Дверь
снова поддалась и продвинулась еще на несколько дюймов. Но в шахте снова
послышались звуки. Охотников не испугала судьба их сородича.
Что-то появилось из темноты, опустившись у самой ноги Форса. Это была
рука, но тонкая, как кость скелета, и покрытая сероватой морщинистой
кожей. Рука скребла кривыми когтями, ища, за что бы ей зацепиться. Она
скорее походила на большую крысиную лапу, чем на человеческую руку. Форс
поднял ногу и ударил, вдавив каблук сапога, подкованный гвоздями, чтобы
лазать по скалам, точно в ладонь этого урода. В ответ из проема шахты
донесся визг. Они бросились в последнюю яростную атаку на дверь, ломая
ногти и обдирая кожу о металл, - и дверь поддалась. Она с щелчком зашла в
паз на противоположной стене.
Некоторое время они стояли, прислонясь к стене коридора, тяжело дыша
и держа перед собой израненные, кровоточившие руки. Кулаки нападавших
колотились по двери с той стороны, но она не поддавалась.
- Эта дверь останется закрытой, - наконец смог выдохнуть Эрскин. -
Они не могут висеть на лестнице в шахте и давить на нее. Если наверх нет
никакого другого пути, мы в безопасности - по крайней мере, на некоторое
время.
Люра двинулась направо по коридору, попутно заглядывая в комнаты
вдоль него. Там им тоже ничто не угрожало. Они могли передохнуть. А может,
теперь они попали в такую же жестокую ловушку, в какую попал Эрскин в лесу
около музея?
Южанин повернул к фасаду здания. Форс последовал за ним к одному из
высоких окон, давным-давно лишенному стекла, откуда им была видна улица
внизу. Они видели тело кобылы, но тюк, который был навьючен на нее, был
сорван, и было что-то странное в том, как она лежала.
- Так, значит, они всеядные...
При этих словах Эрскина Форс разинул рот. Кобыла была мясом и, может
быть, они тоже были мясом! Он поднял взгляд, его мутило. Он увидел, что та
же мысль пришла в голову и рослому южанину. Но рука Эрскина лежала на
палице, взятой им из музея.
- Прежде, чем это мясо попадет в их котел, его еще придется добыть. А
охота за ним потребует от них много усилий. Это именно те Чудища, о
которых ты говорил, товарищ?
- Я думаю, что это они. И они считаются очень хитрыми...
- Тогда и нам тоже надо быть хитрыми. Ну, раз мы не можем спуститься
вниз - давай посмотрим, что находится вверху над нами.
Форс следил за голубями, которые кружились среди развалин. Пол у них
под ногами был белым от птичьего помета.
- У нас нет крыльев...
- Нет - но мои предки некогда летали, - ответил Эрскин со своим
особым юмором. - Мы найдем отсюда выход, по которому эта падаль внизу не
сможет последовать. Теперь давай поищем его.
Они переходили из одного коридора в другой, заглядывая по пути во все
комнаты. Здесь были только жалкие остатки мебели и костей. В третий
коридор выходили двери другой шахты, но все они были закрыты. Потом, в
дальнем конце одного из коридоров Эрскин толкнул крайнюю дверь, и они
вышли на лестницу, которая вела и вверх и вниз.
Люра прошмыгнула мимо них и бросилась вниз, бесшумно исчезнув, как
она умела это делать. Они присели в тени и стали ждать результатов ее
разведки.
Лицо Эрскина было сероватого цвета, и это было не из-за темноты.
Сражение на лестнице и борьба с дверью повлияли на его состояние. Эрскин
крякнул и очень осторожно прислонил свое раненое плечо к стене. Форс
нагнулся вперед. Теперь, когда стало тихо, уши могли ему пригодиться. Он
слышал слабый топот - шаги Люры, шорох щебенки, потревоженный ее лапами.
Не было никаких признаков того, что Чудища пользовались этой
лестницей. Но вот Люра остановилась! Форс закрыл глаза, уйдя в свои мысли,
как никогда раньше стараясь уловить мысли большой кошки. Ей не грозила
опасность, но она была сбита с толку. Путь перед ней был закрыт таким
образом, что она не могла пробраться. Когда ее коричневая голова снова
появилась над верхней ступенькой, Форс уже знал, что по этой дороге уйти
они не могут. Он объяснил все это Эрскину.
Высокий южанин, слабо вздохнув, поднялся на ноги.
- Так. Тогда, давай, поднимемся выше, но не будем спешить, приятель.
Эти лестницы Древних вышибают из человека дух.
Форс перекинул руку Эрскина через свое плечо, взяв на себя часть веса
более рослого южанина.
- Не будем спешить. У нас впереди еще целый день...
