Однако чрез некоторое время ему пришлось заняться большой политикой. Дело в том, что в Российском Генеральном Штабе давно вынашивался проект присоединения к России "монголо-тибетско-китайского" Востока. Когда Александр III одобрил этот проект и субсидировал его из казны, в Лхасу было отправлено несколько агентов-бурятов, которые и повстречали там своего земляка. Им удалось убедить Доржиева, а Доржиев убедил Далай-ламу в необходимости искать дружбы и покровительства России — единственной державы, которая может защитить тибетцев от англичан.
В 1898-ом году Доржиев впервые появляется в Петербурге в качестве неофициального представителя Далай-ламы. Его даже принимает в частном порядке Николай II. Доржиев заводит полезные знакомства и возвращается в Лхасу с многочисленными дарами от русского императорского двора. Он был полон решимости подчинить Лхасу политическим интересам русского царя. Его аргументы произвели огромное впечатление на тогдашнего Далай-ламу. Они были достаточно убедительными. Традиционный союзник Тибета, Китай, больше не обладал значительной военной мощью и практически полностью находился под контролем англичан. Россия, с другой стороны, представляла собой реальную военную силу. К тому же, Доржиев видел свою задачу не во включении Тибета в русскую сферу влияния, а в распространении тибетской религиозной мысли в русской среде.
Доржиев совершил ещё две поездки в Петербург. В конце 1901 года он привез в Тибет предварительный текст договора между двумя странами. Мало-помалу в Тибет стало просачиваться и русское вооружение, пока только - ружья. Однако планам Доржиева не суждено было сбыться. 12 декабря 1903-го года британцы начали крупномасштабная военная операцию против Тибета. Россия же, связанная войной с Японией, не вмешалась.
Разгром был полный: и летом 1904-го британцы вступили в Лхасу. Далай-лама был вынужден бежать из страны. Вместе с ним уехал в Монголию и Доржиев. Со стороны казалось, что он навсегда перестал играть сколь бы то ни было значительную роль в международной политике. Но это впечатление было обманчивым. Доржиев не раз возвращался в Тибет после того, как британские войска были выведены.
С конца 1922-го года Доржиев становится неофициальным представителем Далай-ламы в Советской России. Помимо чисто политических дел он занимается распространением буддизма, сбором средств на строительство новых дацанов и вопросами повышения общекультурного уровня лам. Заботит его и проблема сохранения буддистских памятников, о чём он неоднократно пишет советскому правительству [2, 12].
Доржиев сообщил Барченко местонахождение Шамбалы - на стыке границ Индии, Сипьцзяпа и северо-западнее Непала.
Любопытно, что по утверждению самого Барченко, он к тому времени уже знал, где находится Шамбала. Координаты этой загадочной страны ему сообщили в Костроме ещё в 1921-ом году. Между прочим, именно в Костроме Барченко подвергся первому в своей жизни аресту: местные чекисты заподозрили в нём шпиона.
Но кто в Костроме мог открыть ему эту тайну? Из письма Барченко бурятскому буддологу Цыбикову известно, что Александр Васильевич был хорошо знаком с костромским отшельником Михаилом Кругловым (крестьянином из города Юрьевца, что на Волге). Этот человек выдавал себя за "юродивого", не раз заплатив своей маской приводами в сумасшедший дом, но в результате его оставили в покое, не мешали непонятным проповедям, не пытались отнять некие таблички со странными письменами. Барченко утверждал, что умеет читать надписи на этих табличках. В письме Цыбикову он приводит два слова, начертанных письменами костромских отшельников. Первое из этих слов — название изначальной Традиции, к которой восходят тайные знания костромских отшельников; Барченко прочитал его как «Дюнхор». Второе слово — название священного центра этой Традиции. Его, видимо, следует расшифровывать как «Шамбала» [4,25].
В том же 1922-ом году дацан, где жил и учился Барченко, посетила приехавшая из Москвы группа участников монгольской военно-экономической делегации. С Барченко встретился министр внутренних дел Народной Монголии Хаян Хирва. Его интересовали разработки Барченко в области системы Дюнхор.
