Должно быть, она торговала угрями на каком-нибудь близлежащем базарчике и зарабатывала немного денег. Ее руки и предплечья были покрыты угриной кровью – как и босые ноги. Отрезанные головы валялись у ее босых ступней, как окрашенные в пунцовый цвет пальцы на ногах.
– Никаких сомнений. – Юй резко остановился. – Убийца – этот подонок.
– Вы очень хорошо его обработали, – похвалил Чэнь, – товарищ Молодой Охотник!
– Спасибо, шеф, – ответил Юй, довольный комплиментом и еще больше тем, что начальник придумал ему прозвище.
В конце переулка они увидели довольно обшарпанную закусочную.
– Как пахнет карри! – Чэнь мечтательно потянул носом воздух. – Ну и проголодался же я!
Юй кивнул в знак согласия.
Они зашли. Раздвинув бамбуковую штору у входа, они увидели, что в зале на удивление чисто. В закусочной имелось не более трех пластиковых столов, накрытых белыми скатертями. На каждом столике в бамбуковом стакане стояли палочки для еды, стальная коробочка с зубочистками и бутылочка соевого соуса. Меню было написано от руки на шелковой ленте: холодная лапша, холодные пельмени и пара холодных закусок. Однако в огромной кастрюле дымился горячий бульон, приправленный карри. Было четверть третьего – для обеда уже поздновато. Поэтому в зале, кроме них, больше никого не было. Услышав их шаги, из кухни, расположенной за залом, вышла молодая женщина; она на ходу вытирала запыленные мукой руки о фартук с вышитыми цветками жасмина. На лице у нее осталось грязное пятно. Видимо, она была не только владелицей закусочной, но одновременно и поварихой, и официанткой. Подведя их к столику, она порекомендовала им дежурные блюда на сегодняшний день. Как бы в благодарность за сделанный заказ она принесла еще и подарок от заведения – кувшин ледяного пива.
Сняв бумажную обертку с бамбуковых палочек и щедро сдобрив суп соусом карри, владелица вернулась на кухню.
– Удивительное место для такого района, – сказал Чэнь, жуя горошек с анисом и одновременно подливая Юю в стакан пива.
Юй сделал большой глоток и кивнул в знак согласия. Пиво оказалось достаточно холодным, рыбьи головы – хорошо прокопченными, а кальмары – нежными.
Шанхай действительно полон сюрпризов – как на процветающих современных проспектах, так и в маленьких переулках. В Шанхае люди с любым достатком могли найти для себя что-то приятное – даже в такой вот захудалой с виду, дешевой забегаловке.
– Ну и что вы думаете?
– Ее убил У, – повторил Юй. – Я нисколько не сомневаюсь.
– Возможно, но почему?
– Все так очевидно – вспомнить только, как он отвечал на наши вопросы.
– Вы имеете в виду – как он лгал нам в лицо?
– Никаких сомнений быть не может. В его рассказе столько пробелов! Но дело не только в них. У него на все готов ответ – и он просто-таки рвался ответить, вы не заметили? Как будто он несколько раз репетировал нашу беседу. Простая связь на стороне не стоила бы стольких усилий.
– Вы правы, – кивнул Чэнь, отхлебывая пиво. – Но какой у него может быть мотив?
– Может, она ему изменила? У нее появился другой, и У сошел с ума от ревности.
– Все может быть, но, если судить по записям на телефонной станции, последние месяцы Гуань звонил почти исключительно один У, – возразил Чэнь. – И потом, У – честолюбивый «партийный сынок», впереди ему светит многообещающая карьера. Вокруг него вьются стаи хорошеньких женщин – и, скорее всего, не только на работе. Так зачем У изображать из себя ревнивого Отелло?
– Не знаю, кто такой ваш Отелло. А может быть, все было как раз наоборот. Допустим, У завел другую – или других; вполне вероятно, он спит со всеми своими моделями. Сначала снимает их голыми, а потом тащит в постель. Может, Гуань не могла этого вынести и устроила безобразный скандал.
– Даже если и так, не понимаю, зачем У убивать ее. Он мог с ней просто порвать. В конце концов, Гуань не была его женой и не могла ни к чему его принудить.
– Да, конечно, – сказал Юй. – Если бы оказалось, что Гуань беременна, можно было бы предположить, что она ему угрожала. У меня было похожее дело. Беременная женщина хотела, чтобы ее любовник развелся с женой и женился на ней. Любовник на это пойти не мог, поэтому он от нее избавился. Но вскрытие показало, что Гуань не была беременна.
– Да. Я на всякий случай еще раз спросил доктора Ся.
– Итак, что делаем дальше?
– Проверяем алиби У.
– Ладно. Я займусь Го Цзяном. Но уверен, что У обо всем с ним договорился заранее.