- И наверное, ночь тоже, и еще несколько дней. Ну, пошли, друг.
Пятью этажами выше Эрскин осел, потащив за собой Форса. А горец и сам
рад был отдохнуть. Они поднимались не спеша, но теперь его нога болела,
дыхание вырывалось со свистом, и ком боли засел под нижними ребрами.
Некоторое время они просто сидели там, глубоко дыша и переводя дух.
Форс с тревогой заметил, что пятна солнечного света на полу тают. Он
доплелся до окна и выглянул наружу. Сквозь неровные зубцы разрушенных
зданий он видел воды озера и, далеко на западе, заходящее солнце. Должно
быть, уже наступал вечер.
Эрскин немного встряхнулся при этом известии.
- Теперь нам нужно поесть, - заметил он. - И, наверное, мы слишком
часто освежались из твоей фляги.
Вода! Форс забыл об этом. А где они в этом лабиринте найдут пищу и
воду? Но Эрскин был уже на ногах и шел через дверь, которая, видимо, вела
в остальные помещения, расположенные на этом этаже. Птицы! Форс вспомнил,
что они гнездятся здесь. Это и было ответом - птицы!
Они вошли в длинную комнату. Под их ногами лежала какая-то ткань. Они
увидели множество столов, расставленных рядами по всей длине помещения,
вокруг каждого стола стояли стулья. Форс уловил блеск металла, в полном
порядке разложенного на ближайшем из столов. Значит, это было место, где
ели Древние. Но любая пища должна была уже давно исчезнуть...
Он произнес это вслух только для того, чтобы Эрскин отрицательно
покачал головой.
- Это не так, друг. Я бы скорее сказал, что нам выпала такая удача,
которая выпадает очень и очень редко. Когда я путешествовал на север, мне
повезло наткнуться именно на такое место, как это. И позади него, в
комнатах поменьше, я нашел множество банок с пищей, оставленной Древними,
но еще хорошей. Тем вечером я попировал как не пировал вождь, когда
начинаются Осенние Танцы...
- Есть пищу, найденную в древних городах, значит подвергать себя
смертельной опасности. И даже обрекать себя на смерть. Это закон! - упрямо
повторил Форс. Но он поплелся следом за Эрскином, когда тот
целеустремленно направился к двери в другом конце комнаты.
- Есть пища многих видов. Я понимаю так: содержащий ее контейнер
должен быть без единого изъяна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
снова поддалась и продвинулась еще на несколько дюймов. Но в шахте снова
послышались звуки. Охотников не испугала судьба их сородича.
Что-то появилось из темноты, опустившись у самой ноги Форса. Это была
рука, но тонкая, как кость скелета, и покрытая сероватой морщинистой
кожей. Рука скребла кривыми когтями, ища, за что бы ей зацепиться. Она
скорее походила на большую крысиную лапу, чем на человеческую руку. Форс
поднял ногу и ударил, вдавив каблук сапога, подкованный гвоздями, чтобы
лазать по скалам, точно в ладонь этого урода. В ответ из проема шахты
донесся визг. Они бросились в последнюю яростную атаку на дверь, ломая
ногти и обдирая кожу о металл, - и дверь поддалась. Она с щелчком зашла в
паз на противоположной стене.
Некоторое время они стояли, прислонясь к стене коридора, тяжело дыша
и держа перед собой израненные, кровоточившие руки. Кулаки нападавших
колотились по двери с той стороны, но она не поддавалась.
- Эта дверь останется закрытой, - наконец смог выдохнуть Эрскин. -
Они не могут висеть на лестнице в шахте и давить на нее. Если наверх нет
никакого другого пути, мы в безопасности - по крайней мере, на некоторое
время.
Люра двинулась направо по коридору, попутно заглядывая в комнаты
вдоль него. Там им тоже ничто не угрожало. Они могли передохнуть. А может,
теперь они попали в такую же жестокую ловушку, в какую попал Эрскин в лесу
около музея?
Южанин повернул к фасаду здания. Форс последовал за ним к одному из
высоких окон, давным-давно лишенному стекла, откуда им была видна улица
внизу. Они видели тело кобылы, но тюк, который был навьючен на нее, был
сорван, и было что-то странное в том, как она лежала.
- Так, значит, они всеядные...
При этих словах Эрскина Форс разинул рот. Кобыла была мясом и, может
быть, они тоже были мясом! Он поднял взгляд, его мутило. Он увидел, что та
же мысль пришла в голову и рослому южанину. Но рука Эрскина лежала на
палице, взятой им из музея.
- Прежде, чем это мясо попадет в их котел, его еще придется добыть. А
охота за ним потребует от них много усилий. Это именно те Чудища, о
которых ты говорил, товарищ?
- Я думаю, что это они. И они считаются очень хитрыми...
