Она прикрыла глаза, чувствуя, как руки Квалия касаются ее тела через мешок. Неужели он считает ее рабыней? Филена еле сдержалась, чтобы не напрячься в ответ на его прикосновения. Она открыла глаза только тогда, когда он принялся проверять узлы у ее горла и под подбородком. Казалось, что по его губам скользит насмешливая улыбка. Неужели он почувствовал ее легкие движения внутри мешка? Она так надеялась, что ей удалось казаться спокойной! Она быстро повернула голову внутри капюшона, отворачиваясь от него. И тут же обнаружила, что ее неудержимо тянет прижаться щекой к колену Ронисия! Однажды утром, когда варвар привязал ее в изножье собственной кровати на «Нарконе», заклеив рот лентой, рабыня дрожала, испытывая странные ощущения, она ерзала и постанывала, пытаясь разбудить его и в то же время боясь его пробуждения. Она не знала, что случилось с ней. Она была так взволнована, чувствовала себя такой трепещущей и жаждущей, что ей приходилось постоянно отгонять мысль об этом.
Это они привели ее в такое ужасное состояние! «Почему я испытываю такие ощущения, — спрашивала она себя. — Что же теперь со мной будет? Кто я такая?»
«Я стала совершенно другой, и это мое истинное „Я“!
«Нет-нет, — тут же чуть не заплакала она, — нельзя об этом думать! О, только бы мне поскорее передали кинжал, только бы дали побыстрее исполнить поручение! Где же этот неизвестный связной?» Перевернув рабыню, Квалий легко поднял ее, взвалил себе на плечо, так что голова свесилась ему на спину, и понес из барака. Она почувствовала холодный, чистый воздух тангарской зимы. Падал мелкий снег.
Ее положили на широкие сани, прислонив к задней спинке, в ряд с пятью другими рабынями, находящимися в санях. В них уже была впряжена лошадь. Возница, житель Вениции, дождавшись, пока посадят последнюю рабыню, натянул широкие кожаные полосы, прикрепленные к правому борту саней, и закрепил их на левом так, что рабыни оказались притянуты к саням. Эта процедура была традиционной мерой предосторожности для безопасности груза при перевозке и удобства самого возницы. Привязанный груз вряд ли мог вылететь из саней на неровной тропе. Разумеется, подобные меры предосторожности в разные времена года различались, но сейчас они считались достаточными — зима была слишком сурова, а рабынь перевозили без одежды. Кроме того, их бегство сдерживали без людность равнины, опасность появления диких зверей и прочие трудности. К тому же на шее каждой рабыни был ошейник и диск.
— Мне страшно, — прошептала одна из девушек, когда возница ушел. — Они хотят увезти нас из города…
— Они подарят нас или продадут! — заплакала рабыня, сидящая слева от блондинки.
— Ничего не понимаю, — задумчиво покачала головой рабыня, к которой обратилась первая девушка.
— Они сделают с нами то, что захотят, мы же рабыни, — вздохнула девушка, посаженная справа от блондинки.
— Я не понимаю, — повторяла ее соседка.
— Я тоже, — вздохнула другая рабыня.
К удивлению блондинки, на грязном и заснеженном дворе появился Фидий, капитан «Нарконы».
Во дворе стояло более двадцати саней, на нескольких из них рассадили рабынь, готовых для перевозки, одетых точно так же, как была одета блондинка. На остальных санях лежали коробки и тюки. Неподалеку стояли несколько лошадей, переминаясь в грязи. Два бронированных вездехода подогнали вплотную к воротам. С двух катеров снимали холщовые чехлы.
— Шлюз подготовлен, — сообщил матрос Фидию.
Тот кивнул.
Несомненно, «Наркона» находилась где-то вверху, на орбите, неразличимая в утреннем небе.
— Когда «Наркона» вернется на Инез-IV? — спросил один из людей губернатора у капитана.
— Скоро, — коротко отозвался капитан.
Блондинка дико взглянула на него и еле сдержалась, чтобы не позвать. Они не имели права улететь без нее!
Наконец, на сани посадили последнюю из рабынь. Блондинку вынесли во двор одной из последних.
Несколько мужчин садились верхом.
Взревел двигатель первого вездехода, затем второго.
Из барака в конце двора появились солдаты местной дивизии с винтовками. Возницы заканчивали запрягать лошадей. Катера разогревались, готовясь к взлету.
