в облачное кольцо. Мерси, смеясь, раскачивала головой из стороны в сторону и мчалась все быстрее. Ночь превратилась в сплошную круговерть, в которой лишь два смеющихся, разделенных золотым столпом лица сохраняли четкие очертания. Наконец Эйкен и Мерси преодолели преграду, и над ними взвился парашют из мантий. Ей показалось, что она сейчас умрет от страха и желания под буравящим взглядом черных глаз человека, внезапно ставшего великаном. А еще оба чувствовали исходящие от майского дерева золотые горячие лучи; этот свет, это тепло были сильнее солнца, сильнее самой смерти.
– Так чей же ты? – долгое время спустя повторила она свой вопрос. И сама ответила: – Ничей. Бедный Сиятельный!
Но Сиятельного уже не было. Наступил рассвет; пора было готовиться к коронации.
Как правило, Великая Любовь завершалась шутливым низложением короля и королевы Мая, после чего верноподданные тану подтверждали свою присягу законному монарху. Нынешний год принес невероятные перемены: вся Многоцветная Земля жила ими с того момента, как Эйкен успешно завершил свою поездку по стране. Кого-то они радовали, кого-то приводили в отчаяние, а некоторые уповали на то, что милостивая Богиня в последний момент вмешается и восстановит справедливость.
Утром второго мая леди Морна-Ия разослала во все стороны телепатические призывы, и к полудню конклав почти в полном составе собрался на отведенной для торжественных церемоний поляне. Присутствовало более шести тысяч тану – наверное, две трети оставшихся в живых после потопа. Фирвулаги тоже явились, все в глубоком унынии. На задворках сборища гуманоидов, в прилегающем парке, толпились люди, которым не хватило места в амфитеатре:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Олона выскользнула из объятий Салливана Танна и бросилась к Эйкену.
– О мой король! – задыхаясь, пролепетала она и присела перед ним в глубоком реверансе.
Шут щелкнул костяшками пальцев и рывком прижал ее к себе. Она изогнулась и захихикала, когда шею ей яростно защекотал его длинный нос.
Салливан в бессильном отчаянии наблюдал, как они скрылись из виду. Мерси осталась в одиночестве посреди большой луговой чаши. Людской оркестр снова переключился на вальс. Салливана вдруг обуяла дрожь от неясного предчувствия. Призрачная тень, застывшая под деревьями, выдвинулась на залитую лунным светом площадку и отвесила поклон. Мерси медленно подошла, приподнялась на цыпочки и поцеловала безгубый рот Смерти.
– Готовы? – прошептал Шарн.
– Готовы! – хором отозвались Айфа и десять воителей.
Они сцепили умы для нанесения удара.
Глаза Олоны мерцали как звезды.
– О-о, Эйкен, я и не мечтала, что это будет т ак …
Шут и сам был слегка озадачен.
– Кажется, я превзошел себя! Должно быть, и впрямь в этом Майском дереве есть что-то колдовское.
В отличие от свадеб фирвулагов бракосочетания тану проходили при свете Майского дня. Врачующиеся во главе с первой парой Эйкен-Луганн – Мерси-Розмар кружились вокруг майского дерева и торжественным хором пели Песню. Женихи и невесты были одеты в свои геральдические цвета и в белые мантии. На головах у невест были венки из белых лилий, у женихов – из папоротника, символа мужества. Мерси позволила себе внести свой штрих в традиционный свадебный наряд – вплела в венок веточки розмарина.
– Этим растением с незапамятных времен благословляли браки на Старой Земле, – объяснила она. – К тому же это мой знак: розмарин – Розмар. Чтоб никто не забыл…
Мерси хотела сказать, что не забыла первое свое бракосочетание.
Оно состоялось в прошлом году в середине июня – не на таком массовом празднестве, а в более узком кругу придворных и жителей Гории. Тогда она еще не была посвящена в члены Гильдии Творцов и вместо бело-голубые надела золотисто-розовые цвета своего возлюбленного демона. Будь он жив, они бы нынче подтвердили свой обет, возглавив не процессию новобрачных, а шествие супружеских пар, которое состоится позднее.
