пригнись! Я пригнулся. В общем, черт с ней, с кепкой.
Поднялся грохот выстрелов. Все, кто был внизу, стреляли в Володина. Кроме меня. Я оцепенел.
Но вот он качнулся, упал на ступеньки лицом вниз и покатился к нашим ногам.
Тишину нарушил Фирсов. Он произнес только одно слово:
- Все.
В конце дня мы собрались в кабинете Меркулова.
- Коньяк? предложил Костя.
- Неплохо бы, отозвался я.
Остальные промолчали, но по их лицам любой догадался бы, что коньяк в эту минуту предел их мечтаний.
Костя достал бутылку и рюмки. Лица присутствующих заметно оживились. Впрочем, пьяницами мои товарищи не были. Оживление на лицах выражало лишь то, что сейчас будет поставлена последняя точка в трудном общем деле. Костя разлил коньяк по рюмкам и обратился к Фирсову:
- Ну?
Тот взял рюмку и стал согревать ее в ладонях. Глядя перед собой, он произнес нечто совсем не похожее на тост:
- Володин пробрался в самолет. Пробрался, чтобы самому разобраться с Портновым, если мы не успеем. Он все равно бы его не выпустил, все равно бы ликвидировал. Он только Селезнева пожалел. Почему-то ему казалось, что этот подонок может еще пригодиться своей родине.
- Ну что ж. Меркулов поднял рюмку и тоже довольно буднично провозгласил: За успешное завершение дела.
Мы чокнулись и выпили.
Когда зазвонил телефон, я подумал: а это мне какая-то хорошая весть.
Меркулов снял трубку.
- Алло? Кого? Ирина? Да, он здесь.
Он протянул мне трубку:
- Жена. Волнуется.
Я взял трубку и сказал:
- Здравствуй, Ирина.
- Ты долго еще? спросила она.
- А что такое? Мне мешало то, что все смотрят на меня. Соскучилась?
Она не могла сказать "да", не тот характер. Она сказала другое:
- У меня такое чувство, что тебе угрожает какая-то опасность. Верней, у меня совсем недавно было такое чувство…
Я вспомнил свою простреленную кепку.
- Впредь гони от себя такие чувства, сказал я. И вообще в нашей семье Бог наделил интуицией лишь одного человека.
Мне вдруг захотелось ее увидеть. А то все время перед глазами Грязнов, Меркулов, Фирсов… Имею я право на жену посмотреть?
- Уже выхожу, сказал я. Минут через сорок буду дома.
- Правда? спросила она.
- Правда, ответил я.
Положив трубку, я посмотрел на своих коллег. Конечно, они делали вид, что сейчас ничего не слышали и вообще о моих домашних передрягах не знали.
- Господа! сказал я им. Занимайтесь своими делами без меня, ладно? А меня отпустите домой.
- Конечно, иди, сказал Меркулов.
- Передавай привет Ирине.
- Всего вам доброго, Александр Борисович.
- До свидания.
Я оглядел их всех.
- Хорошие вы ребята!
Говорят, что счастье это когда после работы очень хочется домой, а утром на работу.
- Турецкий? произнес низкий бесстрастный голос.
Со вздохом уронив в реку окурок, Александр обернулся. Перед ним стояли двое. Крепкие и подтянутые, в одинаковых модных костюмах, которые сидели на них как военная форма; оба с невыразительными и заурядными лицами типичных кагэбэшников. А теперь один черт знает, кому они служат…
Под прицелом их настороженных взглядов Турецкий слегка усмехнулся и демонстративно поднял руки.
- Оружия нет. Можете обыскать.
Убедившись в этом, один из них сухо приказал:
- Руки.
А другой ловко защелкнул на запястьях "важняка" новые стальные браслеты.
- Садитесь в машину…
Едва Турецкий расположился на заднем сиденье между двумя "кагэбэшниками", как ему тотчас завязали глаза широкой черной лентой. Затем машина тронулась и стремительно понеслась куда-то по ночному городу.
Сразу по выходе из машины Турецкого подхватили под руки и повели по гулкой лестнице куда-то вниз. От стен узкого тоннеля веяло могильным холодом. Знакомый характерный запах натолкнул его на мысль, что это, вероятно, была станция метро. А медленно приближающийся гул поезда подтвердил эту догадку. Судя по звуку, состав, очевидно, состоял из одного или двух вагонов. Затем послышался шум открывшихся автоматических дверей. Турецкого молча ввели в вагон и усадили. Поезд тронулся и, быстро набирая ход, устремился в тоннель. "Добро пожаловать в ад, подумал прокурор. Оказывается, даже сюда можно попасть с комфортом и бесплатно…"
Разбуженный энергичным толчком в бок, Александр Борисович вскинул голову и спросонья произнес:
- Что, уже конечная?
- Шагай, бросил один из конвоиров.
"Гостя" вновь подхватили под руки и повели. И здесь его ожидало то же самое: лестницы, могильный холод, бесконечные гулкие коридоры.
