«Ну еще бы, кузина, — мысленно усмехнулся Артен, — сейчас вы никак не можете это сделать».
После того, как зрители убедились, что глухой шлем выбран не случайно, их интерес к личности победителя, естественно, возрос — но не настолько, чтобы затмить другое любопытство. Все ждали, что уж теперь-то тургунайцы выступят в своем вооружении; однако остававшиеся еще на арене воины отвесили церемонные поклоны королевской и посольской ложам и покинули ристалище — как выяснилось, окончательно.
«Ловко, — подумал Айзендорг под недовольный гул толпы, — чертовскиnote 1 ловко придумано. Они показали нам, на что способны без оружия — и оставили нас лишь догадываться, что может сотворить тургунаец с мечом в руках. « Тем временем настала очередь собственно состязаний за приз турнира. Пока шла жеребьевка, Артен, широко зевнув, поднялся со своего места и направился в свои апартаменты, наказав слуге позвать его, когда дойдет до заключительных поединков.
Как и предполагалось, поединки, вместе со всеми перерывами, растянулись на весь день, и когда принц вновь показался на трибунах, солнце уже клонилось к закату. Трибуны были выстроены полуподковой вдоль южной стороны ристалища; утром и вечером над восточным или западным крылом поднимали высокие шесты с натянутой между ними тканью, дабы солнце не било зрителям в глаза. Участники же ранних и поздних поединков могли, выходя из тени, использовать положение светила, занимая позицию спиной к нему. Однако многие рыцари считали ниже своего достоинства пользоваться таким приемом и сражались боком к солнцу или в тени.
Тем не менее, участники боя, на который явился принц (а это был второй полуфинал), этим обычаем пренебрегали. Правда, инициатор нарушения традиции сражался к солнцу лицом — ибо не без оснований полагал, что его надраенный до зеркального блеска круглый щит доставляет больше неприятностей сопернику. Соперником же этим была Элина — принц не сомневался, что это именно она одержала верх над тургунайцем. То, что она добралась до заключительных боев турнира, принца не удивило. Разумеется, в третьей номинации принимала участие не только молодежь, но именно молодые воины, не растерявшие ловкости, гибкости и энергии, часто, как было известно Артену, выходили победителями. В том же, что его кузина владеет мечом как минимум не хуже мужчины, принц уже имел возможность убедиться.
Поединок затягивался. Соперник Элины, сражавшийся со щитом и мечом против меча, был менее уязвим, но в то же время его руки постоянно оттягивала тяжесть металла, Элина же, периодически перекидывая меч из одной руки в другую, давала отдых им обеим — не говоря уже о том обстоятельстве, что фехтовальщик, дерущийся левой, всегда более трудный противник. Постепенно рыцарь со щитом выдохся и перестал атаковать, однако его глухую оборону пробить было непросто. В конце концов поединок был остановлен судьями, и победа по очкам досталась «Отверженному» — принц усмехнулся, услышав этот претенциозный псевдоним, вполне, впрочем, отражавший тщетные попытки Элины добиться права выступить на турнире открыто.
После перерыва, необходимого для восстановления сил победителя, вновь пропели рога, призывая финалистов на решающий бой. Принц, не видевший предыдущих поединков, с удивлением убедился, что соперником Элины является столь же таинственная личность, с лицом, скрытым шлемом, в легком кожаном доспехе, вооруженная одним лишь мечом. Этот претендент на приз, несомненно, также был молод, и избрал себе еще более вызывающий псевдоним «Эрвард» — то было имя одного из легендарных героев старины.
Снова зазвенели, скрещиваясь, клинки. Соперники явно стоили друг друга и дарили публике достойное финала зрелище. Артен, не искушенный в таких делах, вздрогнул, когда «Отверженный» потерял равновесие и едва не выронил меч; но это была лишь уловка, провоцирующая противника. Однако и Эрвард был непрост и атаковал с осторожностью, тотчас отскочив, едва бессильно опустившийся меч рванулся к нему. Позднее, впрочем, он все же получил скользящий удар по боку, но и сам не остался в долгу, минуту спустя кольнув соперника под ребро. Однако в обоих случаях удары потеряли большую часть своей силы, прорываясь через защиту противника, так что, даже будь оружие боевым, пострадали бы доспехи, но не тела.
Довольно долго ни одна из сторон не имела перевеса, но затем постепенно «Отверженный» начал сдавать. Эрвард, почуяв слабину, с удвоенной энергией принялся теснить соперника к канатам. Принц, по началу решивший, что Элина в очередной раз прибегла к провокации, ждал, что она вот-вот устремится в контратаку. Но похоже было, что на сей раз все было всерьез. Через какое-то время бой шел уже почти в углу, у самых канатов. И хотя принц говорил себе, что самоуверенной девчонке не помешает хороший урок, он все-таки поймал себя на мысли, что надеется на ее победу, что не все еще потеряно и у Элины найдется для Эрварда хороший сюрприз.
И «Отверженный» словно бы услышал его мысли! Когда оружие противника устремилось вперед, нанося едва ли не решающий удар, рука «Отверженного» сделала странное винтообразное движение, словно обвивая своим мечом меч Эрварда. Атакующий меч вжикнул между клинком и гардой обороняющегося, помимо воли хозяина проходя в пустоту мимо кожаного доспеха и застревая в импровизированном захвате у самой рукояти. В следующий миг «Отверженный», продолжая выворачивать кисть, рухнул с разворотом на одно колено. Меч вылетел из руки Эрварда и плашмя упал в пыль. «Отверженный» моментально вскочил и, прежде чем Эрвард успел рвануться за мечом, грубым тычком отбросил своего соперника на канаты, приставляя острие клинка к его груди.
Трибуны шумели, приветствуя победителя. Теперь «Отверженному» предстояло получить награду из рук самого короля — но сначала, согласно правилам, он должен был открыть свое имя и лицо, и принц заранее улыбался, предвидя, какой поднимется переполох. Впрочем, прежде надлежало открыться проигравшему — второе место тоже считалось почетным, но вознаграждение, разумеется, было скромнее и принималось из рук маршала.
Двое бойцов подошли к королевской ложе. Эрвард с явной неохотой снял шлем.
Принц увидел раскрасневшееся — не столько даже из-за горячки боя, сколько от смущения за свой проигрыш — лицо Элины. Все это время он болел не за того.
Переполох поднялся не сразу — на турнире было много гостей, не знавших Элину и не понявших в первый момент, что стоящий перед ними юноша на самом деле юношей не является; даже и среди тех, кто знал дочь графа, не все сразу поверили в подобную дерзость. Но, пресекая всякие сомнения, девушка гордо подняла голову и звонко провозгласила свое имя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213