«Дюнхор» — это буддийское эзотерическое учение, происходящее из Шамбалы. В этом учении Барченко искал и находил ответы на самые злободневные вопросы современности. Однако он не хотел довольствоваться только собственным прозрением, а чувствовал потребность разделить своё знание с другими людьми. Среди планов Барченко на будущее было посвятить в тайны Дюнхор "высших руководителей коммунистического движения в России". Он брался доказать советским вождям, что "учение марксизма об основной мировой субстанции, о материи, родственно учению Дюнхор" [2].
Знакомо? Более чем. Любой, кто собирался заниматься оккультизмом в государстве с подчёркнуто "материалистической" идеологией, брался доказать это. Барченко не был исключением.
Здесь же, в дацане, Барченко навестил ещё один человек - Пётр Сергеевич Шандаровский, петербургский юрист, входивший в «Единое Трудовое Содружество», организованное ещё Георгием Гурджиевым. Бывший член Содружества имел при себе требник гурджиевского тайного общества - свод правил поведения. Шандаровский увлёк Александра Васильевича идеей создания тайного общества, целью которого должно было стать нравственное совершенствование личности и изучение необъяснимых сил. Барченко, его друг астрофизик Кондиайн (вместе с которым они разыскали Гиперборею) и юрист Шандаровский учреждают тайное общество под названием «Единое трудовое братство» (ЕТБ). Общество возглавил Александр Барченко; он же написал и устав для новой организации.
Исследования Барченко всегда вызвали определённый интерес у ОГПУ. Как мы помним, ряд его сотрудников были знакомы с Александром Васильевичем лично. Это в конце концов обусловило и привлечение учёного к работе в органах.
Ещё в конце 1923-го года чекист Яков Блюмкин снабдил Барченко рекомендательным письмом писателя-мистика Иеронима Есенского на имя наркома просвещения Анатолия Луначарского. Нарком отнёсся к учёному достаточно благосклонно и даже распорядился принять Барченко на работу в комиссариат в должности учёного консультанта Главнауки. Однако в этом учреждении Барченко надолго не задержался, а после серьёзного конфликта с востоковедом Сергеем Ольденбургом, поставившим под сомнение серьёзность разработок Барченко, он уволился и вновь уехал в Петроград.
В конце 1924-го года на квартиру Барченко в Петрограде явились его старые знакомцы из ОГПУ: Фёдор Лейсмер-Шварц, Александр Рикс, Эдуард Отто и Яков Блюмкин. Теперь спутники Блюмкина имели статус гражданских лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
В 1898-ом году Доржиев впервые появляется в Петербурге в качестве неофициального представителя Далай-ламы. Его даже принимает в частном порядке Николай II. Доржиев заводит полезные знакомства и возвращается в Лхасу с многочисленными дарами от русского императорского двора. Он был полон решимости подчинить Лхасу политическим интересам русского царя. Его аргументы произвели огромное впечатление на тогдашнего Далай-ламу. Они были достаточно убедительными. Традиционный союзник Тибета, Китай, больше не обладал значительной военной мощью и практически полностью находился под контролем англичан. Россия, с другой стороны, представляла собой реальную военную силу. К тому же, Доржиев видел свою задачу не во включении Тибета в русскую сферу влияния, а в распространении тибетской религиозной мысли в русской среде.
Доржиев совершил ещё две поездки в Петербург. В конце 1901 года он привез в Тибет предварительный текст договора между двумя странами. Мало-помалу в Тибет стало просачиваться и русское вооружение, пока только - ружья. Однако планам Доржиева не суждено было сбыться. 12 декабря 1903-го года британцы начали крупномасштабная военная операцию против Тибета. Россия же, связанная войной с Японией, не вмешалась.
Разгром был полный: и летом 1904-го британцы вступили в Лхасу. Далай-лама был вынужден бежать из страны. Вместе с ним уехал в Монголию и Доржиев. Со стороны казалось, что он навсегда перестал играть сколь бы то ни было значительную роль в международной политике. Но это впечатление было обманчивым. Доржиев не раз возвращался в Тибет после того, как британские войска были выведены.
С конца 1922-го года Доржиев становится неофициальным представителем Далай-ламы в Советской России. Помимо чисто политических дел он занимается распространением буддизма, сбором средств на строительство новых дацанов и вопросами повышения общекультурного уровня лам. Заботит его и проблема сохранения буддистских памятников, о чём он неоднократно пишет советскому правительству [2, 12].