Снег налипал на ресницы рабыни.
Она моргала.
Из барака для рабынь появился старший офицер Лисис, одетый в меховую куртку и сапоги. В центре двора снег был истоптан людьми и лошадями и превратился в вязкую грязь, но по краям он оставался чистым и ровным.
— Это будет поездка к варварам, — недовольно проговорил один из возниц своим приятелям, которые собрались у его саней.
— Не нравится мне это, — вздохнул другой.
— У нас достаточно оружия и боеприпасов, чтобы защититься от герулов, — возразил третий.
Лисис сел в первый из двух вездеходов, второй должен был замыкать караван. Открытые катера предназначались для разведки. Двое огромных саней, каждые из которых тащили четверо лошадей, должны были перевозить в безопасных местах катера в целях экономии топлива.
— Госпожа, — тихо позвала блондинка девушку, сидящую слева. Та не была старшей рабыней, но после ссоры в бараке, в которой блондинка пообещала купить и продать всех рабынь, было решено, что она должна впредь быть рабыней для всех них, как для свободных женщин, что она должна служить им всем и обращаться, называя каждую «госпожа». Разумеется, сначала блондинка гордо отказалась выполнять их требования, но через день-другой, проголодавшись и замерзнув, подчинилась.
— А ты получила позволение говорить? — ответила девушка.
— Можно мне говорить, госпожа? — поспешно спросила блондинка. Как противно ей было обращаться так к ничтожной рабыне!
— Ну что же…
— Прошу вас!
Рабыня огляделась. Их не могли застать за разговором друг с другом, никто не обращал на них внимания. Разумеется, сейчас рабыням никто не запрещал говорить, но с другой стороны, привилегия вести между собой беседы не сочеталась с их положением постоянно.
— Ладно, — наконец произнесла рабыня.
— Вы прислуживали за ужином вчера?
— Да.
— Скажите, варвар, тот большой мужчина, которого они называют Оттонием, еще не вернулся?
— Вряд ли.
— Тогда почему нас увозят?
— Они ищут его на равнине — похоже, так и было задумано с самого начала. Подозревают, что он установил контакт с племенем варваров, отунгами. Таким образом, вероятно, с помощью местных жителей, герулов и всех других, его надеются разыскать и связаться с ним через отунгов.
Блондинка в изнеможении откинулась на спинку саней.
— Можешь поблагодарить меня за то, что я удостоила тебя разговором, — напомнила рабыня.
— Спасибо, госпожа, — произнесла блондинка.
Она не стала протестовать, поскольку стоял сильный мороз, на котором вскоре начинает чувствоваться голод, и ей придется просить, чтобы ее покормили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Это они привели ее в такое ужасное состояние! «Почему я испытываю такие ощущения, — спрашивала она себя. — Что же теперь со мной будет? Кто я такая?»
«Я стала совершенно другой, и это мое истинное „Я“!
«Нет-нет, — тут же чуть не заплакала она, — нельзя об этом думать! О, только бы мне поскорее передали кинжал, только бы дали побыстрее исполнить поручение! Где же этот неизвестный связной?» Перевернув рабыню, Квалий легко поднял ее, взвалил себе на плечо, так что голова свесилась ему на спину, и понес из барака. Она почувствовала холодный, чистый воздух тангарской зимы. Падал мелкий снег.
Ее положили на широкие сани, прислонив к задней спинке, в ряд с пятью другими рабынями, находящимися в санях. В них уже была впряжена лошадь. Возница, житель Вениции, дождавшись, пока посадят последнюю рабыню, натянул широкие кожаные полосы, прикрепленные к правому борту саней, и закрепил их на левом так, что рабыни оказались притянуты к саням. Эта процедура была традиционной мерой предосторожности для безопасности груза при перевозке и удобства самого возницы. Привязанный груз вряд ли мог вылететь из саней на неровной тропе. Разумеется, подобные меры предосторожности в разные времена года различались, но сейчас они считались достаточными — зима была слишком сурова, а рабынь перевозили без одежды. Кроме того, их бегство сдерживали без людность равнины, опасность появления диких зверей и прочие трудности. К тому же на шее каждой рабыни был ошейник и диск.
— Мне страшно, — прошептала одна из девушек, когда возница ушел. — Они хотят увезти нас из города…
— Они подарят нас или продадут! — заплакала рабыня, сидящая слева от блондинки.