«Ноданн!» – воскликнула она на интимном канале телепатической речи. Никто не услышал. Ни стоящий рядом с нею человечек в черно-золотых одеждах, ни Альборан, что выступал позади них со своею нареченной Эднар, ни кто-либо другой из трехсот тридцати четырех новобрачных тану и золотых людей, танцующей походкой двигавшихся по усыпанной песком тропинке. Держа в руках гирлянды майского дерева, они все туже сплетали яркие ленты, пока нареченные не подошли совсем близко к стволу и не поцеловались, как положено по обряду.
Оторвавшись от губ Эйкена, не вытирая слез, градом струившихся по щекам, леди Творец Мерси-Розмар вскинула руки и призвала на помощь свою метапсихическую силу. И тут же в воздухе поднялась буря белых лепестков; они падали на головы целующимся, запутывались в волосах, слетали с брачных мантий и устилали ароматными слоями изумрудную танцевальную площадку.
– Сланшл! – взревела толпа. – Сланшл! Сланшл!
Когда ритуал был окончен, в Майской роще появилось великое множество слуг-рамапитеков и людей, одетых в черно-золотые ливреи. Новобрачные и гости расселись в тенечке на траве и начали праздничный пикник. Блюда и напитки были специально подобраны для стимуляции полового влечения. Было много балаганных представлений; менестрели распевали двусмысленные песенки. Великолепный эротический балет послужил прелюдией к акту брачной любви.
Едва начало смеркаться, фирвулаги удалились к своей стоянке, развели костер и в бессильной злобе напились вдрызг. Куллукет всю ночь не выпускал врагов из поля зрения и удостоверился, что ни один из них даже не заглянул в приготовленные по распоряжению Мерси тщательно выстеленные мхом гроты.
Опять высоко в небе поплыла майская луна, и снова тану и люди разделились на пары, только на сей раз они выглядели более благопристойно. Брачные ложа в укромных уголках рощи оказались усыпанными свежими лепестками. Новобрачные поверх них постелили свои белые мантии, давно женатые пары обошлись без этого. Даже случайно забредшим на праздник закоренелым холостякам досталось сладостное утешение в наполненном соловьиными трелями лесу.
Когда танцевальная площадка опустела, Эйкен и Мерси снова подошли к дереву. Взявшись за руки, начали водить хоровод вокруг позолоченного ствола.
– Теперь ты моя, – сказал он.
– А ты чей? – спросила она и разразилась безумным смехом, который начисто стер торжествующую ухмылку с губ шута.
Вместо ответа он лишь покрепче сжал ее запястья и закружил еще быстрее вокруг дерева. Освобожденное от лент и гирлянд, оно как ужасающий столп тянулось к звездному своду. Эта гладкая преграда разлучила их, когда они оторвались от земли и ввинтились в небо. Свадебные венки слетели, белые мантии развевались, ширились, пока не сплелись в облачное кольцо. Мерси, смеясь, раскачивала головой из стороны в сторону и мчалась все быстрее. Ночь превратилась в сплошную круговерть, в которой лишь два смеющихся, разделенных золотым столпом лица сохраняли четкие очертания. Наконец Эйкен и Мерси преодолели преграду, и над ними взвился парашют из мантий. Ей показалось, что она сейчас умрет от страха и желания под буравящим взглядом черных глаз человека, внезапно ставшего великаном. А еще оба чувствовали исходящие от майского дерева золотые горячие лучи; этот свет, это тепло были сильнее солнца, сильнее самой смерти.
– Так чей же ты? – долгое время спустя повторила она свой вопрос. И сама ответила: – Ничей. Бедный Сиятельный!
Но Сиятельного уже не было. Наступил рассвет; пора было готовиться к коронации.
Как правило, Великая Любовь завершалась шутливым низложением короля и королевы Мая, после чего верноподданные тану подтверждали свою присягу законному монарху. Нынешний год принес невероятные перемены: вся Многоцветная Земля жила ими с того момента, как Эйкен успешно завершил свою поездку по стране. Кого-то они радовали, кого-то приводили в отчаяние, а некоторые уповали на то, что милостивая Богиня в последний момент вмешается и восстановит справедливость.
Утром второго мая леди Морна-Ия разослала во все стороны телепатические призывы, и к полудню конклав почти в полном составе собрался на отведенной для торжественных церемоний поляне. Присутствовало более шести тысяч тану – наверное, две трети оставшихся в живых после потопа. Фирвулаги тоже явились, все в глубоком унынии. На задворках сборища гуманоидов, в прилегающем парке, толпились люди, которым не хватило места в амфитеатре:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112