– Знаешь, когда-то и я практиковал тайцзицюань. И туйшоу тоже.
– Правда? Ты меня не обманываешь?
– Много лет назад. Должно быть, я подзабыл технику исполнения, но попробовать можно.
Туйшоу, парные упражнения, – особая разновидность тайцзи: Двое встают друг напротив друга, прижав ладони к ладоням; они толкаются медленно, плавно, непрерывно и ритмично. Несколько пар как раз занимались туйшоу рядом с группой, выполняющей основные упражнения.
– Все просто. Главное – находиться в постоянном контакте, – сказала Ван, плавно вскидывая руки, – и толкать не слишком сильно, не слишком слабо. Гармонично, естественно, плавно. В туйшоу ценится растворение силы нападающего до того, как тот нанесет удар.
Она оказалась неплохой учительницей, но вскоре поняла что ее противник – не новичок. Чэнь мог бы сдвинуть ее с места в несколько первых раундов, но стоять вот так – прижав ладони к ее ладоням, двигаясь в унисон, почти не прилагая усилий, – было очень приятно. Ему не хотелось прерывать близость слишком быстро.
В тот момент они были на самом деле близки – ее лицо, руки, тело, движения, то, как она наступала и оборонялась, глядя ему прямо в глаза сверкающими глазами.
Чэню не хотелось слишком сильно толкать ее, но Ван потеряла терпение и вложила в свое движение чуть больше силы, чем надо. Он крутанул левой кистью, чтобы отразить ее нападение, и слегка отклонился. Едва уловимым жестом он нейтрализовал ее атаку, втянул грудь, перенес вес тела на правую ногу и пригнул ее левую руку вниз. Забывшись, Ван подалась вперед.
Воспользовавшись возможностью, он толкнул ее назад. Она потеряла равновесие. Чэнь поспешно подхватил ее, не давая упасть. Ван густо покраснела и стала вырываться.
С самой их первой встречи ему ужасно хотелось снова обнять ее – только уже не случайно. Однако он все время сдерживался. Сначала боялся, что она плохо о нем подумает. Возможно, сказывался и комплекс неполноценности. Потом Чэнь узнал, что она замужем; правда, позже он все время пытался об этом забыть, ведь ее замужество, как он постоянно твердил себе, было лишь номинальным. За два или три месяца до того, как он познакомился с Ван, ее приятель, Ян Кэцзя, получил разрешение поехать учиться в Японию. Отец Яна, который в то время лежал в больнице, еле слышно высказал молодым людям свое последнее желание: пусть они сходят в мэрию и получат свидетельство о браке – даже если настоящую свадьбу придется отложить до возвращения Яна из Японии. Согласно учению Конфуция, старик хотел уйти из этого мира, сознавая, что его единственный сын женился. Ван не хватило духу отказать, и она согласилась. Через пару недель ее свекор скончался, а вскоре новоиспеченный муж улетел в Японию и стал там невозвращенцем. Его решение стало для Ван ужасным ударом. Предполагалось, что жене все известно о планах мужа, но она абсолютно ничего не знала. Чэнь ей верил. Вряд ли Ян стал бы обсуждать с ней вопрос о своем невозвращении по телефону, ведь общеизвестно, что все международные звонки прослушиваются. Но сотрудники министерства общественной безопасности не поверили ей, и Ван несколько раз вызывали на допрос.
Многие считали, что Ван следует развестись с Яном, раз он бросил ее, да еще так подставил. Сам Чэнь никогда не обсуждал с Ван ее семейную жизнь. Торопиться некуда. Он знал, что она ему нравится, но еще не решился признаться ей в своих чувствах. А пока… он просто радовался, если удавалось время от времени пообщаться с ней.
– Ты умеешь толкаться, – сказала она, не отводя своих ладоней.
– Нет. Я бы никогда не стал толкать тебя по-настоящему. Просто так получилось. Нет, – добавил он, глядя на ее вспыхнувшее лицо, – по зрелом размышлении я и правда хочу кое-куда тебя подтолкнуть. Может, выпьем по чашечке кофе в кафе «Риверсайд»?
– Прямо напротив «Вэньхуэй»?
– А что такого? – Чэнь понимал причину ее нерешительности. Велика вероятность, что их увидят вместе ее сослуживцы, которые прогуливаются по набережной. Он сам уже слышал, что в управлении о нем и Ван ходят сплетни. – Подумаешь! Сейчас не старые времена.
– Не нужно никуда меня подталкивать, – заявила она. Кафе «Риверсайд» состояло из нескольких столиков со стульями, стоящих на большом кедровом помосте над рекой. Они взобрались наверх по серебристо-серой металлической спиральной лестнице и сели за белый пластиковый столик под большим зонтиком в цветочек. Сверху открывался прекрасный вид на Хуанпу и разноцветные суденышки, медленно отходившие от восточного берега или причаливавшие к нему. Официантка принесла им кофе, сок и стеклянную миску с фруктами.
От свежесваренного кофе и сока исходил приятный аромат. Ван взяла бутылочку с соком и принялась жадно пить. Платок она сняла; лицо ее расслабилось, она поджала ногу, положив ее на горизонтальную перекладину стула.
Он невольно залюбовался тем, как меняется ее лицо в солнечном свете. Всякий раз, видя Ван, он словно открывал в ней что-то новое. Когда она деловито брала интервью, то казалась едва ли не синим чулком – зрелая, задумчивая, словно обремененная грузом новостей быстро меняющегося мира. В следующую секунду она вприпрыжку выбегала ему навстречу и казалась совсем юной. А сегодня, погожим майским утром, она была типичной шанхайской девушкой – веселой, беззаботной, радующейся обществу симпатичного ей мужчины.
На груди у Ван на тонком красном шнурке висел светло-зеленый жадеитовый амулет. Как многие молодые жительницы Шанхая, она тоже носила эти маленькие суеверные безделушки. Выпив сок, она сунула в рот пластинку жевательной резинки, откинула голову назад и выдула большой пузырь.
Говорить не хотелось – Чэнь не испытывал в этом потребности. Он чувствовал совсем рядом ее дыхание, прохладное от мятной жвачки. Он хотел взять ее за руку, но вместо этого постучал пальцем по лежащей перед ней бумажной салфетке.
Им овладело радостное чувство; они сидели над самой набережной.
– О чем ты думаешь? – спросил он.
– Какая на тебе сейчас маска – полицейского или поэта?
– Ты уже во второй раз спрашиваешь об этом. Неужели две мои ипостаси так сильно противоречат друг другу?
– А может, ты сейчас процветающий иностранный бизнесмен? – Ван хихикнула. – Судя по одежде – очень похоже.
На нем был темный костюм, белая рубашка и галстук, который казался ему экзотичным – подарок от одноклассника, владельца нескольких магазинов электроники в Торонто. Одноклассник объяснил, что узор на галстуке изображает романтическую сцену из какой-то модной современной пьесы. Чэнь не рискнул бы пригласить Ван в кафе, если бы на нем сейчас была полицейская форма.
– А может, просто влюбленный, – вдруг, как по наитию, сказал он. – Влюбленный по уши. – Он посмотрел ей в глаза, догадываясь, что полностью раскрылся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124