— Успокойте ее, — приказал Отто.
Ближайший из воинов ударом свалил рабыню в снег. Она лежала, сотрясаясь от рыданий.
— Принесите ему щит, — приказал Отто, и щит тут же протянули Китериксу.
Луна вышла из-за тучи и ярко осветила заснеженную поляну с неутоптанным по краям снегом, где он блестел вдали от зала и толпы.
Огромный меч взметнулся, отсекая верхнюю часть щита.
Китерикс отступил назад, скользя по снегу. При втором ударе левая половина щита разлетелась в щепки. Китерикс отбросил бесполезный щит, двумя руками схватился за меч и безнадежно попытался прикрыться им от большого меча, который удар за ударом обрушивался на него, звеня, высекая искры и постепенно и безжалостно придавливая свои весом. Наконец, Китерикс был вынужден встать на колени, — каждый удар пригибал его меч к земле, заставляя держать его все ближе к себе, к голове и телу. Китерикс упал, великан подступил к нему и вновь занес меч. Руки Китерикса дрожали и ныли от ударов. Рукоятка его меча жгла ладони с содранной кожей. С последним ударом меч великана повернулся, не нанося смертельного поражения, подхватил оружие Китерикса под гарду и легким движением, дождавшись, пока захват ослабеет, когда Китерикс будет перехватывать меч и изготовится отражать удар, выдернул его из ладоней, отбросив вверх и в сторону. Меч пролетел над головами людей и вонзился в снег на расстоянии нескольких ярдов. Китерикс понурился, понимая, что всем его намерениям пришел конец.
Великан занес над головой меч.
— Нет! — крикнул тонкий голос, и маленькая фигурка бросилась к Китериксу, распростерлась над ним, прикрывая собой от удара. — Прошу вас, не надо, господин! — умоляла рабыня. — Убейте меня вместо него!
Изумленный Отто опустил меч.
Разумеется, меч способный ударом срубить небольшое дерево и снести голову коню, в руках великана смог бы разрубить оба тела и глубоко увязнуть в мерзлой земле. Но великан сдержал меч.
— На колени, — приказал он рабыне, которая в ужасе отпрянула от Китерикса и опустилась на утоптанный снег. Одной рукой великан пригнул ее голову вперед и отбросил волосы, обнажая тонкую стройную шейку, которую он мог бы сломать одной рукой.
— Ладно, — произнес он, — ее жизнь будет взята в уплату за твою.
Примерив меч к шее рабыни, великан занес его для удара.
— Нет! — выкрикнул Китерикс, протягивая руку и поднявшись. — Нет!
Он проворно подполз к рабыне, встав на колени, обхватил ее руками и заслонил своим телом от смертоносного меча.
— Пусть она живет, — попросил он. — Это моя вина. Это я осмелился поднять оружие на своего короля. Такое предательство карается смертью.
— Верно, господин, — подтвердил Ульрих.
— Король может казнить, — произнес Отто. — Король может миловать. Король поступает так, как ему угодно.
— И это верно, господин, — кивнул Ульрих. Среди воинов поднялся ропот.
— Я прощаю тебя, — обратился Отто к Китериксу. — Встань, будь настоящим отунгом.
Китерикс неуверенно поднялся на ноги.
— Почему вы пощадили меня, господин? — спросил он.
— Мне нужны люди, достаточно смелые, чтобы вызывать на поединки королей, — объяснил Отто.
Мужчины переглянулись.
— Только для таких людей я могу быть королем! — продолжал Отто.
— А что будет с рабыней? — напомнил Ульрих.
Отто посмотрел на рабыню, которая дрожала, опустив голову.
— Иногда, — произнес Отто, обращаясь к девушке, — рабынь приходится долго учить в цепях и веревках, чтобы они знали, кто их господин.
— Да, господин, — прошептала она.
Отто повернулся к Китериксу.
— Как ты думаешь, ты сможешь научить ее?
— Что, господин? — удивился Китерикс.
— Похоже, она больше твоя рабыня, чем моя, — объяснил Отто.
— Моя рабыня? — изумленно проговорил Китерикс.
Он взглянул на девушку, которая в этот момент подняла голову. В ее глазах блестели слезы. Она улыбнулась и кивнула, сделав легкое, почти незаметное движение головой, такое слабое, что казалось, будто она боится его.
— Я мог бы отдать ее тебе, — продолжал Отто, — но лучше продам.
— Как вам угодно! — воскликнул Китерикс.
— За одну свинью, — пояснил Отто, — я хочу, чтобы она понимала, чего стоит.
— Решено, господин! — обрадовался Китерикс.
— Ступай к нему, рабыня, — приказал Отто.
Ята поспешила подползти к Китериксу и с плачем и смехом выразила ему покорность, а затем, распростершись на животе и придвинувшись к его ногам, покрыла поцелуями сапоги своего господина.
— Я думал, ты ненавидишь меня, — растерянно произнес Китерикс.
— Я всегда любила вас, господин, — произнесла рабыня. — Я всегда хотела принадлежать вам — полностью, безраздельно, как может принадлежать только рабыня. Я всегда хотела быть вашей, не иметь выбора, повиноваться вам совершенно, беспомощно, безвольно, во всем, что бы вы ни захотели. Вот так сильно я люблю вас! Так страстно я хочу быть вашей рабыней! Я должна быть вашей рабыней! Я могу принадлежать только вам! Я всегда хотела быть вашей рабыней, я всегда мечтала об этом — даже тогда, когда была еще девочкой, а вы — мальчиком. Я надеялась, что не только вы будете считать меня вашей рабыней, но и я сама пойму, что я ваша, так, как вы пожелаете, и не просто рабыня, а любимая рабыня! Неважно, будете ли вы презирать меня или пренебрегать мною, господин, я не могу желать ничего иного, кроме как стать вашей беспомощной любящей рабыней!
— Разумеется, ты будешь моей рабыней, — ответил Китерикс.
— Да, господин!
— Только рабыней.
— Если бы мне было позволено иметь свои желания, я не захотела бы ничего иного, господин.
Она дрожала на снегу.
— Простите меня, господин, — испуганно произнесла она.
— Ты Гортанс, — произнес Китерикс, давая ей имя.
— Я — Гортанс, — повторила она. Это имя должно было служить напоминанием, что рабыня некогда звалась Гортанс, хотя теперь это имя принадлежало рабыне и являлось всего-навсего кличкой — такой же, как у свиньи или собаки, которую пожелал назвать так хозяин.
— Много раз мне снилось, что мне принадлежит гордая, надменная Гортанс, — произнес он.
— Теперь она ваша, — ответила рабыня. Склонившись над ней, Китерикс завернул ее в свой плащ и поднял на руки.
— Я отнесу тебя в зал, — сказал он, — и согрею у очага, а потом ты будешь прислуживать мне у моего места за столом.
— Да, господин! — ответила она. Она плакала от радости, целуя его.
— Как долго я ждал, пока ты будешь принадлежать мне! — произнес он.
— Как долго я ждала, пока буду принадлежать вам! — воскликнула она.
Китерикс еще сильнее прижал к себе рабыню.
— Как я должен относиться к тебе? — спросил он.
— Помните, что за меня вы заплатили всего одну свинью, господин, — сказала она.
— Хорошо, — кивнул Китерикс. Он повернулся и понес ее в зал.
— Теперь Китерикс готов умереть за тебя, — заметил Ульрих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82