В конце концов они просто впихнули своего пленника в какую-то дверь, освободили его от наручников, развязали глаза и ушли, заперев дверь на замок.
Турецкий рассеянно огляделся. На первый взгляд помещение, куда его привели, было похоже на больничную палату. Или общую тюремную камеру. Только непривычно чистую и без единого окна. Это и понятно. Ведь так называемая больница располагалась под землей! Обстановка была соответствующая. Присмотревшись, он вдруг заметил, что на одной из железных коек кто-то лежит, прикрытый солдатским полосатым одеялом. И это была Рита! Одетая в синий больничный халат, девушка мирно спала, сложив руки на груди.
- Ну слава Богу, облегченно вздохнул Турецкий. Жива… Теперь, если повезет, может, как-нибудь отсюда выберемся…
Проснулся он от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Приоткрыв глаза, Турецкий разглядел склонившуюся над ним женскую фигуру и сразу вспомнил, что с ним произошло. Он не знал, сколько прошло времени, потому что еще в машине с него сняли часы. Однако и свинцовой усталости, буквально валившей его с ног, прокурор тоже больше не испытывал. Значит, ему все же удалось хоть немного выспаться.
- Саша!… Откуда ты?… Как ты сюда попал?! ошеломленно повторяла Рита, продолжая трясти его.
- Привет, спросонья улыбнулся он.
- Где мы, Саша? Что происходит?!
Турецкий попытался улыбнуться.
- Считай, что все это нам снится…
Но Рита была явно не расположена шутить. От волнения в глазах у нее блеснули слезы.
- Я ничего не понимаю… Это какой-то ужас!
- Только без паники, уверенно возразил Турецкий. Или мы с тобой никогда отсюда не выберемся.
Немного успокоившись, Рита начала рассказывать. Турецкий внимательно слушал. Примерно так он себе все и представлял. И только описание принудительного "медосмотра" его сразу изрядно встревожило, хотя он ничем и не выдал своих чувств. Что эти сволочи замыслили? Разумеется, наивно было ожидать, что, заманив в мышеловку его самого, они решатся отпустить Риту. Тем более что этого ему и не обещали. Значит… Догадка, которая внезапно пришла Турецкому в голову, была поистине чудовищной и невольно заставила его содрогнуться.
В замке сухо и решительно провернулся ключ.
На пороге стояли трое: два квадратных бугая в камуфляже и с каменными лицами, а также один из вчерашних "кагэбэшников" Бесстрастно взглянув на Турецкого, он кивнул головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Поднялся грохот выстрелов. Все, кто был внизу, стреляли в Володина. Кроме меня. Я оцепенел.
Но вот он качнулся, упал на ступеньки лицом вниз и покатился к нашим ногам.
Тишину нарушил Фирсов. Он произнес только одно слово:
- Все.
В конце дня мы собрались в кабинете Меркулова.
- Коньяк? предложил Костя.
- Неплохо бы, отозвался я.
Остальные промолчали, но по их лицам любой догадался бы, что коньяк в эту минуту предел их мечтаний.
Костя достал бутылку и рюмки. Лица присутствующих заметно оживились. Впрочем, пьяницами мои товарищи не были. Оживление на лицах выражало лишь то, что сейчас будет поставлена последняя точка в трудном общем деле. Костя разлил коньяк по рюмкам и обратился к Фирсову:
- Ну?
Тот взял рюмку и стал согревать ее в ладонях. Глядя перед собой, он произнес нечто совсем не похожее на тост:
- Володин пробрался в самолет. Пробрался, чтобы самому разобраться с Портновым, если мы не успеем. Он все равно бы его не выпустил, все равно бы ликвидировал. Он только Селезнева пожалел. Почему-то ему казалось, что этот подонок может еще пригодиться своей родине.
- Ну что ж. Меркулов поднял рюмку и тоже довольно буднично провозгласил: За успешное завершение дела.
Мы чокнулись и выпили.
Когда зазвонил телефон, я подумал: а это мне какая-то хорошая весть.
Меркулов снял трубку.
- Алло? Кого? Ирина? Да, он здесь.
Он протянул мне трубку:
- Жена. Волнуется.
Я взял трубку и сказал:
- Здравствуй, Ирина.
- Ты долго еще? спросила она.
- А что такое? Мне мешало то, что все смотрят на меня. Соскучилась?
Она не могла сказать "да", не тот характер. Она сказала другое:
- У меня такое чувство, что тебе угрожает какая-то опасность. Верней, у меня совсем недавно было такое чувство…
Я вспомнил свою простреленную кепку.
- Впредь гони от себя такие чувства, сказал я. И вообще в нашей семье Бог наделил интуицией лишь одного человека.
Мне вдруг захотелось ее увидеть. А то все время перед глазами Грязнов, Меркулов, Фирсов… Имею я право на жену посмотреть?
- Уже выхожу, сказал я. Минут через сорок буду дома.
- Правда? спросила она.
