Форс нахмурился. Некоторые из
этих слов были похожи на его собственные слова. Но акцент, однако, был
чужой - в нем было слияние звуков. Он, в свою очередь, произнес:
- Я - Форс из клана Пумы с Дымящихся гор. - Он попытался передать
значение своих слов жестами.
Но Эрскин вздохнул. Лицо его было истощенным и усталым, глаза
утомленно закрылись. Он явно не мог сейчас говорить связно. Форс оперся
подбородком на ладонь и уставился на огонь. Все это круто меняло его
планы. Он не мог уйти и оставить Эрскина одного, не способного
позаботиться о себе. А этот великан не сможет путешествовать еще не один
день Форсу придется подумать об этом.
Кипящая вода начала испускать ароматный запах - необычный для его
ноздрей, но соблазнительный. Он понюхал пар от коричневой жидкости. Когда
жидкость стала совсем темной, он рискнул снять кружку, чтобы охладить ее.
Эрскин пошевелился и повернул голову. Он улыбнулся при виде поднимающейся
струйки пара и жестом дал понять Форсу, что когда раствор будет готов, он
его выпьет.
Значит, это, должно быть, было лекарством его народа. Форс подождал,
попробовал его осторожно кончиком пальца, а затем приподнял темную голову
чужака на согнутой руке, держа кружку у этих искусанных губ. Эрскин выпил
половину кружки, прежде чем сделал знак, что с него хватит. Он предложил
попробовать и Форсу, но одного горьковатого глотка хватило, чтобы
удовлетворить любопытство горца. Вкус у этого напитка был намного хуже,
чем запах.
Весь остаток дня Форс был занят. Он пошел с Люрой на охоту и принес
лучшие части туши оленя, захваченного им врасплох у края озера, а также
несколько поднятых Люрой из травы перепелок. Он притащил много хвороста
вдобавок к тому, что у него уже было, а также ягоды, которые нарвал с
колючих кустов. Когда, наконец, он уселся рядом с костром и вытянул
зудящую ногу, то настолько устал, что думал, что никогда больше не сможет
сдвинуться с места. Но теперь у них были запасы на несколько дней. Кобыла
была склонна к бродяжничеству, и он запер ее на ночь в одном из коридоров
музея.
Эрскин очнулся от лихорадочного сна, когда уже был полдень, и теперь
следил, как Форс чистил перепелок. Он поел, но не так много, как думал
Форс. Горец забеспокоился. На этих кольях в ловушке мог быть яд, а у Форса
не было никакого противоядия. Он снова подогрел горькую коричневую воду и
заставил Эрскина выпить ее до последней капли. Если в этом снадобье была
какая-то сила, то великан сейчас нуждался в ее помощи.
Когда стемнело, пациент Форса снова заснул, но его лекарь согнулся у
костра, даже несмотря на то что вечер был теплым. Все его мысли занимала
эта ловушка для человека. Верно, все указывало на то, что те, кто соорудил
ловушку, давно ее не навещали. Попавший в нее олень был мертв уже
несколько дней. Был еще один скелет, дочиста обглоданный насекомыми и
птицами, который находился в другом конце ямы. Но что-то или кто-то
затратил много труда на ее постройку, она была создана умом хитрым и
жестоким. Он никогда не слышал, чтобы какой-нибудь степняк использовал
этот искусный метод охоты, и это, конечно, было не в обычаях жителей Айри.
Ловушка была неизвестна и Эрскину, иначе он бы не попал в нее. Так что это
означало, что кто-то другой - ни с равнин, ни с гор, ни из племени Эрскина
- находился в этом городе по своей воле. А в городах издавна жили только
Чудища!
У Форса пересохло во рту, он потер ладонями колени. Лэнгдон погиб от
дротиков и ножей Чудищ. И другие Звездные Люди встречались с ними - и
никогда не возвратились больше домой. У Ярла на предплечье был кривой
шрам, который был результатом его столкновения с одним из их разведчиков.
Они были ужасными, чудовищными нелюдьми. Форс был мутант - да. Но все же
он был человек. Эти же нет. И именно из-за Чудищ так боялись мутантов. Он
впервые начал понимать это. В этой ненависти к мутантам была своя логика.
Но он же был человек! А Чудища - нет!
Он никогда не видел ни одного из них, а Звездные Люди, которые видели
и при этом уцелели, никогда не болтали о них с простолюдинами в Айри.
Легенда сделала их демонами тьмы, великанами-людоедами, отвратительными
ночными тварями.
