Просто дали тебе уйти?
- Верно. Я все время оглядывался, ждал, что громкоговоритель
чего-нибудь скажет. А он молчал. Тогда я побежал.
- А человек, который провел тебя в Госпиталь. Не случилось ли
что-нибудь как раз перед тем, как он обезумел и бросился к воротам?
- Что, например?
- Что-нибудь со светом.
- Нет.
Худ был, казалось, разочарован. Лэни сказала:
- Похоже, люди про тебя забывали.
- Да. Со мной так всю жизнь. В школе меня не вызывали учителя, когда
я не знал ответа. Хулиганье меня никогда не трогало.
- Мне бы такое везенье, - заметил Худ.
Лэни приобрела рассеянный вид, будто обдумывала мысль.
- Глаза, - сказал Гарри Кейн и остановился в раздумье. Он слушал без
комментариев, в позе "Мыслителя", уперев подбородок в кулак, а локоть о
колено. - Ты сказал, что-то странное произошло с глазами охранника.
- Да. Не знаю, что. По-моему, я этот взгляд видел раньше, но не могу
припомнить.
- А что тот, который в конце концов выстрелил в тебя? У него с
глазами было что-нибудь странное?
- Нет.
Лэни очнулась от рассеянности с ошеломленным видом.
- Мэтт. Ты думал, что Полли пошла бы к тебе домой?
- Это-то, ради Пыльных Демонов, какое к чему имеет отношение?
- Мэтт, не злись. Я спрашиваю не без причины.
- Не могу себе вообразить...
- Поэтому ты и пригласил специалистов.
- Ну хорошо - д_а. Я думал, она пойдет ко мне домой.
- А потом она вдруг повернулась и ушла.
- Да. Эта сучка просто... - остальное Мэтт проглотил. Только теперь,
когда он мог ощутить свою боль, гнев и унижение с терпимого расстояния, он
осознал, как сильно она его уязвила. - Она ушла так, будто о чем-то
вспомнила. О чем-то более важном, чем я, но при том не особенно важном.
Лэни, причина не могла быть в ее слуховом аппарате?
- Радио?.. Нет, было еще рано. Гарри, ты говорил Полли по радио
что-нибудь такое, чего не говорил нам остальным?
- Я говорил, что позову ее рассказать свои новости в полночь, когда
все уйдут. Это было слышно по радио. Больше ничего.
- Значит, у нее не было причины меня бросать, - выговорил Мэтт. - Я
все-таки не вижу причины в этом копаться.
- Это странность, - пояснил Худ. - Не помешает рассмотреть все, что
было странного в твоей молодой жизни.
Лэни сказала:
- Тебя это возмутило?
- Чертовски. Терпеть не могу, когда меня этак, поигравшись, бросают.
- Ты ее не обидел?
- Не вижу, чем бы я мог ее обидеть. Напился я только после.
- Ты мне говорил, что такое случалось и раньше.
- Всякий раз. Всякий раз, черт возьми - до тебя. Я был девственником
до той ночи в пятницу. - Мэтт воинственно огляделся. Никто ничего не
сказал. - Вот почему я не понимаю, что пользы об этом говорить. Черт дери,
это не было странностью в моей молодой жизни.
Худ возразил:
- Это странно в молодой жизни Полли. Она не ломака. Прав я, Лэни?
- Прав. Она всегда серьезно относилась к сексу. И не стала бы
заигрывать с тем, кого не хотела. Интересно бы знать...
- Мне кажется, я и сам не шутил, Лэни.
- Да и я не шучу. Ты все время говоришь, что в глазах охранника было
что-то странное. А не было ли чего странного в глазах у Полли?
- К чему ты клонишь?
- Ты говоришь, что каждый раз, как ты готовился потерять невинность с
девушкой, она тебя бросала. Почему? Ты не урод. У тебя, вероятно, нет
привычки вульгарно хамить. Мне же ты не хамил. Ты достаточно часто
моешься. Так было что-нибудь в глазах Полли?
- Черт возьми, Лэни. Глаза...
"Что-то изменилось в лице Полли. Она словно прислушивалась к чему-то,
слышному ей одной. Она явно ни на что не смотрела; ее взгляд был направлен
мимо него и сквозь него, а глаза казались слепыми..."
- Она как бы отвлеклась. Что ты хочешь всем этим сказать? Она как бы
подумала о чем-то другом, а потом ушла.
- Это произошло внезапно - потеря интереса? Она...
- Лэни, ну что ты выдумала? Что я специально ее прогнал? - Мэтт не
мог больше терпеть; он был, словно струны, натянутые на раме костей, и
каждая струна грозила порваться. Никто никогда не вторгался так в его
интимные дела! Он никогда не мыслил себе, что женщина будет способна
разделить с ним постель, выслушать с симпатией все мучительные секреты, из
которых слагалась его душа, а потом выболтать все, что узнала в детальном
клиническом обсуждении за круглым столом! Он чувствовал, будто его
расчленяют для банков органов; будто он, еще в сознании, смотрит, как
полчище врачей обмеряет и зондирует не слишком чистыми руками отдельные
части его внутренностей, слышит, как они отпускают похабные комментарии
насчет его вероятной медицинской и социальной биографии.
И он все это и хотел сказать не смягчая выражений, когда вдруг
увидел, что никто на него не смотрит.
Никто на него не смотрит.
Лэни уставилась в искусственный очаг; Худ смотрит на Лэни; Гарри Кейн
сидит в позе мыслителя. Никто из них ничего толком не видел; по крайней
мере - ничего, находящегося в комнате. У всех был рассеянный вид.
- Вот проблема, - сонно произнес Гарри Кейн. - Как мы намерены
освобождать остальных наших, когда нас спаслось всего четверо? - он
оглядел своих невнимательных слушателей, после чего вернулся к созерцанию
внутренним зрением собственного пупка.
Мэтт почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы. Гарри
Кейн смотрел прямо на него, но он явно не видел Мэтта Келлера. И в глазах
у него было что-то совсем особенное.
Словно посетитель воскового музея, Мэтт наклонился, чтобы заглянуть
Гарри Кейну прямо в глаза.
Гарри подпрыгнул, словно подстреленный.
- Откуда ты взялся? - он вытаращился так, словно Мэтт упал с потолка.
Потом проговорил: - Мммм... ох! У тебя получилось.
В этом не было никакого сомнения. Мэтт кивнул.
- Вы все вдруг потеряли ко мне интерес.
- А что с нашими глазами? - Худ был напряжен, будто собирался
прыгнуть на Мэтта.
- Что-то было. Не знаю. Я нагнулся, чтоб посмотреть, и тут... - Мэтт
пожал плечами, - это кончилось.
Гарри Кейн произнес слово, которое редактор отсюда выбросит. Худ
сказал:
- Вдруг? Я не помню, чтобы это было вдруг.
- А что ты помнишь? - спросил Мэтт.
- Ну, собственно, ничего. Мы говорили о глазах - или о Полли?
Конечно, о Полли. Мэтт, разговор о ней тебя беспокоит?
Мэтт издал горловое рычание.
- Вот, значит, почему ты сделал то, что сделал. Ты не хотел, чтобы на
тебя обращали внимание.
- Вероятно.
Худ оживленно потер руки.
- Так. Мы, по крайней мере, знаем, что у тебя что-то есть и оно тебя
слушается. Слушается твоего подсознания. Хорошо! - Худ превратился в
профессора, озирающего не слишком смышленую аудиторию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69