- Правда, ответил я.
Положив трубку, я посмотрел на своих коллег. Конечно, они делали вид, что сейчас ничего не слышали и вообще о моих домашних передрягах не знали.
- Господа! сказал я им. Занимайтесь своими делами без меня, ладно? А меня отпустите домой.
- Конечно, иди, сказал Меркулов.
- Передавай привет Ирине.
- Всего вам доброго, Александр Борисович.
- До свидания.
Я оглядел их всех.
- Хорошие вы ребята!
Говорят, что счастье это когда после работы очень хочется домой, а утром на работу.
- Турецкий? произнес низкий бесстрастный голос.
Со вздохом уронив в реку окурок, Александр обернулся. Перед ним стояли двое. Крепкие и подтянутые, в одинаковых модных костюмах, которые сидели на них как военная форма; оба с невыразительными и заурядными лицами типичных кагэбэшников. А теперь один черт знает, кому они служат…
Под прицелом их настороженных взглядов Турецкий слегка усмехнулся и демонстративно поднял руки.
- Оружия нет. Можете обыскать.
Убедившись в этом, один из них сухо приказал:
- Руки.
А другой ловко защелкнул на запястьях "важняка" новые стальные браслеты.
- Садитесь в машину…
Едва Турецкий расположился на заднем сиденье между двумя "кагэбэшниками", как ему тотчас завязали глаза широкой черной лентой. Затем машина тронулась и стремительно понеслась куда-то по ночному городу.
Сразу по выходе из машины Турецкого подхватили под руки и повели по гулкой лестнице куда-то вниз. От стен узкого тоннеля веяло могильным холодом. Знакомый характерный запах натолкнул его на мысль, что это, вероятно, была станция метро. А медленно приближающийся гул поезда подтвердил эту догадку. Судя по звуку, состав, очевидно, состоял из одного или двух вагонов. Затем послышался шум открывшихся автоматических дверей. Турецкого молча ввели в вагон и усадили. Поезд тронулся и, быстро набирая ход, устремился в тоннель. "Добро пожаловать в ад, подумал прокурор. Оказывается, даже сюда можно попасть с комфортом и бесплатно…"
Разбуженный энергичным толчком в бок, Александр Борисович вскинул голову и спросонья произнес:
- Что, уже конечная?
- Шагай, бросил один из конвоиров.
"Гостя" вновь подхватили под руки и повели. И здесь его ожидало то же самое: лестницы, могильный холод, бесконечные гулкие коридоры.
В конце концов они просто впихнули своего пленника в какую-то дверь, освободили его от наручников, развязали глаза и ушли, заперев дверь на замок.
Турецкий рассеянно огляделся. На первый взгляд помещение, куда его привели, было похоже на больничную палату. Или общую тюремную камеру. Только непривычно чистую и без единого окна. Это и понятно. Ведь так называемая больница располагалась под землей! Обстановка была соответствующая. Присмотревшись, он вдруг заметил, что на одной из железных коек кто-то лежит, прикрытый солдатским полосатым одеялом. И это была Рита! Одетая в синий больничный халат, девушка мирно спала, сложив руки на груди.
- Ну слава Богу, облегченно вздохнул Турецкий. Жива… Теперь, если повезет, может, как-нибудь отсюда выберемся…
Проснулся он от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Приоткрыв глаза, Турецкий разглядел склонившуюся над ним женскую фигуру и сразу вспомнил, что с ним произошло. Он не знал, сколько прошло времени, потому что еще в машине с него сняли часы. Однако и свинцовой усталости, буквально валившей его с ног, прокурор тоже больше не испытывал. Значит, ему все же удалось хоть немного выспаться.
- Саша!… Откуда ты?… Как ты сюда попал?! ошеломленно повторяла Рита, продолжая трясти его.
- Привет, спросонья улыбнулся он.
- Где мы, Саша? Что происходит?!
Турецкий попытался улыбнуться.
- Считай, что все это нам снится…
Но Рита была явно не расположена шутить. От волнения в глазах у нее блеснули слезы.
- Я ничего не понимаю… Это какой-то ужас!
- Только без паники, уверенно возразил Турецкий. Или мы с тобой никогда отсюда не выберемся.
Немного успокоившись, Рита начала рассказывать. Турецкий внимательно слушал. Примерно так он себе все и представлял. И только описание принудительного "медосмотра" его сразу изрядно встревожило, хотя он ничем и не выдал своих чувств. Что эти сволочи замыслили? Разумеется, наивно было ожидать, что, заманив в мышеловку его самого, они решатся отпустить Риту. Тем более что этого ему и не обещали. Значит… Догадка, которая внезапно пришла Турецкому в голову, была поистине чудовищной и невольно заставила его содрогнуться.
В замке сухо и решительно провернулся ключ.
На пороге стояли трое: два квадратных бугая в камуфляже и с каменными лицами, а также один из вчерашних "кагэбэшников" Бесстрастно взглянув на Турецкого, он кивнул головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128