Что, если Эрскин попал в ловушку Чудища? Тогда, значит, Чудища должны
жить здесь. В развалинах были тысячи укромных мест, чтобы они смогли найти
там убежище. Только инстинкт и охотничьи навыки Люры, да его собственные
глаза и уши могли охранить их. Глаза и уши, лук и меч, когти и зубы -
может быть, всего этого будет недостаточно.
7. СМЕРТЬ ИГРАЕТ В ПРЯТКИ
Четыре дня Эрскин лежал в прохладном зале музея, пока Форс охотился,
добывая пишу, или осматривал лес поблизости, не рискуя отходить слишком
далеко от белого здания. А по вечерам у костра они изучали речь друг друга
и обменивались рассказами о своем прошлом.
- Наши Древние были летающими людьми, - раскатывался по комнате голос
Эрскина. - После последней битвы они спустились с неба на свою родину и
обнаружили, что она выжжена начисто. Тогда они повернули свои машины и
полетели на юг, а когда машины больше не могли держать их в небе, они
приземлились в узкой пустынной долине. И через некоторое время они взяли в
жены женщин той страны. Так появилось мое племя...
- На краю пустыни жизнь очень тяжела, но мой народ научился
использовать пустыню для того, чтобы она смогла что-нибудь дать человеку,
и впоследствии у них уже было много хорошей земли. И была она у них до
дважды двенадцати лун тому назад, а потом земля вздрогнула и затряслась
так, что человек не мог стоять на ногах. С гор на нашу землю на юге пришел
огонь и множество плохих запахов. Телу Длиннобородый и Мак Трехпалый
умерли от кашля в опустившемся на землю тумане смерти. А утром, с первыми
лучами рассвета мир затрясся снова, и на этот раз горы извергли из себя
горящие камни, потоками хлынувшие вниз, чтобы поглотить самые лучшие из
наших с трудом отвоеванных у пустыни полей и пастбищ. Поэтому мы собрали
все, что смогли, и бежали от этих камней, все племя целиком, гоня наших
овец и взяв с собой только то, что можно было увезти на телегах,
запряженных пони, и на своих спинах.
Мы направились на север и обнаружили, что в других местах земля тоже
была разломана так, что на востоке море вгрызлось в землю, и тогда нам
пришлось бежать от поднимавшихся вод, как бежали мы от огня. И, казалось,
что нигде мы не сможем найти места, чтобы снова назвать его своим. До тех
пор, пока мы не вступили на эту землю, где некогда жило так много Древних.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
этих слов были похожи на его собственные слова. Но акцент, однако, был
чужой - в нем было слияние звуков. Он, в свою очередь, произнес:
- Я - Форс из клана Пумы с Дымящихся гор. - Он попытался передать
значение своих слов жестами.
Но Эрскин вздохнул. Лицо его было истощенным и усталым, глаза
утомленно закрылись. Он явно не мог сейчас говорить связно. Форс оперся
подбородком на ладонь и уставился на огонь. Все это круто меняло его
планы. Он не мог уйти и оставить Эрскина одного, не способного
позаботиться о себе. А этот великан не сможет путешествовать еще не один
день Форсу придется подумать об этом.
Кипящая вода начала испускать ароматный запах - необычный для его
ноздрей, но соблазнительный. Он понюхал пар от коричневой жидкости. Когда
жидкость стала совсем темной, он рискнул снять кружку, чтобы охладить ее.
Эрскин пошевелился и повернул голову. Он улыбнулся при виде поднимающейся
струйки пара и жестом дал понять Форсу, что когда раствор будет готов, он
его выпьет.
Значит, это, должно быть, было лекарством его народа. Форс подождал,
попробовал его осторожно кончиком пальца, а затем приподнял темную голову
чужака на согнутой руке, держа кружку у этих искусанных губ. Эрскин выпил
половину кружки, прежде чем сделал знак, что с него хватит. Он предложил
попробовать и Форсу, но одного горьковатого глотка хватило, чтобы
удовлетворить любопытство горца. Вкус у этого напитка был намного хуже,
чем запах.
Весь остаток дня Форс был занят. Он пошел с Люрой на охоту и принес
лучшие части туши оленя, захваченного им врасплох у края озера, а также
несколько поднятых Люрой из травы перепелок. Он притащил много хвороста
вдобавок к тому, что у него уже было, а также ягоды, которые нарвал с
колючих кустов. Когда, наконец, он уселся рядом с костром и вытянул
зудящую ногу, то настолько устал, что думал, что никогда больше не сможет
сдвинуться с места. Но теперь у них были запасы на несколько дней. Кобыла
была склонна к бродяжничеству, и он запер ее на ночь в одном из коридоров
музея.