— Ничего не понимаю, — задумчиво покачала головой рабыня, к которой обратилась первая девушка.
— Они сделают с нами то, что захотят, мы же рабыни, — вздохнула девушка, посаженная справа от блондинки.
— Я не понимаю, — повторяла ее соседка.
— Я тоже, — вздохнула другая рабыня.
К удивлению блондинки, на грязном и заснеженном дворе появился Фидий, капитан «Нарконы».
Во дворе стояло более двадцати саней, на нескольких из них рассадили рабынь, готовых для перевозки, одетых точно так же, как была одета блондинка. На остальных санях лежали коробки и тюки. Неподалеку стояли несколько лошадей, переминаясь в грязи. Два бронированных вездехода подогнали вплотную к воротам. С двух катеров снимали холщовые чехлы.
— Шлюз подготовлен, — сообщил матрос Фидию.
Тот кивнул.
Несомненно, «Наркона» находилась где-то вверху, на орбите, неразличимая в утреннем небе.
— Когда «Наркона» вернется на Инез-IV? — спросил один из людей губернатора у капитана.
— Скоро, — коротко отозвался капитан.
Блондинка дико взглянула на него и еле сдержалась, чтобы не позвать. Они не имели права улететь без нее!
Наконец, на сани посадили последнюю из рабынь. Блондинку вынесли во двор одной из последних.
Несколько мужчин садились верхом.
Взревел двигатель первого вездехода, затем второго.
Из барака в конце двора появились солдаты местной дивизии с винтовками. Возницы заканчивали запрягать лошадей. Катера разогревались, готовясь к взлету.
Снег налипал на ресницы рабыни.
Она моргала.
Из барака для рабынь появился старший офицер Лисис, одетый в меховую куртку и сапоги. В центре двора снег был истоптан людьми и лошадями и превратился в вязкую грязь, но по краям он оставался чистым и ровным.
— Это будет поездка к варварам, — недовольно проговорил один из возниц своим приятелям, которые собрались у его саней.
— Не нравится мне это, — вздохнул другой.
— У нас достаточно оружия и боеприпасов, чтобы защититься от герулов, — возразил третий.
Лисис сел в первый из двух вездеходов, второй должен был замыкать караван. Открытые катера предназначались для разведки. Двое огромных саней, каждые из которых тащили четверо лошадей, должны были перевозить в безопасных местах катера в целях экономии топлива.
— Госпожа, — тихо позвала блондинка девушку, сидящую слева. Та не была старшей рабыней, но после ссоры в бараке, в которой блондинка пообещала купить и продать всех рабынь, было решено, что она должна впредь быть рабыней для всех них, как для свободных женщин, что она должна служить им всем и обращаться, называя каждую «госпожа». Разумеется, сначала блондинка гордо отказалась выполнять их требования, но через день-другой, проголодавшись и замерзнув, подчинилась.
— А ты получила позволение говорить? — ответила девушка.
— Можно мне говорить, госпожа? — поспешно спросила блондинка. Как противно ей было обращаться так к ничтожной рабыне!
— Ну что же…
— Прошу вас!
Рабыня огляделась. Их не могли застать за разговором друг с другом, никто не обращал на них внимания. Разумеется, сейчас рабыням никто не запрещал говорить, но с другой стороны, привилегия вести между собой беседы не сочеталась с их положением постоянно.
— Ладно, — наконец произнесла рабыня.
— Вы прислуживали за ужином вчера?
— Да.
— Скажите, варвар, тот большой мужчина, которого они называют Оттонием, еще не вернулся?
— Вряд ли.
— Тогда почему нас увозят?
— Они ищут его на равнине — похоже, так и было задумано с самого начала. Подозревают, что он установил контакт с племенем варваров, отунгами. Таким образом, вероятно, с помощью местных жителей, герулов и всех других, его надеются разыскать и связаться с ним через отунгов.
Блондинка в изнеможении откинулась на спинку саней.
— Можешь поблагодарить меня за то, что я удостоила тебя разговором, — напомнила рабыня.
— Спасибо, госпожа, — произнесла блондинка.
Она не стала протестовать, поскольку стоял сильный мороз, на котором вскоре начинает чувствоваться голод, и ей придется просить, чтобы ее покормили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82