- Тогда и нам тоже надо быть хитрыми. Ну, раз мы не можем спуститься
вниз - давай посмотрим, что находится вверху над нами.
Форс следил за голубями, которые кружились среди развалин. Пол у них
под ногами был белым от птичьего помета.
- У нас нет крыльев...
- Нет - но мои предки некогда летали, - ответил Эрскин со своим
особым юмором. - Мы найдем отсюда выход, по которому эта падаль внизу не
сможет последовать. Теперь давай поищем его.
Они переходили из одного коридора в другой, заглядывая по пути во все
комнаты. Здесь были только жалкие остатки мебели и костей. В третий
коридор выходили двери другой шахты, но все они были закрыты. Потом, в
дальнем конце одного из коридоров Эрскин толкнул крайнюю дверь, и они
вышли на лестницу, которая вела и вверх и вниз.
Люра прошмыгнула мимо них и бросилась вниз, бесшумно исчезнув, как
она умела это делать. Они присели в тени и стали ждать результатов ее
разведки.
Лицо Эрскина было сероватого цвета, и это было не из-за темноты.
Сражение на лестнице и борьба с дверью повлияли на его состояние. Эрскин
крякнул и очень осторожно прислонил свое раненое плечо к стене. Форс
нагнулся вперед. Теперь, когда стало тихо, уши могли ему пригодиться. Он
слышал слабый топот - шаги Люры, шорох щебенки, потревоженный ее лапами.
Не было никаких признаков того, что Чудища пользовались этой
лестницей. Но вот Люра остановилась! Форс закрыл глаза, уйдя в свои мысли,
как никогда раньше стараясь уловить мысли большой кошки. Ей не грозила
опасность, но она была сбита с толку. Путь перед ней был закрыт таким
образом, что она не могла пробраться. Когда ее коричневая голова снова
появилась над верхней ступенькой, Форс уже знал, что по этой дороге уйти
они не могут. Он объяснил все это Эрскину.
Высокий южанин, слабо вздохнув, поднялся на ноги.
- Так. Тогда, давай, поднимемся выше, но не будем спешить, приятель.
Эти лестницы Древних вышибают из человека дух.
Форс перекинул руку Эрскина через свое плечо, взяв на себя часть веса
более рослого южанина.
- Не будем спешить. У нас впереди еще целый день...
- И наверное, ночь тоже, и еще несколько дней. Ну, пошли, друг.
Пятью этажами выше Эрскин осел, потащив за собой Форса. А горец и сам
рад был отдохнуть. Они поднимались не спеша, но теперь его нога болела,
дыхание вырывалось со свистом, и ком боли засел под нижними ребрами.
Некоторое время они просто сидели там, глубоко дыша и переводя дух.
Форс с тревогой заметил, что пятна солнечного света на полу тают. Он
доплелся до окна и выглянул наружу. Сквозь неровные зубцы разрушенных
зданий он видел воды озера и, далеко на западе, заходящее солнце. Должно
быть, уже наступал вечер.
Эрскин немного встряхнулся при этом известии.
- Теперь нам нужно поесть, - заметил он. - И, наверное, мы слишком
часто освежались из твоей фляги.
Вода! Форс забыл об этом. А где они в этом лабиринте найдут пищу и
воду? Но Эрскин был уже на ногах и шел через дверь, которая, видимо, вела
в остальные помещения, расположенные на этом этаже. Птицы! Форс вспомнил,
что они гнездятся здесь. Это и было ответом - птицы!
Они вошли в длинную комнату. Под их ногами лежала какая-то ткань. Они
увидели множество столов, расставленных рядами по всей длине помещения,
вокруг каждого стола стояли стулья. Форс уловил блеск металла, в полном
порядке разложенного на ближайшем из столов. Значит, это было место, где
ели Древние. Но любая пища должна была уже давно исчезнуть...
Он произнес это вслух только для того, чтобы Эрскин отрицательно
покачал головой.
- Это не так, друг. Я бы скорее сказал, что нам выпала такая удача,
которая выпадает очень и очень редко. Когда я путешествовал на север, мне
повезло наткнуться именно на такое место, как это. И позади него, в
комнатах поменьше, я нашел множество банок с пищей, оставленной Древними,
но еще хорошей. Тем вечером я попировал как не пировал вождь, когда
начинаются Осенние Танцы...
- Есть пищу, найденную в древних городах, значит подвергать себя
смертельной опасности. И даже обрекать себя на смерть. Это закон! - упрямо
повторил Форс. Но он поплелся следом за Эрскином, когда тот
целеустремленно направился к двери в другом конце комнаты.
- Есть пища многих видов. Я понимаю так: содержащий ее контейнер
должен быть без единого изъяна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59