Эрскин очнулся от лихорадочного сна, когда уже был полдень, и теперь
следил, как Форс чистил перепелок. Он поел, но не так много, как думал
Форс. Горец забеспокоился. На этих кольях в ловушке мог быть яд, а у Форса
не было никакого противоядия. Он снова подогрел горькую коричневую воду и
заставил Эрскина выпить ее до последней капли. Если в этом снадобье была
какая-то сила, то великан сейчас нуждался в ее помощи.
Когда стемнело, пациент Форса снова заснул, но его лекарь согнулся у
костра, даже несмотря на то что вечер был теплым. Все его мысли занимала
эта ловушка для человека. Верно, все указывало на то, что те, кто соорудил
ловушку, давно ее не навещали. Попавший в нее олень был мертв уже
несколько дней. Был еще один скелет, дочиста обглоданный насекомыми и
птицами, который находился в другом конце ямы. Но что-то или кто-то
затратил много труда на ее постройку, она была создана умом хитрым и
жестоким. Он никогда не слышал, чтобы какой-нибудь степняк использовал
этот искусный метод охоты, и это, конечно, было не в обычаях жителей Айри.
Ловушка была неизвестна и Эрскину, иначе он бы не попал в нее. Так что это
означало, что кто-то другой - ни с равнин, ни с гор, ни из племени Эрскина
- находился в этом городе по своей воле. А в городах издавна жили только
Чудища!
У Форса пересохло во рту, он потер ладонями колени. Лэнгдон погиб от
дротиков и ножей Чудищ. И другие Звездные Люди встречались с ними - и
никогда не возвратились больше домой. У Ярла на предплечье был кривой
шрам, который был результатом его столкновения с одним из их разведчиков.
Они были ужасными, чудовищными нелюдьми. Форс был мутант - да. Но все же
он был человек. Эти же нет. И именно из-за Чудищ так боялись мутантов. Он
впервые начал понимать это. В этой ненависти к мутантам была своя логика.
Но он же был человек! А Чудища - нет!
Он никогда не видел ни одного из них, а Звездные Люди, которые видели
и при этом уцелели, никогда не болтали о них с простолюдинами в Айри.
Легенда сделала их демонами тьмы, великанами-людоедами, отвратительными
ночными тварями.
Что, если Эрскин попал в ловушку Чудища? Тогда, значит, Чудища должны
жить здесь. В развалинах были тысячи укромных мест, чтобы они смогли найти
там убежище. Только инстинкт и охотничьи навыки Люры, да его собственные
глаза и уши могли охранить их. Глаза и уши, лук и меч, когти и зубы -
может быть, всего этого будет недостаточно.
7. СМЕРТЬ ИГРАЕТ В ПРЯТКИ
Четыре дня Эрскин лежал в прохладном зале музея, пока Форс охотился,
добывая пишу, или осматривал лес поблизости, не рискуя отходить слишком
далеко от белого здания. А по вечерам у костра они изучали речь друг друга
и обменивались рассказами о своем прошлом.
- Наши Древние были летающими людьми, - раскатывался по комнате голос
Эрскина. - После последней битвы они спустились с неба на свою родину и
обнаружили, что она выжжена начисто. Тогда они повернули свои машины и
полетели на юг, а когда машины больше не могли держать их в небе, они
приземлились в узкой пустынной долине. И через некоторое время они взяли в
жены женщин той страны. Так появилось мое племя...
- На краю пустыни жизнь очень тяжела, но мой народ научился
использовать пустыню для того, чтобы она смогла что-нибудь дать человеку,
и впоследствии у них уже было много хорошей земли. И была она у них до
дважды двенадцати лун тому назад, а потом земля вздрогнула и затряслась
так, что человек не мог стоять на ногах. С гор на нашу землю на юге пришел
огонь и множество плохих запахов. Телу Длиннобородый и Мак Трехпалый
умерли от кашля в опустившемся на землю тумане смерти. А утром, с первыми
лучами рассвета мир затрясся снова, и на этот раз горы извергли из себя
горящие камни, потоками хлынувшие вниз, чтобы поглотить самые лучшие из
наших с трудом отвоеванных у пустыни полей и пастбищ. Поэтому мы собрали
все, что смогли, и бежали от этих камней, все племя целиком, гоня наших
овец и взяв с собой только то, что можно было увезти на телегах,
запряженных пони, и на своих спинах.
Мы направились на север и обнаружили, что в других местах земля тоже
была разломана так, что на востоке море вгрызлось в землю, и тогда нам
пришлось бежать от поднимавшихся вод, как бежали мы от огня. И, казалось,
что нигде мы не сможем найти места, чтобы снова назвать его своим. До тех
пор, пока мы не вступили на эту землю, где некогда жило так много Древних.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59