– Да. Сомневаюсь, что Го нам что-нибудь скажет.
– Что еще мы можем предпринять?
– Допросить других свидетелей.
– Кого именно?
Чэнь извлек из кейса журнал «Город цветов» и показал Юю разворот с изображением обнаженной женщины. Она лежала на боку, повернувшись спиной к камере. Лица ее видно не было. Камера подчеркнула крутые изгибы ее тела; полные ягодицы сверкали белизной. Черная родинка на затылке подчеркивала белизну ее кожи, словно таявшей на фоне белой стены.
– Ух ты, ну и фигурка! – присвистнул Юй. – Это У снимал?
– Да, снимок был опубликован под его псевдонимом.
– Ну и везет же сукину сыну! Срывает плоды удовольствия.
– Плоды удовольствия? – Не дождавшись ответа, Чэнь кивнул. – Понимаю, о чем вы. Везет на женщин. Да, можете сказать, что ему везет, но можете мне поверить, этот снимок – настоящее произведение искусства.
– А нам-то что до него?
– Совершенно случайно я знаю, кто служил его моделью.
– Откуда? – удивился Юй. – Из журнала?
– Она тоже человек известный. Ничего удивительного, что У, профессиональный фотограф, снимает обнаженных моделей, но не могу понять, зачем она-то согласилась ему позировать.
– Кто она такая?
– Цзян Вэйхэ, талантливая молодая художница.
– Никогда о такой не слышал. – Юй поставил миску на стол. – Вы хорошо ее знаете?
– Да нет, не очень. Пару раз встречались в Союзе писателей и художников.
– Значит, вы намерены ее допросить?
– Думаю, вам это удастся лучше. Во время наших предыдущих встреч мы с ней беседовали исключительно о литературе и искусстве. Мне неудобно приходить к ней в виде полицейского. И я боюсь, что в нужный момент не сумею как следует надавить на нее. Вот почему я предлагаю вам побеседовать с ней.
– Хорошо, я сам допрошу ее. По-вашему, она может оказаться нам полезной?
– Пока не знаю. Может, от нее мы ничего не узнаем. Цзян сама художница, представительница богемы, ей ничего не стоит попозировать в чем мать родила. И потом, У снимал ее со спины; наверное, она решила, что так ее никто не узнает. Но если выяснится, что она позировала ню, ей будет не очень-то приятно.
– Я вас понял, – кивнул Юй. – А вы что намерены делать?
– Я поеду в Гуанчжоу.
– На поиски Се Жун, гида из турагентства?
– Да. В рассказе Вэй Хун меня заинтриговала одна подробность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Никаких сомнений. – Юй резко остановился. – Убийца – этот подонок.
– Вы очень хорошо его обработали, – похвалил Чэнь, – товарищ Молодой Охотник!
– Спасибо, шеф, – ответил Юй, довольный комплиментом и еще больше тем, что начальник придумал ему прозвище.
В конце переулка они увидели довольно обшарпанную закусочную.
– Как пахнет карри! – Чэнь мечтательно потянул носом воздух. – Ну и проголодался же я!
Юй кивнул в знак согласия.
Они зашли. Раздвинув бамбуковую штору у входа, они увидели, что в зале на удивление чисто. В закусочной имелось не более трех пластиковых столов, накрытых белыми скатертями. На каждом столике в бамбуковом стакане стояли палочки для еды, стальная коробочка с зубочистками и бутылочка соевого соуса. Меню было написано от руки на шелковой ленте: холодная лапша, холодные пельмени и пара холодных закусок. Однако в огромной кастрюле дымился горячий бульон, приправленный карри. Было четверть третьего – для обеда уже поздновато. Поэтому в зале, кроме них, больше никого не было. Услышав их шаги, из кухни, расположенной за залом, вышла молодая женщина; она на ходу вытирала запыленные мукой руки о фартук с вышитыми цветками жасмина. На лице у нее осталось грязное пятно. Видимо, она была не только владелицей закусочной, но одновременно и поварихой, и официанткой. Подведя их к столику, она порекомендовала им дежурные блюда на сегодняшний день. Как бы в благодарность за сделанный заказ она принесла еще и подарок от заведения – кувшин ледяного пива.
Сняв бумажную обертку с бамбуковых палочек и щедро сдобрив суп соусом карри, владелица вернулась на кухню.
– Удивительное место для такого района, – сказал Чэнь, жуя горошек с анисом и одновременно подливая Юю в стакан пива.
Юй сделал большой глоток и кивнул в знак согласия. Пиво оказалось достаточно холодным, рыбьи головы – хорошо прокопченными, а кальмары – нежными.
Шанхай действительно полон сюрпризов – как на процветающих современных проспектах, так и в маленьких переулках. В Шанхае люди с любым достатком могли найти для себя что-то приятное – даже в такой вот захудалой с виду, дешевой забегаловке.