Доржиев сообщил Барченко местонахождение Шамбалы - на стыке границ Индии, Сипьцзяпа и северо-западнее Непала.
Любопытно, что по утверждению самого Барченко, он к тому времени уже знал, где находится Шамбала. Координаты этой загадочной страны ему сообщили в Костроме ещё в 1921-ом году. Между прочим, именно в Костроме Барченко подвергся первому в своей жизни аресту: местные чекисты заподозрили в нём шпиона.
Но кто в Костроме мог открыть ему эту тайну? Из письма Барченко бурятскому буддологу Цыбикову известно, что Александр Васильевич был хорошо знаком с костромским отшельником Михаилом Кругловым (крестьянином из города Юрьевца, что на Волге). Этот человек выдавал себя за "юродивого", не раз заплатив своей маской приводами в сумасшедший дом, но в результате его оставили в покое, не мешали непонятным проповедям, не пытались отнять некие таблички со странными письменами. Барченко утверждал, что умеет читать надписи на этих табличках. В письме Цыбикову он приводит два слова, начертанных письменами костромских отшельников. Первое из этих слов — название изначальной Традиции, к которой восходят тайные знания костромских отшельников; Барченко прочитал его как «Дюнхор». Второе слово — название священного центра этой Традиции. Его, видимо, следует расшифровывать как «Шамбала» [4,25].
В том же 1922-ом году дацан, где жил и учился Барченко, посетила приехавшая из Москвы группа участников монгольской военно-экономической делегации. С Барченко встретился министр внутренних дел Народной Монголии Хаян Хирва. Его интересовали разработки Барченко в области системы Дюнхор.
«Дюнхор» — это буддийское эзотерическое учение, происходящее из Шамбалы. В этом учении Барченко искал и находил ответы на самые злободневные вопросы современности. Однако он не хотел довольствоваться только собственным прозрением, а чувствовал потребность разделить своё знание с другими людьми. Среди планов Барченко на будущее было посвятить в тайны Дюнхор "высших руководителей коммунистического движения в России". Он брался доказать советским вождям, что "учение марксизма об основной мировой субстанции, о материи, родственно учению Дюнхор" [2].
Знакомо? Более чем. Любой, кто собирался заниматься оккультизмом в государстве с подчёркнуто "материалистической" идеологией, брался доказать это. Барченко не был исключением.
Здесь же, в дацане, Барченко навестил ещё один человек - Пётр Сергеевич Шандаровский, петербургский юрист, входивший в «Единое Трудовое Содружество», организованное ещё Георгием Гурджиевым. Бывший член Содружества имел при себе требник гурджиевского тайного общества - свод правил поведения. Шандаровский увлёк Александра Васильевича идеей создания тайного общества, целью которого должно было стать нравственное совершенствование личности и изучение необъяснимых сил. Барченко, его друг астрофизик Кондиайн (вместе с которым они разыскали Гиперборею) и юрист Шандаровский учреждают тайное общество под названием «Единое трудовое братство» (ЕТБ). Общество возглавил Александр Барченко; он же написал и устав для новой организации.
Исследования Барченко всегда вызвали определённый интерес у ОГПУ. Как мы помним, ряд его сотрудников были знакомы с Александром Васильевичем лично. Это в конце концов обусловило и привлечение учёного к работе в органах.
Ещё в конце 1923-го года чекист Яков Блюмкин снабдил Барченко рекомендательным письмом писателя-мистика Иеронима Есенского на имя наркома просвещения Анатолия Луначарского. Нарком отнёсся к учёному достаточно благосклонно и даже распорядился принять Барченко на работу в комиссариат в должности учёного консультанта Главнауки. Однако в этом учреждении Барченко надолго не задержался, а после серьёзного конфликта с востоковедом Сергеем Ольденбургом, поставившим под сомнение серьёзность разработок Барченко, он уволился и вновь уехал в Петроград.
В конце 1924-го года на квартиру Барченко в Петрограде явились его старые знакомцы из ОГПУ: Фёдор Лейсмер-Шварц, Александр Рикс, Эдуард Отто и Яков Блюмкин. Теперь спутники Блюмкина имели статус гражданских лиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62