– Ну и что вы думаете?
– Ее убил У, – повторил Юй. – Я нисколько не сомневаюсь.
– Возможно, но почему?
– Все так очевидно – вспомнить только, как он отвечал на наши вопросы.
– Вы имеете в виду – как он лгал нам в лицо?
– Никаких сомнений быть не может. В его рассказе столько пробелов! Но дело не только в них. У него на все готов ответ – и он просто-таки рвался ответить, вы не заметили? Как будто он несколько раз репетировал нашу беседу. Простая связь на стороне не стоила бы стольких усилий.
– Вы правы, – кивнул Чэнь, отхлебывая пиво. – Но какой у него может быть мотив?
– Может, она ему изменила? У нее появился другой, и У сошел с ума от ревности.
– Все может быть, но, если судить по записям на телефонной станции, последние месяцы Гуань звонил почти исключительно один У, – возразил Чэнь. – И потом, У – честолюбивый «партийный сынок», впереди ему светит многообещающая карьера. Вокруг него вьются стаи хорошеньких женщин – и, скорее всего, не только на работе. Так зачем У изображать из себя ревнивого Отелло?
– Не знаю, кто такой ваш Отелло. А может быть, все было как раз наоборот. Допустим, У завел другую – или других; вполне вероятно, он спит со всеми своими моделями. Сначала снимает их голыми, а потом тащит в постель. Может, Гуань не могла этого вынести и устроила безобразный скандал.
– Даже если и так, не понимаю, зачем У убивать ее. Он мог с ней просто порвать. В конце концов, Гуань не была его женой и не могла ни к чему его принудить.
– Да, конечно, – сказал Юй. – Если бы оказалось, что Гуань беременна, можно было бы предположить, что она ему угрожала. У меня было похожее дело. Беременная женщина хотела, чтобы ее любовник развелся с женой и женился на ней. Любовник на это пойти не мог, поэтому он от нее избавился. Но вскрытие показало, что Гуань не была беременна.
– Да. Я на всякий случай еще раз спросил доктора Ся.
– Итак, что делаем дальше?
– Проверяем алиби У.
– Ладно. Я займусь Го Цзяном. Но уверен, что У обо всем с ним договорился заранее.
– Да. Сомневаюсь, что Го нам что-нибудь скажет.
– Что еще мы можем предпринять?
– Допросить других свидетелей.
– Кого именно?
Чэнь извлек из кейса журнал «Город цветов» и показал Юю разворот с изображением обнаженной женщины. Она лежала на боку, повернувшись спиной к камере. Лица ее видно не было. Камера подчеркнула крутые изгибы ее тела; полные ягодицы сверкали белизной. Черная родинка на затылке подчеркивала белизну ее кожи, словно таявшей на фоне белой стены.
– Ух ты, ну и фигурка! – присвистнул Юй. – Это У снимал?
– Да, снимок был опубликован под его псевдонимом.
– Ну и везет же сукину сыну! Срывает плоды удовольствия.
– Плоды удовольствия? – Не дождавшись ответа, Чэнь кивнул. – Понимаю, о чем вы. Везет на женщин. Да, можете сказать, что ему везет, но можете мне поверить, этот снимок – настоящее произведение искусства.
– А нам-то что до него?
– Совершенно случайно я знаю, кто служил его моделью.
– Откуда? – удивился Юй. – Из журнала?
– Она тоже человек известный. Ничего удивительного, что У, профессиональный фотограф, снимает обнаженных моделей, но не могу понять, зачем она-то согласилась ему позировать.
– Кто она такая?
– Цзян Вэйхэ, талантливая молодая художница.
– Никогда о такой не слышал. – Юй поставил миску на стол. – Вы хорошо ее знаете?
– Да нет, не очень. Пару раз встречались в Союзе писателей и художников.
– Значит, вы намерены ее допросить?
– Думаю, вам это удастся лучше. Во время наших предыдущих встреч мы с ней беседовали исключительно о литературе и искусстве. Мне неудобно приходить к ней в виде полицейского. И я боюсь, что в нужный момент не сумею как следует надавить на нее. Вот почему я предлагаю вам побеседовать с ней.
– Хорошо, я сам допрошу ее. По-вашему, она может оказаться нам полезной?
– Пока не знаю. Может, от нее мы ничего не узнаем. Цзян сама художница, представительница богемы, ей ничего не стоит попозировать в чем мать родила. И потом, У снимал ее со спины; наверное, она решила, что так ее никто не узнает. Но если выяснится, что она позировала ню, ей будет не очень-то приятно.
– Я вас понял, – кивнул Юй. – А вы что намерены делать?
– Я поеду в Гуанчжоу.
– На поиски Се Жун, гида из турагентства?
– Да. В рассказе Вэй Хун меня заинтриговала одна подробность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124